Сливообраэные глаза Алекса под густыми с сединой бровями, в окружении сильной паутины морщин, а когда-то сводившие сума всех девчонок-хипушек города Уфы и близ лежащих городов, сверкали молниями вольт так на пятьсот, плечи дергались в непонимании абсурдностей или непонимании абсурдности, столько посмотрели объектов, наконец-то вроде бы встретили нужный и подходящий, большой и красивый, а тут какие-то разговоры за какую-то мелочь, ну да, он сам не валенок и не деревня, в бизнесе не одну собаку-конкурента сожрал, он понимает - торговаться надо, иначе будут считать дураком, но они же и так уступили четыре лимона!.. А он прекрасно видел, какого это далось особенно отцу...легче было расстаться с четырьмя годами собственной жизни...Не понимаю, Слави, не понимаю, объясни пожалуйста - совсем успокоившись, попросил Алекс, такой умудренный в бизнесе и совсем видимо не умудренный в жизни...
-О,кэй! Сколько бы ты, Алекс, дал бы им за их пивовар?
-Да я бы и полтинник им бы дал, если бы уперлись на своем, это же все равно копейки за такое!..
-Не надо волноваться, следи внимательно за дорогой, впереди нас ждет сытный и вкусный обед. Повторяю вопрос - сколько бы ты им дал, Алекс? Реально и с учетом всех условий-ремонта и прочего, а так же без твоей итальянско-башкирской экспрессии. Ну?..
-Сам ты татарин...Я дал бы те сорок четыре миллиона, что они запросили. Они и так...
-Стоп, меня не интересует твое мнение по поводу "и так". Главное - твой ответ, спасибо, что я честный человек, а не жулик. Я бы мог и от твоего "полтинник" плясать. Павел, ты свидетель, мой френд Алекс изъявил желание потратить сорок четыре миллиона на наш будущий Центр.
-Да? -
усмехнулся Слави, развалившись на переднем сидении и стараясь не выпускать из поля зрения ни Алекса, ни Павла.
-Да, -
недоуменно откликнулись оба - свидетель и произнесший невинную цифру. "Мой френд" совершенно ни чего не понимал - при чем тут жулик, при чем тут полтинник, черт, еще трамвайная остановка, надо людей пропустить, прут как бараны..
-А мне для работы, для начала работы Центра тоже нужны прайса и просить их у Алекса после того, как он оплатит такую огромную, для меня, покупку - можно конечно, но не красиво и в разрез моим принципам. Все же Алекс друг... а не портянка. Ну а потому все сэкономленные бабки-тугрики-прайса-капуста-деньги от цифры сорок четыре миллиона я реквизирую на старт Центра. Конечно в долг и конечно с отдачей со временем... Вопросы есть?
Вопросов естественно не было, Алекс сидел подавленный умом, цинизмом, хитростью и благородством Слави, Павел же задумался об путях развития личности в хипповой шкуре, сам же Слави просто смотрел по сторонам. А по сторонам мелькали кирпичные дома, оштукатуренные и не очень, с витринами магазинов, пивных и ресторанов, сверху было нахлобучено на все это голубое небо, на нем солнце, неяркое и нетеплое, осеннее такое, мелькали прохожие в куртках и плащах, деревья стояли усыпанные желтым и красным... Хотелось зверски жрать, до дома Павла с приготовленным обедом оставалось совсем, немного, Алекс хлопнул Слави по колену и пробормотал, но в отличии от всех предыдущих разговоров, ведшихся по-английски, пробормотал по-русски:
-Ты настоящий кореш, Слави... хоть и гад... ты не хочешь брать лишних бабок у меня на начало, а потому изображаешь из себя Гобсека-жлоба... я люблю тебя гад... люблю как брата... но как младшего брата...
Слави в ответ хлопнул по руке, сжимающей переключатель скоростей, Алекс вильнул рулем, форд вкатился в узкую резко вниз уходящую улицу и остановился перед железными воротами. Сверху радостно визжали дети и женщины.
В Прагу пришло бабье лето, если говорить по-местному или индейское, если использовать терминологию страны, паспорта которой имели в своих карманах Слави и Алекс. Сверху изо всех сил светило и даже немного пригревало солнце, небо голубело сквозь желтые, красные и охряные листья, на брусчатку старого города со стуком падали зеленые колючие каштаны, падали, разбивались и оттуда выкатывались блестящие коричневые голыши... Девушки вновь оголили плечи и колени, бабье лето, бабье лето...
Слави, Алекс и их подруги наслаждались красотами старинного города Праги, теплотой осени и дешевизной, если обменять доллары Алекса на местные кроны, пива и еды. А что еще волосатым надо в этой жизни, если трава с гашишем привезены с Амстердама?.. Да ни чего больше и не надо!..
На Кампе гнили в подстриженной траве не сильно съедобные груши, каштаны выглядывали коричневым сквозь зеленое, молодежь в бусах и клешах судорожно веселилась, спеша наестся теплом и счастьем на всю зиму. Слави же с друзьями не спешили, так как уже были умудрены жизнью - зиму всегда можно сменить на Канарско-Ямайское лето, да и в зиме есть свои прелести, особенно когда сидишь в теплой комнате за двумя стеклами, пьешь цветочный чай, покуриваешь себе потихоньку летней травки последнего урожая и вслушиваешься в бессмертные звуки Джетро Тал...
-Слави, может прошвырнемся, сколько можно валятся, здесь и глазеть с улыбками патриархов на этих местных волосатых аборигенов? -
поинтересовался Алекс, щелчком отбрасывая окурок с фильтром далеко в сторону. Диди с неодобрением проследила полет канцерогенного отхода в окружающую их среду. Слави пожал плечами:
-Мне здесь в кайф, к тому же должен подойти старый знакомый, и Павел позвал его через кого-то из этих, -
величественный кивок бородою на веселящуюся хипповую молодежь.
-Он узнал, что я приехал, я вам о нем уже рассказывал и сегодня будет на Кампе. Ну и тебе будет интересно с ним познакомится. Он тоже из наших... Из беглецов из той самой нерокнролльной страны...
-Да когда он еще подойдет, впереди полдня и вечер, ну ты как хочешь, а мы наверное прошвырнемся по местным красотам. Нура, как ты насчет? прогуляться? -
перешел на понятный для его подруги язык Алекс. Нура давно с недоумением прислушивалась к непонятным звукам незнакомой речи, когда эти френды переходят на свое варварское наречие - жди каких-нибудь приключений. А вот на этот раз все обошлось, всего лишь прогулка по камням города с многолетней бурной историей. ..
-О,кэй, я как скаут - всегда готова к приключениям, олдкрэзи, к приключениям и подвигам. Идем?
-Идем, -
без кряхтенья и хруста в суставах вскочил Алекс с травы и широким жестом успокоив молодежь - я мол со своей травкой с вами не прощаюсь, мы с ней ненадолго, ноги разомнем и сразу назад, прихватил свою Нуру за руку, ну словно дети, умилился Слави - дети-цветы! и направился вон с Кампы. Вон из сквера, полного туристов, бомжей и панков, хотя с конца шестидесятых здесь начали собираться хиппи, флар паур и почти без потерей, ну почти, дотянули и до 1999 года... А зимою грянет следующий и наступит другое тысячелетие... А мы все будем здесь собираться, хоть нас и немного, бомжи бродят по таинственной гипотенузе - от мусорницы к мусорнице, в вечных поисках бутылок и истины, которая, как известно, и прячется на дне этих самых бутылок... Слави перевернулся с живота на спину улыбнулся своей Диди, получив в ответ поцелуй... Что и требовалось.
Алекса интересовало и влекло в город в поисках двух вещей, всего двух, Нуру привлекала же одна. Алекс хотел присмотреть и если понравится, то и приобрести новую пару, а лучше еще две, ковбойских сапог, тем более по словам Павла и Слави, они здесь баснословно дешевы, в переводе на родные баксы каких-то пятьдесят - шестьдесят... Кроме сапог его интересовала трава, да нет же, голландские запасы, увесистый еще мешок плюс четыре с половиной плитки "шоколада" далеко еще не кончились, но все же... Алексом в поисках травы руководили два чувства - запасливость и любопытство. Какая она, местная травка, хуже или лучше, как забирает-вставляет, а может с нее совершенно другой приход, а?.. Не курив долгую свою жизнь в Америке, в Амстердаме Алекс встретился со своей башкирской молодостью - травка, молодость хипповая, веселье и беззаботность... Вот и откликнулась душа, изможденная цивильной жизнью, алкоголем и бизнесом вонючим, а когда-то радовался каждому шагу, каждому приобретению собственности... Тьфу и только!
Нура же хотела всего лишь платок. Она слышала или читала, что эти чешки или как их там, чешкославянки что ли, покрывают плечи платком с кистями, перед тем как начнут танцевать танец живота... Или это другие? не важно, трясти плечами и грудями, позвякивая монетами, одетыми на шеи вместо бус и махая большими яркими платками с кистями и бахромой... Марта как раз такого платка почему-то не имела, видимо трое детей не способствуют к танцам, вот Нура и не стала спрашивать Марту, где же можно приобрести такой платок - с цветами и бахромой, огромного размера и кистями по углам... Сама найду.
Перейдя Карлов мост, Чарлз Бридж, как его фамильярно обзывают англоговорящие туристы, расталкивая именно этих самых туристов и почти не рассматривая примелькавшихся продавцов сувенирами, акварелями и раскрашенными ксерокопиями, Алекс и Нура взяли сразу влево и выскочили на памятную им Напрсткову. Один раз здесь проходили со Слави, он и указал им дом, где когда-то был сквот... Покосившись на него, бывший Слави приют, двинулись вперед, оставив с правой стороны дом с оленем над входом, магазин с музыкальными инструментами и галерею, а слева "Златнитцтви", если говорить и читать по-местному, что в переводе означает ювелирный магазин... Трех и четырех этажные старинные дома о деревянными воротами ведущими в закрытые дворы обрамляли Бетлемскую площадь с музеем Африки, Азии и Востока, Австралии и Океании тоне конечно, там они уже побывали вчетвером и было здорово и весело, особенно в комнате с полупогашенными лампами... Дома возвышались декорациями из спектакля о средневековье. Примерное направление Алекс знал, они уже несколько раз прошагали этим путем, от Карлового моста в сторону Гавеловского базара с овощами и фруктами, интересно - базар назван в честь президента этой страны или президента назвали принты в честь базара?.. Или у базара более долгая история?.. Если в честь базара - то стыдоба, если базар в честь президента - еще хуже...
-Смотри Алекс, это тот самый магазин, его тебе еще Слави показывал, ну как сквот так же называется, -
щегольнула молодой памятью Нура, указуя широким жестом на деревянную резную вывеску со словами "ГРИН ЛАЙН". Вывеска виднелась впереди, за небольшой, правильней сказать - махонькой площадью с фонтаном над колодцем, плотно окруженный художниками, наперебой предлагающими свои произведения туристам. Впереди так же шумел негромко, то есть по-европейски, Гавеловский базар, торговцы овощами, фруктами и экзотическими плодами вкупе с торговцами сувениров и традиционных чешских народных промыслов, включая ограненный хрусталь, монотонно, ненавязчива, даже с некоторой ленцой что ли, предлагали свои товары...
-Алекс, пока ты будешь мерить и пробовать свои сапоги, я погляжу на картины, здесь у художников и встретимся, хорошо? -
целуя в щеку своего "олдкрэзи", слегка взволнованно промолвила Нура, заглядывая в лицо Алексу, все же искусство на тротуаре, то есть искусство для народа - это здорово!
-Договорились, договорились, только не вздумай присмотреть какого-нибудь местного Микеланджело или как его там, -
Алекс был удивлен, он впервые в своей жизни и довольно таки долгой, встретил женщину не спешащую с советами - что ему нужно купить и что ему не нужно покупать, а потому еще больше зауважал свою длинную молодую подругу, чей нос был не по временя года усеян веснушками.
-И не покупай какую-нибудь мазню, бэби, дело не в бабках, я имею в виду денежные купюры, просто всякое говно нам ни к чему...Ну если только встретишь нового Рембрандта или Пикассо...О,кэй?!
-О,кэй!-
поцеловавшись еще пару раз, они расстались, конечно только на время. Алекс шагнул за стекло двери магазина, а Нура отправилась на поиски нового имени. С голубого неба под ноги художникам и туристам медленно падали резные красные и желтые листья, струи фонтана еще не выключенного на зиму шептали что-то ой уходящем и уже практически ушедшем лете, печально покачивался на поверхности фонтана многочисленный мусор...
В магазине, уставленном ковбойскими сапогами, увешанного шерифскими жилетами и куртками из кожи неизвестных зверей, сумками на полках для припасов и снаряжения, Алекса поразило все. Буквально все! И металлическая арка при входе-выходе как в аэропорту, и угрюмость продавцов, зачем-то в таком сравнительно небольшом магазине в количестве аж трех штук! и почти откровенное недоверие то ли к кредитоспособности клиента, то ли к внешнему виду...Конечно, Алекс все равно приобрел в этой траханной лавке все что ему нужно, так как качество оказалось отменным - Мексика, Бразилия, Аргентина и Парагвай, чешских вещей здесь не было, ну и большую роль сыграла цена. Ни какого сравнения с амстердамскими ценами с этого грабительского Ньюдевика что ли или как его там...Разошедшись, Алекс прикупил к двум парам сапог и жилетке, еще и куртку, тоже кожаную естественно, сумку и штаны, похожие на те, в которых любил эпатажировать публику Джимми, только не из пони. Самое невероятное для него было в следующем - эти угрюмые недоверчивые остолопы ни сколько не изменили своего выражения морды, хотя Алекс платил наличными и исправно, не пытался торговаться или указывать на несуществующие изъяны... Загадочная чешская душа! Нагруженный как верблюд с пачки сигарет, Алекс без приключений проскочил аэропортовскую арку и направил ноги, одетые-обутые еще в голландского приобретения сапоги, к своей подруге. И довольно-таки вовремя, так как Нура не на шутку увлеклась каким-то молодым творцом вечности. Правильней сказать его картинами...
-Алекс, взгляни скорей, ну же, какая прелесть, ну взгляни же скорей, олдкрэзи, к тому же этот мастер твой земляк! -
с экспрессией неизвестно откуда взявшейся у флегматичной голландской девушки, вскричала Нура. Подходя к ней и к "земляку", стоящему возле живописной кучи картин, неизвестным образом висящей всего на одном мольберте, Алекс проворчал в ответ:
-Он что, из Штатов?..
-Да из каких Штатов, Алекс, милый Алекс, как быстро ты стал американцем, он же из России, из Москвы! -
почти патетично вскричала Нура, прижимая к груди уже явно оплаченный и завернутый в грубую бумагу шедевр нетленного искусства, судя по размерам - скорей всего не дорогой.
Взгляд же Алекса скользнул мимо московского художника, вышедшего на панель в Праге, скользнул с чувством глухого безразличия, скользнул и уперся в двух молодых оборванцев в живописных шмотках родом откуда-то из Индии, хотя сами оборванцы были явно европейцы... Эти двое молодых устроились с комфортом на ступенях фонтана, оперлись на сумки и свертывали средних размеров джойнт, полностью игнорируя пустую автомашину с надписью "полиция" замершую в десяти метрах от них. Ноздри Алекса хищно шевельнулись, ноздри его крупного носа, и пробормотав Нуре - подожди меня, он в два шага оказался на ступеньке фонтана, обвешанный багажом из "ГРИН ЛАЙНА".
-Хай , фолкс, ю спик инглиш? -
поинтересовался Алекс и уже через секунду, видимо учитывая седины на висках и бровях, красные прожилки на щеках и вообще внешний вид, получил право "первой ночи", а еже ли попросту - взорвать косяк... Эффект конечно был не такой, как в молодости с "чуйки" или к примеру с "шивы" в Амстердаме, но все же, все же, все же... Не сорняк! Передавая джойнт блондину с дредами на голове и сережками на самых неожиданных местах, ох уж эта молодежь, Алекс бровями, ноздрями и губами высказал свое восхищение травою. Дредастый малый лет так двадцати с небольшим, в сыновья годится - подернулся глаз у Алекса умилением, дернул пару раз так глубоко, как будто собирался нырнуть в грязную воду фонтана и хотел перед тем надышатся вволю, дернул и передал хайрастому своему камараду, вроде так обзывают друг друга местные... Алекс с удовольствием смотрел на подрастающую смену, да, этих водкой, как его самого, не сманишь... что и не говори, а курящий человек гораздо миролюбивей и гуманней, чем пьющий...Где, в какой стране, в каком социальном слое, вы можете представить себе такую картину - двое собрались пить водку или виски там, ну на худой конец винище давить, к ним подскочил третий незнакомый, и даже не ровесник... да, даже не ровесник, а ему дают, да не просто дают вмазать, а первому, да еще задаром, на халяву... Френды, ну где же вы такое еще видели, где же, где?.. Да ни где, потому что только травка создает в человеке предпосылки к толерантности и демократии, а водка, виски, джин и ром создают лишь отчуждение, тоталитарность и ксенофобию... Слави так говорит...а я с ним согласен...