Софи Уэстон
Глава 1
Стоял теплый летний вечер. Эшли Лоуренс медленно возвращалась домой сквозь длинные тени, скрывающие верховую тропу. Ее собака — Расти умчалась вперед, чтобы тщательно исследовать все кусты по дороге. Эш улыбнулась и остановилась полюбоваться пейзажем.
В маленькой рощице воздух был приятно прохладным. Пахло цветами и свежей листвой. Вдали, едва различимые сквозь деревья, лениво тянулись до самого горизонта типично английские поля. Царил полный покой. Так отчего же мне так беспокойно? — размышляла Эш, энергично растирая шею.
На ощупь длинные вьющиеся волосы казались влажными. И соломы, верно, в них полно, уныло подумала Эш. Сегодня в ветеринарном центре ей здорово досталось, поскольку в качестве добровольной помощницы ей приходилось ловить сбежавших пациентов. В данном случае то был вислоухий кролик. Он рванул на свободу, унося на себе почти всю солому из клетки. Пока Эш его ловила, он умудрился поделиться с ней большей частью этой соломы.
Она выдернула несколько соломинок и ускорила шаг. Ей нравилась ее работа, возможно, еще и потому, что бывать там ей приходилось лишь три раза в неделю. Обычно по дороге домой ее переполнял энтузиазм, и, чем труднее оказывался день, тем больше она получала удовольствия.
Так почему же сегодня все по-другому?
Прекрасно знаешь, сказала она себе. Только признаваться не хочешь.
Вернулся запыхавшийся Расти. Длинношерстного золотистого ретривера ей вручили в ветеринарном центре, где все от него отказались. Она сильно сомневалась, когда Боб Каммингс предложил ей взять Расти.
— А я справлюсь? — засомневалась она. — Мне никогда не приходилось нести ответственность за собаку.
— Стало быть, самое время, — безапелляционно заявил Боб. — Ты же знаешь, как ухаживать за животными. Видит Бог, за то время, что ты здесь, ты перечитала массу брошюр.
— Это совсем другое дело, — возразила Эш.
Он ухмыльнулся.
— Тут ты, без сомнения, права. Теперь узнаешь, что это значит на деле.
Вот так и вышло, что с куда большим трепетом, чем ей хотелось бы признаться, она привезла веселого щенка домой. И с той поры узнала, что это значит на деле. И пришла в восторг.
Теперь он рванулся к ней и прыгнул, припечатав грязными лапами ее майку. Эш погладила его по голове.
— Хорошо, что эта майка и без того настолько грязна, что еще пара пятен от твоих лап ничего не изменит, — сообщила она ему.
Расти залаял.
— Ты прав, — согласилась Эш, будто он заговорил. — Побежали домой.
И оба стремительно бросились вперед.
Особняк в стиле эпохи короля Якова, находившийся между двумя невысокими холмами, был великолепен. В лучах заходящего солнца медового цвета камень светился мягким золотистым светом. Обычно вид его наполнял Эш покоем. Сегодня же ее мучило неясное предчувствие беды: как будто ей недолго осталось жить в этом прекрасном месте.
Все это чепуха, сказала она себе. У тебя просто навязчивая идея, потому что… Но ей не хотелось думать о причинах этой навязчивой идеи.
Она подвела Расти к кухонной двери и заставила стоять, пока тщательно не вымыла его из шланга. Ему процедура ужасно нравилась. Он прыгал вокруг нее, успев основательно вымочить ее, пока она не решила, что стекающая с него вода достаточно чистая. Когда она впускала его в кухню, зазвонил телефон.
На мгновение Эш замерла. Опять ощутила холодок дурного предчувствия. Сердце начало биться чаще.
— Чепуха, — снова сказала она себе. На этот раз вслух.
Прошагала через кухню в дом, где ее встретил запах лаванды, воска и ранних роз. На сердце стало легче. Она сняла трубку.
— Особняк Хейс.
Она давным-давно научилась называть имя дома вместо своего собственного. Если у тебя известное имя и к твоей семье привлечено внимание общественности, хочется по возможности не выставляться. Хотя уже прошло три года со смерти Питера, привычка сохранилась.
На этот раз в этом не было необходимости. Этот голос она знала со школьных лет.
— Эш? Радость моя, как ты там?
Десять лет назад Джоан была подружкой на ее свадьбе. С чего бы это, подумала Эш, подружки помнят годовщины свадеб долгое время после того, как ты предпочтешь забыть о них сама? Разумеется, она этого не сказала. Вместо того она сдержанно произнесла:
— Привет, Джо. Довольно бодро, спасибо. А ты?
— Хорошо, — равнодушно сказала Джоан. — Я собиралась сегодня заскочить, но я все еще в офисе.
— Заскочить? — искренне удивилась Эш. — Джо, это же шестьдесят миль от Лондона.
— Полтора часа, самое большее, — спокойно возразила Джоан. Она принадлежала к водителям, обожающим поддразнить дорожную полицию. — Я, правда, собиралась. Только вот это дело объявилось, и мне еще с час не вырваться. Так что раньше половины одиннадцатого я до тебя не доберусь. Что скажешь?
— Даже не думай, — твердо заявила Эш. Но она была тронута. — У меня все нормально. Правда.
— Так ли? — Джоан явно сомневалась.
— Джо, все случилось так давно. Три года назад. И женаты мы были только семь лет. Нельзя же горевать вечно.
— Вот именно, — резко сказала подруга.
Эш вздрогнула.
— Ты о чем?
— Именно это я и имею в виду, — продолжила Джоан, будто Эш ее и не перебивала. — Разумные люди не берут себе в компанию призраков.
— Джо! — возмутилась Эш.
— Что же, извини, — сказала Джоан, слегка смягчив тон. По голосу чувствовалось, что ей немного стыдно. — Я не хотела показаться бесчувственной. Я понимаю, вы с Питером были идеальной парой. Знаю, насколько тебя потряс этот несчастный случай. Поверь мне, это вовсе не значит, что я не сочувствую. Я сочувствую. Но мне тошно видеть, как ты запутываешься в паутине этого огромного дома-сарая.
— Дом замечательный, — обиделась Эш.
— Ну конечно. Для семьи из десяти человек. Не для одинокой женщины.
— Я вовсе не одинока. У меня есть Расти, кошки и разные приблудные звери из центра…
Джоан издала громкий звук, выражая свое отвращение.
— Ты напоминаешь мне лошадь, — невольно призналась Эш.
— А ты мне — особый сорт старой девы, — огрызнулась Джоан. Она явно вышла из себя. — Тебе двадцать восемь, черт побери. Не восемьдесят восемь. Взбодрись. Оглядись вокруг. Получи от жизни удовольствие.
— Я получаю от жизни удовольствие, — попыталась защититься Эш, рассмеявшись.
Но от Джоан нелегко было отделаться.
— Когда ты в последний раз была в городе? Ужинала с мужчиной? Ходила в театр? Танцевала?
— Не такое уж это удовольствие, — заметила Эш. — Но я люблю свой сад и животных…
Ее оборвал крик с другого конца провода.
— Восемьдесят восемь, — радостно возвестила Джоан.
Эш обиделась, но не могла не рассмеяться.
— Ты путаешь меня с собой. Ты же знаешь, меня никогда не привлекали ужины и танцы.
— Так самое время начать. — Джоан резко вздохнула и смягчила тон. — Прости, я не то хотела сказать. Я слегка заработалась. Послушай, я просто думаю, что тебе не стоит все время быть одной. Особенно в день… — Она поколебалась, стараясь подобрать нужные слова.
— Особенно в день годовщины моей свадьбы, — спокойно закончила за нее Эш.
Джоан вышла замуж через несколько недель после Эш, но брак не выдержал и года. Теперь же она заметила с чувством:
— Годовщины иногда бывают — сплошной кошмар.
— Я знаю, — печально согласилась Эш. Болезненными, вызывающими угрызения совести и слишком запутанными, чтобы о них вспоминать, добавила она про себя. Они помолчали.
— И все же тебе не стоит быть одной, — выпалила Джоан.
Эш вздохнула. И честно призналась:
— Это ты так думаешь. Мне же одной лучше, Джо.
— Чтобы иметь возможность сидеть и горевать?
— Да нет, ей-Богу. Все было так давно, я же уже говорила.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что больше не переживаешь? — По тону Джоан становилось ясно, что она ей не верит.
— Ну, переживания переживаниям рознь. Кое-что забывается. И ты взрослеешь. Я не могу сказать, что сейчас меня все это волнует так же, как когда-то, — осторожно заметила Эш.
Снова помолчали.
— Ох, Эш, — сказала Джоан. — Никто так не переживал, как ты. — Голос был полон жалости.
Эш не хотелось лезть так глубоко. Она хотела что-то сказать, но горло перехватило. Она с трудом сглотнула.
Последовала еще одна длинная пауза. Джоан начала было говорить, но передумала. Эш почти могла слышать, как подруга делает попытку сказать нечто более легкомысленное и конструктивное.
— Ну что же, по крайней мере, все эти животные хоть какая-то компания, — наконец произнесла Джоан.
— И куча проблем, — беспечно согласилась Эш. Почувствовала, как потеплело на сердце. То была благодарность за то, что Джоан дала им возможность снова выбраться на мелкое место. — Расти обожает самые грязные канавы и самую светлую обивку на мебели. Самое главное не дать ему прямиком перескочить непосредственно с одного на другое.
— Надо воспитывать собаку, — неодобрительно заметила Джоан.
— Просто почаще мыть.
— Это я предоставляю тебе, — с чувством сказала Джоан.
— Именно потому я здесь, а ты там, — согласилась Эш. — Я бы не смогла каждый день иметь дело с незнакомыми людьми.
Джоан хмыкнула.
— Те дни в далеком прошлом. Теперь я посылаю других с блокнотами. Я вижу, ты и не заметила, что я в некотором роде теперь босс.
Эш промолчала. Было бы неправдой сказать, что она не заметила. Об этом можно было догадаться хотя бы по тому, как секретарша Джоан каждый раз, когда Эш звонила, извиняющимся тоном объясняла, что она на совещании, и по тому, насколько сложно стало Джоан выбраться из Лондона. Если бы Джоан обвинила ее в том, что она не хочет в этом признаваться, она не слишком погрешила бы против правды.
Эш не любила большого бизнеса. На то у нее были веские причины. Джоан Ламберт была ее самой давней подругой. По мере того, как Джоан добивалась успеха в том настырном мире пиратов, каким Эш казался Сити, Эш в известной степени теряла ее. А ей не хотелось потерять Джоан. Слишком через многое им пришлось пройти вместе.
Джоан уже довольно сухо говорила:
— Нет нужды впадать в траур, Эш. Тебе это не идет, я знаю. Но у меня чертовски интересная жизнь. Тебе тоже следует когда-нибудь попробовать.
— Заняться бизнесом? — возмутилась Эш. Джоан рассмеялась.
— Зачем сразу бизнесом? Но ты могла бы выбраться из своей деревни. Потусоваться.
— Я работаю на общественных началах в ветеринарном центре. Больше я ничего не хочу, — твердо заявила Эш.
Джоан снова издала тот же самый насмешливый звук.
— Ах, не хочешь. Как насчет того, что было бы тебе полезно?
Эш фыркнула.
— Ты напоминаешь мне мисс Первес. Может, еще порекомендуешь нетбол в восемь часов, Джо?
Джоан тоже рассмеялась.
— Ладно, ладно. Не буду больше изображать из себя заботливую тетушку. Делай, что хочешь, и я буду делать, что хочу. И обе будем получать удовольствие от убеждения, что другая совершает ошибку.
— Идет, — быстро согласилась Эш.
Так они часто говорили еще в школьные годы, когда спорили.
— Идет. — Эш почувствовала, что Джоан усмехается. — Больше никаких нравоучений. Лучше расскажи мне, что там у вас происходит, кроме, разумеется, преступлений твоего пса.
Эш порылась в памяти. Вряд ли Джоан будет интересно услышать о раненом барсучонке, находящемся на излечении в ее гараже, или приготовлениях к деревенскому празднику. Джоан, как она часто провозглашала с особенной ядовитостью перед теми, кого недолюбливала, была существом городским.
— Ну, за моим отцом гоняется вдовушка. Он вернулся с Багамских островов раньше времени и хоть и не признается, но она никак от него не отстает.
— Обожаю твоего отца, — с удовольствием возвестила Джоан. — Успеха ему. Что еще?
Эш постаралась припомнить:
— Кто-то, наконец, купил Гейт-хаус. Теперь у меня есть сосед всего в трех милях. — И добавила со злорадством: — Эм в восторге. Похоже, у него нет жены.
На Джоан сообщение впечатления не произвело.
— Тогда у него есть дружок, или он платит жуткие алименты. Или у него аллергия на брак.
— Тут он не одинок, — не сдержалась Эш. Джоан с шумом втянула воздух. Эш сразу же захотелось дать себе пинка. Зачем она это сказала, черт побери? Пусть это и правда, но Джоан снова может приняться за свои нравоучения.
Чтобы опередить Джоан, она быстро сказала:
— И еще мне тут надоедают какие-то ковбои, пытающиеся купить дом.
В качестве отвлекающего маневра это сообщение сработало блестяще. Джоан тупо переспросила:
— Купить дом? Ты хочешь сказать, твой дом? Особняк Хейс? Кто бы это мог быть? И зачем?
— Некая компания под названием «Недвижимость Дейр». Вроде бы им нужен лес при усадьбе. Когда я отказалась, они предложили мне громадную сумму за все поместье.
— Они что?
— Предложили абсолютно неотразимую сумму, — совершенно серьезно сообщила Эш.
— Бог ты мой, — снова тупо сказала Джоан. — Неотразимую для кого?
— Вот здесь ты добралась до сути, — сухо заметила Эш. — Тот щеголь, которого они прислали ко мне, был явно ослеплен.
Джоан начала смеяться.
— Но не ты. О Господи, здесь они явно не на ту напали.
— Да, мне тоже показалось это несколько странным, — серьезно согласилась Эш.
— Они могли бы получше разузнать, что и как. Разве они не знали, что тебе плевать на деньги? И если тебе вздумается, ты можешь запросто скупить все графство?
— Полагаю, — сдержанно заметила Эш, — что эту компанию мало интересует, что представляют из себя другие люди. Они просто решают, что надо компании, и лезут напролом с дубиной. Ну и, разумеется, чековой книжкой.
— Что ж, теперь им придется посмотреть на вещи несколько по-другому, — хмыкнула Джоан. — Догадываюсь, ты сообщила им взгляды Эшли Лоуренс на жизнь, весь мир и человеческую жадность. — И задумчиво добавила: — Знаешь, мне даже немного жаль их, кто бы они ни были.
Эш улыбнулась.
— Да, я была несколько резка, — согласилась она охотно. — Думаю, они не вернутся.
Лондонская квартира находилась на верхнем этаже здания в стиле эпохи короля Эдуарда. Декораторы ободрали все внутри, оставив лишь лепные высокие потолки и огромные камины. Инкрустированный пол был сделан из дерева, доставленного со всех концов мира. Кресла глубокие и удобные. Массивный письменный стол, выполненный из скандинавского дуба, освещался лампой, напоминающей робот работы Джиакомметти. Кругом идеальная чистота и безошибочно мужская атмосфера, которой полностью соответствовал единственный жилец этой квартиры. В круге света он выглядел отстраненным, вроде принца времен Возрождения. Но даже когда он сидел над бумагами, в нем чувствовалась физическая мощь, мужская сила, собранная и сдерживаемая, но от того не менее опасная. Вам не захотелось бы схлестнуться с этим человеком. Ни в какой области. Так что приходилось лишь удивляться, насколько многие лезли на рожон.
Во всяком случае, именно так думал человек, приближавшийся к столу, слегка постукивая каблуками по натертому полу. Высокий, подтянутый, лет шестидесяти. Мгновение он смотрел на склонившуюся над столом фигуру. Поскольку фигура не двигалась, он кашлянул.
— Простите, сэр. К вам пришел гость. Он уже поднимается.
Джейк Дейр поднял голову от стола. У него было худое умное лицо с внимательными темными глазами. Несмотря на здоровый загар, он имел утомленный вид, как будто окончательно вымотался или неважно себя чувствует.
— В чем дело, Мариотт?
Лицо Мариотта было непроницаемым.
— Его высочество, сэр. Он уже здесь.
— Что? Разве уже так много времени?
Джейк потер глаза и взглянул в окно. Удивился, что, пока он работал, почти совсем стемнело. Вечернее небо за окном пентхауса посерело в густых английских сумерках. Работая с настольной лампой, он совсем этого не заметил. Интересно, что часто в последние дни он не замечает, как быстро бежит время, мелькнула мысль.