Наука. Религия Доннерджека, хотя он всячески это отрицает. Джон — практичный и жесткий человек, но в его душе живет поэт. Поэт, которого влекло к Эйрадис: Нимфе Веритэ, Русалке Под Семью Танцующими Лунами, Ангелу Забытой Надежды. В Вирту она влюбилась в своего поэта, а после того, как ее коснулся муар, поэт сумел забрать возлюбленную из Непостижимых Полей. Сначала она шла за ним, не понимая, что делает, но на Тропе Костей, Звезд, Радуги и других экзотических вещей, которая уводила ее все дальше и дальше от цепких объятий энтропии, Эйрадис уже сознательно и радостно держала Джона за руку и даже запела вместе с ним, когда они переходили через мосты. В результате Джон Д'Арси Доннерджек выполнил все условия Танатоса и благополучно доставил Эйрадис из Непостижимых Полей в земли живых, из Вирту в Веритэ.
Да, Джон Д'Арси Доннерджек сумел вернуться вместе со своей возлюбленной — в отличие от Орфея, который потерял Эвридику, — однако Эйрадис не переставала удивляться странностям в характере мужа, человека, с которым делила постель. Часто он был внимательным, любящим и страстным, но теперь, когда Эйрадис узнала его лучше, она никак не могла понять, почему он так стремился забрать ее у Танатоса, ведь у него практически никогда не оставалось для нее времени — за исключением тех моментов, когда они занимались любовью или болтали.
«Может, ему скучно со мной», — думала Эйрадис. Потерявший крылья ангел, бесхвостая русалка, бывшая нимфа, а теперь самая обычная женщина. Да, обладающая уникальными знаниями программа, созданная для Вирту, превратилась в Веритэ в существо из плоти и крови — и стала всего лишь женщиной.
Эйрадис, совсем недавно вернувшаяся из царств, вращающихся вокруг Непостижимых Полей, услышала, как ее муж зашевелился во сне, повернулась и сквозь прозрачные занавеси увидела, как его руки потянулись к ней, но не нашли. Охваченный ужасом, Джон мгновенно проснулся.
— Эйра! — позвал он, и его голос был исполнен страдания, знакомого лишь тем, чьих любимых забрал Танатос.
Эйрадис, раздвинув занавеси, поспешила к нему и увидела, как на его лице появилось облегчение. Она скользнула в постель, услышала тихий шепот, сильные руки сжали ее в объятиях. Убедившись, что Эйрадис рядом, Джон начал успокаиваться. И тогда она перестала сомневаться в его чувствах, удивляясь тому, какие странные формы принимает любовь здесь, в Веритэ, где ни один человек не в силах изменить своего облика.
— Проблемы?
Абель и Карла Хаззард смотрели в семейном виртуальном пространстве на изображение гида, некоего мистера Чалмерса.
— Какого рода проблемы? — спросил Абель. — С Лидией все в порядке?
— О да, она в полном порядке, — заверил его мистер Чалмерс. — Но механизм возвращения не срабатывает.
— Возвращения? Вы хотите сказать, что не можете вернуть ее в Веритэ?
— Когда время пребывания вашей дочери в Вирту истекло, мы активировали программу — после небольшого льготного периода, позволившего ей завершить то, что она делала. Но она не реагирует на наши сигналы.
— Почему?
— Создается впечатление… что она еще занята. Льготный период пришлось несколько раз продлевать.
— Занята? — вмешалась Карла. — Чем занята?
— Есть основания считать, что она с любовником.
— Ага. Ну, в конце концов, Лидия отправилась туда, чтобы получить удовольствие. Девочке нужно немного развеяться. Если продление пребывания в Вирту не повлечет за собой психологической травмы, пусть остается. Вскоре ей надоест, и она вернется, чтобы немного прийти в себя перед следующим визитом.
— Благодарю вас, — улыбаясь, заявил мистер Чалмерс. — Конечно, нам известны подобные случаи, но мы обязаны ставить в известность родителей или опекунов. Задержка всего на полдня серьезной не является. Мы сообщим вам, как только Лидия вернется.
— Спасибо.
Артур Иден в украшенном красно-золотыми узорами дашики.[13] — одеянии посвященного низшей ступени (хотя он еще не получил этого статуса) — ждал во дворе перед храмом вместе с небольшой группой других прихожан как из Вирту, так и из Веритэ. Шла служба под усыпанным звездами небом, где каждый мог разглядеть два знака и несколько ярко сверкающих знамений.
С небес медленно лился свет, постепенно приобретая форму серебряного парусника, который промчался над головами собравшихся и исчез в скрытом отверстии на крыше храма. Маленький ансамбль, стоявший слева от священника, начал играть; зазвучали струнные инструменты и флейта. Паства вздохнула, и священник произнес:
— Явился Бог, чтобы наблюдать за малым посвящением. Пусть каждый, кто еще не готов, скажет сейчас — и избежит проклятия за осквернение святынь.
Все молчали.
Прозвучала негромкая молитва, а затем — все было отрепетировано еще на прошлой неделе — музыканты перешли поближе к дверям храма. Кандидаты в посвященные, шагая медленно и торжественно, двинулись к дверям. Створки распахнулись одновременно.
Первыми порог переступили музыканты, за ними, образовав торжественную процессию, последовали кандидаты. Остальные верующие остались во дворе храма.
Впереди, сквозь сумрак, Идем разглядел горящие свечи и ощутил аромат благовоний. Кандидаты медленно шагали по длинному коридору со множеством черных дверей — он вел к паре узких серебристых створок. Их украшал затейливый орнамент — блики мерцающего пламени свечей плясали на серебре, словно разноцветные рыбки в садовом пруду.
Они продолжали идти вперед. Наконец, когда музыка изменила темп, стала медленнее, все остановились. Дверь за ними закрылась, и легкий ветерок, дувший снаружи, замер.
Кандидаты долго ждали, слушая музыку и стараясь настроиться на предстоящий обряд. Неожиданно наступила тишина, и серебряные двери начали медленно, очень медленно открываться. Через мгновение Иден увидел за ними что-то очень яркое.
Танатос услышал зов Мизара, заглушивший музыку потерянных миров. Костяная женщина, чью руку он держал, рассыпалась, когда вой смолк, а Властелин Непостижимых Полей поднялся и трижды повернулся на месте против часовой стрелки. Однако звук слишком быстро стих, и Танатос не успел определить его источник. В сумраке он взошел на вершину холма, поднял бледную руку и поймал крик.
Слишком короток он был, слишком короток, чтобы провести Танатоса до самой цели. И все же Танатос шел, в мерцании сумрака, и наконец выбрался на равнину. Наступил день, вокруг спешили по своим делам люди, но никто не увидел его, кроме старой женщины, взглянувшей ему прямо в глаза. Танатос протянул руку и мягко коснулся плеча старухи; та опустилась на тротуар. А он, не оглядываясь, продолжал идти дальше и свернул направо на первом же перекрестке.
Город постепенно исчез, и Танатос миновал озеро — несколько рыбин перевернулись животами вверх и всплыли на поверхность, когда он проходил мимо. Добравшись до противоположного берега, Танатос двинулся через поле.
Затем он остановился. Вокруг цвели красные и желтые цветы, но слева от него тянулась полоса поникших стеблей. Танатос вгляделся в нее и через мгновение увидел, как распустилась черная роза. Прошло несколько секунд, и новый цветок увял.
— Алиот, — позвал Танатос. — Иди ко мне.
Черный мотылек вспорхнул с поникшего цветка, легко преодолел разделявшее их пространство и опустился на вытянутый палец своего господина.
— Привет, босс. Какая неожиданная встреча.
— Она вовсе не неожиданная, — отозвался Танатос.
— О нет, конечно. Я просто стараюсь поддержать приятный разговор.
Темная фигура кивнула. Алиот никогда не мог определить, удалось ли ему развеселить Танатоса.
— Кстати говоря, — продолжал Алиот, все еще теряясь в догадках, — я догадываюсь, почему вы появились здесь, если можно так выразиться, во плоти. Я тоже слышал вой Мизара.
— Ага!
— Да, но он почти сразу же смолк.
— Действительно. Все произошло так быстро, я не успел среагировать. Я думал, ты знаешь, где находится Мизар — учитывая твое неизменное любопытство.
— У меня сложилось впечатление, что Мизар добрался до самого центра.
— Тогда давай посмотрим, — предложил Танатос и поднял другую руку.
Замелькали ландшафты с такой быстротой, что Алиот потерял всякую ориентацию, однако скорость все увеличивалась, и вот уже разноцветные картины превратились в равномерные вспышки света и тьмы, а под конец в пульсирующий серый сумрак. Алиот знал, что его господин внимательно вглядывается во все, что проносится мимо.
Затем последовательность событий поменялась на противоположную, и наконец Танатос замер у основания огромной горы, вершина которой терялась в облаках.
Танатос наклонился, чтобы осмотреть небольшой кратер. Алиот облетел кратер и нырнул внутрь.
— В стене застрял кусок красноватого кабеля, Повелитель. Танатос бесшумно спрыгнул в жерло кратера, протянул Руку и внимательно осмотрел предмет, о котором доложил Алиот.
— Один из хвостов Мизара… Интересно, какой из его аспектов он представляет?
Танатос выбрался из кратера и зашагал вдоль цепочки следов; при его приближении следы начинали светиться, а когда он отходил на десяток шагов — исчезали.
— Похоже, Мизар перешел в другое измерение. — Танатос наклонился и коснулся рукой последних следов. Его ладонь медленно описала круг. Рука и предплечье исчезли и тут же появились вновь, затем все повторилось еще раз. — След идет сквозь множество измерений, пока не исчезает совсем.
— Что случилось с Мизаром? — спросил Алиот.
— Сейчас бессмысленно строить предположения, — ответил Танатос, откинул голову назад и завыл.
Небо потемнело, и пролетавшие мимо птицы замертво попадали к его ногам. Земля по всему пространству Вирту начала дрожать.
Над вершиной горы Меру сверкнули зазубренные молнии. А вой продолжался… В почве пошли трещины, появились овраги. Вся гора раскачивалась, завяла трава, попадали деревья. Озера вышли из берегов, реки потекли вспять.
Наконец вой смолк.
Танатос ждал. Наступила долгая тишина.
Ответа не было.
С вершины холма Дон нерджек видел раскинувшееся море и мог наблюдать за строительными работами. Большая часть недели ушла на то, чтобы вырыть котлован. Сейчас фундамент уже был на месте, и Джон сравнивал его с изображением на дисплее карманного компьютера.
— Пока все сделано так, как я просил, — заметил он, поворачиваясь к своей спутнице. — Сроки выдерживаются. У тебя есть какие-нибудь замечания?
— Я счастлива здесь, — ответила она. — Все такое непривычное и диковинное… Да, я думаю, получится хорошо.
— Я боялся, что изолированное место…
— Нет-нет, мне нравится, — сказала Эйрадис. — Я так и хотела. Давно хотела после… после того, что произошло. Доннерджек кивнул:
— Мы будем периодически проверять, как идут работы, пока замок не станет нашим домом. А когда устанем от него, отправимся погулять в твой мир.
— Теперь Вирту уже не мой мир.
— Оба наших мира всегда будут твоими, Эйра.
— Да, и я этому страшно рада. Мне столько всего нужно узнать о Веритэ — да и о Вирту. И я бы хотела помочь тебе с работой, ведь я обладаю уникальным взглядом на оба мира.
— Верно, — согласился Доннерджек, сжав ее изящную ручку в своей большой ладони. — Ты наверняка сумеешь мне помочь.
Несколько месяцев они регулярно посещали остров, наблюдая за тем, как продвигается строительство. Им не удалось узнать, как выглядела резиденция предков Доннерджека в прошлых воплощениях, поэтому Джон решил ничем не ограничивать свою фантазию и использовать понравившиеся детали реально существующих замков. Строение получилось высоким, темным и довольно суровым на фоне унылого неба и скал, но все внутренние работы производились по последнему слову техники, а не по средневековым стандартам — внутри стен прятались фиберглассовые кабели и микроволновые антенны.
Молодожены гуляли по строящемуся зданию: Джон постукивал тростью по стыкам панелей, а Эйрадис проводила кончиками пальцев по гладким поверхностям; они улыбались и кивали друг другу. Если не было дождя, супруги всходили на вершину холма и смотрели вниз, наблюдая за флайерами, а потом отправлялись в одну из квартир, где проводили медовый месяц.
Иногда Доннерджек выбирал время и работал в замке — строил Большую Сцену возле кабинета — настоящее, полномасштабное произведение искусства. И переходную камеру для посещения Вирту. Кроме того, он уделял огромное внимание своему рабочему кабинету.
Однажды Джон засиделся допоздна, все рабочие уже ушли — он хотел, чтобы некоторые детали были известны только ему, — и вдруг услышал тихие стоны, которые доносились откуда-то снизу. Вооружившись тростью, он отправился на разведку, но не обнаружил ничего достойного внимания. Лишь сквозняки, проникавшие в любые щели, гуляли по коридорам недостроенного замка. Доннерджек пожал плечами и вернулся к прерванной работе. Странные звуки не раз повторялись в течение ночи.
Так Джон и трудился по ночам и вскоре установил все необходимое оборудование. Впрочем, он стремился к уединению не только потому, что того требовала работа. Эйрадис — дело в ней. В Веритэ не существовало никаких упоминаний о его супруге. Доннерджек решил, что нужно создать ее личность, постепенно добавляя в биографию Эйрадис разные детали, одну подробность за другой, сделать так, чтобы сведения о ней появились в базах данных задним числом. Но сначала нужно, чтобы его система заняла свое место в новом замке. Как только они сюда переселятся, он введет ее в действие.
«Странно, — подумал он, — сегодня стоны сопровождаются звоном цепей…»
ГЛАВА 4
Морепа вышел из пещеры, потянулся и посмотрел на многообразие окружающего мира. Как здорово ощущать, что все твое сознание локализовано в одном теле, в одном месте — поразительная полнота впечатлений. Взять, к примеру, Терраму. Хорошо, что она заснула, и у него появилась возможность передохнуть. Если она в самом деле спит… Да нет, конечно, заснула. Было бы глупо мешать удовольствие с делом. Но с другой стороны…
Какое-то движение вдалеке привлекло его внимание. На востоке по небу мчалась крошечная точка. Морепа обратился к внутреннему зрению, стараясь лучше понять происходящее, и дневные звезды предстали перед его мысленным взглядом. Юноша, одетый лишь в золотое трико и сандалии, бежал в пространстве так, словно ничего особенно в этом не было. Вскоре его стройная фигура возникла в пустоте рядом с Морепой, в глазах бегуна плясали смешинки. В руке он держал оперенный жезл, вокруг которого обвилась пара золотых спящих змей.
— Привет, Морепа! — заявил юноша. — Ты задержался на Вершине.
— И что с того, Прыткий? — отозвался Морепа. — Почему бы и нет?
— Конечно, божество может делать все, что пожелает. Почему-то всегда получается, что в некотором смысле Бог всегда прав.
— Ты пришел ко мне, чтобы говорить загадками? Или хочешь поплясать на вершине горы? А может, принес мне весть?
— Все три предположения ошибочны. Я пришел, чтобы поговорить с тем, кто окажется на месте, поделиться новой информацией и доложить о странном видении.
— Каком?
— Танатос, собственной темной персоной. Внизу. Я видел его совсем недавно. Возможно, ты слышал его вой, заметил, как раскололось небо, и почувствовал, как дрожала земля и раскачивались горы.
— Да, пришлось даже отвлечься… от медитации. Впрочем, должен признать, мне показалось, будто явления, о которых ты говоришь, суть результат моих размышлений о природе явлений. Мое сознание было обращено вовнутрь, и я не понял, откуда исходил тот дикий вопль. Тебе известно, почему Танатос повел себя так необычно?
— Не могу сказать, — ответил Прыткий. — Кто знает, что на уме у Властелина Непостижимых Полей? Он обошел гору Меру, словно что-то искал. Потом приблизился к впадине в земле, что-то поднял и принялся рассматривать. А затем издал свой ужасный крик.
— Ты видел, что он нашел?
— Мне кажется, он держал в руках небольшой кусок красного кабеля.