Перекинув ногу через колени Виктора, Эштон придвинулся вплотную к его телу своим, теперь обнаженным, и, протиснув руку между ними, в ответ чувствительно сжал пах, пробираясь под брюки, но еще не забираясь в белье. Он дразнил, как обычно. Не желал сразу переходить к делу — это было неинтересно.
Подростковый возраст и желание скорее начать и закончить переросли в желания поиграть и подразнить. И себя, и партнера.
Виктору такие вольности не то чтобы не нравились — до сих пор были непривычными и причиняли некий дискомфорт, потому и на стуле долго оставаться Хил не собирался, нервируемый отсутствием свободы движения. Тем не менее, Вик сдерживался, позволяя Эшу действовать, пока его действия не посягали намеками на право поиметь принадлежащее Хилу тело. Иного он сегодня не планировал — оба измотались, и мужчина не горел желанием это усиливать.
Почти незаметным, но ощутимым движением бедер Виктор отозвался на движение руки на паху. Пальцы сжали ягодицы, прижимая Эштона ближе, а мужчина подался вперед, в попытке захватить зубами складку кожи на яремной впадине. Пальцами Виктор забрался между ягодицами, начиная массировать и иногда надавливать на кольцо сфинктера, проникая подушечками внутрь.
Вик разделял любовь к своеобразным прелюдиям, но она у него была более практична. По губам ползла собственническая усмешка, когда Хил постепенно все больше уверялся в нынешней принадлежности Эштона себе и его податливости.
Одним плавным движением парень соскользнул с колен, пользуясь ослабленной хваткой. И опустился перед Виктором на пол — мужчина любил это, Эштон знал.
Положив ладони на колени Виктора, Эштон развел их в стороны, садясь между. Кинув быстрый взгляд на лицо Вика, он проворно стянул с его бедер джинсы сразу вместе с бельем. Хмыкнув, Эш наклонился к члену, трогая кончиком языка головку. Виктор смотрел на него с клокочущим в груди удовлетворением — на коленях он выглядел отлично, по крайней мере, по субъективному мнению мужчины. Первого касания к плоти было явно мало: устроившись на стуле чуть удобнее, Вик вплелся парню в волосы пальцами, прихватывая и притягивая ближе.
Хил не требовал, пока лишь убедительно уговаривал. И Эштон не стал сопротивляться этому движению. Он сразу обхватил губами головку и позволил члену толкнуться глубже в горло. Правда, ненадолго. Через секунду парень уже выпустил его изо рта, снова лизнул головку и спустился к поджавшимся яйцам.
Да, он вновь дразнил. И сейчас у него было оружие мощнее, чем у Виктора. Трудно спорить с человеком, у которого в зубах находится твой член. Мужчина глубоко и медленно вдохнул, чтобы затем так же выдохнуть. Эштон, так или иначе, приступил к самому минету, теперь оставалось расслабиться и слушать подступающее возбуждение, постепенно поднимающее член.
Парень был хорош и по общему виду — Виктор наблюдал сверху за процессом, одобрительно-шумно втягивая воздух и иногда кратко подаваясь бедрами навстречу, — и по технике, и, хотя Хил не одобрял в силу характера своего “дразнящих” привычек Эштона, находил их очень приятными, если не перебарщивать с количеством.
Потому мужчина не вмешивался, хотя и руку с головы не убрал, перебирая пальцами волосы и периодически направляя. Эштон не был против таких жестов, пока им не начинали управлять. Парню нравилось, что он сам может доставить удовольствие Виктору, без каких либо просьб и указаний, как нужно сделать.
Управление Виктору не требовалось, если и так все шло как нужно.
Пропустив член снова в горло, Эш заставил его завибрировать. Потом осторожно насаживался на возбужденную плоть ртом, увеличивая понемногу темп. Виктор прикрыл глаза, облизнув пересохшие губы и сглатывая слюну. Еще несколько раз сжав пальцами пряди волос — рефлекторно и не мешая — Вик откинулся на спинку стула, чтобы иметь возможность свободнее двигаться навстречу. Пользовался этой возможностью он без энтузиазма, оставляя большую часть движения все же на Эштоне, сам лишь немного покачивал тазом, поддаваясь возбуждению и желанию.
— Все, — голос прозвучал хрипло, и мужчине пришлось прочистить горло, отстранив сначала Эштона от себя. — Пойдем.
Он подтянул Эша, заставляя встать, и мягко, но настойчиво выпихнул в сторону комнаты. Заниматься сексом на кухне не было никакого желания, как и кончать на первых же минутах, к Эштону не прикоснувшись, пусть и с закономерным продолжением, это исправляющим.
Эш вытер рот тыльной стороной ладони, убирая с губ лишнюю влагу, и чуть недовольно глянул на Виктора. Он любил доводить дело до конца. Минет входил в число этих дел. Он что-то недовольно пробурчал, но так как и сам уже успел возбудиться от осознания того, что Виктор на пределе, то не стал слишком уж спорить.
Схватив мужчину за руку, Эш первым втянул его в спальню, сразу подходя к кровати, и практически толкнул Виктора, заставляя сесть.
— Я еще не закончил, — сказал парень, глядя на любовника. — Поэтому я буду сверху.
Виктор только усмехнулся непроходимой наивности в некоторых вопросах.
Он вцепился в пояс Эштона, сначала чуть разворачивая к себе боком, чтобы тот проще потерял равновесие и не мог нормально упереться, и рванул парня на себя, заваливая рядом. Хил тут же навис сверху, придавливая его, как это было возможно в немного “перекрученном” положении его тела. Нужно было перевернуть Эша на живот, чтобы заломить руки — со связанными за спиной конечностями тот выгибался донельзя соблазнительно.
Эш не хотел так быстро сдаваться, чтобы уже через несколько минут безостановочно стонать под телом Виктора, не имея возможности даже просто возмутиться, потому что Виктор прекрасно знал свое дело. В этом было что-то такое, что возбуждало еще больше, но для проформы нужно было немного посопротивляться перед тем, как окончательно сдаться, хотя и так было понятно, кто выйдет победителем — в эту игру они играли каждый раз перед сексом.
Потому Эштон дернулся и выкрутил голову.
— Не дергайся, — фыркнул Виктор, пытаясь перевернуть парня лицом вниз и хоть как-то зафиксировать собственным весом.
— Я же сказал, что хочу быть сверху, — тут парень тоже не солгал. В конце концов, Эш был уверен, что неважно кто кого трахает и чей член у кого в заднице. Главное — то, кто управляет этим сексом. И ему хотелось с Виктором хоть раз взять на себя эту роль.
Хил не отозвался, сосредоточенный на другом деле. Он все же перевернул Эштона и, избежав лягающихся пяток, уселся у того на пояснице. Излюбленный халат висел на спинке кровати, пояс у него был весьма уж удобный. Мягкий, толстый и не скользящий — им можно было спокойно связывать, не боясь за передавленные сосуды или что-то похуже.
Хил словил одну из рук, уложил тыльной стороной на постель и придавил коленом. Чуть выше локтя завязалась петля, потом настал черед второй руки — мужчина постарался не сильно сводить Эштону лопатки, на что тот нарывался своими возмущениями. Оставшегося от пояса конца хватило как раз на еще одну петлю, фиксирующую предплечья вместе и под прямым углом к плечам, и привязку к первой, чтобы Эштон не смог руки вытянуть.
Просто и со вкусом.
Виктор склонился к шее, оставив чуть ниже волос легкий укус, а потом слез с него и лег рядом на спину.
— Хотел быть сверху? — переспросил он и похлопал себя по бедру. — Забирайся.
— Издеваешься? — обжег его взглядом Эштон. Он скривился и с трудом сел, ругаясь сквозь зубы. Потом уже из принципа все же перекинул ногу через бедра Виктора, снова испепеляя взглядом. Сдаваться не хотелось уже принципиально. Руки несколько сводило от положения, но его спасала собственная гибкость, потому-то он не стал возмущаться больше, чем того требовала ситуация.
— Уж прости, это все, что я могу пока сделать. Остальное на тебе, — сказал Эш, губы тут же растянулись в усмешке, а парень мстительно потерся ягодицами о член Виктора.
— Да ладно. Отчего не помочь инвалиду, — губы растянулись в аналогичной усмешке, и Виктор толкнулся бедрами, чтобы Эштон приподнялся, и мужчина мог направить свой член, приставив головку к кольцу мышц.
На всякий случай мужчина согнул в коленях ноги, подтянув пятки почти под самые ягодицы, чтобы парень мог облокотиться о них, если начнет терять равновесие.
— Дерзай, — напутствовал Хил.
Без рук поза сверху Эштону нравилась гораздо меньше. Он нисколько не управлял, а думал, как бы действительно не потерять равновесие на самом деле. Это было бы слишком смешно для продолжения банкета.
Инстинктивно сжавшись сначала, парень заставил себя расслабить мышцы и двинул бедрами, насаживаясь медленно на член. На лице его была такая сосредоточенность на каждом движении, что стало ясно — для него важно сейчас не упасть и максимально комфортным сделать проникновение. Виктор, как только прошла головка и стало ясно, что член не выпадет, подстраховал Эштона, придержав его за бока — издевка издевкой, но любой косяк сейчас мог аукнуться обоим. Тем не менее, Хил отозвался на происходящее — проникновение было приятно, член понемногу обволакивала тугая теплота, и то, что Виктор отлично это чувствовал, отражалось на его лице.
— Облокотись лопатками на мои колени, — посоветовал он на выдохе, когда Эш добрался до нижней точки. Итого: лопатки и колени по обеим сторонам от Виктора. — Трех точек опоры тебе будет более чем достаточно.
Трех точек всегда достаточно для устойчивого положения. Опершись, Эштон, конечно, потеряет некую свободу в своих движениях, но в тех рамках, которые у него останутся, он при всем желании не упадет и будет волен творить все, что ему захочется. В частности — вилять задом во все стороны, выбирая и углы, и глубину.
— Я мешать не стану, — пообещал Виктор.
— Еще бы ты стал мешать, — выразительно посмотрел на него парень.
Эш облизал губы, глубоко вздохнул и на пробу двинулся. И понял, что лучше будет, если он на самом деле обопрется, иначе еще пара движений — и он будет подмят под Виктора. Откинувшись на его колени, парень снова задвигался, медленно, тягуче, издеваясь в ответную. Еще и мышцы сокращал, чтобы было теснее. Сам он пока не старался найти нужного положения, дабы и себе доставить должное удовольствие — сначала хотелось сосредоточиться на Викторе.
Мужчина с первого же движения шевельнул лопатками и сглотнул. Расслабился, опуская, наконец, голову на постель, а ладони уложил Эштону на колени, почти на автомате поглаживая кожу. Было отлично. Теснота вокруг плоти пульсировала сокращениями мышц, и Виктор большими усилиями удерживал себя без движения, отдаваясь исключительно работе бедер Эштона, хотя очень хотелось податься навстречу.
Но Вик как минимум обещал не мешать. Парень хотел руководить — пожалуйста, все на нем.
— Тебе очень пошел бы ошейник, Эш, — поделился наблюдениями Виктор, все поглаживая ладонями бедра. Эштон, конечно, и без ошейника был сексуален, особенно, когда прогибался вот так в движениях из-за связанных рук.
Но ошейник в большинстве случаев делал все еще лучше.
Эштон наконец сменил угол, выгнувшись так, чтобы головка члена попадала по простате. Он коротко выдохнул, закусив губу, и стал более плавным в движениях. Себе он тоже любил доставлять удовольствие медленно. Это было гораздо приятнее. Особенно в конце, когда приходила действительно долгожданная разрядка.
— А тебе пойдет помолчать, — отозвался Эш.
— И, может быть, побыть тоже связанным? Не думал об этом? — он на пару мгновений остановился, чтобы перевести дух. Но потом снова стал двигаться. Парню нравилось самому устанавливать темп, вести самостоятельно. И он был рад, что сейчас он мог это сделать. Пусть даже со связанными руками.
Виктор из-за последних слов заметно напрягся, явно не воспринимая сказанное обычной подколкой.
— Ты об этом сильно пожалел бы, — поведал он сквозь зубы, сильнее вцепившись в колени Эштона и все же толкнувшись в Эштона. Дальнейшее прозвучало слишком резко для ситуации:
— Выбрось из головы.
Эштон сразу понял, из-за чего Вик так напрягся. Но он все равно хотел добиться какого-то более ясного ответа.
— Почему ты не хочешь? — он глянул на него сверху вниз, его движения снова замедлились. — Я же не собираюсь тебя трахать. Я просто хочу, чтобы и ты получил немного этого удовольствия. Тебе понравится, — и в подтверждении своих слов он вновь сжал мышцы и двинулся резче.
Виктор судорожно вдохнул и запрокинул голову, двигаясь в противоположном направлении. Чуть опустив колени, он поднялся, усаживаясь, и вперился тяжелым взглядом в Эштона.
— Я что-то говорил по поводу лишнего трепа, — процедил он, следом присасываясь к Эштону требовательным и затыкающим поцелуем. Руками Виктор удерживал Эштона на себе, не давая двигаться. Парень понимал, что Вик сам привык всем руководить и что связанные руки — это все, конец. Но неужели тому совершенно не хотелось попробовать? Просто попробовать. Эштон и развязал бы по первой просьбе. Может быть.
Сейчас он даже не пытался отвечать на поцелуй — это было невозможно сделать. Виктор слишком требовательно, давяще целовал, не давая проявить никакой инициативы. Хил оторвался от Эштона, напоследок прикусив Эшу губу. Не больно, оттянул и немного сжал, чтобы затем отпустить.
— Не заводи эту тему, — он прихватил губами мочку. Сделал это мягко, вопреки нервному тону. Приподняв парня, толкнулся в него.
— И не пытайся устроить такой “сюрприз”. Понял? — еще один толчок. — Табу.
— Почему? — снова спросил парень, непонимающе глядя на него. И тут же с его губ сорвался тихий стон — Виктор метко попал по простате, явно желая, чтобы Эш заткнулся и перестал болтать.
Эштон уперся коленями удобнее в кровать и чуть подался вперед, касаясь губ Виктора своими.
— Скажи, почему? — шепотом попросил он. Сейчас действительно просил. Он делал это редко, но если делал — то обязательно с легким придыханием, искренней просьбой и желанием узнать.
Виктор медлил. Сильно медлил, явно не желая раскрывать карты. С другой стороны, тема была оглашена. Какая разница, в чем суть, если итог и так известен? Пультами управления пользуются и без знания электроники, зато с ними пульт сломать сложнее.
В конце концов…
Виктор снова толкнулся в тело, зацепился своими губами за губы Эштона, снова целуя, но не так грубо, как до этого. Эш связан и имеет право на удовлетворение просьбы.
— Боюсь, — ответил Хил, повторяя фрикцию. Не самое удобное для того положение, и Виктор, не выходя из его тела, завалил того на спину.
— Фобия, — пояснил он, в движении отыскивая нужный угол, чтобы Эштона выгнуло дугой, и снова касаясь губ. После паузы мужчина дал еще более понятную формулировку, чтобы парню и в голову не пришло что-то с этим делать:
— До… до паники. В попытках вырваться я неуправляем. Не смей.
Эш открыл было рот, чтобы что-то сказать, но послушно выгнулся со стоном, впиваясь пальцами в ладони. Тяжело задышав, он блестящими глазами посмотрел на Виктора, возвращаясь к разговору. Правда, перед этим он скрестил лодыжки за его спиной, выгибаясь, чтобы удобнее и приятнее было обоим.
— Все дело в доверии? Ты мне доверяешь? — спросил он, прерываясь на короткие вздохи, потому что Виктор не прекращал движения. — Мне было бы интересно попробовать. Я ведь не стану ничего делать. Ничего из того, что тебе не нравится.
— Какой ты, блять, болтливый, — фыркнув, Виктор снова заткнул его поцелуем. Не злым и не нервным — Хил переводил тему, сплетая их языки, потом увеличил темп, каждый раз массируя движением простату.
А следом обнял пальцами член Эштона, начиная движение ладонью, лаская подушечками головку, поглаживая в такт толчкам, чтобы у Эштона в мозгах попросту места не осталось ни для чего, кроме удовольствия. Сам-то он не в состоянии сейчас ничего сделать, кроме как слегка подмахнуть бедрами.
— Это моя работа, — успел вставить Эштон до того, как его рот снова заняли более полезными вещами. Он знал себя и свои таланты. Например, говорить он мог в любом состоянии.
Но следом он все же замолчал, не видя смысла продолжать. Парня снова выгнуло, и он запрокинул голову в протяжном стоне. И бедрами Эш подмахивал куда более активно, чем следовало ожидать от связанного и придавленного чужим весом человека.