Он пытался вернуться в его комнату для пыток, но я остановила его и заставила его вернуться обратно.
— Я не позволю больше причинять тебе вред, Ашерон. Клянусь тебе. Я заберу тебя домой.
Он посмотрел на меня так как если бы это слово было чуждо ему.
— Я должен оставаться здесь, — заявил он. — Для меня не безопасно выходить на улицу.
Я проигнорировала его и повернулась к служанке.
— Где его одежда?
— У него ничего нет, моя леди. Ему не нужно ничего для того, для чего они используют его.
Я вздрогнула от ее слов.
— Пусть будет так. — Я обернула его своим плащом и с помощью Бораксиса понесли его из дома, в то время как Ашерон постоянно протестовал. Мои ноги и руки дрожали в страхе, что мы будем обнаружены в любой момент Эстесом или одним из его слуг.
К счастью женщина знала возможные пути из дома на улицу.
Так или иначе, мы сделали это. Бораксис ехал с водителем, в то время как Ашерон и я сидели внутри. Одни.
Вместе.
Я не дышала, пока дом Эстеса не исчез, мы были вне городских стен, теперь через мост и по дороге к докам.
Ашерон сидел в углу, смотря наружу через маленькое окошко и молчал.
Его глаза были мертвы. Безжизненны. Как будто он слишком часто видел ужасы.
— Тебе нужен врач? — Спросила я.
Он покачал головой.
Я хотела успокоиться и успокоить его, но не была уверена, что есть хоть что-нибудь на земле, что могло бы сделать это.
Ехали в полной тишине, пока не достигли маленькой деревни. Мы решили остановится в постоялом дворе, пока кучер заменял лошадей. Я арендовала комнату, где могли вымыться и спокойно отдохнуть.
Бораксис нашел одежду для Ашерона. Она была несколько мала для него и груба, но он не жаловался. Просто взял ее и оделся в арендованной комнате.
Я ждала Ашерона в узкой прихожей, когда увидела, как он, хромая, вышел ко мне из комнаты. Мое сердце болезненно сжалось от мысли о том, как болели его изувеченные ноги, однако он не высказывал ни слова жалобы.
— Давай, Ашерон, мы должны есть, пока мы можем.
В его взгляде отразилась паника. Он отвел взгляд.
— Что не так?
Он не ответил. Он лишь пониже натянул свой капюшон на голову, как бы ограждая себя от мира. Опустив голову вниз, он обхватил себя руками и последовал за мной вниз, в маленькую столовую.
Я выбрала столик в конце зала, возле очага.
— Как мне следует заплатить за еду? — тихо спросил Ашерон. Его лицо было полностью скрыто капюшоном.
Нахмурившись, я посмотрели на него:
— У тебя есть деньги?
Он выглядел настолько же сбитым с толку моим вопросом, как и я его.
— Если он не работает, он не ест. В этот день он не заработал свою еду. — Мне стало не по себе, поскольку я помнила, что сказал Эстес. Слезы душили меня.
Он думал, что я хотела, чтобы он…
— Я заплачу за нашу еду, Ашерон, деньгами.
Выражение его лица тронула моё сердце.
Я села. Ашерон обошёл вокруг стола и опустился на пол справа сзади от меня.
Я сердито посмотрела на него через плечо.
— Что ты делаешь?
— Прости меня, моя госпожа. Я не хотел никого обидеть вас. — Он отодвинулся назад на коленях еще на несколько дюймов.
Совершенно ошеломленная, я повернулась, чтобы смотреть на него.
— Почему ты на полу?
Он выглядел очень разочарованным.
— Я подожду Вас в комнате.
Он двинулся чтобы уйти.
— Подожди, — сказала я, взяв его за руку. — Ты не голоден? Мне сказали, что ты ничего не ел.
— Я голоден, — сказал он стиснув зубы.
— Тогда сядь.
Он снова опустился на пол.
— Что он делает? — Ашерон, почему ты на полу, а не сидишь за столом со мной?
Его взгляд был пуст, робок.
— Шлюхи не сидят за столом с порядочными людьми.
Его голос бы спокоен, словно он повторял что-то, что ему говорили так часто и долго, то это потеряло для него всякий смысл.
Но эти слова словно резали меня пополам.
— Ты не шлюха, Ашерон.
Он не стал спорить, но я видела не согласие в его бледных, вращающихся глазах.
Я протянула руку, чтобы прикоснуться к его лицу. Он замер.
Я опустила руку.
— Давай, — тихо сказала я. — Сядь за стол со мной.
Он сделал, как я сказала, но выглядел ужасно смущенным, так, словно боялся, что кто-то стащит его за волосы в любой момент. Снова и снова он натягивал капюшон, будто пытаясь защитится.
В тот момент я осознала, что есть второй способ наказывать людей так, чтобы не оставалось видимых следов. Сколько же раз они рвали волосы на его голове?
Слуга подошел за нашим заказом.
— Что бы ты предпочел, Ашерон?
— Как вы пожелаете, Идика.
Идика. Слово атлантов, которым рабы называли своих хозяев.
— Что ты предпочитаешь?
Он покачал головой. Я заказала еду и стала наблюдать за ним. Его взгляд бы устремлен в пол, руки обвивались вокруг тела.
Он кашлянул и я увидела нечто странное у него во рту.
— Что это? — спросила я.
Взглянув на меня, он вновь опустил взгляд в пол.
— Что вы имеете ввиду, Идика? — Спросил он, сжав челюсти.
— Я твоя сестра, Ашерон, зови меня Риса. — Он не ответил.
Вздохнув, я вернулась к теме разговора.
— Что у тебя во рту? Позволь мне взглянуть на твой язык.
Подчиняясь, он раскрыл свои губы. Вся линия по центру его языка была украшена маленькими золотыми шарами, которые мерцали на свету. Я никогда не видела ничего подобного за всю мою жизнь.
— Что это? — спросила я, нахмурившись.
Ашерон закрыл рот и по тому как он шевелил губами и челюстью, я могла бы сказать, что он трет шариками об нёбо.
— Erotiki sfairi.
— Я не поняла этот термин.
— Сексуальные шарики, Идика. Это делает мое облизывание более стимулирующим для тех, кого я обслуживаю.
Я, наверно меньше удивилась бы, ударь он меня. Так беспечно он рассуждал о вещах запретных в том мире, который знала я.
— Они тебе не мешают? — Я не верила, что задала такой вопрос.
Он покачал головой.
— Я только должен быть осторожным с зубами, чтобы они не зацепились за них.
Так вот почему он стискивал зубы, когда говорил.
— Удивительно, что ты вообще можешь говорить.
— Никто не платит шлюхе, за разговоры, Идика.
— Ты не шлюха! Несколько голов повернулось в нашу сторону, и я поняла, что говорила громче, чем нужно.
Мои щеки горели, но на лице Ашерона не было никакого смущения. Он просто принимал это как должное, так будто это ничего не значило, и он не заслужил ничего лучшего.
— Ты принц, Ашерон. Принц.
— Тогда почему ты бросила меня?
Его вопрос поразил меня. Не только сами слова, но и та сердечная боль в его голосе, когда он произнес их.
— С чего ты взял?
— Так мне сказал Идикос.
Идикос. Обращение раба к хозяину.
— Ты имеешь в виду Эстеса?
Он кивнул.
— Он твой дядя, а не твой идикос.
— С кнутом не поспоришь, госпожа. По крайней мере, не долго.
Я судорожно сглотнула от его слов. Нет, что же они с ним сделали.
— Что он говорил тебе?
— Король хотел меня убить. Я живу только потому, что сын, которого он любит, умрет, если умру я.
— Это не правда. Отец говорит, что он отослал тебя, потому что боялся, что кто-то попытается причинить тебе боль. Ты его наследник.
Ашерон продолжал говорить, не глядя на меня.
— Идикос сказал, что я — обуза для своей семьи. Недостоин, чтобы находится рядом с любым из Вас. Именно поэтому король отослал меня и сказал всем, что я мертв. Я гожусь только для одного.
Мне не обязательно было спрашивать для чего.
— Он тебе солгал. Мое сердце обрывалось под гнетом правды. — Так же, как он лгал мне и Отцу. Он сказал нам, что ты здоров и счастлив. Хорошо обучен.
Как он мог находить в этом юмор?
Я отвела от него взгляд, когда слуга принес нам еду. Начав, есть, я заметила, что Ашерон не сдвинулся с места. Он только уставился голодными глазами на пищу перед ним.
— Ешь, — я сказала ему.
— Вы не дали мне мою часть, госпожа.
— Что ты имеешь в виду?
— Когда Вы едите, то во время обеда, если я вам понравлюсь, и в зависимости от того, как сильно, вы определяете, сколько пищи я могу съесть.
— Понравишься мне как… нет, не надо. Не отвечай мне. Я не уверена, что хочу знать. Я вздохнула, затем жестом указала на его миску и чашку.
— Все это твое. Можешь есть, что захочешь и сколько захочешь.
Он нерешительно посмотрел на все это, затем взглянул на пол позади меня.
Теперь, я поняла, почему он становился там на колени.
— Ты обычно ешь на полу, не так ли?
Как собака или другое животное.
Он кивнул.
— Если я особенно угодил, — сказал он мягко, — то Идикос иногда кормит меня с рук.
У меня пропал аппетит от его слов.
— Поешь спокойно, мой маленький брат, — сказала я, голосом, дрожащим от сдерживаемых слез. — Поешь столько, сколько захочешь.
Я потягивала свое вино, пытаясь унять дрожь, и наблюдала, за тем как он ест. У него были прекрасные манеры, и это снова поразило меня, как медленно он ел. Как сдержанно двигался.
Каждый его жест был красив. Отточен.
Все это было предназначено для обольщения.
Он двигался как шлюха.
Закрыв глаза, я хотела закричать на несправедливость всего этого. Он был первенцем. Он был тем, кто наследует трон, а оказался здесь…
Как они могли так с ним поступить?
И за что?
Из-за его глаз, непохожих ни на какие другие? Глаз, заставляющих людей чувствовать себя неуютно?
В этом мальчике не было ничего угрожающего. Он не был похож на Стикса, который, как известно, избивал и запирал людей чем-то ему не угодивших. Один бедный крестьянин был избит, лишь за то, что пришел во дворец босиком, так как не мог позволить себе иметь обувь.
Ашерон не подшучивал надо мной, и не насмехался над другими. Он никого не осуждал, не заставлял окружающих чувствовать себя ничтожеством.
Он просто сидел, и тихо ел.
Вошла какая-то семья и села за стол возле нас. Ашерон перестал есть, заметив мальчика и девочку. Мальчик был несколькими годами, моложе его, а девочка примерно его возраста.
Взглянув на его лицо, я поняла, что он никогда не видел всю семью, сидящую вместе за столом. И изучал их с любопытством.
— Я могу спросить, госпожа?
— Конечно.
— Вы и Стикс также обедаете с родителями?
— Они и твои родители тоже.
Он молча вернулся к еде.
— Да, — сказала я. — Мы иногда с ними обедаем. Но только не Ашерон. Даже когда он был дома с нами, его не допускали к семейному столу.
Больше он ничего не говорил. И не смотрел на семью. Он просто поел со всеми своими безупречными манерами.
Я с трудом проглотила несколько кусков, но, в конце концов, поняла, что больше не голодна.
Я вернулась с Ашероном в нашу комнату, чтобы подождать, пока возница накормит лошадей, и они смогут отдохнуть. Уже темнело, и я не была уверена, сможем ли мы сегодня вечером продолжить свой путь.
Я села на маленький стул и закрыла глаза, чтобы отдохнуть. Это был долгий день. Я только прибыла в Атлантиду этим утром и не ожидала столь быстрого возвращения. Не считая странного похищения брата у моего дяди. В настоящее время, все, что я хотела, это спать.
Я почувствовала присутствие Ашерона перед собой.
Открыв глаза, я увидела его снова голым, в одних цепях.
Я, нахмурившись, смотрела на него.
— Что ты делаешь?
— Я должен Вам за еду и одежду, госпожа. — Он стал на колени у моих ног и стал поднимать подол моего хитона.
Я вскочила, перехватив его руку.
— Я твоя сестра Ашерон, твоя родственница, ты не можешь так ко мне относиться. Это неправильно. Это недопустимо между членами семьи. Это невозможно.
Он с недоумением нахмурился.
И тогда я поняла, вспомнив его слова.
— Эстес… делает это… — Я не знала что сказать.
— Я плачу ему каждую ночь за то, чтобы он защищал меня.
Мне никогда в жизни не хотелось так кричать, и плакать, и все же, мои глаза были странно сухими — столько гнева и отвращения поднялось во мне к тому, что сделали с моим братом. О, если бы я могла оторвать руки своему дяде…
— Оденься, Ашерон. Ты ничего не должен мне платить.
Он оставил меня и сделал, как я просила.
Оставшуюся часть вечера я наблюдала за ним, в то время как он тихо сидел в углу, не пошевелив ни единым мускулом. Очевидно, этому он тоже обучался. Сколько ужасных открытий принес мне сегодняшний день.
Какой ужасной должно быть была, его жизнь.
Мой бедный Ашерон.
Я сказала ему, как рад будет отец, встретив его дома. Как счастлива будет видеть его мать.
Я рассказывала ему истории нашего дворца и то, какой большой будет его комната.
Он молча слушал, в то время как его глаза сказали мне, что он не верит ни единому слову, что я говорила.
Шлюхи не живут во дворцах.
Я могла ясно читать его мысли.
И если честно, сама начала сомневаться в своих словах.
Глава 5
4 ноября 9532 до н. э.
Ашерон молчал до конца нашего путешествия в доки так, что я начала беспокоиться. Он плохо выглядел. Фактически, он покрывался, потом и дрожал без всякой видимой причины. Его кожа стала ужасно бледной.
Всякий раз, когда я спрашивала о том, что с ним, он только отвечал, что иногда с ним иногда такое бывает.
Чем больше вокруг нас было людей, тем больше он нервничал.
— Эстес нас не найдет, — я сказала это надеясь облегчить его страх.
Это не сработало. Во всяком случае, он стал еще больше бояться.
Бораксис вернулся с нашими билетами на корабль через Эгейское море, который доставит нас домой в Didymos. Я знала, что действительно перестану бояться, только когда корабль отплывет.
Каждое мгновение я боюсь, что мой дядя найдет нас и заберет Ашерона назад.
После полудня нам позволили подняться на борт судна. Бораксис шел передо мной, а Ашерон позади меня.
Первый помощник капитана взял билеты у Бораксиса и дал ему указания, как пройти к нашей каюте но, когда мы проходили мимо него, он остановил Ашерона.
— Сними свой капюшон.
Я увидела панику в глазах Ашерона, прежде чем он выполнил приказ. Как только он это сделал, я почувствовала странное почти волнообразное ощущение, охватившее всех, кто был рядом с нами. Все взоры обратились к моему брату.
Первый помощник покачал головой и сказал мне.
— Госпожа, мы не позволяем рабам плыть на верхней палубе.
Я обвела его уничтожающим взглядом.
— Он не раб.
Первый помощник рассмеялся в ответ. Он потянулся к полоске вокруг горла Ашерона и вытащил его кулон в форме горящее солнце.
Ашерон не двигался и не говорил. Он только все опускал взгляд.
Первый помощник посмотрел на меня.
— Я могу понять ваше желание оставить tsoulus рядом с собой, миледи, но ему придется плыть в трюме, с другими рабами.
Мне никогда не приходило в голову снять цепи Ашерона. В Греции, наши рабы не носили золото, так что я не знала, что они могут выдать его.
— Нексус, — обратился первый помощник к другому моряку. — Отведи этого в трюм.
Панический взгляд Ашерона встретился с моим.
— Пожалуйста, госпожа, не посылайте меня туда. Одного. Вы не можете.
— Я заплачу больше, — сказала я моряку.
— Мне очень жаль, моя госпожа. Это наше строгое правило. Пассажиры будут не довольны, если мы нарушим правило ради вас.
Я почувствовала ужас.
— Все будет в порядке, Ашерон. Это всего лишь на несколько дней, и мы будем дома.
Мои слова только еще больше напугали его. Но он ничего не сказал, когда Нексус подошел, чтобы увести его.
Ахерон натянул капюшон и нервно обвел взглядом вокруг себя.
— С ним все будет в порядке, ваше величество, — заверил меня Бораксис. — Его комната не будет роскошной, но она будет чистой и удобной.
И Бораксис мог знать. Он был когда-то рабом до того, как мой отец освободил его.