3
Делия любовалась садом, а Барри расположился к окну спиной, и его лицо скрывалось в тени. Видно, он сделал это умышленно, подумала она. Лучше бы сел рядом.
– У вас прекрасный сад, мистер Уолтмен. – Начиналась обычная светская беседа; Делии хотелось как-то разрядить обстановку. Ведь ясно же, что ее пригласили сюда не для того, чтобы поговорить о Майке. Иначе зачем понадобились все эти свечи, цветы, дорогой фарфор? К чему такие хлопоты? Очевидно, Уолтмен задался целью выяснить, что она за птица. Думает, она спит и видит, чтобы за ней поухаживали. Считает, что женщины жить без этого не могут…
Делия вспомнила поцелуй в кабинете. Неужели Барри решил, что стоит поманить ее, и она побежит за ним куда угодно? Мысль была неприятная.
Она посмотрела на Барри. Тот следил за ней и снисходительно улыбался. Похоже, он догадывался о ее мыслях.
– Да. Я очень доволен садом. Когда я въехал сюда, здесь все было по-другому. Если хотите, после обеда мы прогуляемся и вы увидите, что мне удалось сделать.
– Не имеет смысла, – холодно ответила Делия. – Я здесь долго не пробуду. Конечно, если не вернется наконец Майк. Но в это верится с трудом. Думаю, вы подстроили это свидание нарочно, хотя не могу понять зачем.
Не успел он ответить, как послышался женский голос:
– Можно подавать, мистер Уолтмен?
– Конечно, Рейчел, – ответил хозяин. Худенькая опрятная женщина с короткими седыми волосами и веселым лицом, очевидно экономка, вошла в комнату.
– Вы ведь дочь Энтони Бейсингера, верно? – спросила она, с любопытством глядя на гостью. – Я подумала об этом еще в прошлый раз, но засомневалась.
– Верно. Вы знали его? – оживилась Делия.
– Он вел дела моего покойного мужа, – призналась экономка. – А вы очень похожи на отца. Жаль, что мистер Бейсингер умер; он был такой милый человек.
Делия грустно улыбнулась, хотя слова Рейчел были ей приятны.
– Я до сих пор тоскую по нему.
– Вижу, вы пошли по его стопам, – бодро сказала женщина. – Рада за вас, мисс Бейсингер. Если вы похожи на отца не только внешне, Майк не мог сделать лучшего выбора.
Делия исподтишка покосилась на Уолтмена. Тот недовольно поджал губы.
– Рейчел, я умираю с голоду. Экономка тут же исчезла, и Барри с удивлением посмотрел на Делию.
– Я понятия не имел, что миссис Фоллоус знала вашего отца.
– А разве это что-нибудь меняет? – спросила она, откидываясь на спинку кресла. – Вы же все равно считаете, что я плохой адвокат и что мне далеко до отца!
– Я знаю, что вы хороший защитник, – тут у гостьи отвисла челюсть, – иначе никогда бы не пошел сыну навстречу.
– Значит, вы наводили обо мне справки? – И вовсе не странно. От такого клиента можно ждать чего угодно…
В этот момент вернулась Рейчел и поставила на стол заманчиво выглядевшее рыбное филе под белым соусом.
– Я был бы дураком, если бы не сделал этого, – ответил Барри, когда они снова остались одни.
Пахло так аппетитно, что у Делии заурчало в животе. Она положила кусок в рот и убедилась, что повар в этом доме отменный.
– Но вы все равно не хотите, чтобы я защищала вашего сына. Несомненно, Барри Уолтмен самый загадочный человек на свете.
– Я бы предпочел мужчину. – Темные глаза смотрели на собеседницу с вызовом.
Та ответила возмущенным взглядом.
– Вы не любите всех женщин или только тех, которые занимаются так называемой мужской работой? – спросила она, яростно вонзаясь вилкой в филе.
Барри слегка улыбнулся и перевел взгляд на ее грудь.
– Да нет, женщин я люблю, особенно таких, как вы. – Как обычно, его придирчивый осмотр вогнал Делию в краску, и она ничего не смогла с собой поделать. Он что, намекает на… Может быть, уже имеет в отношении нее далеко идущие замыслы, и она была слишком глупа, чтобы сразу этого не заметить?
Господи, какая же она дура! Почему не поверила своей интуиции и согласилась встретиться с мужчиной, о котором знает только одно – что он чрезвычайно притягателен? За всю жизнь она не встречала более опасного человека.
Однако несмотря на одолевавшие ее страхи, Делия держалась молодцом.
– Следует ли из этого, что у вас есть постоянная подруга, мистер Уолтмен?
Он с видимым усилием перевел глаза на лицо гостьи.
– Пожалуйста, называйте меня Барри… а из моего признания, честно говоря, ничего не следует.
– Почему?
– Потому что у меня слишком богатый опыт.
– В этом виновата ваша жена? – Делия поняла, что задала неприличный вопрос, когда слова уже слетели с уст – сами собой. А, семь бед – один ответ! – Что ж, осуждать ее не приходится. В жизни не встречала более высокомерного человека. Ни одна женщина в здравом уме не…
– Моя жена умерла, – ледяным тоном отрезал он, заставив Делию осечься.
Она вспыхнула и заерзала в кресле, готовая провалиться сквозь землю.
– Простите. Я… я не знала. – Какого черта она вбила себе в голову, что Уолтмен разведенный, а не вдовец? Почему Майк ничего ей не сказал? О боже, какая бестактность! – Примите мои искренние извинения. Я и представления не имела…
– Давайте сменим тему, хорошо? – снова прервал ее Уолтмен, в глазах которого горел непонятный огонь. На несколько минут воцарилось неловкое молчание. Заговорили лишь тогда, когда покончили с холодной закуской.
– Вы живете с матерью? – непринужденно спросил он, как будто злосчастного эпизода вовсе не было.
– Нет, – покачала головой Делия и вздохнула с явным облегчением. – У матери новый друг. Я не хотела мешать их счастью и купила себе дом.
– На деньги, которые вы заработали, защищая таких оболтусов, как мой сын? – с неожиданной горечью уточнил Уолтмен.
– Но кто-то же должен это делать, – возразила Делия, которая только сейчас поняла, что они не смотрят друг другу в глаза. – Я не понимаю вас, зачем вам нужно все время злить меня?
– Чтобы позабавиться, – усмехнулся он.
– Это значит, что вы не принимаете меня всерьез? – Глаза женщины вспыхнули от негодования. До чего же несносный человек!
– Это значит, что я ни за что не позволил бы вам заниматься делом Майка, если бы он не проявил чудеса красноречия, уговаривая меня. Одному богу известно, что парень в вас нашел.
– В отличие от вас, он понимает, что я умею работать с молодыми людьми, – с ехидцей ответила Делия.
Лицо Уолтмена приняло серьезное выражение.
– Да, я знаю, что вы создали себе хорошую репутацию. Говорят, вы очень тщательно готовите дела и работать с вами одно удовольствие… Почему у вас нет друга?
Ошеломленная молниеносной переменой темы, Делия некоторое время молчала и только хмурилась.
– Я уже говорила вам, что моя личная жизнь никого не касается. Это не ваше дело.
– Вы что, собираетесь всю жизнь прожить монахиней?
Пристальный взгляд Уолтмена, казалось, прожигал Делию насквозь. Как ни прискорбно, этот человек возбуждал ее и заставлял остро ощущать собственное дело. Ничего подобного она до сих пор не испытывала.
– Вы понятия не имеете о том, какую жизнь я веду! – отрезала она.
– Так есть у вас друг или нет? – не отставал он.
Лгать Делия не могла и покачала головой.
– Честно говоря, нет.
– Профессия виновата? Она нахмурилась.
– Что вы имеете в виду?
– То, что вы отпугиваете мужчин. Они не желают иметь дела с судейскими крючкотворами.
– Ничего подобного! – возмущенно выпалила она.
– Когда вы в последний раз ходили на свидание? – Барри откинулся на спинку кресла, склонил голову набок и изучающе уставился на Делию.
Ее пронзил укол чувственного позыва, но она немедленно подавила это ощущение.
– Это что, допрос третьей степени?! – воскликнула она агрессивно. – Какое вам дело?
Он улыбнулся.
– Вы заинтриговали меня. Никогда не встречал женщину, которая не интересовалась бы противоположным полом. Или это всего лишь притворство? Попытка соответствовать имиджу деловой дамы?
Видя, что Делия отвечать не намерена, он продолжил:
– В прошлый раз вы реагировали на меня, и довольно сильно. У меня сложилось впечатление, что, если бы я…
Фразу прервало появление Рейчел, принесшей горячее, но едва она вышла из комнаты, как Уолтмен продолжил:
– …если бы я попытался получить желаемое, то не был бы отвергнут.
– Вы глубоко заблуждаетесь! – Стыд и гнев заставил Делию повысить голос. Ей хотелось думать, что это всего лишь мужская самоуверенность и что Барри не догадывается о том, какие ощущения испытывает она, стоит ей лишь взглянуть на него.
Грудка цыпленка под еще одним чудесным соусом источала аромат, от которого текли слюнки. Взяв кусочек, Делия принялась накладывать на тарелку гарнир. Это был удобный предлог не смотреть на Уолтмена.
– Кажется, мы собирались побеседовать о вашем сыне, – заметила она, умышленно меняя тему.
Но не тут-то было!
– Кто-нибудь говорил вам, что у вас необыкновенные глаза? Поразительно… Они меняют цвет в зависимости от вашего настроения. Темнеют, как океан в бурю, когда вы сердитесь, и становятся бледно-изумрудными, когда вы… – Барри не закончил фразу, и на его губах заиграла лукавая улыбка.
Делия пришла в ужас. Неужели этот человек действительно видит ее насквозь?
– Вы невыносимы! – Она бросила на собеседника гневный взгляд. Интересно, какой цвет приобрели ее глаза на этот раз? Господи, да ей и в голову не приходило, что он меняется.
– Я только констатирую факт, – безмятежно пробурчал он, отправив в рот кусок цыпленка. – Ешьте, пока не остыло.
Внезапно у Делии пропал аппетит. Тем не менее она заставила себя отрезать кусочек грудки и положила его в рот. Нежное мясо почему-то приобрело вкус картона. Уолтмен не спускал с нее хитро прищуренных глаз, и ей захотелось швырнуть содержимое тарелки ему в лицо. Представив себе эту картину, она с трудом подавила смешок, но справиться с улыбкой все же не смогла.
– Чему вы радуетесь? – последовал тут же вопрос.
– Так… Собственным мыслям, – не переставая улыбаться, ответила Делия.
– Ну так расскажите каким.
– Вам это не понравится.
– А вы попробуйте.
Искушение выполнить свое намерение было велико. Делия представила себе реакцию сотрапезника, вспомнив, как запустила тарелкой с едой в своего брата, издевательства которого довели ее до белого каления. Естественно, тот в восторг не пришел, однако при виде его ошеломленного лица она поняла, что игра стоила свеч. Но главное достоинство храбрости – благоразумие, как говорил шекспировский Фальстаф. И Делия покачала головой.
– Не стоит, а то вы обидитесь.
Он удивленно поднял брови.
– Вот вы какая! Ну что ж… Главное, что вы улыбнулись.
Видя, что обед затягивается и что разговор идет главным образом о ней, Делия сделала еще одну попытку сменить тему.
– Интересно, мистер Уолтмен… Барри, – поправилась она, – каким бизнесом вы занимаетесь? У вас прекрасный, хорошо охраняемый дом; судя по всему, вы обладаете значительным состоянием. Чем вы зарабатываете на жизнь, если не секрет?
Она не ожидала откровенностей и даже была готова услышать какую-нибудь едкую реплику. Этот скрытный человек предпочитал задавать вопросы, а не отвечать на них. К ее удивлению, тот лениво пожал плечами и сказал:
– Ничего особенного. Я продаю и покупаю драгоценные камни. – Уолтмен был совершенно невозмутим, но ясно, что он бы предпочел продолжить прерванный вопросом разговор.
– Как так ничего особенного?! – воскликнула Делия. – Да это же замечательно! Значит, вы ездите по всему миру? – У нее загорелись глаза.
Он кивнул.
– Именно поэтому и пришлось установить охранную сигнализацию. На то время, когда я улетаю, а сын уезжает в университет.
– Майк собирается пойти по вашим стопам?
Барри криво усмехнулся.
– Я был бы счастлив. Увы, он не проявляет к моему бизнесу никакого интереса.
– Наверно, вы не сумели его увлечь.
– Майк говорит, что и без того слишком загружен занятиями.
– К чему же он стремится? – Наконец-то дошла очередь до разговора об Уолтмене-младшем!
– Ни к чему. – Внезапно тон Барри стал колючим. – В те годы, когда формируется личность, его воспитывала мать… если это можно назвать воспитанием. Вот он и вырос совершенно бесхарактерным.
Делия нахмурилась.
– Не понимаю… А где были вы?
– Мы с женой разошлись… за несколько лет до того, как она умерла. – Внезапно его фразы стали сухими, лаконичными, на виске забилась какая-то жилка. – И в том, что Майк попал в беду, виновата именно она.
Значит, они все-таки разошлись… Пытаясь не выдать удивления, Делия перешла к делу:
– Я не думаю, что Майк совершил преступление. Наоборот, уверена, что он не имеет к нему никакого отношения. Верю каждому его слову. Эти парни сделали из него козла отпущения.
Барри насмешливо фыркнул.
– Помните, я говорил вам, что сын уже попадал в переделку?
Она кивнула.
– Это случилось именно тогда, когда Майк жил с матерью. Он совершил кражу в местном магазине. В тот раз ему повезло, но сомневаюсь, что он легко отделается теперь.
– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы его не осудили, – пообещала Делия.
Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Сейчас отец юноши скажет, что по-прежнему не доверяет ей… Но тот немного помолчал, глубоко уйдя в свои мысли, потом стряхнул с себя задумчивость, и они заговорили о другом.
Уолтмен оказался гостеприимным хозяином и интересным собеседником. После нескольких настойчивых вопросов Делии он наконец разговорился.
– Когда-то дядя подарил мне алмаз. Я был совершенно очарован красотой камня и захотел узнать, откуда его привезли. Так началось мое увлечение, ставшее позже профессией.
Барри рассказал об австралийских месторождениях благородных опалов, об алмазных копях Южной Африки и о том, какое испытал потрясение, когда впервые посетил места добычи…
Кофе они пили в гостиной, и Делия наконец-то не ощущала дискомфорта. Впервые за все время их знакомства. Барри распахнул окна. Сумерки медленно уступали место ночной темноте. В саду насвистывала какая-то неугомонившаяся птица; комнату наполнял сладкий аромат жимолости.
Во время обеда Делия отказалась от вина, но, когда хозяин достал бутылку «Мартеля», не спрашивая согласия, плеснул щедрую порцию в тонкий хрустальный бокал и поставил его перед гостьей, она не смогла сказать «нет». Впрочем, не собиралась и пить до дна, а только пригубить. Пусть Уолтмен думает, что ей уже доводилось пить французский коньяк. На самом деле она даже не знала вкуса этого напитка.
Делия сознательно выбрала кресло. Если бы она предпочла двухместный диван, Барри наверняка бы сел рядом. А ощущать близость, тепло и мускусный запах мужского тела было выше ее сил.
К несчастью, она не учла, что, расположившись напротив, Барри сможет беспрепятственно рассматривать ее и… возбуждать. О господи, а если бы он сел рядом…
Перед тем как наполнить бокалы, хозяин зажег красивые бронзовые торшеры, но, когда в комнату влетела пара мотыльков, он предпочел не закрыть окно, а приглушить свет и остаться в полутьме.
Гостья слегка встревожилась. В сумраке было неясно, смотрит на нее Барри или нет.
– Я люблю это вечернее время. А вы? – нарушила она молчание.
– Я тоже. И еще ранее утро. Вы «жаворонок», Делия?
Он назвал ее по имени, а не Бейсингер… Как ни странно, это доставило ей удовольствие.
– Пожалуй, – сказала она. – Я люблю встать пораньше и побежать трусцой или поплавать. Это дает мне заряд бодрости на целый день. А вы занимаетесь спортом? – Делия не верила своим ушам. Неужели они ведут дружескую беседу? Ей казалось, что это невозможно.
– А я, когда удается выкроить время, играю в теннис. И поплавать тоже не прочь. – Он сделал паузу и хмыкнул. – Надо же, у нас есть что-то общее… Но заниматься спортом постоянно у меня нет возможности. Поддерживать форму мне помогает образ жизни. Я в любое время готов отправиться в любой конец света.
Делии хотелось спросить, почему он до сих пор не нашел себе подругу, но она как-то не решалась. Не стоило подвергать испытанию едва зародившееся хрупкое взаимопонимание.