— Нечего здесь шляться! — Замахнулся он на побродяжку. — Вино ему подавай! Да ты хлебную корку купить не сможешь, нищеброд вшивый!
— Я приехал с господами… — попробовал было объясниться Арэль, но трактирщик лишь гулко хохотнул и, оттолкнув юношу, поспешил к поварам.
Тяжело вздохнув, Арэль разорвал последнюю чистую рубашку и как мог перебинтовал ноги, спрятавшись от нескромных глаз за сараем, хотя во всеобщей суете на него никто не обращал внимания. А потом сел на завалинке и принялся терпеливо ждать. Голод вполне можно было перетерпеть — спасибо вылеченному старосте, что знатно накормил утром. А там и до вечера недалеко… и может хозяин следующего трактира окажется чуточку добрее.
…Обед прошел быстро. Король и его волки были сыты после недавней охоты. А остальные свитские всего лишь наскоро перекусили. Так что не прошло и часа, как колонна всадников вновь весело мчалась по широкому тракту, торопясь оставить за спиной как можно больше миль до наступления темноты.
И свитские и гвардейцы наравне с королем были довольны поездкой и возможностью размять лапы. И только один Арэль, сидя уже боком за спиной гвардейца, едва был жив от ужаса и боли. Решение поменять положение тела с одной стороны облегчало давление на кровавые мозоли. А с другой — требовало постоянного физического напряжения, если он не хотел сорваться под копыта мчавшихся лошадей. К тому же, к довершению к бедрам у юноши от непрекращающейся тряски судорогой сводило спину, не говоря уже об отбитой попе.
Так что наступление темноты и законную остановку на ночлег Арэль встретил как самое большое счастье. Ему уже было все равно — пахнет там от него или нет — главным стало слезть с лошади и упасть плашмя где угодно, лишь бы не на трясущуюся поверхность.
Он и сам не смог понять, как сполз с лошади… помнил лишь, что это отдалось болезненным онемением в ногах. Потом он убрел куда-то в сторону, подальше от шума и толкотни придворных… и где-то притулился.
…Очнулся Арэль только глубокой ночью от боли и жара.
Зверски хотелось пить. Жажда, казалось, иссушила все тело. А вот есть уже не хотелось. При мысли об еде к горлу подкатывала тошнота, заполняя рот горькой слюной. Судя по всему, начиналась лихорадка.
Попытавшись встать, Арэль тонко заскулил от пронзившей его резкой боли. Нужно было найти воду — напиться и хоть как-то сбить жар, иначе станет еще хуже.
И мальчишка в полубреду по стеночке побрел хоть куда-нибудь, лишь бы к воде…
…Промучившись от непонятной бессонницы полночи, Габраэл плюнул на свое желание выспаться и тихо выбрался из душной постели, вместо двери воспользовавшись окном, чтобы не перебудить придворных. Часовые, расставленные по периметру постоялого двора, конечно, заметят его, но тревогу поднимать не станут, узнав повелителя.
Мужчине вдруг захотелось освежиться — плеснуть горсть ледяной воды в пылающее лицо… до хруста растереть крепкую шею охлажденной ладонью. А еще он судорожно пытался понять, что же его встревожило до такой степени, что перебило даже сон. Было такое чувство, что король забыл нечто важное… но что?
Шагнув с крыльца, Габраэл заметил шаткую фигурку, что неуверенно стояла, прислонившись к колодезному срубу. И сразу же словно озарение снизошло на его величество — мальчишка! Он даже не поинтересовался, как там тот смешной волчонок! Даже имени его не спросил. А ведь еще думал о нем днем, но успокаивал себя тем, что о парнишке позаботятся. Надо бы с ним поговорить. Впрочем, вот он сам. Тоже не спится… или встал воды испить?
Габраэл раскрыл было рот заговорить… как маленький хромоножка стал медленно, с закрытыми глазами заваливаться назад, слабо пытаясь уцепиться пальцами за ускользающий край сруба. И все это медленно, в полной тишине!
Опешив от такой картины, король быстро шагнул вперед и успел поймать парня прежде, чем он ударился спиной об землю. Подхватил и удивился нездоровой легкости тонкого тела. Он что, вообще ничего не ест?
Худющий…
И лишь потом руки мужчины опалило жаром лихорадки…
Глава 7
— Ко мне! БЫСТРО! — Низкий, почти на уровне слышимости рык Вожака, предназначенный охране, заставил встрепенуться всех гвардейцев в округе. Тут же размытые кляксы непроглядного мрака взбаламутили, перемешали тихую ночь. И в следующее мгновение вокруг Габраэла выросли десятки поджарых фигур — Волки, Барсы, Коты… все те, кто составлял его личную охрану.
— Найти лекаря! — Продолжал командовать король, не выпуская из рук обмякшего в беспамятстве волчонка. — Где Вессин? Я доверил мальчика ему. Почему он в таком состоянии?!
Рыжий гвардеец, с которым ехал Арэль, покаянно склонил голову перед владыкой.
— Государь… — начал было он. — Я не думал…
— Это видно сразу! — Перебил его Габраэл. — Если гвардеец короля не в состоянии выполнить столь простое поручение, то что произойдет, если придет пора более сложных дел?! Такому как ты не место в моей гвардии. Сотник! Перевести этого СОЛДАТА в полевые части!
— Но, государь!.. — растерянно взвыл рыжий гвардеец, разом лишаясь всех привилегий, в том числе и офицерского звания. — Это всего лишь малолетний нищеброд!
— ТЫ НЕ ВЫПОЛНИЛ ПРИКАЗ! — Почти беззвучно выдохнул в лицо оплошавшего оборотня король. — МОЙ приказ! И этого довольно.
Прижав к груди тяжело дышавшего мальчика, Габраэл прошел внутрь дома. В общем зале, коридоре и в комнатах уже не спали остальные свитские. Но Вожак, наплевав на растерянный интерес придворных, стремительно метнулся в свою спальню и уложил волчонка на кровать. Почему-то Гирр-Эстегу было очень важным, чтобы этот мальчишка выжил. Габраэл видел в нем вернувшегося из полей вечной охоты брата. Если бы Сиранн тогда не погиб, то по характеру очень напоминал бы этого ребенка.
Одежда волчонка была волглой от пропитавшего ее горячечного пота, так что король попросту разорвал ее, торопясь помочь мальчику. И лишний раз убедился в верности своего первого впечатления — парень и, правда, был очень худ. Не сказать, что истощен, но явно недоедал. Хотя… он ведь впервые обернулся прошлым утром. И просто не успел вернуть потраченную энергию. Плюс пережитое волнение и полученные травмы. Вон, синяки так и не сошли — значит, регенерация толком не работает. И на короля вновь накатила вина — мало того, что он спровоцировал нападение на парня, так еще и не сумел сдержать своего слова о защите и покровительстве.
Габраэл даже не задумывался, почему этот нескладный мальчишка вызывает у него такое чувство. Мало ли было в его жизни таких вот мальчиков, которым он намеренно или нет причинял боль. Но почему именно этого сопляка хотелось не просто защитить, а сделать так, чтобы он и вовсе горя не знал. Мальчишка даже не его Пара: ему уже есть двадцать лет. Наверное, все дело в давным-давно погибшем принце.
Устроив больного как можно удобней на кровати, Габраэл как-то замешкался… и всё-таки как-то робко провел ладонью по безволосой груди мальчика с темными кружочками горячих сосков, чувствую, как неровно бьётся сердце худого найденыша, натягивая невпопад кожу меж тонких ребер. Скользнул самыми кончиками пальцев по впалому животу, игнорируя серебрящийся пушок на лобке — не хватало еще испытывать вожделение к этому несчастному ребенку!
Позади чуть скрипнула дверь, и король стремительно обернулся.
Приведенный сотником лекарь уже деловито протискивался к кровати, где лежал мальчик.
— Ваше Величество, зачем он вам?.. — с недоумением спросил гвардеец, пытаясь через плечо рассмотреть мальчишку. Вессин, конечно, полный идиот — так подставиться. И сотник ничуть не дрогнул, когда выполнял распоряжение Вожака о переводе провинившегося в менее привилегированные части. К тому же рыжий волк никогда не нравился старшему офицеру, под которого явно копал, стремясь занять командирское место. Но чтобы король вот ТАК на все отреагировал! Да не просто отреагировал, а еще и лично возится с этим побродяжкой?! Не похоже на его величество…
— Он же вот-вот умрет!
— Не тебе об этом судить! — Король сверкнул на командира золотыми глазами. Он знал, что старый вояка прав, повидав за свои века слишком много крови и ран. И знал, что когда вот так начинает сдавать регенерация, то дело плохо. Но почему-то при мысли, что этот нескладный мальчишка умрет, от болезненной духоты сдавило грудь и захотелось завыть в глубокой тоске по чему-то не свершившемуся. — Лучше прикажи готовить портал до Нилары. Накрылась моя прогулка медным тазом… или чем там еще она может накрыться! Ну?!
— Государь, — лекарь оторвался от осмотра больного спокойно и поднял на Гирр-Эстега взгляд непривычно светлых глаз. — Все не так страшно, как видится. Юноша перенес слишком большую нагрузку. Сначала на него напали… затем первый оборот, полученные травмы… К тому же он явно не привык ездить на лошади — бедра растерты в кровь. И, кажется, он ничего не ел после оборота.
«Вессин… гад!.. его что, не покормил?! — пронеслось в голове у короля. — И я тоже хорош! Надо было самому все проверить…»
— Лихорадку я снял, — тем временем лекарь вновь повернулся к своему пациенту. — Юноша спит. Но ему лучше провести ближайшую неделю в постели. И как можно качественнее питаться.
— Ну, это я смогу обеспечить, — от облегчения Габраэл едва не прослезился: так он реагировал только на брата. Может, и правда, он просто устал от одиночества. Всегда среди людей и всегда один. А так хотелось подле себя тепла живой души. — Мы немедленно возвращаемся в столицу. Да, заберите вещи мальчика. С ним, кажется, была какая-то сумка…
…Арэлю казалось, что он тихо покачивается на очень мягком облаке.
Таком пушистом, что юноша утопал в нем с головой. Лежать было так невесомо!.. и ничего не болело… даже лень глаза открыть.
Тело совсем не чувствовалось.
Вот и хорошо. Мальчик устал от боли, которой оказалось через край за его недолгую жизнь.
Заставив себя пошевелить рукой, он ощутил шероховатую нежность согретого его телом шелка.
Так приятно… совсем как во дворце…
И это осознание заставило Арэля резко подскочить прямо с закрытыми глазами. Вдруг показалось, что он вновь очутился в лапах Крэйна. И что не было удачного побега и встречи с Белым Волком!
Судорожно запутавшись в покрывале, Арэль скатился с кровати, порываясь куда-то бежать, от кого-то спасаться. Но только упал, болезненно ударившись плечом об пол. Хорошо хоть там был постелен мягкий ковер, а то простым ушибом дело бы не обошлось.
— Ну, что за проблемный ребенок! — С досадой раздалось над ним. И чьи-то сильные руки приподняли подростка, возвращая в постель. И только тогда Арэль догадался открыть перепуганные глаза.
…Спальня была большой, роскошной и явно не жилой. Видимо одна из многих гостевых палат, которых много в любом дворце. И готовили ее второпях — вон забытая слугами швабра, скромненько стоявшая за высокой напольной вазой из резного халцедона. Таких ваз он в княжеском дворце не помнил…
А потом Арэль перевел взгляд на того, кто только что вернул его в постель.
Король…
Значит, ему не привиделось. И он в глубине Восточного материка, далеко от Крэйна и его преданных дружков. И на носу у него очередная проблема. Беглому потомку Посредников стоит держаться как можно дальше от власть придержавших. Может, если не болтать, его и не узнают в нищем ученике лекаря, но оставшись при дворе, он рано или поздно, но попадет в поле зрения шпионов Северного материка.
И только сейчас до Арэля дошло, что сам король могущественного Гирра стоит рядом с его постелью… беспокоится о нем…
И что бы это значило?
— Я же говорил, что в качестве искупления своей вины позабочусь о тебе, — пояснил Габраэл, без труда прочитав все эмоции на озадаченном лице парня. — Это из-за меня ты угодил в такую передрягу. А, значит, мне все и исправлять. Мы только что вернулись в столицу Гирра. На дворе еще ночь. И ты находишься в одной из гостевых комнат моего дворца, где тебе придется жить как минимум неделю, пока не поправишься. А потом я помогу тебе устроиться.
— Я здоров… — пробормотал Арэль, силясь сесть. Но непослушное после беспамятства тело позорно подводило своего хозяина. И подросток раз за разом падал на пышные подушки. Пока возмущенное таким дерганьем покрывало не сползло до самых бедер, больше обнажая, чем скрывая. И, поняв это, Арэль мучительно покраснел, неловкими от слабости пальцами пытаясь натянуть повыше плотную ткань.
Наблюдавший за его попытками Габраэл, хмыкнул и сам подтянул покрывало до самого горла встрепанного мальчишки.
— Не трепыхайся, — посмеиваясь, заявил он. — Чего я там не видел! И успокойся… тебя выкупали и перевязали — ноги ты натер знатно. Такого даже я никогда не видел.
— Вы… сами меня перевязывали?! — Поразился Арэль, вновь заливаясь румянцем. Вот кто бы объяснил ему, чего это он так стесняется? Его столько раз насиловали, а он как глупый щенок все еще виляет хвостиком у ног того, кто просто погладил и пообещал защиту. Зачем верить тому, кто все равно предаст, если почувствует свою выгоду?
И все равно верить хотелось, хотя юноша и знал, что королем движет вина за совершенную ошибку.
— Зачем сам? — Не понял Габраэл, присаживаясь в кресло и вытягивая мускулистые ноги, все еще обтянутые кожей дорожного костюма. — На это лекари есть. Просто я был рядом… Так! Судя по всему, выспаться мне сегодня не светит! Да и все равно скоро рассвет. Может, поговорим?
— О чем? — Насторожился Арэль. Кажется, начиналось самое неприятное.
— Мне бы хотелось знать, кого именно я ввел в свой дом, — вкрадчиво пояснил Габраэл, посверкивая золотыми глазами. — Начни с имени.
— Сиранн… — угрюмо буркнул Арэль первое пришедшее в голову имя. И от удивления едва не задохнулся, когда сидевший напротив мужчина выпучил на него глаза. — А что такого! Обычное имя…
— Это все-таки судьба! — Вытолкнув из груди застрявший там воздух, выдал потрясенный Габраэл. Недаром мальчишка напомнил ему брата. — Ты что, не знаешь, что так звали младшего принца моего рода?!
— Откуда? — Нехотя отозвался Арэль, судорожно соображая, чего это он только что ляпнул. Почему уцепился именно за это имя? Кажется, Варос говорил о принце… Но ведь этот Сиранн погиб еще до рождения самого Арэля. Оооой! Вот ведь идиот! Неуч бесполезный… совсем про свиток знатнейших семей Гирра забыл! Но вырвавшееся слово не воробей — уже не поймаешь.
— Я родом с северного материка, — надо выкручиваться. — А что такого? Имя как имя… Не одного же принца Сиранном зовут. Да и не звали меня полным именем. Все больше Иранном кличут.
— Вот оно как, — проговорил Габраэл после долгого молчания. Все-таки это была судьба. — Значит, ты с Северного. Но ведь ваш князь не выпускает никого за пределы страны.
— Мне-то что, — пожал плечами тут же нахохлившийся Арэль. — Повезло, значит. Отец погиб давным-давно. Мама умерла недавно. Меня воспитывал старый лекарь. А когда и его не стало, пришлось искать свою судьбу самостоятельно.
Памятуя о способности Высших распознавать ложь, Арэль умудрился, не солгав ни словом, тщательно обойти все острые углы своей легенды. А чужое имя он решил взять себе еще на корабле и успел с ним свыкнуться.
— Я когда поправлюсь, то не пропаду с голоду, — твердо заявил он задумчивому королю. — Мне всего-то и надо, где бы осесть на хорошем месте… — его сумка с вещами маячила в поле зрения, лежа на ближайшем кресле. Значит, деньги явно целы. — Я неплохой лекарь, да и по хозяйству многое умею… не пропаду.
— Неплохой лекарь, говоришь, — прищурился Габраэл. То, что мальчишка не лжет, он почувствовал сразу. Ну, не договаривает, но он и не обязан раскрывать душу перед внезапным покровителем. Зато в главном не солгал. — Чего же сам себе не помог? Бедра едва не до мяса стерты.
— А я виноват, что тот трактирщик вина не дал раны промыть! — Надулся как мышь на крупу Арэль. Как ни странно, но вспомнив о своих ранениях, он их совсем не почувствовал: видимо лекарь хорошо поработал. И ничего, кроме слабости не напоминало о том, что произошло. — И мешочек с лекарствами из сумки выпал… так жалко! У меня кроме чистой воды и рубашки ничего не оказалось. И поесть мне никто не дал!