Верзила посмотрел ему вслед и пожал плечами.
Скотт Майндс сидел в постели, когда на следующее утро Старр и Верзила вошли в его комнату. Он был бледен и выглядел усталым.
— Здравствуйте, — сказал он. — Карл Гардома рассказал мне, что случилось. Вы представить себе не можете, как мне неловко.
Счастливчик пожал плечами.
— Как вы себя чувствуете?
— Выжат досуха, если вы понимаете, что я хочу сказать. Я буду на приёме, который даёт сегодня вечером старый Певерейл.
— Разумно ли это?
— Я не позволю Зертейлу захватить крепость, — сказал Майндс, и лицо его внезапно исказилось от ненависти. — Он всем говорит, что я спятил. Доктор Певерейл тоже, кстати.
— Доктор Певерейл сомневается в вашей нормальности? — негромко спросил Дэвид.
— Ну… Видите ли, Старр, я со времени начала этих происшествий прочесывал солнечную сторону на ракетном скутере. Мне нужно было это делать. Это мой проект. Дважды… я кое-что видел.
Майндс смолк, и Дэвид поторопил его:
— Что видели, доктор Майндс?
— Хотел бы я утверждать уверенно. Каждый раз я видел это вдалеке. Что-то двигалось. Похоже на человека. В космическом костюме. Но не наши специально изолированные костюмы. Больше похож на обычный костюм для космоса. Простой металл.
— Вы пытались подойти ближе?
— Да, и сразу терял его. А на фотографиях ничего не видно. Просто пятна света и тьмы: может, что-то они означают, может, нет. Но там что-то было. Что-то двигалось под солнцем, будто ему не важны жара и радиация. Оно оставалось на солнце и стояло неподвижно по нескольку минут. Это меня доконало.
— Это странно? Стоять неподвижно на солнце?
Майндс коротко рассмеялся.
— На солнечной стороне Меркурия? Конечно. Никто тут не станет стоять. Несмотря ни на какую изоляцию, делаешь своё дело как можно быстрее и уходишь в тень. Вблизи терминатора температура не так велика. Дело в радиации. Нужно набирать её как можно меньше. Изоляционный костюм не защищает полностью от гамма-лучей. Если нужно постоять, стоят в тени скал.
— Как же вы всё это объясните?
Майндс перешёл на стыдливый шёпот:
— Не думаю, что это человек.
— Вы ведь не станете утверждать, что это двуногий призрак, — неожиданно сказал Верзила, прежде чем Дэвид смог его удержать.
Но Майндс только покачал головой.
— Я так сказал на поверхности? Что-то припоминаю… Нет, я думаю, это меркурианин.
— Что? — воскликнул Верзила так, будто ожидал гораздо худшего.
— Иначе как он может выдерживать солнечную радиацию и жару?
— А зачем ему тогда космический костюм? — спросил Счастливчик.
— Не знаю. — Глаза Майндса сверкнули, и в них появилось загнанное выражение. — Но это что-то. Вернувшись в Купол, я проверил местонахождение всех людей. Все были на месте. Доктор Певерейл не разрешил провести экспедицию для поиска. Он сказал, что мы для этого не подготовлены.
— Вы говорили ему то, что рассказали мне?
— Он считает меня сумасшедшим. Но я уверен в том, что видел. Он считает, что я видел какие-то отражения и создал из них человека в своём воображении. Но это не так, Старр!
Дэвид спросил:
— Вы связались с Советом Науки?
— Как я мог? Доктор Певерейл не поддержал бы меня. Зертейл сказал бы, что я спятил, и его бы послушали. А кто будет слушать меня?
— Я, — сказал Дэвид.
Майндс рывком сел. Руки его взметнулись, будто он хотел схватить собеседника за рукав, но он сдержал их. Сдавленным голосом он сказал:
— Вы будете это расследовать?
— Да, в некотором роде, — ответил Счастливчик.
Когда Старр и Верзила вошли, все уже сидели за банкетным столом. Поднялся гул приветствий и представлений, но было ясно, что вечер не из приятных.
Доктор Певерейл сидел во главе стола, тонкие губы его были поджаты, впавшие щеки дрожали — внешность человека, который с трудом сохраняет достоинство. Слева от него виднелась широкоплечая фигура Зертейла; он откинулся в кресле, толстые пальцы поглаживали край стакана.
В конце стола сидел Скотт Майндс, выглядел он крайне юным и усталым и с раздражением смотрел на Зертейла. Рядом с ним доктор Гардома поглядывал тревожно и внимательно, готовый вмешаться.
Остальные места, за исключением двух, справа от доктора Певерейла, занимали старшие специалисты обсерватории. Хэнли Кук, заместитель директора Купола, наклонился и крепко пожал Дэвиду руку.
Счастливчик и Верзила заняли свои места, и ужин начался.
Зертейл сразу заговорил резким хриплым голосом, овладев всеобщим вниманием:
— Мы как раз говорили, не следует ли Майндсу рассказать, какие чудеса ожидают Землю в результате его эксперимента.
— Ничего подобного, — заявил Майндс, — я буду говорить, когда захочу.
— О, послушайте, Скотт, — Зертейл широко улыбался, — не будьте таким застенчивым. Ну, тогда я сам расскажу.
Как бы случайно доктор Гардома опустил руку на плечо Майндса, молодой инженер с трудом глотнул, подавил негодующий возглас и продолжал молчать.
Зертейл сказал:
— Предупреждаю вас, Старр, рассказ будет интересным. Это…
Дэвид прервал его:
— Я знаю кое-что об эксперименте. Основная цель — создание планеты с воздушным кондиционированием — вполне достижима.
Зертейл поморщился.
— Неужели? Я рад, что у вас оптимистический взгляд. Бедняга Скотт не может добиться успеха даже в пробном эксперименте. По крайней мере говорит, что не может, не правда ли, Скотт?
Майндс полувстал, но доктор Гардома снова положил ему руку на плечо.
Верзила переводил взгляд от одного говорящего к другому, на Зертейла он смотрел с открытым отвращением. Но ничего не говорил.
Прибытие главного блюда сразу прекратило разговор, и доктор Певерейл отчаянно пытался перевести беседу на менее опасное направление. На некоторое время ему это удалось, но затем Зертейл, наколов на вилку последний кусок бифштекса, наклонился к Старру и сказал:
— Значит, вы считаете, что проект Майндса идёт нормально?
— Ну, мне кажется, результаты неплохие.
— Вы, как член Совета, так и должны считать. А что, если я вам скажу, что это фальшивый эксперимент; то же самое можно было бы проделать на Земле за один процент затрат, если бы Совет был заинтересован в экономии денег налогоплательщиков? Что вы на это скажете?
— То же самое я скажу в ответ на любые ваши слова, — сдержанно ответил Дэвид. — Я скажу: «Мистер Зертейл, вероятно, вы лжете. В этом ваш большой талант и, вероятно, основное удовольствие».
Мгновенно наступила мертвая тишина, даже Зертейл смолк. Его толстые щеки, казалось, обвисли от удивления, глаза выпучились. Неожиданно он вскочил, перегнулся через доктора Певерейла и ударил ладонью по столу рядом с тарелкой Счастливчика.
— Ни один лакей Совета… — взревел он.
И тут же начал действовать Верзила. Никто не успел увидеть подробностей, потому что Верзила действовал со скоростью жалящей змеи, но рёв Зертейла неожиданно прервался.
Из руки Зертейла торчала изогнутая металлическая рукоять силового ножа.
Доктор Певерейл отшатнулся, послышались возгласы, даже Счастливчик казался удивленным.
Раздался жизнерадостный тенор Верзилы:
— Расставь пальцы, ты, тюбик нефти! Расставь их и ползи назад, на своё место.
Зертейл несколько мгновений смотрел на маленького мучителя, будто не понимая, потом очень медленно расставил пальцы. Рука его не была повреждена, ни кусочка кожи не было срезано. Силовой нож торчал в жесткой пластиковой поверхности стола, виднелся примерно дюйм светящегося силового поля (это не материя, а тонкое энергетическое поле). Лезвие ножа разрезало стол точно между указательным и средним пальцем руки Зертейла.
Зертейл отдернул руку, будто её внезапно охватило огнем.
Верзила рассмеялся и сказал:
— В следующий раз, подонок, как протянешь руку к Старру или ко мне, я её тебе отрежу. Когда будешь отвечать, говори вежливо. — Он протянул руку к ножу, дезактивировал силовое поле и вернул рукоять в незаметные ножны на поясе.
Слегка нахмурившись, Дэвид сказал:
— Я забыл предупредить вас, что мой друг вооружен. Я уверен: он сожалеет, что помешал ужину, но мистер Зертейл не должен принимать этот инцидент близко к сердцу.
Кто-то рассмеялся, на лице Майндса появилась улыбка.
Зертейл гневно переводил взгляд от одного лица к другому.
— Я этого не забуду. Я вижу, что никто не желает сотрудничать с сенатором, и он об этом узнает. Пока я остаюсь здесь. — Он сложил руки, будто кто-то собирался его выпроводить.
Мало-помалу разговор снова стал общим.
Счастливчик сказал доктору Певерейлу:
— Знаете, сэр, ваше лицо кажется мне знакомым.
— Да? — Астроном напряженно улыбался. — Мне кажется, мы с вами раньше не встречались.
— Вы когда-нибудь были на Церере?
— На Церере? — старый астроном смотрел на Старра с некоторым удивлением. Очевидно, он ещё не пришёл в себя после эпизода с силовым ножом. — На этом астероиде самая большая обсерватория Солнечной системы. Я там работал в молодости, да и сейчас часто там бываю.
— Может, я видел вас там?
Говоря это, Дэвид вспоминал те напряженные дни, когда охотился за капитаном Антоном и пиратами, искал их логово в поясе астероидов. Особенно тот день, когда пиратский корабль приземлился в самом сердце территории Совета, на самом астероиде Церера, одержав временную победу благодаря неожиданности своего появления.
Но доктор Певерейл отрицательно качал головой.
— Я бы знал, сэр, если бы имел удовольствие встретиться с вами. Но уверен, этого не было.
— Жаль, — сказал Счастливчик.
— Мне тоже, уверяю вас. Но в то время мне вообще не везло. Из-за болезни кишечника я пропустил весь пиратский рейд. Знал о нём только из разговоров сестер в больнице.
Доктор Певерейл осмотрел стол, к нему вернулось хорошее настроение. Механическая тележка развозила десерт. Доктор Певерейл сказал:
— Джентльмены, мы ведь обсуждали проект «Свет».
Он помолчал, снисходительно улыбаясь, потом продолжал:
— Не очень подходящая тема для разговора, учитывая обстоятельства, но я много думал о случаях, которые всех нас так расстраивают. Мне кажется, что настала пора поделиться с вами моими соображениями. Доктор Майндс здесь. Мы неплохо поели. И теперь я скажу вам кое-что интересное.
Зертейл нарушил молчание, спросив мрачно:
— Вы, доктор Певерейл?
Астроном спокойно ответил:
— Почему бы и нет? Я много раз в жизни говорил интересные вещи. И скажу, о чём сейчас думаю. — Он неожиданно стал серьёзен. — Я считаю, что знаю правду, всю правду. Я знаю, кто срывает эксперимент проекта «Свет».
5. НАПРАВЛЕНИЕ ОПАСНОСТИ
На мягком лице старого астронома появилось довольное выражение; он осмотрел стол: все были поражены его словами. Дэвид тоже осмотрелся. Он наблюдал за тем, как встречают заявление доктора Певерейла. На широком лице Зертейла было презрение, доктор Гардома удивленно хмурился, Майндс выглядел мрачно. На лицах остальных были любопытство и интерес.
Внимание Старра особенно привлек один человек. Это был Хэнли Кук, заместитель доктора Певерейла. Он смотрел на кончики своих пальцев с усталым отвращением. Но когда он поднял голову, выражение лица его изменилось и стало вежливо-равнодушным.
Тем не менее Дэвид подумал: «Надо с ним поговорить». И снова обратил внимание на доктора Певерейла.
А тот говорил:
— Саботажник не может быть одним из нас, конечно. Доктор Майндс сказал мне, что проверял всех и уверен в этом. Но даже без проверки я абсолютно убеждён, что никто из нас не способен на подобные преступные действия. Но саботажник должен быть разумным, поскольку его деятельность целенаправленна, и исключительно против проекта «Свет». Поэтому…
Его возбуждённо прервал Верзила:
— Эй, вы, считаете, что на Меркурии есть туземная жизнь? Это делают меркуриане?
Послышались возгласы, кто-то рассмеялся, и Верзила покраснел.
— Разве не это говорит доктор Певерейл? — спросил маленький марсианин.
— Не совсем, — мягко заметил доктор Певерейл.
— Никакой туземной жизни на Меркурии нет, — сказал с ударением один из астрономов. — В этом мы абсолютно уверены.
Дэвид вмешался:
— Насколько уверены? Кто-нибудь проверял?
Астроном, казалось, смешался. Он сказал:
— Были исследовательские группы. Несомненно.
Счастливчик улыбнулся. Он встречался с разумными существами с Марса, о которых никто не знал. Он открыл полу-разумные существа на Венере, о которых до него никто не подозревал. И поэтому он не принимал на веру утверждения об отсутствии жизни на любой планете, даже разумной жизни.
Он спросил:
— Сколько исследовательских групп? Насколько тщательно проводилось исследование? Обследована ли каждая квадратная миля?
Астроном не ответил. Он посмотрел в сторону, подняв брови, как будто говоря:
— Какой в этом смысл?
Верзила улыбнулся, лицо его стало напоминать лицо веселого гнома.
Доктор Певерейл сказал:
— Мой дорогой Старр, исследователи ничего не обнаружили. Мы не исключаем полностью наличия жизни на Меркурии, но вероятность её существования очень низка. Допустим, мы согласимся, что единственное разумное существо в Галактике — это человек. По крайней мере единственное известное нам существо.
Помня о марсианских энергетических существах, Дэвид не был согласен с этим, но промолчал и дал возможность старику продолжать.
Вмешался Зертейл, понемногу обретавший самообладание.
— К чему это вы клоните? — спросил он. И добавил свою любимую фразу: — Если уж на то пошло.
Доктор Певерейл не ответил Зертейлу непосредственно. Он переводил взгляд с одного лица на другое, сознательно игнорируя следователя сенатора. И сказал:
— Дело в том, что люди живут не только на Земле. Люди есть во многих звёздных системах. — Лицо старого астронома странно переменилось. Оно осунулось, побледнело, ноздри раздулись, будто его внезапно охватил гнев. — Например, люди есть на планетах Сириуса. Что, если это они саботажники?
— Зачем это им? — сразу спросил Старр.
— А почему бы и нет? Они и раньше совершали агрессии против Земли!
Это было верно. Старр сам принимал участие в отражении сирианской флотилии, высадившейся на Ганимеде, но тогда сирианцы покинули Солнечную систему без пробы сил. Но, с другой стороны, у многих землян вошло в привычку во всем плохом винить жителей Сириуса.
Доктор Певерейл энергично продолжал:
— Я там был. Я был на Сириусе всего пять месяцев назад. Очень много было канцелярской волокиты, потому что Сириус не одобряет ни иммигрантов, ни гостей, но проводилась межпланетная астрономическая конференция, и я всё-таки получил визу. Я во что бы то ни стало хотел увидеть сам и должен сказать, что не разочаровался. Планеты Сириуса малонаселенны и исключительно децентрализовании. Там живут изолированными семейными группами, и у каждой свой источник энергии и все службы. У каждой группы есть механические рабы — другого слова не подберешь, — рабы в форме позитронных роботов, которые выполняют всю работу. Сами сирианцы представляют собой воинственную аристократию. У каждого свой космический крейсер. Они никогда не успокоятся, пока не покорят Землю.
Верзила беспокойно заерзал в кресле.
— Пески Марса, пусть только попробуют! Пусть попробуют, вот всё, что я скажу!
— И попробуют, когда будут готовы, — сказал Певерейл, — и, если мы не сделаем что-нибудь побыстрее, чтобы встретить опасность, они победят. Что у нас есть, чтобы противостоять им? Многомиллиардное население — правда, но сколько человек могут сражаться в космосе? Мы — шесть миллиардов кроликов, а они — миллион волков. Земля беспомощна и с каждым годом становится всё беспомощней. Нас кормят зерно с Марса и дрожжи с Венеры. Наши минералы мы получаем с астероидов и получали с Меркурия, когда работали шахты. Да, Старр, если проект «Свет» удастся, Земля будет зависеть от космических станций даже в получении солнечного света. Разве вы не понимаете, какими мы становимся уязвимыми? Армия сирианцев, расположившись на окраинах Системы, вызовет панику и уморит нас голодом, даже не сталкиваясь непосредственно. И чем мы сможем отплатить? Сколько бы мы их ни убили, оставшиеся сирианцы способны на самостоятельные действия и независимы в отношении припасов и энергии. Любой из них может продолжать войну.