— То, что ты в нее не веришь, это еще не значит, что ее нет. Вот когда-нибудь влюбишься по уши, и я с удовольствием повторю все то, что ты мне постоянно говоришь. — Дарел вновь повернулся к Энни. — Итак, что вы хотите от развода?
— В первую очередь свободы.
— А что насчет денег? Раз муж вам изменяет и Кортни готова дать показания, мы могли бы вообще оставить его без штанов.
— Нет, — твердо сказала Энни. — Я хочу получить только то, с чем выходила за него замуж.
Кортни выразительно посмотрела на Дарела и закатила глаза. Ну какому нормальному человеку не нужны деньги?!
Дарел даже не видел гримас, которые строила его подруга. Он во все глаза смотрел на Энни и не мог поверить своему счастью. Спокойная, уверенная в себе женщина, красивая, беззащитная и в то же время сильная. Деньги мало значат для нее, это Дарел понял сразу, вопросы чести и честности для нее гораздо важнее. Неужели его идеал, его мечта обрела плоть?
— Я прихватила с собой брачный договор, — смущенно сказала Энни.
Дарел встряхнулся и взял себя в руки. В первую очередь Энни — клиентка. Вот после того, как развод свершится, можно будет о чем-то и помечтать. А пока Энни для него табу.
— Давайте посмотрим ваши документы. Как вы думаете, ваш муж согласится на мировую?
— Не уверена. Видите ли, дело в том, что буквально несколько часов назад мы ему объявили войну.
— Так! Кортни, ты не хочешь объясниться?
— А что тут объяснять? — удивилась Кортни. — Шейн оскорбил нас, и мы решили отомстить.
— Мы хотим организовать свое предприятие и разорить Шейна, — доверительно сообщила Энни.
— Интереснее у вас планы… — протянул Дарел. — А вы уверены в том, что они осуществимы?!
— Конечно! — в один голос воскликнули Энни и Кортни.
В следующие полтора часа Дарел так и не занялся документами Энни. На его несчастную голову вылился водопад надежд и планов. В конце концов он подпер ладонью подбородок, посмотрел на Кортни, которую знал уже тысячу лет, на Энни, которую эту тысячу лет ждал, и сказал:
— Дамы, а вам не нужен опытный юрист?
От счастливого визга у него заложило уши.
— И как только я мог вмешаться в эту авантюру? — мрачно пробормотал Дарел.
Но он уже знал как. Ради счастливой улыбки Энни он был готов броситься с небоскреба. Да и планы заговорщиц выглядели вполне реальными. В любом случае им понадобится юридическая помощь.
— Все равно будете мне постоянно звонить и консультироваться. Уж лучше я с самого начала буду в курсе всех ваших дел, — заявил Дарел с деланым неудовольствием.
— Таким образом, мистер Хэнсон, ваша жена хочет получить только то, что у нее было до брака с вами. Фабрику, несколько вкладов и компенсацию за дом.
Дарел закончил и откинулся на спинку стула. Он внимательно изучал почти бывшего мужа Энни. Шейн Хэнсон сразу же не понравился Дарелу, и он даже не мог объяснить, в чем тут дело. Может быть, в тонких, как корочка льда в декабре, губах Шейна, может быть, в его холодных карих глазах, может быть, в его манере держаться так, будто он в состоянии купить с потрохами каждого. А может быть, в том, что этот Шейн смел прикасаться к Энни, смел называть ее своей женой. Дарел был уверен, что Шейн не заслуживает этого счастья.
Юрист, представляющий интересы Шейна, откашлялся, привлекая внимание Дарела.
— Мы бы хотели обсудить возможность денежной выплаты доли имущества, положенной миссис Хэнсон. Наши аудиторы оценили имущество, на которое она претендует…
— Моя клиентка ни на что не претендует. Это все и так принадлежит ей. Миссис Хэнсон лишь предлагает решить вопрос расторжения брака без судей и огласки.
— Хм, и все же, может быть, она предпочла бы получить деньги? Вот оценка аудиторов.
Дарел взял бумагу и пробежал ее глазами.
— Независимые аудиторы, к которым мы обратились, назвали сумму как минимум в три раз больше, — спокойно сообщил он. — Но это так, для информации. Миссис Хэнсон не уполномочивала меня вести торг. Она четко сказала, чего хочет. И я так же четко могу объяснить, что получится, если мистер Хэнсон будет упорствовать.
— И что же? — прорычал Шейн.
Этот адвокатишка не понравился ему с первого взгляда. Но Шейн чувствовал в нем такую внутреннюю силу и уверенность в себе, что не рисковал вступать в конфронтацию и лишь в бессильной злобе сжимал кулаки. Больше всего ему сейчас хотелось свернуть набок римский нос юриста.
— Нам придется в судебном порядке решать этот вопрос. А раз уж ситуация сложится таким неприятным для всех сторон образом, мы попытаемся получить кое-что сверх того, о чем я говорил. И получим это, уверяю вас.
Шейн посмотрел на своего юриста и сразу же понял, что Дарел абсолютно прав.
— Так вы будете вести бессмысленную борьбу, тратить свои силы и деньги, чтобы отдать в итоге в два раза больше? — спросил Дарел.
Ему было неприятно находиться в одной комнате с мужем Энни. Пусть всего через пару минут он станет бывшим. Дарел видел, что Шейн уже созрел для того, чтобы подписать бумаги на развод.
Юрист Шейна лишь развел руками, ясно давая понять, что здесь его изворотливый ум не может найти ни одной лазейки.
— Черт с вами! — Шейн потянулся за ручкой.
Ему очень не хотелось отдавать Энни фабрику, ему вообще ничего не хотелось отдавать этой стерве, посмевшей объявить ему войну. Она предала его, бросила как раз тогда, когда ее помощь была так нужна. Сколько сил и средств потратит Шейн, чтобы найти нового модельера.
Выпуск коллекции теперь откладывался неизвестно насколько. Да и с финансовыми вопросами в самом скором времени нужно что-то решать. Шейну становилось плохо при одной только мысли, во что ему выльется содержание финансового аналитика уровня Энни.
Больше всего ему хотелось выставить этого адвокатишку за дверь, но Шейн был в первую очередь дельцом, а потому прекрасно понимал, что судебное разбирательство окажется для него не лучшим выходом из ситуации.
— И откуда только Энни выкопала вас? — сердито спросил он, подписывая бумаги, любезно поданные Дарелом.
— Я хорошо знаю Кортни.
Ручка замерла на середине сложного вензеля.
— И здесь не обошлось без этой сучки! — взревел Шейн. — Так вы один из тех, с кем она спит?
— Возьмите себя в руки, мистер Хэнсон, — холодно сказал Дарел. — Вы тоже неплохо знаете мисс Кебер, а потому представляете, что может сделать с вами и вашей репутацией Кортни, если только вы ее в достаточной мере разозлите. Она и так очень зла на вас. Не стоит усугублять ситуацию. Подписывайте, раз уж начали.
Шейн сжал зубы до ломоты в скулах и поставил росчерк еще на двух страницах.
— Только для того, чтобы больше никогда не встречаться ни с одной из этих стерв, — заявил он.
Дарел побледнел, но сумел взять себя в руки. Защищать честь женщины должен любой мужчина, но это можно сделать по-разному.
— Еще раз прошу вас держать себя в руках. — В голосе Дарела было столько льда, что хватило бы заморозить средних размеров пустыню. — Надеюсь, это была наша последняя встреча.
Дарел встал и кивнул юристу Шейна.
— Всего хорошего.
С прямой спиной он вышел из кабинета и чуть громче, чем следовало, прикрыл за собой дверь.
— Ну и что ты скажешь? — холодно спросил Шейн у своего юриста.
— Он профессионал. Неужели вы никогда о нем не слышали? Этот парень умеет постоять за своих клиентов. Он выигрывает даже в тех случаях, когда выиграть невозможно. Я бы не хотел встретиться с ним в зале суда.
— Отличная характеристика! — сердито вскричал Шейн. — Только скажи мне, зачем я тебе-то деньги плачу?
— Потому что Дарел Стрейтон работает только на себя.
— Поздравляю, Энни, теперь ты свободная женщина.
Все же через две недели общения они перешли на «ты». Кортни даже предложила устроить праздник по этому поводу.
Дарел протянул документы и широко улыбнулся Энни. В ответ на эту улыбку в ее груди что-то затрепетало.
— Теперь я Анабель Саутгемптон?
— Еще не совсем, тебе нужно поменять документы, но это легко сделать. С самым сложным мы разобрались.
— Как… — Энни запнулась, не зная, стоит ли вообще спрашивать об этом, но все же решилась, — как Шейн?
— Очень зол.
Дарел помрачнел. Он не хотел говорить о бывшем муже Энни плохо, но сказать ничего хорошего не мог.
— Ему сейчас без меня очень трудно. — Энни помолчала несколько секунд. — Но он сам виноват. Если бы он хоть чуть-чуть уважал меня, я уж не говорю о любви, ничего этого не случилось бы!
— Да, ему трудно, — согласился Дарел.
— Знаешь, все же я прожила с ним почти восемь лет. Не так-то просто вычеркнуть их из памяти. Было же что-то хорошее за это время!
— Наверное, было, — с трудом согласился Дарел.
Энни внимательно на него посмотрела и смутилась. Чтобы чем-то себя занять, она подошла к подоконнику и поправила листок у первого растения ее новой оранжереи. Единственным условием, которое выставила Энни агентству недвижимости, было наличие в квартире множества окон, в идеале — зимний сад. Только два дня назад ей нашли подходящую квартиру, с тремя большими комнатами и верандой, которая вполне могла послужить зимним садом.
— Тебе неприятно говорить со мной о Шейне? — спросила она.
Дарел пожал плечами, но Энни не видели этого жеста. Он подошел ближе.
— Понимаешь, я не могу плохо говорить о нем, но… В общем, я считаю, что он недостоин тебя.
Энни повернулась к нему лицом, и вдруг оказалось, что они стоят очень близко. Сердце пропустило один удар. Неужели можно быть еще ближе?
— А кто же достоин? — спросила Энни с неожиданным для нее кокетством.
Дарел осторожно взял ее за плечи и удивился, какие же они маленькие и хрупкие.
— Никто не достоин. Но мне бы хотелось попробовать.
Он наклонился и прикоснулся губами к губам Энни.
Это было прикосновение крыльев бабочки, легкость перышка и нежность солнечного луча, это был свежий ветерок с гор и сладость родниковой воды.
Энни словно погрузилась в темную прохладную воду. Ее тело отзывалось на прикосновения Дарела, ее руки жили своей жизнью, ее губы дарили сладость и принимали с благодарностью ласку. Нежность в каждом вздохе, в каждом прикосновении, в каждом взгляде.
Они не думали о том, что должны и чего не должны. Бумаги упали на пол и рассыпались по теплому ворсистому ковру. Стеснительность, нормы и мораль были отброшены. Остались лишь мужчина и женщина, идеально подходящие друг другу, созданные самой природой для любви.
Много позже Энни лежала, спрятав лицо на груди Дарела, и думала о том, как бессмысленно провела она восемь лет и как сильно ей не хватало человеческого тепла и запаха настоящего мужчины.
Энни приподнялась на локте и посмотрела в глаза Дарела. Она увидела в них бесконечную нежность и заботу и улыбнулась.
— Мне так хорошо, — призналась Энни.
Дарел ничего не ответил, лишь прижал ее к себе и поцеловал в висок, где совсем недавно неистово билась голубая жилка. Ему хотелось навсегда остаться здесь, на полу, не думать о будущем и наслаждаться волшебным запахом ее волос, шелковистой мягкостью ее тела, серебряными колокольчиками ее голоса.
Энни еще плотнее прижалась к своему мужчине — в том, что к своему, она теперь не сомневалась. И, может быть, не зря прошли те восемь лет? Зато теперь она знает, что может быть и по-другому. Теперь она умеет ценить счастье и радость, которые дарит истинная любовь.
Дарел поднес к губам пальчики Энни и почувствовал, что они прохладные.
— А не стоит ли нам одеться? — с беспокойством спросил он. — Или хотя бы перебраться в кровать? Ты замерзла.
— Я еще никогда не чувствовала себя так прекрасно! — заверила его Энни.
— Придется греться подручными средствами. Знаешь, как эскимосы греются в самые лютые морозы? — с самым серьезным лицом спросил Дарел.
— Нет.
— А вот так!
Он кончиками пальцев прикоснулся к животу Энни.
— Щекотно! — пожаловалась она прерывающимся голосом, но Дарел был неумолим.
Он уже покрывал поцелуями лицо Энни, медленно опускаясь к шее, ямочке между ключиц, маленькой упругой груди и бутонам окаменевших от желания сосков.
Еще никогда телефонный звонок не был так некстати!
Дарел и Энни посмотрели друг на друга и застонали.
— Готов поспорить, это Кортни! — сказал Дарел.
— Значит, она не успокоится, пока не услышит меня или тебя. — Энни тяжело вздохнула. — Или, чего доброго, явится сюда. А я сегодня не собираюсь открывать дверь.
— Даже чтобы выпустить меня?
— Особенно чтобы выпустить тебя.
Энни улыбнулась, поцеловала Дарела и поспешила к телефону. Дарел невольно залюбовался грацией и изяществом молодого тела. Энни так естественно и просто относилась к своей наготе, вела себя так женственно, что Дарел понял: он пропал окончательно. Никогда эта женщина не покинет его мысли. Ее образ навсегда останется в его душе.
Мы будем вместе, чего бы нам это ни стоило! — решил Дарел.
— В чем дело, Кортни? — спросила Энни.
— Тебя уже можно поздравить?
Энни не сразу поняла, о чем говорит подруга. Ну не могла же Кортни узнать о том, что у них с Дарелом произошло! Даже с ее проницательностью.
— С чем? — уточнила на всякий случай Энни.
— Со свободой, разумеется!
Энни посмотрела на Дарела, собиравшего вещи и документы, и улыбнулась. Недолго же она успела побыть свободной!
— Шейн подписал бумаги.
— Идем отмечать?! — Кортни просто кипела энергией.
— Понимаешь, тут такое дело… — замялась Энни.
— Уже есть кто-то интереснее боевой подруги? — чуть обиженно спросила Кортни.
— Я очень благодарна тебе за то, что ты вытащила меня из болота по имени Шейн, мы с тобой обязательно отметим это переломное событие, но завтра. А сегодня я должна… я должна Дарелу ужин. В благодарность.
— Ах вот оно что… — протянула Кортни.
Энни была рада, что подруга не видит сейчас ее лицо. Еще никогда ее щеки не становились такими пунцовыми.
— Дарел — отличный парень, просто мечта любой девушки. Если хочешь быстро потерять свою свободу, рекомендую его. Это я тебе со знанием дела говорю. Ладно, не буду отвлекать от ужина. Завтра встретимся, и ты мне все расскажешь. Договорились?
— Хорошо, Кортни, до встречи!
Энни положила трубку, но не спешила поворачиваться к Дарелу.
Кортни сказала, что Дарел отличный парень. Она говорила так, будто… будто… О нет! Я не хочу делить и этого мужчину с Кортни! В Нью-Йорке есть хоть один мужчина, который не встречался с ней?!
— Энни, что-то случилось?
Она не заметила, как Дарел подошел и набросил на внезапно озябшие плечи халат.
— Нет, все в порядке! — несколько наигранно сказала Энни.
— Что хотела Кортни?
— Отметить мое освобождение.
— Радуйся, что я попался тебе на пути, иначе бы сегодня раньше рассвета ты не легла, — усмехнулся Дарел.
Энни вымученно улыбнулась в ответ.
— И все же что-то случилось! — уверенно сказал он.
— Нет, все правда хорошо. Просто я перенервничала. Я все же в первый раз развожусь.
— И я верю, что в последний.
Энни удивленно посмотрела на него. Дарел вдруг сообразил, что готов прямо сейчас сделать ей предложение. Но нет, это было бы глупо и неправильно. Энни достойна всего самого лучшего, и предложение ей он должен сделать красиво, так, чтобы это запомнилось на всю жизнь и было о чем рассказать настырным правнукам.
— Поцелуй меня! — вдруг попросила Энни.
Дарел улыбнулся и нежно прикоснулся к ее губам. Но эта нежность была недолгой, страсть вновь захлестнула их с головой, и последней мыслью Энни было: плевать на Кортни, сейчас он мой!
6
— Может, все же расскажешь, что у вас с Дарелом творится? Мне кажется, вы стали о-о-о-очень близки…
Кортни сидела, откинувшись на спинку стула и положив ноги на стол. Энни уже несколько раз неодобрительно посмотрела на нее, но подруга, как всегда, проигнорировала эти взгляды. В этом была вся Кортни, и тем, кто хотел с ней общаться, оставалось только смириться.