Йен откровенно ржал. Взглядом ржал, но ни единым жестом, ни единым движением брови не показал того, насколько ему забавно видеть, как вытягивается лицо Колина, когда Крис перечисляет ВСЕ обязанности будущего наследника на ближайшие три месяца.
Колин покорно кивал, улыбался, считал, сколько времени у него останется на покой и сон, на чтение книг, прогулки или на «погонять по городу на байке». Выходило что нисколько. Сноб? Кто сноб? Где сноб? Он Йена снобом называл? Вообще удивительно как Гаррэтт, как озверевшая в конец альфа на людей не кидается?
…До десерта не дошли. Не успели просто. Охранник появился как чертик из коробочки, и лицо Тома превратилось в каменную маску. А потом сломалось.
Олле нет в комнате.
Это ЧП? Катастрофа, сравнимая с Армагеддоном? Ну, в принципе, как посмотреть. Олле – омега в течке. Омега без пары. В течке. Так что понятно, отчего Том дергается. Непонятно почему охрана в панике.
Том сорвался с места, бросив белоснежную салфетку на стол, и исчез за пределами столовой. Ничего не пояснив. Ничего не сказав. Колин перевел недоуменный взгляд на Криса. Потом на Йена. Но обе альфы только отодвинули от себя опустевшие тарелки. Крис с каменным выражением лица поднялся из-за стола и направился в холл. Йен тоже проигнорировал гневное восклицание Колина. Только мотнул непонятно головой и ретировался, поджав губы.
Колин швырнул свою салфетку и рывком поднялся. Так, что стул с высокой спинкой закачался и чуть не рухнул на пол.
Олле где-то шарахается, а он будет просто сидеть и ждать неизвестно чего? Как Крис, который совершенно случайно отец этого сокровища. Или как Йен – брат родной. Он пулей вылетел из столовой вслед за Томом.
Если подумать логически, где может быть Том? Этажом ниже, в помещениях охраны. И опять-таки, с вероятностью в двести процентов по всему дому, кроме некоторых помещений, натыканы камеры, датчики слежения, давления, движения и прочей аппаратуры. Значит, Том будет там, в кабинете Юджина. Искать пропажу. Потому что именно на пульт руководителя охраны башен стекается ВСЯ информация.
Лифт отчего-то был заблокирован. Зато вполне открыта неприметная дверь, ведущая на внутреннюю лестницу, сообщавшуюся с нижним техническим этажом.
Колин скатился вниз и, пару раз наткнувшись на подсобки, влетел в рабочие апартаменты Юджина. Там, на огромном мониторе, разделенном на несколько сегментов, был Олле. Олле вооруженный пистолетом, с отрешенно-спокойным выражением лица.
- Внимание, всем альфам немедленно покинуть технические помещения. Повторяю, всем альфам немедленно покинуть технические помещения… - прохладный голос словно прокатился по этажу.
Юджин смотрел на повторе раз за разом какую-то запись со своего монитора, а на Тома смотреть было страшно.
- Заблокируйте лифты… - негромко бросил Колин, переваливаясь через порог кабинета. – И ради бога, объясните кто-нибудь , что здесь происходит!
Юджин облил его раздраженным взглядом, а Том…
- Немедленно вернись наверх, – ледяной голос, жесткий. И только страх теплится в глубине зрачков.
- Том, - позвал Юджин, и Хиддлстон отвлекся, отвернулся. – Я понял, что произошло. Этот олух, которого я поставил охранять Олле, не нашел ничего лучше, чем позвать себе на замену альфу, когда ему отойти приспичило. Естественно, что у того «поехала крыша». – Он покрутил колесико перемотки. Угол обзора изменился, камера показала часть какой-то комнаты, открывшуюся дверь и… Олле. Олле, который стремительным и неуловимым жестом скользнул вперед и парой коротких быстрых ударов вырубил незадачливого охранника. Склонился к упавшему мужчине, вытянул из кобуры пистолет, странно-привычным, почти обычным жестом проверил обойму, загнал патрон в ствол и вышел из комнаты.
- Твою мать… - сквозь зубы выдохнул Юджин.
- Потом, Ю, - оборвал его Том. – Надо найти его. И быстро. Наверх он не пойдет, но если его понесет в торговые центры…
- Лифты заблокированы. Если он пойдет по лестнице – мы его перехватим. Но он где-то здесь.
- Надеюсь, у тебя нет «слепых пятен».
Юджин на своем кресле отъехал к другому монитору, на который выводились изображения с камер. Три квадратика были черны.
- У меня нет «слепых пятен», - сквозь зубы проговорил Юджин. – У меня есть не в меру умная и хладнокровная вооруженная омега, не питающая приязни к альфам. Которая только что, судя по всему, расхреначила три камеры наблюдения.
- Где это? – Том подался вперед, бледнея еще больше.
- Западная сторона, грузовые лифты, их мы не блокировали, так как на них можно уехать только вниз, к складам. Но искать Олле мы можем долго. Ты сам знаешь, как легко потеряться там.
- Знаю. Но выбора у нас все равно нет. Поднимай парней, пусть наденут бронежилеты на всякий случай. И…
- С головы Олле не должен упасть и волос, я знаю. – Юджин встал, его взгляд упал на Колина, и Том резко развернулся.
- Ты все еще здесь? Возвращайся наверх к отцу, – он поджал губы, словно не давая вырваться другим, едким словам, и стремительно вышел из комнаты.
Снова как котенка вышвыривают?
Но вашу ж мать… Олле? Против Олле в бронниках? Чрезмерно умная омега, которая расстреляла из пистолета три камеры? Отлично, это минус три патрона. Минус три из обоймы на дюжину. Западное крыло? Что ж, прекрасно!
Не злость, не азарт и не раздражение. Странное ощущение неправильности, и в то же время правильности происходящего, точно он должен бежать. Только не прочь отсюда, а на встречу этому парню с пустым и в то же самое время таким собранным взглядом. К Олле. Именно что к Олле. Чтобы что? Отобрать оружие? Да, и это тоже. Но главное – чтобы… да что же это с ним происходит?
Несколько бесшумных мелких шагов назад, и Колин вернулся в коридор. Огляделся, пытаясь сориентироваться. Западный сегмент скорее. Значит это противоположная часть башни. И да, там техническая лестница. Уж ее-то Колин успел найти из своих апартаментов, пробежавшись наскоро для ознакомления с планом дома.
С головы Олле не должен упасть ни один волос. Вот это верно, черт подери… потому что Олле – омега. Потому что совершенно прекрасная, просто мозговыносящая омега.
Бегом… - тело повиновалось мгновенно. Привычно и легко, бегом по коридорам, пару раз столкнувшись с охраной, альфами, судя по запаху, да еще и в масках, плотно прилегающих к носу и рту. Да, точно. Олле – омега в течке. А альфа, его охранявшая, потеряла контроль над собой из-за запаха. Запаха омеги в течке.
Однажды Кол выходил против парня, который целился в него из пушки. Успел. Пуля чиркнула по касательной. А выходил он против альфы. Той самой, из-за которой потом огреб столько проблем с законом, что по сей день стремно. Но это тогда… а сейчас – Олле.
Грузовые лифты… хитрая маленькая омега. Он свалил вниз. Колин бы тоже свалил вниз. Но кто знает, что творится в мозгу Олле. Пинком распахнув дверь, Кол, перепрыгивая через несколько ступенек сразу, понесся вниз, не напрягаясь, так, как привык, почти пролистывая лестничные пролеты. Паркурщик он или где?..
Через две, три, пять ступенек, спрыгивая с самого начала пролета, распугивая техперсонал и курильщиков, вышедших втихую покурить в неположенном месте. Ботинки скрипели подошвами по гладкой плитке и чиркали совсем как кроссовки по полю баскетбольной площадки.
На нижних этажах он притормозил, сбросил скорость, а последние два и вовсе скользил неслышной тенью. Лишь спустившись на самый нижний уровень, он остановился. Походил, мягко попрыгал, восстанавливая дыхание. Там, за дверью, ему потребуется вся его скорость и концентрация. И да… Олле БЫЛ там. Уже сейчас он чувствовал это по запаху. Чувствовал всем своим телом. Чувствовал, как если бы пульс Олле бился под его рукой.
Волоски на руках встали дыбом, а в горле родилось низкое гортанное рычание. В склады спустились беты. Он чувствовал их по периметру, точно они пытались не выпустить Олле, загоняли как зверя в самое сердце лабиринта хранилищ, наверняка не зная, ГДЕ он находится. А вот Колин знал. И потому – уверенно пошел вперед, как пес, пущенный по следу.
Склад были огромен. Тусклый свет еле освещал ангар, в котором стояли контейнеры и ящики, рефрижераторы и пустые коробки. Гулкое эхо разносило по помещению гудение ламп и работающих моторов холодильников. Здесь даже дыхание казалось слишком громким. Олле…
Где-то на другом конце хлопнула дверь, и рассыпались дробью звуки шагов. Два, четыре, шесть… Группа захвата?
- Олле, - приглушенный голос был незнаком. – Олле, тебя отец ищет.
- Отец? – ЭТО Олле? Вот эти вот холодные мурлыкающие нотки – это Олле? Звучит в голосе шорох стали. – Или вы?
Где он? Голос заполняет ангар и не понять где его источник.
Метнулась вдали тень, и тут же раздался выстрел.
- Не стреляй!!
- Не подходи ко мне. – Это спокойствие в голосе… Колкое, как кромка льда. – В следующий раз я не промахнусь.
- Все. ВОН!.. – Колин. Это уже не шорох, это лязг металла о металл. Властный, полный холодной ярости. Голос истинной альфы. Он даже не приказывал, он вынуждал к подчинению всех без разбора. И бет, и даже альф. Будто обладателю этого голоса право подчинять и повелевать было дано от рождения, раз и навсегда. – В МЕНЯ тоже не промахнешься, Олллллле… - Колин покатал имя на кончике языка, как тающую карамель. Вкусно. Какая замечательная омега…
Снова шорох чуть в стороне, метнувшаяся тень, рывок в сторону, уходя с линии гипотетического огня. Успеет или нет, но подставляться не стоит. А тело действует не на осознании. На чистых инстинктах действует. Рывок. Перекат, полный присест с упором в пол за углом. Так, чтобы не видели, не пристрелили ненароком. Напряженные беты или… Олле.
- Где ты, Олллллле… иди ко мне… - вдоль позвоночника по спине волнующая щекотка. Стекает вниз, наливаясь внизу живота жаром. Томительным, плавящим кости жаром.
- Ты тоже меня хочешь, Кол? – голос Олле звенел и не понять от чего. От нечеловеческого напряжения или возбуждения омеги в течке. – Хочешь? – щелчок взводимого курка показался оглушительно громким. – Тогда иди и возьми. Если осмелишься. – Он смеялся. Смеялся открыто, нагло, вызывающе. Дразнил, играя голосом, позволяя звучать в них бархатным ноткам. Словно всполохи алых маков на черном. – Хочешь быть у меня первым, Колин?
- А ты моим быть хочешь? – Не приказ и не веление, но в голосе Колина была все та же властность. Она никуда не делась, только облеклась мягкостью и нежностью. Настоящей, неподдельной нежностью. Альфа чуяла омегу. Альфа никогда не причинит настоящей боли омеге.
Он там, среди контейнеров, расставленных на поддонах. Пойди и возьми. Огрызающегося выстрелами. Кстати… минус четыре патрона. Осталось восемь. А расстояние между контейнерами значительно меньше расстояния между домов. Для прыжка так и вовсе не расстояние.
Отшаг, крохотный разбег, и он с легкостью втянул себя на первую горку ящиков, стянутую пленкой и металлическими полосами, для придания жесткости конструкции. Сверху видно лучше. Вон он. В середине. На пятачке пятью контейнерами дальше вглубь помещения.
Колин пригнулся, стараясь дышать не слишком глубоко. Запах вышибал остатки самоконтроля. Манил. Звал. Вот я, возьми меня, если осмелишься…
- Ты же хочешь меня, Олле… я чувствую… прекрати дурачиться, нежный мой, иди ко мне…
Прыжок, перекат и он вцепился в оплетку, затормозив собственное движение, едва не сверзившись с контейнера. Слишком мало места для ТАКИХ маневров.
- Твой? - Олле повернулся на звук его голоса. Склонил голову к плечу, жарко и зло улыбаясь. - Только МОЯ альфа получит меня.
- Тогда… давай поиграем, - выдохнул Колин и рывком ушел на следующий контейнер. Просто взять и свалиться на него нельзя. Правда пристрелит. Чтобы понимать это, его выдержки еще хватало. Но рефлексы мало-помалу перетягивали все на себя. Догнать. Обезоружить. Сделать своим.
…Ближе на несколько шагов. Беты замерли, не шевелясь. Кажется, они даже забыли, как дышать. И никто из них не поднял оружия. Хорошие беты. Значит никто из них не получит по… не важно… Прыжок и вышибает дух от близости, от запаха, от звука дыхания. Еще прыжок. На сей раз в сторону, чтобы не показывать насколько близко.
- Брось пистолет, Олле. Смирись с тем, что ты МОЙ.
Олле рассмеялся. Красиво, звонко, томно. Крутанулся на месте и ушел вдруг в тень.
- Кооол… Это уже скучно. Вы все смотрите на меня, и у вас стекленеют глаза и текут слюни. Мой запах сводит вас с ума. Свободная омега - сладкая омега, да, Кол? Скольких таких, как я ты поимел в своей Калифорнии? Я не собираюсь становиться одним из них.
- Тебе полегчает, если я скажу, что не спал с омегами, Олле? – не рисуясь и ни капли не солгав. Именно так. Ни с одной омегой. Это было ненужно. Это было лишним. Это было… невозможно. До сих пор. – У меня не стекленеют глаза, Олле, но ты ведь и так знаешь. Иначе я пер бы на убой, как баран…
Все. Хватит слов. Колин рванулся, снова перекатился по плоской «крыше» очередного контейнера, оказываясь практически над головой Олле. Можно как угодно долго играть в кошки-мышки. Но пора заканчивать. Нельзя свешиваться. Нельзя прыгать вниз, сталкиваясь лоб в лоб.
Он соскользнул сбоку. Тихо, неслышно. И почти пополз, перебираясь у самого пола, настигая неотвратимо. Олле был. И сжимал пистолет красиво, правильно сжимал. Не по-киношному. Только это не поможет. Рывок… Пальцы с силой сжимают запястья, отводя оружие, и не жалея выкручивают руки. Раз, другой ударить хрупкой плотью о жесткий пластик контейнера, чтоб ослабели пальцы, сжимающие оружие. И тогда – губами впиться в губы, целуя, утверждая свое право. А когда пистолет с грохотом падает на пол – последним усилием запульнуть его под поддон.
Бешеный, отчаянный рык превратился в стон. Олле дернулся с силой, выгнулся, еще сопротивляясь, но губы уже отвечали. Неумело, но страстно, жадно. Опустились ресницы, пряча огонь в глазах, а тело напряглось, кажется, до звона.
Дробный стук шагов, замелькали вокруг темные тени, за плечом Олле появился силуэт, и Хэмсворт-младший вдруг обмяк, словно проваливаясь в сон.
- Унеси его, - Том появился откуда-то сбоку, когда Юджин, одним быстрым движением отключивший Олле, принял в объятия оседающего парня. Бледный до синевы, Хиддлстон смотрел на Колина нечитаемым взглядом. - Спасибо за помощь, Колин. Но, думаю, нам всем лучше разойтись. Поднимайся наверх, я позабочусь об Олле.
- Он мой, - хрипло повторил Колин, тем не менее отпуская Олле, хоть все внутри бесновалось и протестовало. Его за малым не трясло от возбуждения, в глазах мутилось, кровь шумела в ушах, и его альфа, внутренняя альфа выпустила клыки, глядя на старшую омегу. – Но я разрешаю вам позаботиться о нем…
- Спасибо за разрешение, но я в нем не нуждаюсь, - усмехнулся Том. Он не боялся Колина, Но страх в нем был. Билась паника, почти ужас. А еще бешенство, от которого, казалось, даже прохладный воздух склада начал нагреваться. Его лицо было бесстрастно, похоже на посмертную маску, но костяшки сжатых в кулаки пальцев выдавали его состояние с головой. - Олле мой сын, а твой гон пройдет. Прими холодный душ и успокоительное. - Он развернулся и неторопливо направился вслед за Юджином, на ходу отдавая приказания об отмене общей тревоги.
***
…Тома затрясло, когда он вышел из лифта. Прислонившись к стене, он зажмурился, судорожно дыша и пытаясь взять себя в руки. Но память, словно издеваясь, раз за разом демонстрировала застывшую картинку-кадр. Прижавшиеся друг к другу тела, слившиеся губы. Олле… и Колин. «Он мой. Но я разрешаю вам позаботиться о нем». Том бы заткнул уши, но это не изгонит голос из его головы. Так похожий на голос Криса, так… Словно Олле и, правда, омега Колина. НЕТ!! Нет… Они братья. Пусть не он – отец Колина, но они все равно братья. Нельзя так, это невозможно, нет! Вот только… Олле отвечал.
- Том. – Юджин появился незаметно. – Он пришел в себя. Думаю, тебе лучше вернуться к нему.
- Что с ним? – Том вскинулся, мгновенно выкидывая из головы прочие мысли.
- Кажется, в истерике. Мои ребята еле держат его, но они тоже не железные.