- Вот как, - замолчав лишь на несколько секунд, задумчиво отозвался правитель Сайтаншесса, не глядя на собственного сына, медленно проворачивая прозрачный хрусталь между пальцев, - Ты понимаешь, Ари, о чем ты меня просишь? Речь идет не о уничтожении десятка опостылевших наемников, и даже не о разорении небольшой деревеньки. Это действительно культ, сильный, многочисленный, почитаемый, и оберегаемый одной из Хранительниц. И пускай о его деятельности не слышно уже давно, я не вижу особых причин, чтобы вмешаться в их дела только потому, что подобная блажь неожиданно пришла тебе в голову.
- Отец, неужели ты думаешь, что это простой каприз? - иронично вскинул брови Ариатар, сжав ножку бока так, что на едва слышно хрустнула в пальцах, и уцелела лишь чудом. А старший принц Сайтаншесса зло усмехнулся, - Нет, это не простая причуда. И даже не жажда мести за свою воспитанницу, хотя она уже давно кипит во мне. Это нечто большее. Подобные им не должны существовать на Аранелле. Это не предвзятое отношение, и даже не поверхностная оценка. Я видел своими глазами, на что они способны, и как обращаются с теми, кто попал в их ряды...
- Подробности? - только и спросил Шайтанар, отстраненно замечая, как узор на радужке глаз его сына, раньше тусклых, а теперь ярко сверкающих цветом драгоценных камней, резко окрасился в кроваво-красный цвет, свидетельствовавший о практически неконтролируемой ярости. И это не могло его не заинтересовать.
- Хочешь сам посмотреть? - прищурился младший эрхан, убирая из памяти ненужные воспоминая, в том числе и те, что касались расы Саминэ, ее связи с одним из Древних, и его собственное отношение к ней. Он не сомневался, что Повелитель Сайтаншесса не откажет себя в этом...
Откинувшись на спинку, Ариатар прикрыл глаза, расслабляясь и позволяя своему отцу проникнуть в его воспоминания, стараясь по возможности отрешиться от тех чувств, что оно до сих пор вызывало. Отвращение, ненависть, желание безжалостно убить тех, кто смог творить подобное и остаться безнаказанным. Нет, Шайтанар должен был сам увидеть все, и убедиться, а не руководствоваться лишь чувствами и желаниями своего сына, пускай и безгранично доверял ему.
Словно наяву Повелитель Сайтаншесса увидел все, что происходила тогда в старом храме Латимиры, в ночь черной луны. И он даже помнил тот день, когда возросла его собственная сила, но даже предположить не мог, что где-то на Аранелле происходит подобное... этому. Пожалуй, подобрать точное описание кровавому ритуалу он не смог бы так сразу. Он чувствовал мерзкий гнилостный запах старой крови, чувствовал жар кузнечного горна, слышал полные боли крики маленькой девочки, распятой на алтаре, видел глубокие раны на ее спине и, сузив глаза от ярости, наблюдал за полной садистского наслаждения улыбкой на лице жрицы. Он так же узнал запах зелий и понял их предназначение.
Эта была жестокость, переходящая все границы. Шайтанар сейт Хаэл видел в своей жизни многое, знал разных безумцев, которые упивались бы подобным зрелищем, сами творя не лучшие, а порой и куда более извращенные ритуалы, да и сам в молодости не отличался терпимостью и толерантным отношением. О его жестокости знали многие, но на подобное Повелитель эрханов не пошел бы никогда.
И если после того, как он встретил и признал свою Равную и стал отцом двоих детей, правитель земель демонов стал намного мягче, проявляя агрессию лишь в том случае, когда опасность грозила его семье, то до этого он посмотрел бы на подобный ритуал сквозь пальцы, разумно считая, что это не его дело. Но теперь все было иначе.
Ведь подобного рода пыткам могла когда-то подвергнуться его собственная дочь...
Конечно, Шайтанар никогда бы не допустил подобного. Но и позволить мучить других и дальше столь диким образом, он не мог. Каким бы жестким он не был, он ни за что не пролил бы кровь маленького ребенка.
А потому деятельность жриц Латимиры действительно нужно было прекратить.
Вдобавок, узнай его супруга о том, что на самом деле происходит в этом культе, она для начала бы оторвала правителю Сайтаншесса голову, за то, что тот был не в курсе бессмысленного насилия, а потом самолично бы разобрала все храмы Латимиры по камушку, с огромным удовольствием разнеся все статуи Хранительницы материнства, одну за другой. А то бы прошлась и по самой богине, наплевав на все и вся.
С Хранителями у его жены нее были особые, "нежные" отношения.
Поняв, что он видел достаточно, Шайтанар собирался было покинуть сознание кронпринца, но невольно замер, когда речь зашла о финальной части изготовления парных саев. И с большим удивлением услышал, как ребенок позвал никого-то на помощь, а именно его сына. И если раньше он не всматривался в лицо Ариатара, находившегося непосредственно в воспоминании, то сейчас реакция наследника Сайтаншесса заставила его глубоко задуматься об истинном положении вещей...
Покинув сознание своего ребенка, Повелитель эрханов на мгновение прикрыл глаза, потирая переносицу, и, отпив вина, задумчиво обратился к старшему принцу:
- Эта девочка, Эльсами... Кто она для тебя?
- Это имеет какое-то значение? - не открывая глаз, равнодушно спросил Ариатар, не шевельнув даже пальцем. Он все еще боролся с яростью, которая не желала его покидать после того, как он вновь видел кошмар Саминэ. И оставаться равнодушным к ее крикам не мог.
- Имеет, раз ты не дал ритуалу завершиться, - слегка изогнул бровь старший эрхан, глядя на сына, - Почему ты вмешался, Ари?
Открыв глаза, кронпринц Сайтаншесса пригубил вино из бокала и усмехнулся, не глядя на отца:
- При всем моем желании, я не смог бы помешать его завершению на самом деле. В то время, когда это происходило, я был едва ли старше девочки, что лежала на алтаре. Это был ее кошмар, практически первое полноценное воспоминание с тех пор, как она попала ко мне в руки. Я хотел дать ей досмотреть этот сон до конца, но сдержаться не смог. Это было выше моих сил. Ты наверняка знаешь от Сайтоса то, что у нее нет ни голоса, ни воспоминаний. Ей итак слишком досталось.
- Он говорил, что ты ее ненавидел, - мягко заметил Повелитель, не сводя внимательного взгляда со своего отпрыска.
- Так и было по началу, - пожал плечами Ариатар, отстранено наблюдая за игрой пламени в камине, - Ты знаешь, что я не приемлю, когда мне ставят условия и не оставляют выбора. А Сеш'ъяр сделал и то, и другое. Я не хотел, чтобы о мама узнала о моем поединке с Райшатом, и только поэтому согласился на предложение директора и дал слово, что буду присматривать за бесившей меня девчонкой, которая разводила сырость по любому поводу, до тех пор, пока она все не вспомнит. И только потом, после того, как Сайтос решил немного... помочь мне пересмотреть собственное отношение к этой человечке, я понял, что и мама, и ты, все равно узнали бы рано или поздно о моей мести, которая так и не свершилась.
- И ты мог нарушить данное слово, - задумчиво произнес Шайтанар, которого несказанно радовало то, что его сын наконец-то сам, без каких-либо просьб и уговоров решил открыть то, что его терзало все эти месяцы. И теперь Повелитель эрханов не держал зла на Сешъяра за то, что Хелли пострадала от его руки. Она беспокоилась о сыне золотого дракона, а сам ящер, в свою очередь, похоже, намного раньше сделал все, чтобы ее ребенок, наконец-то пришел в себя... - Но ты этого не сделал.
- Я привык соблюдать условия сделки, - хмыкнул Ари и, покачав в руках бокал с остатками багряной жидкости, недовольно поморщился так, словно испытывал отвращение самому к себе. И это было недалеко от истины, - И в тоже время, от мести отказываться я не намерян. Я собирался использовать Саминэ в своих планах. Я хотел подсунуть ее черному дракону так же, как проделал это он с Лиераной. Сеш?ъяр просил сделать из Эльсами некромантку, которая может обучаться на втором курсе, но для меня этого было недостаточно. Чтобы мой план осуществился, она должна была стать идеальной во всем.
- И она стала? - вскинул брови Шайтанар, невольно вспоминая тощего, угловатого подроста, который пытался спрятаться за предметом мебели в кабинете темного эльфа, надеясь, что ее не заметят. Слова эрхана несколько не вязались с тем, что он видел своими глазами, хотя и сделал вид тем вечером, что не заметил ее вовсе.
- А она и была такой изначально, хоть и сама не знала этого, - усмехнулся Ариатар, понимая, что доказать отцу правдивость своих слов не может, не рассказав о том, кем она является на самом деле. Узнав о том, что девушка оказалась вампиром, едва ли отношение Повелителя к этой девушки едва ли будет лучше того, что проявил Рик, - Кто может быть идеальнее и совершеннее жрицы Латимиры? Манеры, знания, рассуждения... Она многое потеряла за то время, что я ее знаю, но и много приобрела. Она казалась неповторимой, но стала еще совершеннее, когда я научил ее обращаться с магией. И, как оказалось прошлой ночью, она не человек. Теперь и ее внешность подверглась изменениям, и при следующей вашей встрече, если она состоится, ты вряд ли ее узнаешь.
- Вот как, - тихо произнес Повелитель Сайтаншесса, задумчиво постукивая пальцами по подлокотнику и, иронично вскинув брови, спросил, - И ты уверен, что Райшат на это купится? Зная о том, под чьей опекой была и остается эта девушка?
- Для начала его заинтересует уже то, что она долгое время находилась в моем обществе, - откровенно рассмеялся эрхан, наблюдая краем глаза, как Шайтанар, поднявшись, забрал у него бокал и отошел к столу, чтобы вновь наполнить его вином, - Как минимум ему будет видеться возможность, чтобы через нее ударить по мне. А что же касается остального... Он увлечется ей всерьез, я уверен. Он просто не сможет пройти мимо нее.
- И ты готов сделать эту девочку оружием мести? - невероятно спокойно спросил правитель Сайтаншесса, вернувшись. Протянув старшему принцу полный бокал, он сел на подлокотник своего кресла, опираясь руками на бедра, и не торопясь пробовать терпкий напиток.
- Я... - неожиданно для старшего эрхана ответил его сын, прикрыв глаза и с силой сжав зубы и кулаки так, что побелели костяшки, - Я много думал над этим, но... я не знаю. Боюсь, что ответить на этот вопрос я пока не в силах.
- Ты меня удивил, - слегка выгнул левую бровь Шайтанар, который видел, что Ариатар говорит правду, - Раньше ты бы не стал даже задумываться над этим.
- Я сам себя удивляю, - криво улыбнулся демон и, поднеся бокал ко рту, негромко добавил, прежде чем сделал несколько глотков, - Похоже, что я уже не то чудовище, каким был, когда покидал замок.
- А ты им и не был, - поморщился Повелитель, смотря на сына и мягко заметил, - Да, ты натворил глупостей, чем порядком разозлил меня и довел Хелли за слез, но до столь "милого" прозвища тебе еще было далеко.
Ариатар лишь скривился, внутренне не соглашаясь с отцом. Похоже, что Сайтос все же поведал о своем визите в Мельхиор далеко не во всех подробностях... Иначе бы утверждать подобное он бы не стал. Помолчав, демон глухо произнес, с небольшим трудом, но все же подбирая нужные слова:
- Отец, мне действительно... жаль, что так получилось. Я не хотел ее обидеть.
- Я знаю, Ари, - вздохнул Шайтанар и, потянувшись, не сильно сжал плечо демона, - Я прекрасно понимаю, что двигало тобой тогда. И она понимает.
- Ты думаешь, она меня простила? - с некой долей удивления повернул эрхан к нему голову, не в силах поверить в подобное. Это было бы слишком просто, как бы заманчиво не звучало.
- Она твоя мать и знает тебя намного лучше всех, - качнул головой Шайтанар, возвращаясь в кресло, где удобно устроилась, упираясь локтем в подлокотник и подпирая щеку кулаком. Покачав бокал во второй руке, не давая багровой жидкости выплеснуться за края, добавил, - Рано или поздно ты сам поймешь это. Но оставим пока эту тему.
- Что еще ты хочешь узнать? - удивленно вскинул брови кронпринц, мысленно перебирая варианты, что же еще могло волновать Повелителя эрханов.
- Ты так и не ответил, что ты чувствуешь к этой девочке, - напомнил Шайтанар, - Она тебя изменила и, как я успел заметить, в лучшую сторону. Магия Хранителей вернулась к тебе, не так ли?
- Глупо было бы рассчитывать на то, что ты этого не заметишь, - усмехнулся Ариатар и, на миг задумавшись, медленно произнес, - Да, и-за нее магия вернулась. И я... благодарен ей за это. Эта плаксивая девчонка долго выводила меня из себя, и мне пришлось заново учиться как и терпению, так и сочувствию. Со временем я даже привязался к ней, и в тоже время стал замечать за собой весьма эгоистичные порывы не отдавать ее никому.
- А что, есть претенденты? - удивился Шайтанар и насмешливо поинтересовался, - Неужели Рик сподобился увидеть кого-то, кроме своих пробирок?
- Нет, конечно же, - рассмеялся Ари от такого предположения, - Ты удивишься, отец, но кажется, наш бывший упырь всерьез заинтересовался Аэрис. Для него Саминэ что-то вроде младшей сестры, и он горло за нее перегрызет любому. А вот Кейн же... впрочем, что творит этот дракон, не понятно даже ему самому.
- А ты? - еще раз повторил вопрос Повелитель эрханов, который действительно его интересовал, - Что испытываешь к ней ты.
- Не волнуйся, не то, на что ты так тонко сейчас намекаешь, - фыркнул Ариатар, но ту же задумчиво произнес, - Я не влюблен в Саминэ.
Шайтанар только хмыкнул, но ничего не сказал в ответ. По правде говоря, он слабо верил в то, что в его сыне вдруг проснулся отеческий инстинкт, да и то, как Ариатар говорил о своей воспитаннице... Эта была не просто привязанность или привычка. Прожив не одну тысячу лет, этот эрхан мог многое предугадать, в том числе и поведение собственного отпрыска. И он понимал, что если подобные отношения продлятся и дальше, то весьма вероятно они перерастут в нечто гораздо большее. Если, конечно, Ари сам захочет этого, и увидит, наконец то, что всегда находилось перед его глазами, в то время, как он грезил о чем-то совершенно другом, не замечая ничего, кроме своей мести.
Правитель Сайтаншесса понимал, что рано или поздно, с помощью Эльсами ТаЛих, или без нее, но кронпринц демонов все же закончит начатое и Райшат будет мертв. И Шайтанар не собирался мешать этому. В конце концов, подобное оскорбление демоны не прощают никому и никогда.
Но остался еще один нерешенный вопрос. Тот, который снова касался чувств старшего принца и был причиной возвращения его в Мельхиор.
- Тогда что касается твоей Равной, Ариатар, - спокойный голос правителя ударил по спокойным до этого момента нервам эрхана огненным кнутом, - Что ты будешь делать с ней?
- Я, - демон замолчал, сжав зубы и закрыв глаза. Все его благодушное настроение исчезло вмиг, стоило только вспомнить лживые голубые глаза, и лишь только тогда, когда перед мысленным взором наследника Эштара возникло лицо его воспитанницы с привычным укоризненным взглядом, ему удалось взять себя в руки, и он куда более спокойнее выдохнул, - На этот вопрос я еще не готов ответить. Время покажет - это все, что я могу сказать.
- Ты все еще уверен, что она действительно твоя настоящая Равная? - только и спросил Шайтанар и, к своему удивлению, заметил тень сомнения на лице сына. И это говорило красноречивее всяких слов. На своем собственном примере он знал, что можно ненавидеть свою избранницу, желать ей смерти, но если она действительно равна тому, кто это почувствовал, то у него никогда не возникнет ни малейшего сомнения в своих чувствах, - Можешь не отвечать, Ари. Я все итак уже понял.
- Понял он, - ворчливо отозвался демон и, пригубив вино, насмешливо спросил, - Лучше скажи, куда ты отправил Касти, заставив замаскироваться настолько, что даже мне нельзя сунуться к ней?
- Тебе это не понравится, - честно предупредил Повелитель, не скрывая улыбки, - Она в Сальминаре.
- Кастиэльерра, ненавидящая аронтов всей душой, сейчас находится в их стране? - ошеломленно протянул Ариатар и тихо расхохотался, - Да, отец, твоя коварность не имеет границ! Решил преподать ей урок смирения и покорности?
- Не совсем так, но близко к смыслу, - хмыкнул правитель Сайтаншесса, и уточнил, - Усмирить ее невозможно в принципе, как и ее мать. Но владеть собой ей действительно стоит научиться. Иногда она чересчур... взбалмошна. Ей, как и тебе, стоит уже...
- Повзрослеть? - закончил за него демон, насмешливо улыбаясь, - Да, я помню. И если, я даже готов это признать, в отношении меня, при скромной помощи Сешъяра, это в какой-то степени получилось, то Касти это только разозлит.