Рэйчел расцепила застежку и надела ожерелье на стройную шею Утреннего Облака. Потом они распределили среди женщин подарки, и когда одна индианка протянула руки к Лисси, Абигейл не колеблясь передала ей ребенка. Утреннее Облако взяла Рэйчел за руку и повела к огню, где в котелке булькало мясо. Женщины собрались вокруг, прикасались к волосам и рукам Рэйчел и без умолку болтали на непонятном языке.
Потом все поели и стали наблюдать за танцующими. Среди них Рэйчел заметила Дэна, и у нее перехватило дыхание от восторга. Он был в набедренной повязке из кожи буйвола, его обнаженное поджарое и мускулистое тело сверкало в свете костра.
Рэйчел не могла отвести от него глаз, она любовалась спиной молодого человека, линией его ягодиц, длинных, сильных ног. На Дэне были надеты мокасины, лицо украшено охряной росписью. Мужественный и энергичный, он двигался в танце с поразительной, захватывающей грацией.
Дэн поднял глаза и встретился взглядом с Рэйчел. Ей было интересно, догадывается ли он о ее чувствах. Тело девушки так и рвалось ему навстречу, нервы напряглись, груди наполнились жизнью. Рэйчел безумно захотелось прижаться к нему.
Подошла Лисси и стала дергать Рэйчел за рукав. Наконец девушка отвела глаза от Дэна и дала ребенку кусок мяса.
Рэйчел провела весь вечер с женщинами племени, помогая им мыть посуду после ужина. Она узнала, как зовут некоторых, но кроме имен ничего не могла понять. Наконец Утреннее Облако отпустила женщин по домам.
— Мы будем спать в этих платьях? — спросила Абигейл.
— Нет, в ночных рубашках, — ответила Рэйчел, переодевая Лисси.
— Дэн будет спать в нескольких ярдах от нас, — продолжила Абигейл. — Поэтому спать в ночной рубашке будет неприлично.
— Абигейл, неприлично уже то, что он будет спать так близко от нас, — сказала Рэйчел строго. — Но другого выбора у нас нет.
Она сняла с себя кожаное платье и переоделась в белую ночную рубашку. Уже несколько минут спустя она лежала на шкурах и вскоре услышала ровное дыхание Абигейл.
Сквозь щелку Рэйчел смотрела в небо и думала. Как чувствует себя отец? Когда она сможет навестить его? Потом она вспомнила, как была сегодня в фургоне вместе с Овер-тоном. Он непростой человек, и нынче она увидела его с другой стороны. Но все же часть своего внутреннего мира он скрывал от окружающих, и в этом таилась опасность.
Вход раскрылся, и в вигвам вошел Джош. Рэйчел поразил внешний вид мальчика — одетый в шкуру, он был похож на маленького индейца.
— Все разошлись спать. Мне нравится здесь, Рэйчел.
— А ты понимаешь их язык?
— Нет. Но мы вместе играли, и это было здорово! — Он улегся на шкуры и мгновенно уснул. Он лежал рядом со входом, таким образом оставалось только одно спальное место для Дэна, рядом с Рэйчел. Она смотрела на незанятую постель и надеялась, что будет спать, когда Дэн вернется.
Час спустя она услышала шум и подняла голову. На фоне неба красовался силуэт Дэна Овертона. Его широкие плечи заполняли вход в вигвам. Мускулистые ноги были обнажены. Рэйчел глубоко вздохнула и села.
— Дэн?
Овертон подошел к ней и опустился на колени, нежно погладил по голове. Его почти обнаженное тело было в нескольких дюймах от Рэйчел. Тело девушки остро реагировало на близость Дэна. Соски ее грудей стали твердыми, желание пламенем бушевало в ее душе.
Она вздохнула и заглянула в глаза Дэна. Он наклонился и провел губами по ее воспаленным губам.
Рэйчел затрепетала, ей хотелось крепко прижать его к себе. Она закрыла глаза и подставила лицо для поцелуя.
Дэн смотрел на девушку, и противоречивые чувства разрывали его сердце. Он понимал, что она невинна, уязвима. Он ощущал это всякий раз, когда касался ее тела. Ради нее и ради него самого ему надо держаться подальше от Рэйчел, но в то же время ему приходится сейчас ложиться спать в одном вигваме с ней, почти в одной постели. А она готова принять его и жаждет его поцелуев. Это вне сомнения, она даже подставила губы. Дэн взглянул на спящих Абигейл и Лисси. Независимо от того, насколько крепко они спят, сейчас он мог лишь поцеловать Рэйчел.
Он обнял девушку за талию и притянул к себе. На нем была только набедренная повязка, а на ней — лишь ночная рубашка. Сердце Дэна колотилось в груди, как дикое животное в клетке. Он припал к Рэйчел, прижал губы к ее губам, вошел языком в ее жаждущий рот, его рука скользнула к ее груди, и он ощутил отвердевшие соски. Дэн охватил ее грудь ладонью и провел пальцем по соску.
Когда Рэйчел ответила на его поцелуй, у Дэна возникло ощущение, будто у него внутри что-то разрывается на части, раскрывается навстречу ее мягкой женственности. Его тело молило войти в нее. Влажный и горячий язык Рэйчел услаждал губы Дэна.
Он застонал, сжал ее в объятиях. Твердый любовный жезл напрягся, вдавливаясь в лоно девушки сквозь кожу набедренной повязки. Может быть, страх, пережитый ею сегодня при столкновении с засадой дал толчок потребности удовлетворения плоти? Или же она наконец решила довериться ему? Мог ли он теперь не оправдать этого доверия и выполнить служебный долг?
Когда Рэйчел уперлась в его грудь, Дэн разжал объятия и внимательно посмотрел на нее.
— Мы оба не сможем заснуть сегодня, — прошептал он. — Доброй ночи, Рэд. — Он отодвинулся, вытянул ноги. Она оглядела Дэна, заметила его восставший жезл. Это говорило о его истинном отношении к ней, хотя он и отодвинулся сейчас. Рэйчел жаждала большего. Повернувшись, она лежала теперь тихо и смотрела в потолок вигвама, стараясь утихомирить горящее тело. Но не могла не ощущать Овертона, лежавшего совсем рядом.
Сон не приходил. Рэйчел опять заворочалась, повернулась к Дэну. Он лежал на боку и смотрел на Рэйчел; его длинные ресницы отбрасывали тень на впалые щеки, голова лежала на сложенных руках. Она видела его широкие плечи, мускулистую грудь, узкие бедра и длинные ноги. Она мечтала о его ласках и поцелуях. Но почему она не испытывала подобных желаний, когда была с Робертом? Теперь, оглядываясь назад, Рэйчел решила, что они оба были еще детьми.
А Дэн Овертон — мужчина и опытный любовник. Он умел вести себя так, что она горела от желания. Сколько же ночей им предстоит спать вот так?
Рэйчел изучающе смотрела на Дэна и представляла себе, что прижимается к нему, отдается ему полностью. Эта мысль оказалась такой волнующей, что девушка, пересилив себя, повернулась к нему спиной и постаралась отвлечься.
На короткое время ей удалось заснуть, потом она вдруг пробудилась и села. Утреннее солнце бросало золотистый отсвет на шкуры, пробиваясь через отверстие в потолке вигвама. Было тихо; Рэйчел очень не хотелось подниматься с постели. Оглянувшись, она увидела, что осталась одна в вигваме, и сразу впала в панику. Где дети? Где Абигейл? Она вспомнила доброту, с которой индейские женщины отнеслись к ней вчера, и несколько успокоилась.
В вигвам вошел Дэн. При лунном свете его облик был волнующим, при дневном — приковывал внимание. Из одежды — только набедренная повязка, тело — идеальное: поджарый, мускулистый, ладно скроенный. Он представлял собой стопроцентного воина племени кайова, от густых черных волос до темных глаз и смуглой кожи. Посмотрев в его глаза, Рэйчел неожиданно осознала, что он заметил, как она оценивающе разглядывает его. Он чуть усмехнулся. Девушка покраснела.
— Доброе утро, — проговорил он.
— Как чувствует себя отец? — спросила она тихо и чуть задыхаясь.
— Ему лучше, он проснулся, лихорадка прошла.
— Вот и слава Богу, — Рэйчел облегченно закрыла глаза. — Поблагодарите вашего лекаря от меня. Мне хотелось бы отблагодарить всех этих людей. Они очень добры к нам. Когда можно будет навестить отца?
— Пока они не скажут, что он поправляется. — Дэн подошел ближе, у Рэйчел замерла душа. — Рэд, — не громко сказал он. — Здесь вам придется подчиняться приказам. Не надо торопить их со свиданием с отцом. Я сам отведу вас, когда лекарь разрешит. А пока оставайтесь с женщинами племени.
Рэйчел стало жарко — Дэн стоял слишком близко от нее. Вигвам, который казался таким просторным, когда здесь были Абигейл, Лисси и Джош, внезапно стал тесным. Девушка невольно посмотрела на обнаженную грудь Дэна. Он шагнул к ней, приподнял ее лицо.
— Вот что мне нравится в вас, Рэйчел. Вы не жеманничаете, не разыгрываете из себя скромницу, а говорите то, что думаете, и ведете себя естественно.
Рэйчел отступила на шаг.
— Мне надо одеться, вам придется выйти.
Что-то сверкнуло в темных глубинах его глаз. Дэн хотел поцеловать девушку, она поняла это по выражению его лица, но что-то остановило ее, прежний глубоко запрятанный гнев, которого она и сама толком не понимала: а вдруг он все-таки охотится за отцом? Но ведь вчера она отказалась от этих подозрений!
Дэн вышел из вигвама. Рэйчел закрыла глаза. У нее было такое чувство, будто она только что ступила на край обрыва, а потом отскочила назад, на безопасное место. Почему Дэн Овертон оказывает на нее такое сильное влияние?
Рэйчел переоделась и вышла на яркий солнечный свет. Небо было безоблачным, густого синего цвета. Утреннее Облако улыбнулась Рэйчел, дала понять, чтобы она шла следом, и привела к ручью, струившемуся по краю лагеря. Рэйчел разделась и погрузилась в прохладную воду. Потом они вместе с Утренним Облаком вернулись в лагерь и стали завтракать.
Утро этого дня было посвящено дублению кожи буйвола, убитого на недавней охоте. Рэйчел активно помогала женщинам. Шкуры уже были подготовлены: они отмокали целую ночь в густом растворе из смеси воды и древесного угля. Женщины вытаскивали шкуры и растягивали их на колышках, положив на землю. Утреннее Облако вручила Рэйчел костяной скребок и показала, как снимать шерсть с кожи. Солнце стояло уже высоко в небе, а они все трудились над шкурами.
Глава девятая
Вдруг на лицо девушки упала тень.
— Теперь можете пойти навестить отца, — сказал Дэн. Рэйчел радостно вскочила на ноги, но потом вспомнила о работе, которой занималась.
— Я должна предупредить Утреннее Облако.
— Я уже договорился с ней. — Дэн взглянул на шкуру в руках Рэйчел. — У вас неплохо получается.
— А вы вписываетесь в жизнь лагеря, будто всегда здесь жили.
— Мне нравится быть как можно ближе к земле.
Дэн взял девушку за руку, и они вместе пошли по лагерю. Солнце стояло уже в зените. Рэйчел посмотрела на вигвамы, покрытые яркими рисунками.
— Я думала, лагерь индейцев гораздо больше.
— Это только одна группа. А вообще кайова собираются один раз в году на праздник Солнечного Танца, когда опадают листья тополя. Солнце, то есть Пахи, — один из самых мощных источников силы в мире кайова. Племя подразделяется на шесть ветвей, поэтому сейчас вы видите только одну небольшую его часть. — Глаза Дэна светились радостным возбуждением. — Люди научились жить в согласии с природой, и природа наделяет их своими дарами. Может быть, со временем вы поймете, почему мне нравится жить здесь больше, чем сидеть в банковской конторе.
Она подняла глаза на Овертона и не смогла представить себе его за письменным столом в конторе.
— Почему в банке?
— Именно этим занимается мой отец. Я тоже работал у него, но такая жизнь не по мне.
— А такая, как в лагере?
— Может быть, кочевая жизнь мне больше по вкусу. Но ведь я также был солдатом армии Соединенных Штатов и служил под командованием генерала Шермана. Мне известно, как они относятся к так называемой «индейской проблеме». Этот образ жизни обречен. На буйволов начинают охотиться белые, и когда они придут на Запад и поселятся здесь, то с индейцами будет покончено… Договоры нарушаются так же легко, как заключаются, по нескольку раз. Да, я хотел бы жить здесь, среди сородичей, но их образ жизни должен измениться.
— Вы говорите очень убедительно, — ответила Рэйчел, уловив горечь в его голосе и понимая, что ему далеко не безразлична судьба индейцев.
— Когда два года назад кайова подписали договор «Маленький Арканзас», они согласились жить на землях, принадлежащих правительству на Индейской Территории. Вождь Дохасан выразил протест, заявив, что территория кайова должна быть под управлением из Форта Ламами в Территории Колорадо, но белые попытались нарушить договор. Тогда два вождя, Одинокий Волк и Сантанта, решили применить силу, чтобы отстоять свои права и вернуть земли, потому что поселенцы вторглись на территорию индейцев.
— Но мне кажется, что здесь такие просторы, неужели не хватает земли на всех, кто хочет жить здесь?
— Правительство навязывает свои правила и требует, чтобы племена жили на тех землях, которые им выделят.
Индейцы же не желают жить там, где кто-то им укажет, — твердо сказал Дэн. — Я тоже отказываюсь подчиняться навязываемым законам. — Дэн взглянул на девушку. — А чего вы ждете от жизни, Рэд?
— Я хочу только одного: обеспечить безопасность моей семье, — серьезно проговорила Рэйчел.
На какой-то краткий миг в глазах Дэна промелькнуло холодное выражение и тут же исчезло. С чего бы это? Может быть, то была реакция на слова Рэйчел?
Дэн привел девушку к вигваму, над которым тонкой спиралью курился дымок.
— Не забудьте, Рэд, делайте так, как я вам говорил. И не надо больше бороться со мной здесь.
Рэйчел вздернула подбородок.
— Я подчиняюсь только потому, что благодарна вам за отца.
Дэн подошел к вигваму. Вход был открыт, и Рэйчел вошла внутрь вслед за Дэном. Тот начал разговор с лекарем. Целитель кивнул Рэйчел и сделал приглашающий жест рукой в сторону постели из шкур, на которой лежал отец.
— Папа!
Эб повернул голову, чуть приподнялся. Рэйчел бросилась к нему, встала на колени и схватила его за руку. Слезы облегчения и радости брызнули из ее глаз. Отец выглядел несравненно лучше!
— Помоги мне подняться, Рэйчел.
Вытерев слезы, она помогла отцу сесть. Цвет лица Эба стал нормальным.
— О, папа, тебе стало лучше! — воскликнула девушка.
— Я чувствую себя лучше благодаря Дэну и его друзьям, — улыбнулся Эб и кивком головы указал на лекаря. — Теперь я могу ходить понемногу, но Дэн говорит, что надо еще пару дней подождать, прежде чем продолжить путешествие.
Испытывая глубокую благодарность к Дэну и к лекарю, Рэйчел прильнула к руке отца и посмотрела на раненое плечо, перевязанное ивовой корой и полосками ткани. Чем бы ни лечил отца этот индейский доктор, отцу явно полегчало, и похоже, что он вскоре окончательно поправится. Радуясь, что самое страшное позади, девушка взяла отца за руку.
— Ты можешь ходить? Хочешь выйти на улицу?
Эб вопросительно взглянул на Дэна, а тот перевел взгляд на лекаря. Доктор кивнул. Дэн подошел ближе.
— Небольшая прогулка будет только на пользу.
— Дайте мне руку, — проговорил отец. Рэйчел с одной стороны, Дэн — с другой, так втроем они вышли из вигвама на свет Божий.
— Как приятно стоять ногами на земле. Но ранение словно состарило меня лет на двадцать.
— Уже завтра вам будет значительно лучше, — уверенно сказал Дэн. Они прошлись по территории лагеря мимо щитов, развешанных с западной стороны вигвамов на треногах из кедровой сосны, чтобы прогреть их на солнце. Рэйчел заметила Джоша, который бегал с группой мальчишек. Дети промчались мимо и исчезли в направлении ручья.
— Рэйчел, мне бы лучше вернуться, — попросил отец. Они повернули назад. Рэйчел взглянула на Дэна. Разве стал бы он так заботиться и ухаживать за ее отцом, если бы намеревался арестовать его? Может быть, она полностью ошибается в Дэне. У его отца есть банк, но он не хочет там работать. Если бы он был охотником за людьми, то он получил бы деньги даже за мертвого беглеца. В таком случае, с какой стати он возится с раненым?
А если он не охотник за людьми и не судебный исполнитель? Значит, она с самого начала ошибалась в нем. Эта мысль ободрила Рэйчел, может быть, его намерения и были такими, как он говорил. Он настойчиво предлагал свою помощь, поэтому она и заподозрила неладное. Так, значит, она ошибалась. Но подозрение накрепко прилипло к Рэйчел, она никак не могла от него избавиться.
Они вернулись в вигвам лекаря и помогли отцу улечься на постель.
— Я устал, Рэйчел, и хотел бы поспать.
Девушка кивнула и подождала, пока Дэн беседует с лекарем. Когда они вышли наружу, Дэн прикоснулся к руке Рэйчел.