— Иди к себе — глухим голосом сказал он, избегая смотреть ей в лицо. — Ты ошиблась дверью, а я не сдержался. Пунцовая от стыда, Вика смогла только кивнуть. Она опрометью выбежала из комнаты, и только захлопнув дверь своей спальни, смогла отдышаться. Ей было очень неловко за то, что она сама полезла к Димке в кровать, но, в то же время Вика осознавала, что ей этот поцелуй очень понравился.
На следующий день они упорно избегали друг друга. Черкасов ругал себя за несдержанность. Как же: сам пообещал, что не тронет, и потом набросился, словно дикарь. Теперь она его боится. А Вике просто было стыдно смотреть ему в глаза. Она так и просидела у себя в комнате до вечера, пытаясь выучить хоть что-то, но мысли упорно возвращались к вчерашнему.
Вечером Вика все-таки спустилась вниз. Димка сидел на терасе, глядя на озеро.
— Дим… Ты извини меня, пожалуйста. Мне стыдно стало… Ты не подумай, я не недотрога какая-нибудь, я просто испугалась… Это было настолько необычно… — Димка неожиданно рассмеялся.
— Понимаешь, Вик, это ведь я у тебя прощения просить должен. Я, ведь, тебе обещал, что не трону. Сам тебя сюда позвал. А повел себя…Хорош, в общем.
— Вот и ладно. Пошли собираться. Нам завтра рано вставать.
В понедельник утром белая «Тойота» припарковалась рядом с главным корпусом ГАСУ. Викины одногруппники, собравшиеся у дверей в ожидании консультации, с удивлением увидели как из нее вышли первый серцеед университета Дима Черкасов и первая заучка Вика Астахова. Удивление перерасло в изумление, когда эта странная парочка поцеловалась на глазах у всех, после чего Черкасов сел в машину и уехал, а смущенная Вика направилась в их сторону. Девчонки приглушенно шушукались, с неприязнью глядя на нее. Парни только переглядывались, недоумевая, что у такого мачо, как Черкасов может быть общего с Матрешкой. И лишь Игорян Орлов точно знал причину. Со дня заключения злощастного пари он не раз видел их вместе, гуляющими по городу. И ему это очень не нравилось. Не потому, что проиграть ящик дорогого виски было для него накладно. Он просто очень хорошо знал Черкасова. Такой, как Димка по определению не способен испытывать серьезные чувства к кому бы то ни было. И то, что они с Викой сейчас вместе, объясняется только дурацким спором. Уже много раз Игорян порывался открыть Вике глаза на то, что ее просто разводят. Но каждый раз вспоминал о собственной неблаговидной роли в этой истории и не мог собраться с духом. Однако сейчас он не выдержал, и, наплевав на то, как это будет выглядеть со стороны, улучил момент и подошел к Вике после консультации.
— Ты меня поразила, Астахова — процедил Игорь, с презрением глядя на нее. Вика вскинула на него недоумевающие глаза:
— Чем это я могла тебя поразить?
— Разве ты не понимаешь, что Черкасов, никогда бы просто так не посмотрел на такую, как ты? Я считал тебя умной девушкой, но ты, оказывается, просто наивная дура. Неужели ты действительно веришь в его чувства?
— А с чего это ты озаботился моей личной жизнью? — Вика никак не могла взять в толк, что от нее нужно Игоряну.
— Просто не хочу смотреть, как лучший друг тратит время на такую, как ты. Ну ладно, счастливо оставаться, Астахова. Но не говори потом, что тебя не предупреждали. — Чувствуя себя последней свиньей, Игорь вышел из аудитории.
9
— Виктор Григорьевич, можно? — заглянул в кабинет начальник охраны. Черкасов-страший отвлекся от созерцания видов за окном и обернулся:
— Входи, Егоров. Что тебе?
— Три дня назад вы попросили собрать информацию о некоей Виктории Астаховой.
— Таак, и что тебе удалось найти? — заинтересовался Виктор Григорьевич.
— Да, в общем ничего особенного… Виктория Астахова. Двадцать два года. Родилась четвертого апреля тысяча девятьсот девяностого года в городе Тихвин. Окончила общеобразовательную школу ╧4 с золотой медалью. В настоящий момент — студентка 4 курса ГАСУ. Обучается по специальности архитектура. Отец: Александр Иванович Астахов- инженер Тихвинского вагоностроительного завода. Мать — Надежда Николаевна Астахова — учитель черчения в средней общеобразовательной школе ╧4. Есть младший брат Никита. Он учится в 11 классе. Домашний адрес…
— Довольно, адреса не нужно- прервал его Черкасов-старший. — Скажи лучше, есть у тебя ее фотографии?
— С фотографиями проблема- замялся Егоров. — Никак не можем их вместе с Дмитрием Викторовичем поймать. С самой субботы наш человек их пасет, но, пока, безуспешно.
— Да нет, я имел в виду чисто ее фото. — Виктор Григорьевич нетерпеливо махнул рукой.
— Ах это! Есть конечно. Вот — Егоров протянул шефу фотографию. Черкасов-страший в задумчивости разглядывал полноватую девушку в сером свитере с толстой косой, перекинутой через плечо. «Снежана была права — типичная серая мышь. Вот разве, приодеть ее, да накрасить — тода будет толк. Только уж очень это на моего балбеса непохоже — выбирать себе таких барышень. Что-то он темнит…»- подумал Виктор Григорьевич, а вслух сказал:
— Спасибо, Егоров, ты можешь быть свободен. Я узнал все, что хотел.
Оставшись один, Черкасов-старший налил себе коньяка, и, усмехнувшись произнес вслух:
— Жениться, сынок, надумал… Погоди… Заработай сначала на свадьбу-то, а потом уже и разговаривать будем. Что там у нас с Ковдором?
Весь понедельник Димка не знал, куда себя деть от безделья. Встретиться с Викой сегодня он уже не мог — та основательно засела за учебу накануне экзамена. Черкасов поражался тому, сколько времени и сил она вкладывала в подготовку. Димка чувствовал, что ему не хватает Вики. Неужели влюбился? Мысль была настолько нелепой, что он даже усмехнулся. Однако, как иначе можно объяснить, что Димка вел себя с Викой как полный лох? Стоило только Черкасову вспомнить, как они целовались на даче, и ему становилось жарко. Почему Димка тогда остановился? Черкасов же явно видел, что не остранись он в тот момент, и пари уже было бы выиграно. Но Вика была напугана, и это его остановило. Да и пари не имело теперь никакого значения. Он увез ее на дачу не для того, чтобы соблазнить, а просто подальше от излишне любопытных глаз мачехи и слежки отца. То, что Черкасов-страший уже поручил своим ищейкам разнюхать все о Вике, Димка не сомневался.
Его размышления прервал звонок в дверь. На пороге стоял Игорь. Он сухо поздоровался и прошел в квартиру. Черкасов даже обрадовался, что тот пришел именно сейчас. Теперь Димка скажет, что все отменяется и…
— Скажи, Димка, может мне уже и проставиться в честь проигранного пари? — язвительно осведомился Орлов.
— Почему? Еще пока ничего не случилось, да и знаешь, Игорян, я тут подумал…
— Послушай меня, Черкасов. Я не знаю, что ты там себе подумал, и что наговорил Астаховой, что она смотрит на тебя такими щенячьими глазами, но я прошу тебя по-человечески. Не будь подлецом-отмени пари. Зачем она тебе? Поиграешься и бросишь? Ты и так не обделен вниманием девчонок. Оставь ты ее в покое…
Слова, которые Чекасов собирался произнести, растаяли в чаду глухого бешенства. Что этот Орлов вообще о нем знает? Лучший друг называется! Спровоцировал его на пари, а теперь пытается остаться чистеньким?
— Да что ты? Откуда вдруг приступы доброты, а, Игорян? Не ты ли поспорил на нее, а теперь праведника из себя строишь? Она же всегда была для тебя Матрешкой? А может, она тебе нравиться? Так вот послушай меня сюда, Игорек: Вика-моя. То, что мы с ней еще не преспали, ровным счетом ничего не значит. Что, Орлов, ревность заела? Она тебе нравится… Не открещивайся-нравится. А любит она другого. Только знаешь, что? Тебе стремно было даже появиться рядом с ней. Ты бы никогда не позволил себе показать, что Вика тебе небезразлична. Так что — не обессудь…
— Катись к черту, долбаный идиот! — вызверился Игорь. В глубине души он отчетливо понимал, что Черкасов прав, и не ему указывать Димке на аморальность их спора.
— Я — то, может, и пойду. Да только ничего не изменится — с плохо скрываемым бешенством прорычал Черкасов. — Пари остается в силе. Так что, готовь бухло.
— Ты… — Игорян пробормотал сквозь зубы ругательство. Но поделать он ничего не мог.
— Я, друг, я. И сроки тоже не изменились — до выпускного. Больше я тебя не задерживаю — Черкасов показал на выход. Игорян в раздражении выскочил из Димкиной квартиры, громко хлопнув дверью на прощание. А Димка так и остался стоять посреди прихожей. Он уже начал остывать, и до него постепенно стала доходить суть произошедшего. Вместо того, чтобы отменить пари, Димка, как дурак, полез в бутылку и этим создал себе еще одну проблему. Как теперь быть со всем этим? Он ведь только что подтвердил, что переспит с любимой девушкой на спор. Черкасов проклинал свою горячность. Однако, справиться с собой не смог бы. Стоило только вспомнить, что этот придурок Игорян пускал слюни по его девушке, да еще смел с него что-то требовать… После долгих размышлений, Димка решил, что все равно они с Викой когда-нибудь переспят, раньше или позже это случится не важно. Все равно он считал ее своей невестой. Димка сделает так, что Вика никогда не узнает о злосчастном споре. Он всего лишь скажет Игоряну, когда все случится, что тот проиграл. А потом женится на Вике. И они будут счастливы. Назло любимому папаше и дорогому другу… Эта простая мысль успокоила Черкасова.
На следующий день Черкасов заехал за Викой в университет. Прождав минут сорок, он, наконец увидел, как она вышла. Димка вышел из машины и встал у пассажирской двери, глядя на приближающуюся к нему Вику. Ее лицо было хмурым. «Неужели плохо сдала?» — пронеслось в голове у Черкасова. Вика, подошла к нему, неловко поцеловала в щеку и села в машину.
— Ты что, малыш? — обеспокоенно спросил Чекасов, пока она возилась с ремнем безопасности. — Трояк получила?
— Нет, Дим. У меня «Отлично».- пробурчала она.
— Так в чем же дело? Послушай, я так не играю. Либо ты признаешься, либо я не тронусь с места. — хитро прищурился Димка. Вика смотрела на него, и никак не могла решиться рассказать о странном разговоре с Орловым. Он мог обидеться на друга за такое амикашенство, а вставать между ними ей вовсе не хотелось.
— Ну… я жду
— Понимаешь, Дим. Ты только не сердись… Вчера после консультации ко мне подошел Игорь Орлов — при этих словах Черкасов так сжал руль, что костяшки пальцев побелели. «Что он ей там наговорил? Ну все, придурок, ты-не жилец» — Так вот, он сказал, что мы с тобой — не пара и что я не подходящая для тебя девушка…
— Кто сказал? Игорян сказал? А что бы он понимал про нас с тобой. Викусь, ну ты чего, в самом деле поверила ему? А может он просто завидует мне? Откуда ты знаешь… — Черкасов очень старался, чтобы его голос звучал ровно, и у него это почти получалось.
— Дим, ты только не закипай… Я же не жалуюсь, просто…
Черкасов с облегчением рассмеялся. Он, было, испугался, что Игорян расскажет правду о пари, но у того, слава Богу, хватило ума смолчать. Иначе не видать бы Черкасову Вики, как собственных ушей. А ведь он ее любит, кажется.
— Послушай меня, Вика. Я могу попросить у тебя одну вещь?
— Да, конечно
— Малыш, обещай мне, что кто бы что ни говорил обо мне, о тебе, о нас с тобой. Не верь. Единственная правда… — тут он запнулся, беспомощно глядя в серьезные серые глаза. Черт, как тяжело признаваться. У него такого еще не разу не было- единственная правда — это то, что я тебя люблю. Я был бы счастлив, если б ты стала моей невестой… — Черкасов смолк, со страхом глядя на нее. Ему вдруг показалось, что от ее ответа будет зависеть вся его дальнейшая жизнь.
Лицо Вики преобразилось на глазах. Зажглось в ее взгляде что-то такое, что озарило его черты, будто где-то там, в душе, загорелась лампочка. Она и мечтать не смела, что Черкасов такое когда-нибудь скажет. Нет, Вика была реалисткой и понимала, что быть его девушкой — уже хорошо для такой серой мыши.
— Димочка, Дима. Я…я тебе обещаю. Я не буду слушать других…
— Это все, что ты мне можешь пообещать? — состроил грустную мину Черкасов. — А я ведь тебе еще предложил стать моей невестой…
— Да, да, да! Я буду твоей невестой. Я тебя тоже люблю! Господи, как же я тебя люблю! — Вика порывисто обняла Димку. Он сидел, смущенный, и не знал, что сказать. Как, оказывается, просто быть счастливым.
Всю оставшуюся неделю Вика будто на крыльях летала. Все, за что она бралась, выходило у нее очень легко. Они продолжали видеться с Димкой каждый день, и она уже и не представляла, как провести без него хотя бы день. В понедельник Димка должен был защищать диплом, а во вторник Вике предстояло сдать последний экзамен летней сессии. И только мысли о такой долгой разлуке в целых два дня омрачали ее радость. В пятницу утром Вика решила сходить в библиотеку, чтобы разобрать пару особенно заковыристых вопросов. Время пронеслось быстро, и уже к обеду она освободилась. На выходе из университета ее окликнул красивый мужской голос. Вика обернулась и увидела черную ауди, припаркованную недалеко от крыльца. Около машины стоял мужчина лет пятидесяти в дорогом бежевом костюме, который сидел на нем как влитой. Во всем его облике читалась властность. Этот человек кого-то неуловимо напоминал Вике, вот только кого?
— Виктория, здравствуйте. Я папа Димы Черкасова — Виктор Григорьевич. — представился он. Все сразу встало на свои места. Он напомнил Вике Димку. Однако не лицом — она даже удивилась, насколько отец и сын были непохожи. И не манерой держаться. Димка смотрелся на его фоне просто котенком перед тиром. Что-то в фигуре, походке, привычкой опираться на капот машины…
Черкасов-старший, тем временем, продолжал:
— Я слышал, Дима считает Вас своей невестой. — Вика только слегка кивнула, хмуро глядя на ненавистного Димке отца. — Вика, Вы же умная девушка. Вы прекрасно понимаете, что мой сын-просто избалованный балбес, у которого в голове нет ничего, кроме ветра. Сегодня обещает, а завтра и забудет совсем. Вы ему сегодня доверились, а завтра он Вас предаст, и придется себя по кускам собирать. Оно Вам надо? Вы достойны лучшего.
«Кто бы что ни говорил обо мне, о тебе, о нас…» — всплыло у нее в голове. Вика неприязненно смотрела на человека, когда- то бросившего умирать собственную жену ради безмозглой красотки, и чувствовала раздражение. Да кто бы вообще говорил о предательстве?
— Спасибо за предупреждение, я Вас услышала. Но мне пора — ответила она и попыталась обойти навязчивого собеседника. Однако Черкасов-старший удержал ее за руку и с нажимом проговорил:
— Я бы настоятельно рекомендовал Вам не обольщаться по поводу Димы. Я знаю его, как облупленного… Подумайте хорошенько о том, что я сказал. Всего хорошего. — Он слегка кивнул Вике и сел в машину. А она еще какое-то время стояла и потирала руку в том месте, где он ее держал. Хватка у Диминого отца была железной. Однако, Вика вовсе не собиралась слушаться этого человека. Да и рассказывать Димке тоже не хотелось… В конце-концов она просто выкинула неприятную встречу из головы…
Выходные пролетели быстро. Весь понедельник Вика сидела как на иголках, ожидая звонка от Димы. Наконец, около шести вечера он позвонил и счастливым голосом сообщил, что он успешно защитился, и комиссия особенно отметила чертежи. Вика ликовала! Теперь и собственный экзамен уже не казался таким серьезным.
На следующий день она пришла в универ к четырем. Экзамен был назначен на пять часов вечера, что вызвало всеобщее недовольство студентов ее группы. Однако преподаватель был непреклонен, и Вика освободилась только к восьми вечера. Она вышла из университета и направилась к общаге, уже оттуда намереваясь встретиться с Димкой. Но, включив телефон, обнаружила пять пропущенных от Черкасова. Она позвонила, и сказала, что только что освободилась. Димка чертыхнулся и, велев ей стоять на месте, поехал за ней. Он-то искренне думал, что Вика уже в общежитии и ждал ее там. Она послушно остановилась рядом с соседней автобусной остановкой и стала высматривать белую «Тойоту» в потоке машин.