Что представляла собой его жена? Неужели ушла от этого человека, потому что разочаровалась в нем? Или то была его инициатива?
– О чем вы думаете? – спросил Барри. – Вы очень серьезны. Неужели все те же обидные для меня мысли?
– Ответить честно?
– Конечно.
Делия тяжело вздохнула и призналась:
– Я думала о вашей жене.
– Да? И что же? – Его хриплый голос напоминал львиный рык, и Делия немедленно раскаялась. Уж лучше бы призналась, что хотела швырнуть в него тарелкой… Но отступать поздно.
– Я думала о том, какая она была… и почему распался ваш брак. Я знаю, это не мое дело, но…
– Черт побери, вы правы. Это действительно не ваше дело. – Он скрипнул зубами. – И все же хорошо, что вы не постеснялись заговорить о ней. Это привело меня в чувство, напомнило, кто вы такая и почему здесь очутились.
Лучше бы у меня язык отсох, думала Делия, решив, что больше не задаст ни одного личного вопроса. Однако что общего у нее с покойной женой этого человека? Может быть, похожи, и именно поэтому он с самого начала невзлюбил Делию? Жаль, что в комнате нет фотографий, иначе можно было бы найти предлог и взглянуть на портрет миссис Уолтмен.
Делия нахмурилась, подняла бокал с коньяком и сделала куда больший глоток, чем собиралась. Гортань тут же обожгло огнем, из глаз потекли слезы, и она закашлялась так сильно, что Барри пришлось встать и похлопать ее по спине.
От его прикосновения у Делии затряслись руки и ноги, а тело пронзили тысячи иголок.
– Мне уже лучше, спасибо, – с трудом пробормотала она.
Барри сидел на ручке ее кресла, и Делия ощущала не слишком сильный, но возбуждающий запах терпкого мужского одеколона. Слишком возбуждающий, для того чтобы чувствовать себя спокойно. Не выдержав напряжения, она резко встала.
– Думаю, мне пора.
– Наверно, – буркнул хозяин и тоже поднялся.
– Вы не принесете мне жакет?
Выходя из комнаты, он снова зажег торшеры, и гостья стала закрывать окна, чтобы не залетали ночные насекомые. Не успела она закончить, как Барри вернулся. В темном стекле отразилось его лицо с глазами, горящими пламенем желания!
Сердце Делии совершило какое-то невероятное сальто, но, когда она обернулась, хозяин всего лишь вежливо улыбался и протягивал ей жакет. Продевая руки в рукава, разочарованная Делия решила, что ей все почудилось, однако в следующее мгновение Барри обвил руками ее талию и с негромким стоном прижал к себе.
Именно об этом она мечтала с первой минуты их знакомства, именно этого хотела больше всего на свете. Неужели для того и пригласил он ее к себе домой? А, какая разница! За последние два часа ее тяга к Барри возросла до такой степени, что отрицать это было бессмысленно.
– Вы страшная женщина, Бейсингер, – возбужденно пробормотал он, приникая губами к восхитительно-нежной и чувствительной впадинке под ухом.
У Делии, еще не испытывавшей подобных ощущений, побежали мурашки по коже. Она прижалась к сильному мужскому телу и вдохнула его пьянящий аромат, от которого можно было сойти с ума. А когда Барри повернул ее лицом к себе и она увидела его глубокие, полные страсти глаза, внутри у нее словно разлилась бутылка шампанского и в крови вскипели миллионы крошечных пузырьков.
Одной рукой Барри продолжал гладить спину Делии, второй обхватил ее затылок, и в тот же момент их губы нашли друг друга. Никогда в жизни ее не целовали более горячо и умело: этот мужчина прекрасно знал, что делает и какой реакции добивается.
Язык искусителя заставил ее губы раздвинуться, и Делия тихонько застонала. Ей бы ненавидеть этого человека за столь самоуверенное и бесцеремонное обращение… И все же она трепетала от наслаждения, играя с его языком. О, какая прелесть! И вот уже огонь страсти опускается куда-то к животу и ниже…
О боже, он вынул шпильки из ее прически. Она поняла это лишь тогда, когда пальцы Барри вплелись в ее распущенные волосы и начали поглаживать затылок в такт движениям его бедер. В этом эротическом танце на месте было что-то языческое. Привстав на цыпочки, Делия прижалась низом живота к затвердевшей мужской плоти и медленно задвигалась, желая продлить наслаждение, которое родилось из ничего и внезапно целиком завладело ею.
Они смотрели друг другу в глаза и видели одно и то же: желание и боль. Лишь когда ладони Барри легли на ее бедра и стали яростно командовать ими, приближая блаженство к какой-то кульминационной точке, Делия поняла, что теряет голову, и вскрикнула:
– Хватит!
– Это невозможно, – хрипло ответил он. – Мне никогда не хватит тебя. – Губы и язык Барри продолжали дразнить ее рот, и каждое их движение вызывало у Делии жадное желание чего-то большего. А затем – так внезапно, что она почувствовала себя обездоленной – сильные руки отпустили ее, Барри пробормотал себе что-то под нос и потряс головой, как делают, пытаясь избавиться от мучительных воспоминаний.
– Не могу себе простить, Бейсингер, – зло пробурчал он. – Этого не должно было случиться… Думаю, нам пора проветриться.
– Лучше я поеду домой… – занервничала она. Это было бы куда безопаснее.
– Нет! – отрезал Барри, взял ее за руку и вывел в огромный сад.
Какая же сила заставила этого человека так внезапно выпустить ее из объятий? Не возникшая ли вдруг мысль о том, кто она и что она? Феминистка чертова! Из той самой люто ненавидимой им когорты неприкасаемых – деловых женщин! Он допустил промах и теперь злится на то, что оплошал.
Но если так, зачем ночью тащить ее в темный сад на прогулку? Почему бы не отпустить домой? Чего он от нее хочет, чего добивается?
Хотя разум подсказывал Делии, что влюбляться в Уолтмена безумие, сердце нашептывало другое. Он неотразим, опасен… и может добавить остроты в ее довольно пресную жизнь.
Теперь Барри держался несколько в стороне от нее и глядел прямо перед собой, глубоко уйдя в свои мысли. Когда они вышли в сад, автоматически включились фонари, дорожки залил свет, и Делия с любопытством огляделась по сторонам.
Повсюду, куда ни глянь, уходили в темноту ухоженные газоны, а за оранжереей прятался обнесенный живой изгородью невидимый из дома овальный бассейн. Хорошо продуманная подсветка придавала этому месту такое таинственное очарование, что Делия громко ахнула.
– Я не знала, что у вас есть где поплавать. Почему вы раньше не сказали? – Лицо ее разрумянилось, глаза разгорелись. Ни у кого из знакомых Делии не было собственного бассейна, тем более такого шикарного. Как бы ей хотелось поплескаться!
– Он с подогревом! – с задором поинтересовалась Делия. – Климат у нас таков, что только летом вода в бассейне под открытым небом постоянно теплая, а сейчас весна…
– Естественно. Хотите поплавать? – Барри с усмешкой покосился на пылающее от азарта лицо гостьи. Сама того не сознавая, она переминалась с ноги на ногу и ничем не напоминала невозмутимого адвоката.
– Ох, я бы с величайшим удовольствием… Но уже слишком поздно. И купальника у меня нет.
– А он вам очень нужен? – ухмыльнулся Барри.
– Мистер Уолтмен, вы что, предлагаете мне искупаться нагишом? – От одной мысли об этом у нее мурашки побежали по коже.
– Это не входит в мои намерения. – Теперь он смотрел на Делию с величайшей серьезностью и, видимо, думал о том же, о чем и она.
Они пришли сюда в поисках выхода из пикантного положения, а вместо этого погружались во что-то еще более возбуждающее чувственность и опасное…
– Впрочем, тут уже купались кто в чем хотел, – вполголоса добавил Барри.
Кто? Сын? Он сам? Со своей подругой? С женой? Осмелиться и спросить? Не хотелось думать, что он резвился в бассейне с женщиной. Со множеством женщин. Куда приятнее представлять его в одиночестве: стройная фигура, худощавое мускулистое тело, поросшее шелковистыми темными волосками, без всяких усилий скользящее по воде… От этой картины у Делии пересохло во рту.
– Не могу себе представить, – наконец отозвалась она. – Это очень… интимно. Впрочем, даже при полном доме гостей вы всегда можете остаться незамеченным.
– Так я и делаю, – проворчал он. – Ну, что вы выбираете? Бассейн или прогулку?
Делия сделала судорожное глотательное движение.
– Прогулку.
Губы Барри скривились в досадливой усмешке.
– Я и не сомневался.
– На моем месте так поступила бы любая женщина, у которой осталась хоть капля гордости, – бросила она и поспешно отошла подальше от зазывно влекущей голубой воды.
Владения Уолтмена казались бесконечными. Позади остались гараж и роща. Тропа, освещенная лишь яркой луной, привела их на берег тихой реки. Взглянув на своего спутника, Делия увидела высвеченные лунным светом точеные черты лица и темные глаза, напоминающие бездонные озера, в которых ничего не стоило утонуть.
Они говорили о всяких пустяках, и Делию это вполне устраивало. Все ее внимание уходило на то, чтобы не упасть. Высокие каблуки, не подходившие для такой прогулки, проваливались в мягкую землю, и она то и дело пыталась встать на носки. Каждый раз ей на помощь приходила сильная мужская рука, но тут же ускользала прочь: Барри явно не собирался больше терять голову.
– Наверно, пора возвращаться, – вздохнула Делия, снова увязнув в земле.
– Пожалуй, вы правы, – ворчливо согласился Барри. – Иначе вы окончательно испортите туфли и включите их стоимость в счет за адвокатские услуги.
Делия бросила на Уолтмена негодующий взгляд. Это что, шутка? Но луна скрылась за тучей, и трудно было разглядеть в темноте выражение его лица. Не допытываться же, что Барри имел в виду. Уж лучше помалкивать.
Делия помнила, что Барри вышел из дому с целью остыть от необузданных страстей. Очевидно, это ему удалось, потому что теперь ни в его голосе, ни в жестах не было и намека на желание обнять и поцеловать ее.
Интересно, сильно он злится на себя? О господи, с каким пылом она отвечала ему! Его ласки потрясли ее до глубины души. Она никогда не испытывала ничего подобного… и вряд ли испытает еще. Во всяком случае – с Уолтменом. Он явно взял себя в руки и теперь увидится с ней разве что в суде.
За деревьями показался ярко освещенный огромный особняк. Какая жалость, что Барри живет здесь лишь вдвоем с сыном! Дом тосковал по женской руке, по большой семье со множеством детей. Наверно, Уолтмен и рассчитывал на это, когда покупал усадьбу. Может быть, крах семейной жизни надломил его? Да кто ж его знает! О нем так мало известно…
Они снова остановились у бассейна.
– Не передумали? – с вызовом спросил Барри.
Искушение было слишком велико. Прогулка ничуть не помогла справиться с вызванным поцелуями мучительным томлением; может быть, с ним сладит прохладная вода? Делия трепетала от близости этого мужчины. Сейчас ей больше всего на свете хотелось вновь оказаться в его объятиях, почувствовать прикосновение его губ, ощутить возбуждающий мужской запах…
Она с трудом перевела дух.
– Нет… Это настоящее безумие. Самое время ехать домой.
– Но в глубине души вы ведь хотите этого, правда? – Голос прозвучал совсем рядом и теперь уже был настойчивым. Мужские руки снова легли ей на плечи, сняли жакет… – Вас останавливает только скромность, верно?
– И здравый смысл! – в панике воскликнула Делия, когда до нее дошло, что Барри расстегивает пуговицы на ее блузке. – Ради бога, что вы делаете? – К счастью, благоразумие вовремя подоспело на выручку.
Она отпрянула, но поскользнулась и, не устояв на высоких каблуках… полетела в бассейн.
4
Ругая себя за неуклюжесть последними словами, Делия подняла глаза и увидела, что Уолтмен снимает туфли, готовясь броситься следом.
– Все в порядке! – заверила она и вдруг расхохоталась, осознав комизм ситуации. Вот уж чего она не собиралась делать, так это купаться в одежде!
Но это не остановило Барри; он все равно прыгнул в воду.
– Вы уверены? – тревожно спросил он, вынырнув рядом.
– Абсолютно. – Она улыбнулась и снова залилась смехом при мысли, что и этот франт тоже промок, причем без всякой нужды.
– Вот и уверяйте меня теперь, что вы серьезный адвокат, – покачал головой он.
Делия знала, что ничем не напоминает синий чулок от юриспруденции и ни за что на свете не согласилась бы прибавить себе солидности в ущерб женственности. Однако только что прозвучавшие слова заставили ее помрачнеть. Разве можно ожидать, что ее примут всерьез, если она ведет себя как девчонка-недотепа!
– Извините, – сказала она. – Это нервное.
И в самом деле, наверно, с ней случилось что-то вроде истерики. Подальше отсюда, прочь от этого мучителя, но… но не спасаться же бегством в мокрой одежде…
Делия быстро выбралась на бортик, отвергнув помощь, и попыталась выжать одежду, не снимая с себя. Барри тоже вышел из бассейна и теперь напоминал большого мокрого пса.
– Это моя вина, – признал он, но на его лице не было и признака раскаяния; наоборот, он еле сдерживал улыбку. – Надо поскорее отвести вас в дом и высушить одежду.
На эту процедуру уйдет немало времени, тревожно подумала Делия. Разве что воспользоваться гардеробом экономки. Представив себя в одном из старомодных платьев Рейчел Фоллоус, она снова прыснула. Впрочем, быстро успокоилась, подобрала с земли жакет, поискала взглядом туфли и поняла, что они остались в бассейне. Наверняка безнадежно испорченные. Совсем новые… Черт, действительно следовало бы включить их стоимость в счет!
Барри, видимо, отличался редкой наблюдательностью, потому что с помощью какой-то палки выудил туфли из бассейна и, ни слова не говоря, направился к дому. Делия поплелась следом. Они вошли через боковую дверь, которая вела на кухню.
Увидев их, экономка в ужасе всплеснула руками.
– Господи, что случилось? – Было ясно, что она никогда не видела хозяина в таком виде.
– Мисс Бейсингер упала в бассейн, – небрежно бросил Барри.
– И вы ее спасли? – На лице Рейчел светилась гордость за мужскую часть человечества.
– Я пытался, – с невозмутимым лицом и лукавыми искорками в глазах кивнул Уолтмен, – но это очень независимая молодая леди.
Делии начинало казаться, что в его голосе звучит ворчливое одобрение и что враждебность исчезла. Это было приятно, но она быстро убедила себя, что все делается для блага Майка. Если ей удастся найти общий язык с его отцом, это сильно упростит дело.
– Я помогу мисс Бейсингер подняться наверх и переодеться, пока она не простудилась, – сказал Барри. – Потом отдам мокрую одежду вам, а вы попробуете…
– Простите, сэр, но, наверно, будет лучше, если я сама помогу вашей гостье.
По слегка растерянному выражению лица Барри Делия догадалась, что экономка редко называла хозяина сэром, но если уж так случалось, это означало крайнюю степень неодобрения.
– В этом нет необходимости, Рейчел, – с подобающей случаю серьезностью сказал он. – Я не собираюсь собственноручно раздевать мисс Бейсингер и даже быть свидетелем того, как она станет разоблачаться. Все будет совершенно пристойно.
Угу… как будто не он только что пытался раздеть меня под открытым небом, подумала Делия и залилась краской.
– Конечно. – Рейчел слегка порозовела. – Я не это имела в виду, сэр. Просто хотела избавить вас от хлопот.
Он улыбнулся и потрепал Рейчел по плечу.
– Миссис Фоллоус, вы настоящее сокровище.
Идя следом за Барри по лестнице, Делия переживала, что на дорогой бежевой дорожке остаются отпечатки мокрых ног. Впрочем, хозяина это нисколько не волновало. Добравшись до площадки второго этажа, он провел гостью в просторную спальню со старинной мебелью и обоями с цветочным рисунком.
– Ванная здесь. – Барри открыл дверь смежной комнаты. – Халат на вешалке. Если вы снимете мокрую одежду, я…
– Только когда вы уйдете, – решительно заявила она. Хотя Барри только что декларировал свои благопристойные намерения, Делия сильно сомневалась в его искренности. Нечего ему оставаться и в спальне, которую отделяла от ванной лишь тонкая дверь. При одной мысли об этом молодую женщину бросило в дрожь. Она была совершенно беззащитна и остро ощущала это.