Только недавно подросток пришел в себя настолько, чтобы задуматься о дальнейшем. Воспользовавшись удобствами капитанского гальюна (попросту крошечной кабинки, выступающей за бортом, с дыркой в полу, прикрытой плотной крышкой), Арэль умылся из стоявшей там же бочки с пресной водой. Вот и все незамысловатые удобства. Но для начала и так сойдет.
Пока он отсутствовал, в каюте появился котелок с полуостывшей кашей, кусок хлеба с сыром и кувшин травяного отвара. Видимо хозяин каюты наведывался в нее, пока юноша приводил себя в порядок. Вываленные из сумки вещи как лежали на капитанском столе, так и продолжали лежать. Только с одного угла были небрежно сдвинуты, чтобы освободить место для жестяного подноса.
Подумав, Арэль зачерпнул вязкой каши и… с неожиданной жадностью набросился на еду. Растущий организм, оголодав от эмоций, потребовал своего. Парень и не заметил, как на подносе осталась только чистая, едва не вылизанная посуда.
Отвалив от стола, Арэль осоловело прикрыл глаза, прислушиваясь к тому, что творилось в его животе. Было как-то спокойно и тихо, лишь поскрипывали доски обшивки, где-то далеко хлопали паруса, да из-за оконца доносилась негромкая, незамысловатая песенка на два мальчишеских голоса. Видимо юнги, занятые каким-то делом, пытались подобрать слова в рифму, чтобы хоть чем-нибудь занять свои рты, пока их руки трудились.
Наконец, определившись, мальчишки звонко и очень ехидно запели на весь корабль:
У кока Кари нету талии…
У кока Кари талии,
У кока Кари талии,
Он не умеет обнимать.
Его по морде били чайником,
И сковородкой, и паяльником,
Потом ведром и снова чайником.
И научили обнимать.
А у старшого нету совести.
А у старшого нету совести.
А у старшого нету совести.
Он юнг не хочет отпускать.
Ему по морде дали чайником,
И сковородкой, и паяльником,
И утюгом, и умывальником,
И приучили отпускать.
А у Зарото руки длинные,
А у Зарото руки длинные
А у Зарото руки длинные
Он всюду любит их совать.
Его по морде били чайником,
И сковородкой, и паяльником,
И утюгом, и умывальником,
И отучили их совать…
На этом пассаже раздался разъяренный рев — видимо до кого-то из вышеперечисленных донеслась эта… поэзия. И теперь попытались дать по мордам уже самим юнгам. Судя по грохоту, мату и заливистому хохоту бедовых пацанов — безрезультатно. А потом шум отодвинулся в сторону, и Арэль услышал, как уже откуда-то с высоты два ехидных голоса во всю глотку прогорланили последний куплет:
Мы вам, друзья, пропели песенку,
Мы вам, друзья, пропели песенку.
Мы вам, друзья, пропели песенку,
Так не пора ли нам линять.
А то и нас по морде чайником,
И сковородкой, и паяльником,
Потом ведром и умывальником,
Чтоб не мешали людям спать!
Двум бесшабашным юнгам плевать было на горе незнакомого для них волчонка. Их тревожили лишь собственные заботы. И, невольно усмехнувшись, Арэль решительно принялся собирать обратно в сумку разбросанные по капитанскому столу вещи. А затем сел ждать капитана.
Надо было поговорить.
Глава 6
Восточный материк встретил юного оборотня хмурым рассветом, запахом соли и смолы. Высоченные сосны росли едва не сразу за полосой прибоя, а крошечные галечные пляжи кое-где вдавались длинными языками вглубь материка, прорезая сплошную линию неприветливых прибрежных скал. На какой-то миг волчонку даже пригрезилась призрачная цитадель, рвущаяся в небо из скального массива.
Сморгнув невольные слезы, Арэль закинул котомку на спину и решительно зашагал прочь от берега, не оглядываясь на уходящий в туман корабль. Невольно вспомнился последний разговор с Асси Пегим.
— …Надо же, малыш, а ты сумел меня удивить… — задумчиво произнес потомок знатного рода, ставший пиратом. — Варос говорил, что ты не дурак, но…
— Не нужно лишних комплиментов, — сумрачно оборвал его Арэль.
— Да какие там комплименты, — тоскливо выдал капитан, присаживаясь рядом с мальчишкой. — Всего лишь констатация фактов. Немногие оборотни, даже старше тебя, сумели бы так разложить все по полочкам. И что самое главное — ты прав во всем. К отцовой родне лучше не соваться — сразу сдадут Крэйну. Варос меня особо об этом предупреждал. В медвежьем княжестве ты будешь бросаться в глаза. Зачем волку жить среди медведей, если рядом охотничьи угодья его стаи? До юга далеко… Правда мы думали о Волдоге. Я бы с удовольствием воспитывал тебя как собственного сына. Но ты к пиратам не хочешь. Значит, остается королевство Гирр, которым правят Белые волки. Королевство, конечно, не маленькое, но не думаешь ли ты, что Крэйна ТАК легко обмануть? Хотя… искать тебя в лесах Гирра дело долгое и хлопотное. Особенно если ты поменяешь имя и внешность…
И потому сейчас Арэль щеголял перекрашенными в темно-каштановый цвет волосами. Длинная челка привычно занавесила лицо, скрывая яркие глаза. Решительно шагая, подросток уходил вглубь леса, выбрав первую попавшуюся тропинку — куда-нибудь кривая да выведет. На шее под рубашкой неощутимо повис невзрачный амулет, замаскированный под камушек-оберег. Его юноше дал капитан Асси.
— В своей команде я уверен на все сто, — заявил он беглецу перед расставанием. — Парней я сам отбирал, но… чем боги не шутят!.. могут и проговориться по пьяни. А так у тебя будет шанс всегда позвать меня на помощь.
А потом Арэль, вместо того, чтобы воспользоваться лодкой, рискуя собой, шагнул в портал амулета… мог бы вместо гальки пляжа впечататься в скалы! Но все обошлось. Зато теперь никто не проследит, где именно высадился беглец с Северного материка.
…Одиночество в лесу понятие относительное. Арэль шел, слушая птичий пересвист, цоканье белок и шуршание мелкой живности в сочных папоротниках по обочинам тропы. Тонко звенели вездесущие комары. Но садиться не решались, отгоняемые пахучей травяной мазью, которой мальчишка натерся перед высадкой.
Он шел не торопясь, чувствуя, как наливается тяжелой усталостью больная нога — скоро захромает. Шел и старался не думать о том, что ждет его в новом мире. И так в животе словно перепуганные мотыльки трепыхались, да в груди холодело от неизбежных перемен.
Теперь он, действительно, один.
Один на много дней и лиг пути…
…Охота оказалась удачной!
Лежа на берегу ручья, Габраэль довольно жмурился, глядя, как над грудой мяса, в которую превратился роскошный олень, пирует его личная стая. Волчья ипостась короля довольно порыкивала и постепенно задремывала, освобождая человеческую сущность своего носителя. Еще немного и можно будет перекидываться.
Все-таки он был прав, когда настоял на недельной прогулке к северным границам Гирра. Заодно и в княжество Когар заглянул: надо же было утешить косолапых в их неудаче с нагами. Зато теперь Медведи довольны и не станут поднимать пошлину на свои товары.
…Стая, наконец, насытилась и сгрудилась на берегу ручья, жадно лакая прозрачную воду и с ожиданием поглядывая на вожака. Но Габраэл не торопился возвращаться. Когда еще будет время погонять в звериной шкуре за пределами городских стен! У него в последние годы даже в лесной заповедник рядом со столицей не было возможности выбраться. Хотя обширные лесные угодья, раскинувшиеся на пологих холмах сразу за южной стеной Нилары, изначально предназначались для Истинного облика оборотней королевского рода, и чужим туда хода не было. За этим следили специально обученные егеря и жители немногих поселений на территории заповедника.
Но все-таки все хорошее когда-нибудь заканчивается.
Вот и эта охота подошла к концу…
Величественный белый волк, чью шкуру, казалось, не могла запятнать никакая грязь, лениво принюхался, держа нос по ветру. Слабо пахло дымом и жильем. Может, стоит заглянуть в ту деревушку? Или нет… лучше не надо. Его бывший воспитатель, а ныне канцлер Нувар Кайр Андосс особо предупреждал, чтобы повелитель не задерживался со своей прогулкой. Хотя Нувар всегда был занудой. И когда в далеком детстве воспитывал Габраэла, тогда еще принца, и когда разбирался в делах, став Первым советником при молодом короле.
Впрочем, Нувара тоже можно понять. В отсутствии короля вся бумажная волокита ложилась на плечи канцлера, как второго лица в королевстве. Впрочем, Каро-эн-Арасу было не привыкать принимать решения. Так что, скрипя сердцем, но вредный канцлер все-таки отпустил владыку прогуляться, благо Габраэл не привык манкировать своими обязанностями главы государства. Просто… ну, просто ветер так сладко пах летними травами, что устоять было невозможно!
Вот только маленькая прогулка в компании лишь немногих приближенных-волков не получилась. Как-то совершенно незаметно его свита разрослась до размеров немаленькой кавалькады. И кого только в нее не набилось: и Лисы, и Коты, и даже парочка Барсов из королевской гвардии!
Но на охоту за оленем король взял только волков, что безоговорочно признали его Вожаком стаи. К сожалению, если в человеческом обличии представители разных рас неплохо уживались друг с другом, то их вторые ипостаси не терпели конкурентов из чужих кланов. Драка на охоте между кошачьими и волчьими Габраэлу была не нужна.
…Лениво поднявшись, король встряхнулся и медленно двинулся через перелесок в сторону дороги, на которой ждала остальная свита.
Как же великолепно тело, подаренное ему при рождении!
Сильное, стремительное, смертоносно прекрасное. Так легко было владеть им.
Шаг… бесшумный, мягкий. Такой не всколыхнет лесную тишину, не оборвет раньше времени птичью трель, обозначив присутствие повелителя леса. Пасть слегка приоткрыта… и можно пить окружающие запахи, смакуя их на языке словно драгоценное вино. Стальные мускулы мощно перекатываются под белоснежной шкурой, что впитывает в себя все оттенки мира, делая своего хозяина невидимым для добычи. Пушистый хвост рыцарским флагом гордо поднят вверх, как и полагает вожаку.
Огромный белый зверь, невесомо ступая, словно плыл сквозь вековые деревья, не обращая внимания на замирающую в ужасе мелочь, что буквально окаменевала… но лишь тогда, когда он УЖЕ проходил мимо.
Белый Волк.
Прямой потомок тех, кто давным-давно пришел на эти земли с далекого Заполярья, уходя от наступающих ледовых торосов.
Идеальный убийца.
Самый сильный и смертоносный.
Даже Медведи, признанные силачи… даже Барсы и Тигры, хищные в своей жажде убивать… даже надменные, смертоносно-стремительные Наги не могли тягаться с этим кланом. Если на поле боя появлялся Белый Волк — его противники тот час складывали оружие, если не искали немедленной смерти.
Именно Белым принадлежало самое большое и сильное королевство мира. И они правили в своих землях твердой рукой, пользуясь полной поддержкой подданных. Жаль только, что королевский род всегда был крайне малочисленным в силу родового проклятия. И это опять возвращало мысли Габраэла к недавнему мальчику. Как жаль, что тот малыш не его Пара!
Недовольно взрыкнув, белоснежный зверь устремился сквозь подлесок, все набирая и набирая ход, словно хотел убежать от собственных забот…
…Арэль вышел из деревни ближе к обеду. Намеревался до рассвета, но староста уж очень просил остаться, благодарный за вылеченный чирей на неудобном сказуемом месте. Проклятый гнойный желвак упорно не желал сводиться к вящей досаде дюжего мужика и его молодого Дарующего. Арэль бы похихикал над ситуацией, если б чирей не был вызван проклятием. Маленьким таким, но очень уж каверзным, не всякий лекарь-маг увидит. А юноша смог, ибо родился Посредником. И изначально видел природу любой боли.
Не повезло старосте перейти дорогу местному лешаку, вот тот и отплатил сторицей за какую-то обиду. Даже если бы маг-целитель и понял причину чирея, то еще бы задумался — а стоит ли лечить хворь и огребать разборки с лесным хозяином? Или лучше плюнуть на гонорар и отправиться дальше?
Вот только Арэль не боялся лесных духов. Все они уважали его род и почитали за честь послужить любому из потомков Изумрудного клана. А уж княжеской семье и подавно. Ну, а старосте повезло, что маленький Посредник проходил через его деревню. К тому времени мужик совсем отчаялся избавиться от напасти. К тому же лешак еще и пошутил немного, наградив Защищающего диким желанием и нехилым стояком — прямо на люди выйти стыдно с таким колом в штанах! Вот и получилось как в том анекдоте: и х*** есть где почесать, да мочи нету!
Так что вылеченный староста мало того, что накормил малолетку-лекаря до отвала, так еще, не считая, от всей души сыпанул целую горсть серебра. И в котомку Арэля напихал немало вкусных разносолов. А что уговорил остаться до обеда — так проверял на своем муже лекарскую работу. И опасался — вдруг еще один сеанс лечения понадобится.
Не понадобился. Арэль всю ночь слушал сладкие стоны супругов и скрип большой кровати в соседней спаленке. Так что уснуть сумел только к утру. Зато выспался на славу. И сейчас размеренно шагал по убитой до плотного камня сельской дороге на юг. Шел седьмой день его путешествия вглубь Восточного материка. Достаточное время, чтобы немного успокоиться и оглядеться.
В первые дни беглец пробирался глухими лесными тропами, опасаясь выходить к жилью. Благо в котомке хватало припаса, да и лес был более чем щедр к юному путнику. И только когда за спиной осталось много лиг до побережья, Арэль рискнул выбраться на проезжий тракт. К тому времени одежда его немного поистрепалась от лесных ночевок, пропиталась дымом костров и хвои. И неприметный мальчишка ни у кого не вызвал подозрений, чему Арэль был только рад. На оживленном торговом тракте стало намного легче с его хромотой: сердобольные купцы и селяне охотно подвозили маленького калеку. Во-первых, по поверью Лисьего клана (которого придерживались все тороватые гости, к какому бы клану они не относились!) одно из небесных существ — Одноглазый Лис — под видом старого, полуслепого нищего частенько бродит среди смертных, присматриваясь к ним. Потому принято не обижать нищих и калек — а вдруг нарвешься на бога! Вмиг тогда лишишься удачи в торговле! Хотя были и такие купцы, кто не боялся ни смерти, ни неба. Но таких, слава Одинокому охотнику, было намного меньше, чем добрых людей.
А, во-вторых — видно ведь, что худенький подросток не побродяжка какой, хоть и хромый. Может, ученик мастерового… так, парень?
Юноша не соглашался, но и не отрицал. Эти люди готовы были придумать за него его же истории, только бы занять себя во время монотонной езды. А еще в те дни в полной мере проявил себя родовой дар Посредника, и юноша ВИДЕЛ, кому можно довериться на дороге.
В первое время ему хватало серебра и меди из маленького кошелька, но потом Арэль все чаще стал задумываться — а как ему быть, когда мелкие деньги закончатся? Как разменять хоть один золотой. Желтая монета была слишком крупной суммой, чтобы так легко попасться в руки бедняка.
К счастью, судьба все сама решила за Арэля. Как-то незаметно он оказал лекарскую помощь одному, другому… вот и появилась придумка об ученике лекаря, у которого учитель умер от старости. А его воспитанник вынужден скитаться по свету в поисках нового наставника. Люди охотно верили. А чего не верить, если мальчонка чистенький, старательный, хорошо в травах разбирается. Арэль только радовался — мнимое ученичество позволяло ему иметь крышу над головой и кусок свежего хлеба. Мальчик, рожденный в княжеской семье, был неприхотлив в еде и одежде. Куда уж ему вести себя как наследный княжич, с таким-то детством?
Сначала Арэль старательно гнал от себя думы о родном острове. Просто потому, что знал — задумается и сойдет с ума от горя и тоски. И только спустя несколько дней понял, что ничего не изменилось — его мертвые всегда с ним… в его памяти, в его сердце, в его душе. И никому из них не понравится то, как он себя изводит, сожалея о прошлом. Нужно было просто жить дальше. И жить так, чтобы не было стыдно перед теми, кто ушел за грань.
И он жил, как мог, как умел. Из ничего начиная выстраивать свою новую судьбу. И, в конце концов, на пятый день путешествия накатила иррациональная радость… такая яркая, непонятная, пронзительная до слез на щеках.