— Мертвые цветы приносят беду.
— Придется рискнуть. — Эш склонила голову набок. Оглядела кухню, пытаясь сообразить. — Мне казалось, он в буфете.
Эм заявила, что не имеет ни малейшего представления, где может быть фотоаппарат. Она коналась в ящике, где хранила свои моющие средства.
— Ты убирала куда-нибудь мой воск?
— Разумеется, нет, — сказала Эш, стараясь вспомнить, когда она в последний раз пользовалась фотоаппаратом и куда могла его засунуть.
Эм фыркнула.
— Еще бы. Ты до него никогда и не дотрагиваешься. Такие чудесные вещи, а ты ленишься даже стереть пыль.
Эш пожала плечами. Она чувствовала себя виноватой. Эм совершенно права. Эш любила сад и могла работать там до захода солнца, но мебель ее на такие подвиги не вдохновляла.
— Знаю. Я ее не заслуживаю. — Молчание Эм свидетельствовало о ее полном согласии. — Я бы сама не стала ее себе покупать, — попыталась оправдаться Эш. — Эм практически скрылась в буфете, не посчитав нужным ответить. В голосе Эш послышались умоляющие нотки. — Она принадлежала Питеру. Или это подарки.
Эм нашла свой воск и выпрямилась. Теперь, поставив Эш на место, она готова была прийти на помощь.
— Фотоаппарат, говоришь? Мне кажется, ты его брала, когда снимала этого проклятущего пса.
— Для праздника, — обрадовалась Эш. Обняла Эм. — Верно. Потом я достала пленку и отдала ее проявить… — Она начала ходить по кухне, припоминая. — Вернулась. Поставила сумку, — она похлопала по кухонному столу, — вот сюда. Зазвонил телефон. Я вышла в холл.
Она открыла дверь. Эм двинулась за ней, терпеливо наблюдая за поисками.
— И мне пришлось записать адрес. Я взяла лист бумаги… — Она открыла ящик стола. — И сунула фотоаппарат в ящик, чтобы не мешал.
Эш вытащила фотоаппарат за кожаный ремень. Стол задрожал. С роз посыпались лепестки. Терпение Эм как ветром сдуло.
— Осторожнее, — резко сказала она.
Она собрала опавшие лепестки. Эш слишком сильно толкнула стол. Еще две розы превратились в скелеты. Эм прищелкнула языком.
— Ладно, ладно. Я сделаю новый букет, — пообещала Эш, угадав значение выражения на лице Эм с точностью, рожденной многолетним опытом. — Только не сейчас.
Не дожидаясь возражений Эм, она повесила фотоаппарат на плечо и, смеясь, выскочила из дому.
Из гаража появился заслышавший ее шаги Расти. С приветственным лаем запрыгал вокруг нее. Из дверей выглянул Мартин. Эш помахала рукой. Он поднял вверх большой палец руки. Значит, барсучонок бодр и играет.
— Еще один плюс на счету сегодняшнего дня, — сказала Эш. Расти весело бежал рядом. Она почесала у него за ухом. — Зачем думать о Джейке Дейре? Солнце светит. Птицы поют. Лилии пахнут. И барсучонок поправляется. И еще… — Она перешла на легкий бег, слегка пританцовывая. — У меня будут свои выдры.
Она провела утро в прекрасном настроении, фотографируя реку во всех мыслимых ракурсах. Расти то лез в воду, то выбирался на берег, основательно забрызгав Эш. Она кидала ему палки, стараясь держать фотоаппарат повыше, чтобы он не задел его. Когда она вернулась домой, чувствовала себя счастливой впервые за то время, как Джейк Дейр появился в ее доме.
Эм выводила на дорожку велосипед.
— Тебе там звонили. Я записывала и положила бумагу на стол в холле. В тех случаях, когда успевала, — добавила она туманно.
Эш пожала плечами.
— Если что-то важное, перезвонят.
— Я не говорю, что они вешали трубку. Я имею в виду, тот американец снимал ее прежде, чем я успевала подойти.
Эш постаралась скрыть улыбку. Эм нравилось быть в курсе всех дел. Даже когда они обе были дома, Эм бежала к телефону первой, чтобы узнать, кто звонит. Если Джейк Дейр умудрялся ее опередить, неудивительно, что превратился просто в «американца».
Но она ограничилась коротким:
— Спасибо, что предупредила.
Эм пробормотала что-то, возможно насчет неблагодарности и дурных манер современной молодежи. Эш не попросила ее повторить. Однако ей пришло в голову, что Джейк Дейр потерял свою самую верную поклонницу среди местного населения. Мысль принесла ей большое удовлетворение.
В кухне она обнаружила оставленный Эм список нужных моющих средств. Довольно ясный намек, но все же не столь очевидный, как пустая ваза из-под роз, стоящая в середине кухонного стола рядом с секатором. Эш бросила взгляд на эту выставку и расхохоталась.
Она сидела за столом и составляла свой собственный список, когда дверь распахнулась и в кухню ворвался Джейк Дейр.
— Какого черта…
Увидев ее, он остановился как вкопанный.
— Я… — Он не извинился, но у него хватило совести выглядеть несколько смущенным. — Я искал эту женщину.
Значит, Эм не единственная, кто разлюбил, радостно подумала Эш. Однако она сдержала радость.
— Эм?
— Миссис Харрисон. Вы зовете ее Эм?
— Да. Моя экономка. Что она сделала?
— Не сделала, — мрачно поправил ее Джейк. — Я ждал срочного звонка. Очень срочного.
— А, — поняла Эш. — А Эм сняла трубку и забыла передать вам?
— Совершенно верно. Если бы я не порылся в этих бумажках там не столе, я бы и не узнал, что мне звонили.
Эш подняла брови. Она явно получала удовольствие.
— Значит, вы рылись в адресованных мне записках, мистер Дейр? Моих личных записках? — с ударением добавила она.
Это его не смутило.
— И хорошо сделал. Или к счету вашей собаке прибавилась бы кругленькая сумма за потерю заработка.
Эш внезапно совсем расхотелось смеяться.
— Не смешите меня. У вас нет оснований для иска.
Джейк прищурился.
— Давайте поспорим.
— Господи, как же вы мне противны, — невольно призналась Эш.
Последовала пауза. Эш даже показалось, что он растерялся. Потом он пожал плечами, и она поняла, что ошиблась.
— Вот удивили, — сказал он скучающим голосом.
Она встала и в волнении заходила по кухне.
— Ну, я не понимаю, почему вы тут так разоряетесь насчет старушки Эм, — с чувством сказала она. — Почему не перезвоните, если это так важно?
— Я это уже сделал, — ответил он на удивление спокойно. — А теперь мне нужно съездить в Оксфорд.
Она неверяще уставилась на него. Не может же он ожидать, что она повезет его? Или может?
— Не хотите ли вы сказать, что я должна вывести машину и везти вас в Оксфорд? — ровным голосом спросила Эш.
Джейк, казалось, не замечал ее гнева.
— Разве что у миссис Харрисон есть колеса, — согласился он.
Эш вспомнила, на чем обычно ездит Эм. Несмотря на раздражение, она едва сдержала улыбку.
— А вы давно не ездили на раме?
Он непонимающе смотрел на нее.
— Она ездит на велосипеде, — пояснила Эш.
— А, — сообразил он. — Тогда вот вам и ответ. За руль садитесь вы.
Но, несмотря на высокомерное указание, ему явно не нравилось быть пассажиром в ее машине. Эш заметила это с воодушевлением. Она согласилась с его требованием, хотя и скрепя сердце, потому, что ей все равно надо было ехать в магазин. Так что его беспокойное ерзание на пассажирском сиденье послужило ей некоторой компенсацией.
— Не любите, когда женщина за рулем, мистер Дейр? — ехидно спросила она.
— Вообще не люблю, когда кто-то другой за рулем, — коротко ответил он.
Она насмешливо взглянула на него.
— Значит, у вас никогда не было шофера?
Он неодобрительно взглянул на нее.
— У вас в Европе не следят за дорогой.
Эш не обратила внимания на замечание.
Невзирая на все свои страхи, она хорошо водила машину и была осторожной. Она это знала. Уж здесь Джейку Дейру не удастся ее поддеть. Она хмыкнула.
— Никогда? Такой важный человек.
— Да, я ездил с шофером. Иногда. Но вполне могу обойтись.
— Так чем же вы недовольны сегодня? — спросила Эш, с преувеличенной осторожностью делая поворот.
Джейк не понял.
— Что?
— Я за рулем.
— А, вы об этом. — Он быстро сориентировался. — Пока мое здоровье не наладится, мне не следует садиться за руль, — скромно сказал он.
Эш хотелось его ударить. Она сильнее сжала рулевое колесо, чтобы не выдать себя. Через минуту она задумчиво сказала:
— Мне кажется, здесь все дело в контроле.
Она чувствовала, что он наблюдает за ней.
— Да?
— Сидящий за рулем контролирует ситуацию. Обычно. С другой стороны, заставлять кого-то, кто этого не хочет, везти себя, тоже значит контролировать ситуацию. Даже еще надежнее. — Она бросила на него взгляд, даже не пытаясь скрыть вызова. — Как вы считаете?
Джейк вытянул ноги перед собой и сцепил пальцы рук за головой. Повернул голову и лениво ей улыбнулся.
— Уж не попал ли я в руки феминисток?
Пришла очередь недоумевать Эш.
— Это страшное слово, — пояснил он.
— Какое?
— Контроль?
Эш все еще была в недоумении.
— Не понимаю.
— Нет? — Он пожал плечами. — Как скажете. — Но по тону было ясно, что он ей не поверил.
Эш почувствовала, что он ее оскорбляет.
— О чем речь? — настойчиво спросила она.
— Да ни о чем.
Он явно хотел вывести ее из себя. Эш сжала зубы.
— Вы не имеете права сидеть, ухмыляться и не объяснять, в чем дело, — с горячностью заявила она.
— Ухмыляться? Я?
— Да, ухмыляться. Более того, вам хочется, чтобы я это поняла. — Эш глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. — Я лишь спрашиваю, о чем речь, — добавила она более спокойным тоном.
Она увидела, что он заколебался. Потом быстро пожал плечами, будто злясь на самого себя, и жестко сказал:
— Вероятно, мне не слишком нравятся люди, которые сами устанавливают правила игры в зависимости от того, что их больше устраивает в данный момент.
Эш полностью растерялась.
— Что?
Он не ответил. Смотрел в окно на золотистые поля. Эш показалось, он пожалел, что сказал так много. Ее собственный гнев испарился под влиянием простого любопытства.
— Не думаю, чтобы вы были знакомы с настоящими феминистками, — наконец сухо произнесла она.
— Может, вы и правы. — Короткий ответ, конец беседе.
Эш едва не спросила, какая феминистка навела его на такие предвзятые мысли. Потом напомнила себе, что она не хочет этого знать. Она не хочет ничего знать о Джейке Дейре, кроме самого необходимого, ибо это слишком опасно для ее душевного покоя.
И это привело ее в такую ярость, что всю оставшуюся часть пути она молчала.
Роджер Раффин отчитывался перед своим клиентом.
— Хейс-Вуд — камень преткновения всего проекта. Если им не удастся заставить Эшли Лоуренс расстаться с лесом, в центре строительной площадки возникнет огромная дыра. О прибылях тогда не может быть и речи.
Клиент кивнул.
— Она об этом знает?
Раффин пожал плечами.
— Скорее всего, нет. У нее хорошие советники, если она вспоминает, что ими можно воспользоваться, но она не из подозрительных. Вероятнее всего, она не задает слишком много вопросов.
— Вы уверены, что она не продаст?
Раффин взглянул на компьютерный экран.
Он сделал аккуратные заметки. Он начал заниматься этим сразу же, как поселился в Гейт-хаусе.
— Могу назвать лишь две причины, которые могут ее заставить.
Клиент молча ждал.
— Ее можно очаровать и уговорить. Дейр живет в ее доме. Не случайно, если как следует подумать.
— Вот как? — сказал клиент. — Он — мужчина с большим шармом, этот Джейк Дейр. Вы думаете, он поставил себе такую цель?
— Я поеду туда сегодня, — сообщил Раффин. — Смогу позже дать более точный ответ.
Клиент кивнул.
— И вторая причина? Вы сказали, что знаете две причины, по которым она может продать. Назовите вторую.
Раффин снова бросил взгляд на экран. На лице появилось гневное выражение.
— Ее можно запугать, — сказал он.
Эш заехала на парковку и остановила машину.
— Паркуемся, дальше автобусом, — с удовольствием сказала она. Интересно, когда Джейк Дейр в последний раз пользовался таким видом транспорта, как автобус.
Но он не выказал ни удивления, ни раздражения. По правде говоря, он ее почти не слышал. Всю дорогу он о чем-то усиленно думал. Он и сейчас был занят своими мыслями.
Эш вздохнула.
— Вы долго собираетесь тут пробыть?
Он хмурился и не слышал. Она повторила вопрос с трудно сдерживаемым раздражением.
— Не знаю, — медленно сказал он. Но не спросил, заметила она, сколько времени она потратит на покупки.
— Я полагаю, что успею сделать все к двум часам, — деловито сообщила она. — Если вас к этому времени не будет, вам придется воспользоваться такси. У автобусной станции есть стоянка.
Он рассеянно кивнул. Эш даже подумала, что он не понял толком, о чем она говорит. Она пожала плечами. Его проблема.
Автобус доставил их в центр города. Он почти все время молчал и лишь небрежно распрощался при расставании. Но, сойдя с автобуса, он пошел вперед без колебаний. Выходит, он знает город. Зря она ему говорила, где стоянка такси. Почему-то это разозлило Эш.
Она в бешеном темпе принялась бегать по магазинам.
Джейк направился прямиком в мэрию. После короткого разговора с доброжелательной дамой, которая приняла его за выпускника университета и энтузиазм которой явно превышал ее познания, он получил карту с поразительным числом непонятных цветных линий и пометок.
— Полагаю, не мешало бы знать, что все это означает, — сказал он с такой милой непосредственностью, что у Тони Андерсона, присутствуй он при этом, отвисла бы челюсть.
Добрая дама наклонилась над картой и принялась объяснять. Джейк нахмурился.
— Значит, об этом они уже договорились? А это… — он показал на пунктирную линию, — то, что сейчас обсуждается?
— Да, в общем и целом. В Англии, — пояснила милая дама, — требуется получить разрешение на контурное планирование, как мы его называем. Через некоторое время, если участок не застраивается, оно отзывается.
— И что тогда происходит?
— Если вы собираетесь построить то же самое здание, вам придется повторно подать заявку.
— Но получить повторное разрешение сложно?
Она улыбнулась.
— Нет. Обычно много легче, чем начинать с нуля.
Он снова взглянул на карту.
— Сложно как. А у вас случайно не найдется каких-нибудь документов по этому поводу?
Она быстро достала бумаги с указаниями правительства, потом местной администрации. Поскольку бедняжка все еще пребывал в недоумении, она достала ему и стенограмму заседания Комитета по планированию.
— А разве эти бумаги не засекречены? — спросил Джейк.
Она улыбнулась.
— Заседания подкомитетов засекречены. Деловая конфиденциальность, сами понимаете. Но основной комитет обязан издавать свои решения. Публика интересуется.
— Спасибо, — поблагодарил ее Джейк.
Она принесла ему большую книгу в кожаном переплете, и он принялся делать выписки. Прочитанное заставило его сначала нахмуриться, потом поспешно записывать. Это также заняло много времени.
Джейк один только раз взглянул на часы, пожал плечами и снова погрузился в работу. Придется Эш возвращаться без него. Дело слишком важное, чтобы откладывать даже ради продолжения кампании в свою пользу.
Эш не удивилась, что Джейк не ждет ее. Не слишком она удивилась, когда он не появился и через полчаса, которые она обещала его подождать. Не удивило, но рассердило.
— Он может возвращаться, когда ему вздумается. Мне до этого нет дела, — провозгласила она, входя в кухню и ставя многочисленные пакеты на кухонный стол. — Если мне повезет, он вообще не вернется.
Эм уже отбыла. На полке над плитой лежала записка: