— Ну, прости, — покаянно развел руками Габраэл. Почему-то с этим мальчишкой было так легко и свободно общаться, как ни с кем другим! Король вообще был довольно замкнутым и нелюдимым, но Иранн вызывал у его величества какие-то странные …можно сказать щемящие!.. чувства. Называть найденыша именем погибшего брата Габраэл не решался, боясь совсем расклеиться. Но и просто поболтать за жизнь оказалось неожиданно приятно. Просто поболтать и ничего более.
Может, и вправду — оставить мальчишку на правах королевского воспитанника? Воспитать из него преданного лично ему, Габраэлу, оборотня. Преданного и благодарного за возможность зацепиться за власть и богатство. И в то же время хотелось, чтобы этот непосредственный мальчик оставался самим собой, что будет просто невозможно, если он останется во дворце среди интриганов и завистников.
Так ни до чего и не додумавшись, Габраэл со вздохом поднялся из кресла.
— Ладно, отдыхай, — разрешил он. — Отдыхай и поправляйся… а мне пора.
И вышел, оставляя за спиной сидевшего среди сбитых подушек взъерошенного волчонка, завернутого в шелковое покрывало.
…В следующий раз Арэль проснулся уже белым днем. Сквозь раздернутые гардины из трех высоких окон в спальню щедро вливалось солнце, золотя крохотные пылинки, что танцевали в золотых столбах света.
Осторожно оглядевшись и никого не увидев, Арэль выполз из шелкового кокона, в который превратились подушки и сбитые простыни. И, пошатываясь от слабости, встал на ноги. Ступни по самую щиколотку утонули в высоком ворсе ковра. Колени все еще крупно дрожали от напряжения, но юноша упрямо побрел к большому зеркалу, закрепленному в наклон между двух бронзовых треножников.
Отразившееся в прохладной глубине стекла нечто заставило брезгливо скривиться от жалости к самому себе.
Что и говорить — хорош!
— Вот ведь зараза! — С раздражением прошипел Арэль, кончиками пальцев прикасаясь к обширной гематоме на правом плече: аккурат между шеей и ключицей. Именно здесь сомкнулись, не прокусывая, но сильно сдавливая, клыки Белого Вожака. — Волчара блохастый!
— Приятно услышать о себе столько лестного, — внезапный голос со стороны окна накрыл юношу тяжелым бархатом, заставив невольно подскочить на месте. А ироничные нотки буквально насквозь прошили все существо волчонка, заставив зашипеть от невольной ярости и смущения. Арэль даже на Крэйна ТАК не реагировал. Но этот тип легко вывел парня из себя!
Чудом удержавшись на перебинтованных ногах — вот ведь видок: все богатство на виду, а сами бедра обмотаны бинтами! — Арэль повернулся на голос. У дальнего окна в кресле сидел незамеченный доселе король, насмешливо салютуя бокалом вина глядевшему на него подростку. Будь у него побольше сил, юноша бы метнулся обратно в постель, скрываясь от жалостливого взгляда мужчины. Почему-то именно для него хотелось казаться и желанным и красивым. Но было лишь то, что… было.
И потому, собрав остатки гордости и злости, Арэль заставил себя выпрямиться, чувствуя, что еще хоть шаг, и он позорно уткнется носом в ковер, не удержавшись на ногах.
— Могу продолжить дальнейшее перечисление ваших недостатков, сир, — с изысканной вежливостью отозвался юноша, надевая на лицо привычную маску безмятежности.
Крутая бровь Габраэла заломилась еще круче на вытянувшемся от изумления лице. Так построить фразу мог лишь тот, кто с самого детства обучался стилистике. Но услышать подобное из уст лекарского ученика?! Кто же ты такой, мальчик?
Король чувствовал, как в душе поднимается азарт и предвкушение чего-то удивительного и очень яркого. Этот ребенок был словно шкатулка с секретом, чья разгадка сулила несказанное удовольствие. Слишком долго он жил размеренной жизнью, чтобы отказаться от подобного дара судьбы. Он даже не будет пытаться затащить парня в постель. Во-первых, мал еще. Во-вторых, так интереснее. А, в-третьих, с братьями не спят, а как ни крути, но Габраэл упорно продолжал видеть в пацаненке давно погибшего Сиранна.
— Может, скажете, наконец, почему со мной возитесь? — Настороженно выдал Арэль, все-таки прикрываясь креслом от взглядов короля. Стать личной игрушкой Белого Волка юноша не желал ни за какие коврижки. Ему в свое время хватило и Крэйна с дружками. Да и потом — всем было известно, что клан Белых может иметь детей только от своих Пар. И оказаться на обочине, когда тобой наиграются и выбросят ради долгожданного супруга, было вдвойне обидно. — Неужели вас так привлекают тощие и больные?
— Фу, малыш, — невольно поморщился Габраэл, отставляя бокал в сторону. Что же произошло в твоем прошлом, волчонок, что ТАК реагируешь на невинную подколку? — Я понимаю, что ты просто испуган, потому и грубишь. Но не стоит опускаться до подобного. К тому же ты не в моем вкусе. И слишком тощ. Сначала мяса на боках нарасти. Кстати, не желаешь ли одеться?
И озорно сверкнул глазами в сторону мягкого пуфа около кровати, на котором лежал незамеченный Арэлем бархатный халат насыщенного оттенка спелой вишни. А ведь этот уличный лекаренок явно не в первый раз просыпается в роскошных спальнях. Даже не стал с раскрытым ртом глазеть на роскошь, а прямиком потопал к зеркалу.
— А что касается того, как и зачем я оказался в твоей спальне… — продолжал Габраэл, краем глаза наблюдая, как мальчишка торопливо натягивает на себя халат. — Так это просто… Скрываюсь я здесь.
— Чего? — Неприкрыто удивился Арэль, застыв с поясом в руках. — Как это скрываетесь? Это же ваш дворец… А вы король…
— Вот именно, — вздохнул король, поднимаясь и небрежно дергая за розетку звонка. — Король, который на целую неделю удрал ото всех дел. Конечно, у меня есть канцлер и советники… но, как оказалось, они не слишком справлялись в мое отсутствие. Так что накопилась просто груда бумаг, что требует именно моей ЛИЧНОЙ подписи. А у меня голова болит от этой писанины. Разгребу, конечно, но не за один же раз. И как только Нувар этого не понимает?
— Нувар… кто?.. — не понял Арэль, держась обеими руками за спинку стула. Было так непривычно и смешно слушать жалобы столь могущественного человека. Юноша и сам не понял, как начал улыбаться во весь рот.
— Да мой канцлер, — досадливо отмахнулся от вопроса Габраэл. — Нувар Кайр Андосс из рода Каро-эн-Арас. Мой Первый советник.
А еще твой бывший воспитатель и близкий друг, подумал Арэль, вспомнив классификацию самой верхушки Гирра, что преподавал ему Варос.
— Ладно, — повернулся Габраэл к замершему мальчишке. — Давай, мойся и одевайся. А потом пообедаем вдвоем. Надеюсь, меня не сумеют отыскать в этой части дворца? — Пытливо посмотрел король на вошедшего в комнату пожилого слугу. Тот понимающе поклонился беглому владыке, провожая мальчика в не менее роскошную ванную.
…Водные процедуры Арэль, смирив гордость, вынужден был совершать под приглядом слуг. Слишком слабым и непослушным все еще было его тело, чтобы отказываться от помощи. После ванны его осмотрел давешний лекарь, заново перебинтовав поврежденные ноги и втерев в раны и ссадины подростка какую-то пахучую мазь.
Облачившись в поданную свободную одежду из вытканного вместе с шелком льна, Арэль, смертельно устав от всех действий, под ручку с прислугой выполз в соседнюю комнату, где уже был накрыт стол на две персоны. Больше всего парень хотел лечь и уснуть, но сначала надо было перекусить — живот ощутимо сводило от голода.
…Наверное от усталости и слабости Арэлю вдруг привиделось, что просторная гостиная вдруг подернулась странной дымкой, превращая людей и предметы в зыбкий мираж. Кожа и волосы сидевшего за столом Габраэла угрожающе потемнели, фигуры суетящихся с блюдами слуг как-то расплылись и облачились в странные туники, больше похожие на платья. А от стола к Арэлю прошмыгнула худенькая девочка с каштановыми волосами и желто-зелеными испуганными глазами. И до приторной тошноты в горле запахло ванилью…
Сглотнув тягучую слюну, юноша невольно зажмурился и замотал головой. А когда раскрыл глаза — все было как надо: солнечная комната, отделанная бледно-желтым камнем, яркие гобелены, стол в бликах от начищенного серебра и резного хрусталя.
И зеркало над камином напротив, в котором отражался он, с выкрашенными в каштановый цвет волосами, круглыми от удивления глазами цвета чистейшего изумруда и в свободной рубашке поверх таких же свободных домашних брюк, немного похожих на одеяния взрослых Дарующих, уже готовых к зачатию.
Еще раз помотав головой… и чего только не привидится с голодухи!.. Арэль наконец-то уселся за стол, с облегченным вздохом окидывая взглядом представшее пред ним великолепие. Есть хотелось просто зверски. И только вбитые с самого детства правила приличий удержали его, чтобы не вцепиться в еду всеми конечностями, урча от вожделения и заливая все вокруг слюной.
— Приятного аппетита, — провозгласил Габраэл, принимая от лакея полную тарелку жаркого. Мальчик, сам того не зная, прошел очередной тест короля. Малыш явно получил великолепное воспитание. Видно же, что голоден, а тем не менее сдерживается изо всех сил, чинно орудуя столовыми приборами. Да и сам держится уверенно… спина прямая несмотря на слабость, а руки хоть и не ухожены, но отличаются идеальной формой. Пальцы тонкие, аристократичные.
Кто же ты все-таки, малыш? Чей-то бастард, выкинутый законными наследниками?
Все может быть. Но сейчас ты здесь и со мной. И я сдержу свое слово помочь тебе…
После обеда, проводив клюющего носом мальчишку обратно в спальню и чувствуя щемящую нежность в груди при виде того, как тот доверчиво засыпает, уткнувшись в подушку, Габраэл поспешил вернуться в свой кабинет, где уже рвал и метал канцлер, брошенный один на один с целой кучей важных бумаг. Остальные советники сбились с ног, пытаясь выполнить стремительный поток поручений, что обрушил на них разгневанный лорд Нувар.
…После этого обеда прошло два дня.
Габраэл больше не встречался с живущим в дальнем дворцовом крыле волчонком. Не потому что забыл, а просто боялся сорваться. Он не испытывал к мальчику вожделения: чего не было, того не было. Но… очень уж хотелось ненароком касаться Иранна… хотелось запустить в непослушные волосы пальцы и ласкать кожу головы, нежно поглаживая круговыми движениями виски. Мужчина с первого раза понял, что Иранн скрыл естественный цвет волос за краской. А настоящий цвет мальчишки совсем другой — особенный и неповторимый. Сразу вспомнился нежный пушок внизу живота — жемчужные переливы черного и серебряного. Потрясающее сочетание, особенно с ярко-зелеными глазами. И зачем скрывать такое богатство под тусклым каштаном искусственной краски? Может, не хотел привлекать излишнего внимания на дороге? А, может, экспериментировал со своей внешностью, как все подростки?
Сиранн, помнится, чего только в свое время не вытворял! Один раз даже в пронзительно голубой покрасился. Причем в такой стойкий, что ни один маг не мог убрать это безобразие к вящему ужасу тогда еще живых родителей. Слава богам, эта голубизна сошла сама, вернув волосам брата их естественную белизну.
Может, Иранн тоже экспериментатор по сути?
Да какая разница!
Рядом с этим волчонком королю было тепло и свободно, словно с родным по крови и духу существом. И не хотелось отпускать никогда и никуда. Но лорд Нувар, выслушав бывшего воспитанника, с ходу отверг желание Габраэла отдать мальчишку в пажеский корпус.
— Ты с ума сошел! — Возмущенно выдал он. — Хотя бы головой подумай! Отдать уличного приблуду в заведение для высшей аристократии. Да его же там сожрут!
— Не сожрут, — буркнул недовольный король. — Особенно если я дам понять, что этот мальчик мой воспитанник.
— Тогда не сожрут, — согласился канцлер иронично. — Смешают с грязью, обольют дерьмом, разотрут сапогами и даже мыть их не будут от радости. Ибо решат, что парень добился своего положения через твою постель. Да он сам повесится, когда столкнется со всеобщим презрением. Лучше помоги ему деньгами и предоставь возможность решать все самому. Ты говорил — он был учеником лекаря. Вот пусть и заканчивает обучение у наших целителей. А потом с такой-то профессией ему будет легко устроиться в жизни. И, главное, мальчика никто ни в чем не упрекнет. А тебе пора своих волчат заводить, а не проявлять родительские чувства к чужим!
— Да я бы с радостью, — тоскливо вздохнул король. — Да где же мне искать своего суженого?
— Вот и ищи! — Отрезал лорд Нувар недовольно. — А не разменивайся на бездомных мальчиков.
А «бездомный» мальчик тем временем набирался сил.
Он уже самостоятельно вставал с постели и принимал ванну. Сил, правда, хватало ненадолго. Но уже не было этой все не прекращающейся сонливости. Зато взамен начала изматывать скука. Арэль не привык бездельничать. И размеренное дворцовое существование от трапезы к трапезе и постели его не прельщало. Но выходить из своих комнат он пока опасался — сил едва хватало добраться до ближайшего балкона в коридоре, где можно было посидеть, укрывшись от взоров гуляющих внизу придворных. Да и хотелось держаться подальше от слуг, что целыми днями сновали по коридорам дворца. Арэля они не трогали, не зная, КАК на него реагировать. С одной стороны, вроде бы уличный бродяжка, подобранный из жалости и живущий в гостевом крыле на птичьих правах. А с другой — сам король приказал о нем заботиться!
Арэля раздражали все эти взгляды исподтишка. Эти шушуканья и пересмешки служанок: ой, а он уже переспал с королем?.. Нет? А ты уверена? Наверное наш добрый владыка посещает его тайно ночью, когда все спят… Ах, простыни чистые?! Нуууу, мало ли…
К счастью, его особо не донимали. А к косым взглядам он привык еще во дворце Крэйна. Перетерпит и здесь.
А еще юноша очень боялся привыкнуть к этой размеренной и сытой жизни, где все блага возникали словно по взмаху волшебной палочки, только пожелай. После такого изобилия будет очень трудно вернуться к прежнему весьма суровому существованию. А то, что вернуться придется, Арэль не сомневался. И если ему все-таки предложат остаться во дворце, он ни в коем разе не согласится. Даже если забыть о шпионах Крэйна, кем он тут будет? Забавным зверьком для непонятных игр короля?
Подросток честно признавался самому себе, что повелитель Гирра ему нравится. Но нравится как человек — умный, ироничный, сильный. А не как мужчина. Арэль вообще себе не представлял ситуации, когда он возжелает короля как Дарующий Защищающего. Только не после грубых изнасилований Крэйна!
И в то же время как лекарь понимал, что придет время — и все забудется, оставив лишь дикую жажду обладания… желание продолжить род. Да, особые травы смогут притушить эту жажду… но лишь после первого раза, который все равно с кем-то придется провести.
К счастью, до этого было еще далеко. И окружающая действительность расслабляла Арэля все больше и больше, грозя с головой утопить в этой беззаботной жизни.
Глава 8
Как-то, выходя с балкона, Арэль обратил внимание на слабый стон со стороны ближайшей ниши, где высилась крайне вычурная статуя. Движимый любопытством, юноша шагнул было вперед, но тут из-за угла донеслось чье-то беззаботное посвистывание, и Арэль вновь укрылся за декоративной ширмой балкона. И притаился, не желая ни с кем встречаться. В эту часть дворца придворные почти не забредали. Но если уж появлялись, то будучи навеселе и в поисках места для определенного уединения. Впрочем, мальчику пока удавалось ускользать от чужого внимания.
Деревянная панель, увитая цветущей лианой, давала великолепную возможность наблюдать за всем коридором разом, скрывая от излишнего внимания извне. Свист приближался, а стоны из-за статуи перестали доноситься. Вместо них на обозримое пространство вышел невысокий оборотень, явно из клана Лесных кошек, судя по характерной окраске роскошной шевелюры, сколотой у висков драгоценными заколками. Арэль просто залюбовался темно-русыми локонами, расцвеченными белыми прядками.
Дарующий.
Изящный, голубоглазый, изысканно и богато одетый. Лет сто двадцать-сто тридцать на вид. И судя по слабому запаху, заглушенному просто убойным ароматом трав — в течке.