Свернув, он оказался на пороге огромной сверкающей белизной кухни. Единственными цветными пятнами здесь были две женщины за белоснежным столом, да еще тарелка с сандвичами и пакетик картофельных чипсов.
Хорошенькое перепачканное сажей личико миссис Бенедикт пылало гневным румянцем. У пожилой женщины лицо было обветренное, словно она много времени проводила на воздухе, фланелевая рубашка, джинсы и небрежно подстриженные волосы придавали ей довольно необычный вид. Чувствовалось, что леди с характером… Тут Дейв сообразил, что она начинает ему нравиться, и немедленно разозлился на себя. Что с ним такое? Он же не собирается заводить с этими женщинами дружбу! Они могут быть ему полезны. На время. Только и всего.
Должно быть, женщины услышали его шаги — или заметили черную тень на кухонном пороге. Обе обернулись: миссис Бенедикт смерила его гневным взглядом, на лице пожилой дамы отразилось смущение. Теперь Дейв заметил, что они похожи — очевидно родственницы. Старшей явно за шестьдесят, но фигура у нее ладная и подтянутая, словно у молодой девушки. Лицо с тонкими острыми чертами некрасиво, но дышит умом и добротой, а большие зеленые глаза — точь-в-точь как у Грейс — придают ему особое очарование.
— Располагайтесь, где пожелаете, — сухо предложила миссис Бенедикт, — Мы уедем, как только соберем вещи.
— Благодарю вас, — мягко отозвался Дейв.
Он уже понял, что эта леди — крепкий орешек и угрозами ее не возьмешь. Придется пустить в ход дипломатические способности. Сказать по правде, Дейву Бертону редко приходилось прибегать к дипломатии — обычно разорившиеся бизнесмены упрашивали его купить их обанкротившиеся предприятия. Но в предстоящем деле ему так или иначе понадобится дипломатия — и сейчас самое время потренироваться.
— Не надо меня благодарить, — фыркнула она. — Если помните, это ваш дом.
— Помню, — кивнул он. — А кто эта… милая леди? — И он сверкнул в сторону пожилой женщины тщательно рассчитанной белозубой улыбкой.
Миссис Бенедикт плотно сжала губы, давая понять, что думает о его актерских способностях. Может быть, в бизнесе она ничего и не смыслит, но дурой ее не назовешь.
Наступило короткое напряженное молчание; затем старшая из женщин смущенно представилась:
— Я Хетти Рэндалл, тетя Грейс. — От смущения щеки ее раскраснелись, почти сравнявшись цветом с фланелевой рубашкой. — Я переселилась к Грейс после того, как… как ей пришлось распустить прислугу. Чтобы помочь ей привести дом в порядок… для нового владельца.
Еще одна добрая самаритянка, скривив губы, подумал Дейв. Из тех, что всю жизнь хлопочут о других, а о себе и не думают. Чем-то она напоминает его мать, умершую много лет назад, когда Дейв был еще мальчишкой. До сих пор больно вспоминать, как…
Стоп-стоп, о чем это он думает? Не распускайся, Бертон! Кашлянув, Дейв снова нацепил на лицо улыбку.
— Как поживаете, миссис Рэндалл?
— Мисс, — поправила она. — Можете называть меня старой девой или, по новой моде, деловой женщиной — как вам больше нравится.
— Ая- мистер Стервятник. Или Волшебник. — Он склонил голову в легком поклоне. — Как вам больше нравится.
— Волшебник? — саркастически откликнулась Грейс. — Превращаете чужой трудовой пот в свои денежки?
Усилием воли Дейв сохранил на лице безмятежную улыбку.
— Нет, миссис Бенедикт. Превращаю мусор в золото.
— Именно. И забираете это золото себе!
Дейв сжал губы и принялся мысленно считать до десяти.
- Возьмем, к примеру, вашу фирму, — заговорил он, старательно выдерживая непринужденно-любезный тон. — Известный лондонский отель заказал вам семьсот одинаковых покрывал со своим логотипом. Вы не выполнили заказ к сроку, и отель обратился в другую фирму. У вас остались семьсот покрывал — бесполезных и никому не нужных.
- Это была уникальная ручная работа, — сдавленным голосом, словно сдерживаясь из последних сил, произнесла Грейс. — Произведения искусства…
- Неважно, — отмел Дейв ее возражение. — Я нашел фабрику, которая согласилась купить покрывала по сниженной цене, разрезать и сшить из них диванные подушки. — Он пожал плечами и сунул руки в карманы. — Так мусор превратился в золото.
Грейс судорожно сглотнула. Ее сердитое перепачканное сажей личико странно воздействовало на Дейва — ему хотелось узнать, на что станет похожа эта замарашка, если ее отмыть, сорвать с золотисто-рыжих кудрей кошмарную тряпку, а потом запустить в них руки и…
Да что с тобой, Бертон?! О чем ты только думаешь?!
- И это золото, как я и сказала, вы забрали себе, — повторила она.
- Не все, — возразил он, с трудом отвлекаясь от ее волос. — Я выплатил вам справедливую цену.
Она закатила глаза.
— И вы должны радоваться, что хоть что-то выручили! — добавил он, чувствуя, что при общении с этой женщиной его дипломатических способностей надолго не хватит.
Она скорчила выразительную гримасу.
— Послушайте, миссис Бенедикт, кто-то же должен был это сделать! Не я, так другой.
— Вот то же говорил своим женам Синяя Борода, — язвительно пропела она.
Дейва захлестнула ярость. Почему, черт побери, все эти люди его ненавидят?! Как не понимают, что он делает им одолжение?!
— Вас послушать, так речь идет о жизни и смерти, — возразил он, из последних сил сохраняя самообладание. — Но это просто бизнес. Вы всегда можете начать новое дело.
— Как можно быть таким черствым?! — с негодованием вскричала она. — «Просто бизнес»! Для меня в этом бизнесе — вся жизнь! Я в него душу вложила!
Одинокая слезинка скатилась по щеке Грейс, прокладывая себе путь в потеках сажи. У Дейва защемило сердце, но он не позволил себе поддаться состраданию.
— Для вашего сведения, сэр…
— Меня зовут Дэвид Бертон. Можете звать меня Дейв.
Гнев и боль в ее зеленых глазищах впились ему в сердце колючей проволокой, но каким-то чудом Дейву удалось не выдать своих чувств.
— Для вашего сведения, Дейв, я сама создавала рисунки для своих покрывал, а потом мы с девушками вышивали их вручную! Это произведения текстильного искусства и они стоят вчетверо дороже, чем заплатили мне вы!
— Они стоят столько, сколько можно за них выручить, — возразил он. — Вам повезло, что эти тряпки вообще кто-то купил!
Грейс отшатнулась, словно Дейв ее ударил. С лица тетушки Хетти стерлась улыбка — как видно, замечание об «этих тряпках» и ее задело.
Молодец, Бертон. Настоящий дипломат. Что еще скажешь, чтобы завоевать их симпатию?
- Простите, если я вас обидел, — искренне сказал Дейв. — Разумеется, они… очень красивы.
- Не трудитесь извиняться, мистер… Дейв, — сухо ответила Грейс. — Вы правы. Это просто тряпки, бесполезные и никому не нужные. А если бы не ваша щедрость, я не смогла бы выплатить компенсацию работницам. Большое вам спасибо.
И, схватив тетушку за руку, почти потащила ее за собой к дверям — мимо Дейва. Запах Грейс — странная смесь цветочного благоухания и запаха каминной сажи — показался ему неожиданно возбуждающим.
— Знаете ли вы, — заговорила Грейс негромко, подойдя к нему вплотную и глядя в глаза, — знаете ли вы, какое это счастье — своими руками создавать красоту? Да нет, едва ли. Вы умеете только разрушать. Но, поверьте, в разрушении нет счастья.
Дейв вытянул руку, преграждая ей путь. Он устал от споров; день был долгим и трудным, и терпению его пришел конец.
— Мою страсть к разрушению обсудим как-нибудь в другой раз. А сейчас у меня к вам предложение, и вы не уйдете, пока его не выслушаете.
- Предложение? — переспросила тетушка Хетти.
- Предложение? — эхом откликнулась Грейс. — Наши дела окончены, Дейв. За мой счет больше нечем поживиться.
Она мне нужна, сжав зубы, напомнил себе Дейв. Я все стерплю. Мне не обойтись без ее помощи.
— Поживиться? — повторил он, стараясь справиться с собой. — Хорошо, если вы предпочитаете это выражение, пусть будет так. Я хочу поживиться двумя неделями вашего времени — а взамен оставлю вам все это. — И он обвел широким жестом просторную кухню.
— Оставите… дом? — недоверчиво повторила Грейс.
Он кивнул, не отводя взгляда от ее лица. Дейв почти видел, как крутятся у нее в мозгу шестеренки. Она явно ждала подвоха.
— Не понимаю, — наконец едва слышно выдохнула она.
Разумеется, не понимает, саркастически подумал Дейв. Но, судя по плотно сжатым губам и по убийственному взгляду, она уже пришла к нелестному для него выводу.
— Да вы что, с ума…
— Нет, миссис Бенедикт, — прервал ее Дейв. — Я не собираюсь поживиться вашим телом, если вы об этом подумали.
Щеки Грейс запылали от унижения. Дейв поджал губы, словно для того чтобы спрятать усмешку. Нетрудно догадаться, что он о ней думает! Ну и грязные же мыслишки у тебя, Грейс Бенедикт!
— Мистер Бертон, объяснитесь, пожалуйста! — бросилась на защиту племянницы Хетти — точь-в-точь наседка, защищающая цыплят от страшного серого волка.
Голос ее долетел до племянницы словно издалека. Грейс не могла оторвать взгляд от Дэвида Бертона — от его сверкающих темных глаз, от сурового чеканного лица.
Что с ней творится, черт побери?! Она же его презирает! Да, презирает до глубины души… и все же не может оторвать глаз. Неужели только из-за того, что он красавчик? Не такая же она дура в самом деле, чтобы растаять из-за смазливой мужской физиономии…
Ну хорошо. Из-за красивого — очень красивого — мужского лица.
— Да, объяснитесь, будьте так любезны, — заговорила Грейс, наконец овладев собой. — Что за предложение?
Он небрежно прислонился к дверному косяку — спокойный, собранный, холодный как лед. И все же под этой ледяной маской Грейс ощущала какой-то скрытый чувственный жар — что-то необычное, волнующее, странно притягивающее…
Она взглянула ему в глаза — и поспешно отвела взор, обжегшись о молчаливое предупреждение: «Держись от меня подальше!» Почему Дэвид Бертон ее отвергает?
«Отвергает»? Да что с тобой, Грейс Бенедикт? Совсем мозги расплавились?
— Все очень просто, миссис Бенедикт, — ворвался в ее смятенные мысли его глубокий бархатный голос. — Мне нужно поговорить с глазу на глаз с сэром Эдмундом Бенедиктом. Как его невестка вы, несомненно, имеете к нему доступ и определенное влияние. Устройте мне встречу с ним — и в уплату получите дом.
— Господи Боже… — прошептала Хетти. — Вот так предложение!
— Устроить встречу? — не веря своим ушам, переспросила Грейс.
Он скрестил руки на груди.
— Это будет не так просто, как кажется. Я уже месяц безуспешно пытаюсь с ним встретиться. Всесильный глава «Бенедикт Лимитед» упорно не отвечает на мои звонки.
Грейс медленно покачала головой.
— Что ж, тут я ничем не смогу вам помочь. Мой свекор меня ненавидит. — Снова нахлынули кошмарные воспоминания, и она привалилась к стене, устремив взгляд в пол. — Он винит меня в смерти Грега.
Дэвид Бертон молчал. Грейс упорно смотрела в пол, машинально сплетая и расплетая пальцы. Она знала, что глупо принимать к сердцу упреки обезумевшего от горя старика. Разумеется, она ни в чем не виновата. Она никогда не желала Грегу смерти. Но знать, что он погиб в тот самый день… может быть, в тот самый миг, когда она приняла решение… Это было невыносимо тяжело.
— Это правда, мистер Бертон, — послышался мягкий голос Хетти. — Грег погиб в авиакатастрофе. Он пилотировал самолет экспериментальной конструкции. Грейс предложила ему поискать себе какое-нибудь хобби, но, конечно, не предполагала, что он выберет себе такое опасное увлечение…
— Тетя Хетти, не думаю, что мистеру Бертону интересны подробности моей семейной жизни, — не поднимая глаз, отрезала Грейс.
Ради того, чтобы сохранить дом Бенедиктов, она пошла бы на что угодно — на все, что в ее силах. Но Дейв требовал невозможного.
— Я ничем не могу вам помочь. Мы с сэром Эдмундом не разговаривали со дня похорон Грега.
На скулах Дэвида Бертона снова заиграли желваки.
— Понятно, — процедил он.
Что, получил?! — мысленно воскликнула Грейс. Как видно, и непобедимый Дэвид Бертон иногда терпит поражения!
Но в следующий миг ее противник улыбнулся, И от его широкой улыбки — обворожительной, неотразимо сексуальной улыбки победителя — Грейс охватил холодный ужас кролика, попавшего в силки.
3
— Возможно, миссис Бенедикт, он вас и вправду не слишком любит, — произнес наконец Дейв. — Но ведь у вас есть доступ, например, в его лондонский клуб? Верно?
— Возможно, как у члена семьи…
— И вы получаете приглашения на одни и те же банкеты, благотворительные мероприятия?
— Ну да, время от времени…
— И вы хотите сохранить за собой этот прекрасный старый дом, чтобы не пришлось никуда переезжать, верно?
Она все равно здесь не останется. Грейс никогда не считала этот дом своим — ни при жизни Грега, ни тем более теперь, после его гибели. Но она обязана сделать все, чтобы сохранить семейный особняк во владении Бенедиктов. Она пойдет на все ради того, чтобы как-то смягчить горе старика.
Но мистеру Бертону об этом знать незачем. Попытаться что-то ему объяснить — означает вовлечь себя в новый бесконечный спор. Вот почему Грейс молча кивнула.
— Тогда помогите мне — а заодно и себе.
— Грейси, милая, — подала голос Хетти, — в самом деле, почему бы не попробовать?
Грейс беспомощно переводила взгляд с тетушки на своего мучителя и обратно. Какого черта он дразнит ее — словно вертит морковку перед носом у голодного кролика? Почему не понимает, что это невозможно, попросту невозможно? Какие найти слова, чтобы этот алчный, бездушный тиран наконец оставил ее в покое?
— Послушайте, вы, оба! Эдмунд Бенедикт меня ненавидит. Видеть не может. Он скорее расцелуется с гремучей змеей, чем захочет меня выслушать или примет кого-то по моей рекомендации!
— Вы уверены? — поинтересовался Дейв. — Ходят слухи, что в последнее время он ведет себя необычно.
— Что значит «необычно»?
— Как сумасшедший, — безжалостно объяснил Дейв. — Принимает безумные решения. Никого не желает слушать. На деловых встречах кричит и швыряет пресс-папье в собеседников. Неужели до вас не доходили слухи, что у него не все ладно с головой, что он губит собственное дело?
— Нет… — прошептала Грейс, глядя на него изумленными, недоверчивыми глазами.
— Грейси много месяцев не виделась со своим свекром, — пояснила Хетти. — С магазинами Бенедиктов ее ничто, не связывает, да и не такое у нее сейчас положение, чтобы тратить деньги на покупки.
— В последний раз мы виделись на похоронах Грега, — безжизненным голосом уточнила Грейс.
В ушах у нее звучали безумные обвинения старика, брошенные над гробом сына. Неужели горе помутило его разум? Неужели он сознательно разрушает семейный бизнес, который создавали его предки в течение доброй сотни лет, — сеть магазинов «Бенедикт», славящихся элегантностью и безупречным качеством товаров?
— Возможно ли такое? — прошептала она.
— Такое случается.
— Что случается? — непонимающе переспросила она.
Дейв нахмурился, словно удивляясь ее глупости, — и Грейс сжалась от горького стыда. Неудивительно, что он считает ее дурочкой! Кто она для него — жалкая неудачница, погубившая собственное дело! При мысли, что судьба ее зависит от этого холодного, высокомерного человека, к горлу Грейс подступила едкая горечь слез.
— Совет директоров встревожен, — продолжал он. — Они боятся, что Бенедикт пустит корпорацию ко дну. Так вот, если это случится, я хочу купить то, что от нее останется.
Грейс отшатнулась, словно от пощечины.
— И вы… вы хотите, чтобы я вам в этом помогла? Думаете, я соглашусь участвовать в этой подлости?
— Будем говорить начистоту, миссис Бенедикт. — Холодный непроницаемый взгляд его встретился с ее взглядом. — Если ваш свекор в самом деле хочет погубить собственную корпорацию, он ее погубит. И кто-то — не я, так другой — по вашему изящному выражению, обглодает ее кости. Ваш свекор так или иначе потеряет все, а вы потеряете дом. Если же «стервятником» стану я, у вас, по крайней мере, останется крыша над головой.