— Как прикажете, повелитель, — индифферентно отозвался лорд Нувар, даже не делая попыток помешать его величеству. — Вот только придется отказать в уже назначенном приеме послу Золотого Халифата — не мой это уровень, обсуждать привезенные договора.
Король невольно замедлил свой бег к двери кабинета.
— И придется разочаровать представителей кузнечного цеха, что принесли образцы стали для перевооружения армии…
— Все! Хватит давить на мою совесть, — заявил Габраэл, угрюмо возвращаясь на свое законное место.
— А у вас она еще осталась? — С некоторым любопытством уточнил канцлер.
— Иногда просыпается, — буркнул король, придвигая к себе собранные Милаэлем бумаги. — Давай сюда послов.
И только Сигмагр видел, с каким облегчением перевел дух Первый советник, вернув короля от двери кабинета. Сам секретарь стоял молчаливым сусликом, пока сильные мира сего выясняли отношения. Стоял и в глубине души восхищался, с каким изяществом его начальник работает со взбешенным повелителем. Канцлер был бесподобен… и прекрасен. Несмотря на изуродованную лиловыми шрамами левую часть лица. Перенесенную некогда травму не смогла излечить даже знаменитая регенерация оборотней. Но глубокие борозды только добавляли шарма мужчине. Что в сочетании с каштановыми волосами, великолепной фигурой и темно-синими глазами, не могло не привлекать к канцлеру множество Дарующих, жадных до его тела и положения Первого советника короля. Вот только лорд Нувар по жизни являлся циничным бабником, всем своим существом противясь законному браку. Он и Милаэля по первости пытался нагнуть. Вот только кошак, безответно влюбленный в своего начальника, не желал становиться очередным мимолетным увлечением канцлера. Лучше уж быть полным отморозком, чем делить любимого мужчину со многими любовниками и любовницами. Сигмар хотел не только любви — он хотел уважения. Было в прошлом кошака то, что мешало ему просто прыгнуть в постель понравившемуся волку.
…В дом Лямруша Арэль влюбился в первого взгляда. Большой, чуточку несуразный, но очень уютный. С белыми стенами, просторными полупустыми комнатами и массивной самодельной мебелью, сотворенной с любовью. И целой кучей каких-то несуразных половичков, детских рисунков, корявых поделок и милых безделушек, что продаются на любой деревенской ярмарке за гроши. Но здесь, в этих стенах, они смотрелись на редкость гармонично. Видно было, что их собирали и делали с любовью.
…Тем утром Арэль, привыкший вставать рано, осторожно спустился по узкой деревянной лесенке из мансарды, где располагалась всего-то пара маленьких комнат: детская, в которой все еще спали дети, и гостевая спаленка, выделенная ему для ночлега.
Длинный коридор, идущий от задней двери дома к центральному входу, был пуст и светел. Натертый воском деревянный пол пах медом и чистотой. И юноша, осторожно ступая босыми ногами, слегка поеживался от утренней прохлады. Немногочисленные двери по обе стороны коридора были приоткрыты, демонстрируя гостю немудреное внутреннее убранство: семейная спальня с самым краешком кровати, гостиная, что-то похожее на кабинет… кухня, откуда доносились умопомрачительные запахи, и раздавалось мелодичное посвистывание.
Распахнув дверь пошире, Арэль узрел нага, что покачивался, приподнявшись на хвосте, у плиты, и энергично помешивал в кастрюльке большой ложкой. На столе уже стояли стопкой тарелки, парное молоко и блюдо со свежевымытой зеленью.
— Проснулся? — Уточнил Рихи, не оборачиваясь. Арэль лишь молча кивнул — судя по всему наг в прошлом был воином: так реагировать на почти незаметный поток воздуха из коридора.
— Подожди немного, я сейчас завтрак приготовлю… вот ведь демоны! Опять каша не удалась! Ну, скажи на милость, столько лет учусь ее делать, а все не получается! Все, что угодно получается, только не каша! ******* и ****** ее! Чем детей кормить? Все-таки придется будить Лямруша…
— Да это же просто, — осмелился подать голос Арэль. — Всего-то помешивать надо…
— Да?! — Неприкрыто удивился наг, поворачиваясь к ночному гостю. — Я, вроде как, мешал…
Вновь увидев веселенький фартук хозяина, Арэль в очередной раз выпал в осадок. Очень уж… смотрелся он на мускулистом бронзовом торсе прирожденного атлета. — Может, тогда поможешь с кашей. А то дети скоро проснутся.
— Да запросто, — согласился волчонок, отрывая, наконец, взгляд от розовых ромашек с оборочками поверх юбки-туники нага.
За готовкой они оба почти и не болтали. Так, перекидывались самыми необходимыми фразами и все. Арэлю было на редкость тепло и уютно рядом с прирожденным убийцей, чьей расой пугали маленьких детей. Впрочем, Посредникам наги никогда не были опасны: слишком уж уважали змеи Говорящих с богами.
Сонный Лямруш выполз в кухню, когда почти все было готово. Арэль даже умудрился блины нажарить, пока Рихшан возился с хлебом.
— Как пахнет вкусно! — Восхитился менестрель, мимоходом стягивая со стола горячий блин. — Рихи, сердце мое, ну ты и развернулся! Наготовил на целый день. А я планировал испечь твой любимый пирог с рыбой.
— Ладно уж, соня, — ворчливо отозвался наг, нагружая поднос тарелками. — Отсыпайся. Или опять с утра пораньше умотаешь?
— Нееет!.. — с удовольствием потянулся кошак. — Мне в этот раз хорошо заплатили: денег надолго хватит. Так что побуду дома… соскучился я по вам.
Раздавшийся грохот прервал намечавшуюся идиллию. Рихшан едва не выронил свой поднос, а подорвавшийся с места Лямруш столкнулся на выходе с волчонком. Оба застряли в дверном проеме и, если бы не вынесший их из кухни наг, неизвестно как бы долго оба проталкивались в коридор.
…Небольшая гостиная оказалась перевернута вверх дном. Диван опрокинут на бок, и из-за него выглядывали две макушки — чернявая и огненно-алая. Керамический горшок с фикусом опасно накренился, так как под него подсунули какую-то книгу. И разлапистый пучок листьев нависал над спрятавшейся малышней, грозя вот-вот на них обрушиться.
Третий котенок с улюлюканьем штурмовал получившуюся баррикаду, размахивая украденной поварешкой. Из-за несчастного дивана в ответ летели недозрелые яблочки, которые он лихо отбивал крышкой от кастрюли.
— Великая кошка, да что здесь творится?! — От неожиданности мявкнул Лямруш, едва не получив яблоком в лоб. — Милый, и ты еще намекал, что нам нужен четвертый!..
Наг только расхохотался, скользнув в комнату и сграбастав старшего сына в объятия.
— Так, мелочь! — Весело заявил он привставшим из-за укрытия детям. — Считайте, что ваша крепость уже пала. И марш умываться. Завтрак стынет.
— Мальчики, — укоризненно заметил Лямруш виновато сопевшим бандитам. — Во-первых, вы не поздоровались с гостем…
— Драсте… — дружно высказались дети: все, даже сидевший на руках старшего отца котенок.
— А, во-вторых, — продолжал менестрель. — После завтрака я хочу, чтобы вы здесь все убрали.
— Но, папа! — Так же дружно взвыли сорванцы. — Это же наша крепость!
— А на улице, что, уже места мало? — Коварно поинтересовался Лямруш. — Живо умываться! Я еще проверю, как вы у себя в спальне убрались.
— Мы сейчас! — Четыре лапки и крошечный хвост мелькнули в конце коридора, уносясь наверх.
Арэль невольно улыбнулся, прислонившись к притолоке. То, что он видел, было прекрасно. Это была настоящая семья, в которой все любили и уважали друг друга.
— Нда, — усмехнулся кот, поворачиваясь к юноше. — Когда они вернутся, ты сможешь познакомиться с ними поближе. Самый старший это Шан. За ним идет Шин. Они погодки и пошли в мой род. А наш младший уродился нагом. Ляшшарэль. Шари.
— У вас красивые дети, — честно ответил Арэль. Это было правдой. Сочетание золотых глаз и черных волос у котят-Дарующих давало потрясающий эффект. Вот уж вырастут писаными красавцами! А маленький наг унаследовал огненную шевелюру Лямруша и яркие ало-золотые глаза старшего отца.
— Но как такое возможно? — Осторожно уточнил волчонок. — Ляшшарэль…
— Он чистокровный наг, — спокойно отозвался Рихшан, восстанавливая статус-кво разнесчастного фикуса. — И он мой сын от Лямруша. Мнение, что у моего рода не может рождаться нагов от других рас, ошибочно. Просто для этого надо любить и быть любимым. Мои же сородичи всегда предпочитали брать наложников силой. За последние тысячелетия это было нормой на Южном материке. Может, в древности и случалось иначе, но мне неизвестно об этом. А вот мы с Лямрушем другие. Я влюбился в него настолько сильно, что мне было плевать, какую кровь унаследуют наши с ним дети.
Менестрель, нежно улыбнувшись, прижался к более высокому мужу и потерся щекой об его плечо.
— Взаимно, Рихи, — ответил он. — Но предлагаю сначала позавтракать, а потом уже говорить.
…Завтрак накрыли на уютной веранде перед крошечным палисадником. За невысокой оградой из редкого штакетника виднелась единственная улица деревни. Умытые дети чинно восседали рядом со своими отцами, явно стесняясь незнакомого гостя. Хотя Арэль время от времени ловил на себе заинтересованные взгляды сорванцов. А еще мимо дома по улице все время сновали местные жители. Судя по всему, их интересовала не колоритная парочка кот-наг, а незнакомый волчонок.
— Гхм! — В приотворившуюся калитку чинно вошел весьма пузатый оборотень-Медведь. — Утро добренькое.
— И тебе не кашлять, — отозвался Лямруш, наливая младшему сыну молока: Ляшшарэль с довольным урчанием присосался к большой кружке, мигом заимев белые усы на всю мордашку. — Садись с нами завтракать, Вэн.
— Да я, собственно, по делу, — замялся Медведь. Арэль обратил внимание, как мигом притихли три пацаненка за столом. Явно что-то натворили. — Лямруш, рад, что ты вернулся. Рихи, привет! Не могли бы вы попросить своих детишек развязать моих козлов.
Ложка Лямруша, которой он ел кашу, с глухим стуком упала в тарелку, а Рихшан подавился куском хлеба. И только три постреленка попытались сползти под стол.
— Прости… каких козлов? — Прокашлявшись, уточнил наг, грозно кося алым глазом в сторону притихших сыновей. — У тебя же только один козел? Откуда еще взялись?
— Дак на ярмарке давеча купил, — бесхитростно пояснил Вэн, присаживаясь к столу и принимая от Лямруша огромный ломоть свежевыпеченного хлеба, политого медом. — Хотел свояку подарить. А пришел в сарай — они оба связаны задницами друг к другу. Да так ловко, что и не распутать никак. И бодаются, заразы! Я уж и так и эдак, но они меня и близко не подпускают к себе. А соседи видели, что вязали их ваши охломоны. Может, им дадутся? Могу, конечно, веревку перерезать, но жалко — совсем новая.
— Дети! — Строго посмотрел Лямруш на притихших погодок. Те только виновато носы повесили.
— Пааап, мы опыт ставили, — подал, наконец, голос самый старший котенок — Шан.
— Какой еще опыт? — Уточнил менестрель, пока его супруг безмятежно намазывал хлеб маслом. — Как козлов вязать?
— Да нет же! — Возмутился уже средний котенок. — Как их доить!
Арэль подавился кашей, у бедняги Медведя глаза полезли на лоб, а Рихшан уронил на стол готовый бутерброд… маслом вниз.
— Прости, сынок… — осторожно уточнил он у возмущенного котенка. — Что вы собирались с ними делать?
— Доить! — Дружно ответили дети.
— А что непонятного? — Вылупился на отцов Шин. — Козье молоко вкуууусное! Но все козы на выпасе. А мы хотели напоить мелкого. Вот и пытались этих дураков рогатых подоить. А они брыкаться стали!
— Вот мы их и связали, — радостно сообщил Шан. А кроха-наг, отставив опустевшую кружку, пояснил: — Только они все лавно не доилисссь! Всссе блыкались и блыкались… и ноги у них разъязссались во все столоны. А потом они и вовсссе на бок блякнулисссь. И молока было сссовссем мало… Задины!
— Ага, — горестно согласился Шан. — Какое-то молоко у них странное… Да и то — так дернулись, что мы все на землю пролили. Плохие у тебя, дядька Вэн, козлы. Лучше бы коз купил. У них молока больше!
Арэль едва под стол не полез от хохота, представив дойку несчастных козлов… и что малышня могла получит вместо молока. Бедняга Лямруш совсем побурел от еле сдерживаемого смеха. И только старший наг невозмутимо смотрел на свое потомство, в отличие от Медведя, не знавшего, куда деться от выплывшей на свет правды.
— Мальчики, — наставительно произнес Рихшан. — Козлов доить нельзя. Доить можно только коз.
— А почему? — Хором заинтересовались малыши, во все глаза смотря на старшего отца. Впечатлительный Лямруш полез под стол за оброненной ложкой. — Я вам потом объясню отличие коз от козлов. А сейчас советую помочь дядюшке Вэну. А то останетесь без прогулки.
— Даааа… — обреченно повесив носы, братья стали выбираться из-за стола.
— Эээ… Рихи, может, я сам справлюсь? — Робко предложил Медведь, утирая невольные слезы от смеха. — Разрежу к темным демонам эту веревку и все…
Но наг только головой покачал.
— Пусть сами все распутывают, — ответил он соседу. — Я догадываюсь, что за плетение они использовали, — Рихшан посмотрел на сорванцов. — Боевое плетение нагов, так?
Те синхронно кивнули.
— Вот и попрактикуйтесь в его снятии.
— Агаааа… — уныло согласились братцы и потянулись гуськом за похохатывающим Медведем, что вразвалку двинулся к калитке.
— Давно я дома не был, — в голос засмеялся Лямруш, когда за процессией захлопнулась калитка. — Дети уже козлов научились доить!
Твердо очерченные полные губы нага тронула нежная улыбка.
— Вот и оставайся с нами подольше, — ответил он. — Асан-Лис предложил мне у него поработать. Нужно будет в лесу ульи для пчел устанавливать. А кто лучше нага взберется на дерево… Так что деньги у нас будут. И тебе не придется рисковать в одиночку. К тому же дети сильно по тебе скучают.
— Все так, милый, — вздохнул кот, целуя в ладонь крупную руку мужа. — Все так… Ладно, пока останусь дома. Отдохну, а там посмотрим.
— Это и тебя касается, парень, — обернулся Лямруш к Арэлю. — Оставайся с нами.
— Не дело Посреднику бродить без защиты, — тихонько сообщил наг, меланхолично собирая на поднос опустевшую посуду.
От неожиданности Арэль вовсю раскашлялся, когда кусок хлеба пошел не в то горло.
— О чем ты говоришь, муж мой? — Насторожился Лямруш. — Причем тут Посредник?
— А притом, любимый, что наш гость Посредник, — поднял на кошака взгляд Рихшан. — Он из рода северных Мираннов… или несет в себе их кровь. Мы, наги, такие вещи чувствуем сразу.
— Если ты в будущем пожелаешь скрыть свое происхождение, то тебе следует избегать нас, — обратился Рихи к волчонку. — Или ты не знал о своем наследии?
— Ты… — прокашлявшись, Арэль опасливо посмотрел на неподвижного нага. Вот только юноша совсем не обольщался этой неподвижностью — повадки опытного убийцы сквозили в каждом изгибе мощного черно-изумрудного хвоста. — Откуда ты?..
— Малыш, — терпеливо вздохнул Рихшан. — Мы чувствуем божественную кровь. Это наше наказание за то, что в изначальные времена не уберегли своих Говорящих с богами.
— Неужели у вас тоже когда-то были Посредники?! — В изумлении прошептал потрясенный Арэль. Наг грустно кивнул.
— Были, — ответил он.
— Я не знал… — Юноша был потрясен.
Рихшан лишь улыбнулся.
— Никто не знает, — ответил он. — Даже большинство нагов не знает. Уже не знает… слишком много времени прошло с тех пор. Лишь избранным известна правда. Некогда мы извели, уничтожили своих Посредников, потеряв их в борьбе за власть. И в наказание боги наградили нас возможностью чувствовать. Чувствовать и оберегать оставшихся в живых Посредников. А иначе, почему твой род пользуется таким уважением у моего народа! Ни один змей не причинит тебе вреда. Но и ни один змей не откажется от обладания тобой. Слишком уж большой искус для любого нага. Боюсь, если ты решишь отправиться на Южный материк, то очутишься в золотой клетке. На тебя будут буквально молиться, но никогда не отпустят на свободу.
— Даже ты? — Тихо уточнил Арэль, не делая попытки сбежать. Его дар говорил ему, что бояться нечего.