Когда служба закончилась и священник закрыл свою книгу, Лайза повернулась, не заметив предложенной ей руки Бенедикта, и быстро направилась к покойницкой.
— Кто это, черт возьми?
— Бог его знает, — отозвался Бенедикт.
Над холмами сверкнула молния; вдали угрожающе прогремел гром.
— Никогда прежде его не видел,— добавил Бенедикт, протерев для надежности стекла очков.
— Бенедикт, — дернув мужа за рукав, шепнула Джейн, —: это мистер Пуул.
— Кажется, скоро пойдет дождь, — заботливым тоном обратился к Николе священник. — Хорошо, что мы успели закончить службу.
— Да, — сказала Никола.
Она испытывала растерянность, чувство одиночества. Ей не хотелось ни с кем разговаривать.
— Я бы хотел вернуться с тобой в дом на несколько минут, Никола, — произнес кто-то голосом, показавшимся девушке знакомым. — Думаю, нам следует кое о чем поговорить.
Она обернулась. Это был один из старейших друзей отца, адвокат Питер Маршалл, один из владельцев юридической фирмы «Тейт, Маршалл, Маршал и Тейт».
— О! — Она попыталась взять себя в руки. — Да, конечно.
Она только сейчас заметила, что Лайза разговаривает возле покойницкой с каким-то незнакомым мужчиной.
— С тобой все в порядке, Ники? — спросил Эван.
Она кивнула, будучи не в силах говорить и испугавшись, что расплачется, но, к ее облегчению, Уолтер отвлек Эвана.
— Эван, — сказал он. — Позволь представить тебе мистера Пуула.
Эван постарался скрыть раздражение и неохотно шагнул к незнакомцу, стоявшему возле покойницкой.
Он увидел своего ровесника. Мужчина обладал атлетической стройностью, характерной скорее для завсегдатая теннисных кортов, нежели для регбиста или поклонника крикета. Немного жидковат, подумал о нем Эван, всегда считавший теннис женской забавой. Потом он вспомнил, что этот человек вместе с дюжиной женщин захватил Колвин-Корт. Чувство неприязни мощной бесшумной волной прокатилось по телу Эвана.
— Здравствуйте, — приветливо произнес Пуул.
— Здравствуйте, — сухо отозвался Эван и замолчал.
— А это Никола Моррисон, — сказал Уолтер, чувствуя, что дальнейшая беседа между сыном и гостем крайне нежелательна. — Никола, моя дорогая, это Тристан Пуул, директор нашего общества.
— Здравствуйте, мисс Моррисон, — сказал Пуул. — Примите мои соболезнования.
— Спасибо...
Она едва замечала его. Смутно видела перед собой темноволосого мужчину с ординарными чертами лица, который был ниже Эвана и уже его в плечах. Она даже не разобрала цвет его глаз.
— ...мой кузен Бенедикт Шоу, — сказал Уолтер. — Вы, кажется, еще не встречались.
— Нет, не встречались, — сказал Пуул. — Здравствуйте, профессор Шоу. Я пару раз беседовал с вашей женой, но вы постоянно избегали меня.
— Жаль, что мы познакомились при таких печальных обстоятельствах, — пробормотал Бенедикт. Он удивился тому, что Джейн видела в Пууле нечто зловещее. Пуул показался ему славным молодым человеком, похожим на одного ассистента из Кембриджа.
— Добрый день, миссис Шоу. — Пуул улыбнулся Джейн. — Я не вижу здесь близнецов.
— Мы решили не травмировать их, — смущенно пояснила Джейн.
— Я считаю, что детям нечего делать на похоронах, — сказала Лайза. — Идем, Тристан.
Все изумленно посмотрели на женщину.
— Куда вы? — резко спросил Бенедикт, глядя на Пуула.
— Я предложил Лайзе подвезти ее до дома на моей машине,— сказал Пуул. — Надеюсь, это не нарушит ничьих планов. Лайза, я уверен, ты хочешь вернуться домой — мой автомобиль стоит возле дуба.
— О Господи! — нарушила образовавшуюся тишину Джейн. — О Господи...
Она знала, что сестра совершила ошибку; ей стало стыдно за Лайзу.
— Пуул просто хотел помочь, — произнес наивный Уолтер.
Вот как обстоят дела, подумал Эван. Вслух он произнес:
— Как давно она его знает?
— Это важно? — сказала Никола.
Она повернулась к ждущим автомобилям.
— Давайте последуем их примеру и поедем домой, пока не начался дождь.
Словно услышав ее, вдали загрохотал гром; с темнеющего неба посыпались крупные капли дождя.
— Никола права, — сказал Эван. — Едем.
Они доехали до Уикерфилда, почти не разговаривая.
Прибыв в дом отца, Никола собралась обрести желанное уединение в своей комнате, но вспомнила, что с минуты на минуту должен появиться адвокат ее отца, желавший поговорить с ней.
— Когда приедет мистер Маршалл, — сказала девушка экономке, — проводите его в кабинет моего отца. Я буду находиться там.
— Я могу что-то сделать? — спросил Эван, внезапно появившись возле Николы.
— Что? Нет, спасибо... все в порядке. Скоро ко мне приедет адвокат отца. Думаю, в связи с завещанием или чем-то подобным.
Она не ошиблась. Через две минуты прибыл мистер Маршалл. Он предложил Николе позвать Лайзу.
— Это не займет много времени, — сказал юрист. — Теперь, когда похороны закончились, я должен поговорить с вами.
— Конечно, — рассеянно сказала Никола и отправилась на поиски Лайзы.
Не найдя ее поблизости, Никола побежала через лужайку к летнему домику. Она не замечала сильного дождя. Они оказались там. Они, похоже, заметили ее на лужайке, потому что не удивились появлению девушки в коттедже. Никола обратила внимание на недовольное выражение лица Лайзы, но проигнорировала его.
— Лайза, можно тебя на несколько минут? Приехал Питер Маршалл, он хочет поговорить с нами обеими. Извините нас, мистер Пуул.
— Конечно, — сказал мужчина. — Хотите, я схожу в дом и принесу для вас зонт? Похоже, дождь усилился.
— Пожалуйста, не беспокойтесь, — сказала Никола. — Чтобы пересечь лужайку, требуется всего несколько секунд. Но все равно спасибо.
Внезапно сверкнула молния. Лайза вскочила, закрыла глаза. Загрохотал гром.
— Я так боюсь грозы! — сказала она.
— Я пойду с тобой, — сказал Пуул.
Он снял с себя пиджак и накинул его Лайзе на плечи.
— Это не даст тебе вымокнуть.
Она благодарно улыбнулась ему.
Никола замерла, внезапно осознав характер их отношений. Неужели Лайза... в день похорон мужа... нет, даже Лайза не осмелится совершить такое!
— Вы остаетесь здесь, мистер Пуул? — спросила она резким тоном.
— Нет. Вечером я уеду в Лондон.
Значит, в отличие от Лайзы, у него все же есть какие-то представления о приличии. Никола была так возмущена, что боялась что-либо произнести, не доверяя себе. Она покинула летний домик и побежала сквозь дождь по лужайке к стеклянным дверям гостиной. Снова сверкнула молния. Через несколько секунд, когда Пуул и Лайза присоединились к Николе, она молча проследовала по коридору к кабинету Мэтта, где их ждал мистер Маршалл.
Юрист, похоже, не знал, с чего начать разговор. Наконец он заявил, что весть о трагедии потрясла его до глубины души, и выразил искреннее сочувствие обеим женщинам. Он сказал, что с давнего времени считал Мэтта одним из своих ближайших друзей, и безмерно опечален необходимостью исполнить его последнюю волю. Он добавил, что ему крайне тяжело и неприятно раскрыть им содержание документа. Он даже признался, что не находит нужных для этого слов.
— Пожалуйста, Питер, — сказала Никола, теряя выдержку и замечая, что Лайза вот-вот разразится своим заразительным плачем, — не бойтесь огорчить нас. Вряд ли нам может быть еще хуже. Лично меня мало волнует содержание завещания. Думаю, в любом случае львиная доля уйдет на налоги.
— Это верно, — согласился мистер Маршалл, испытав облегчение от прямоты Николы. — Однако Мэтт принял некоторые меры для снижения налогов. Восемь лет тому назад он положил на твой счет, Никола, значительную сумму денег, и я счастлив, сообщить тебе о том, что сейчас ты владеешь примерно половиной миллиона фунтов, не подлежащих обложению налогом.
— О, — без эмоций в голосе произнесла Никола.
Господи, подумала Лайза, полмиллиона фунтов чистыми. Боже мой! Она стиснула подлокотники кресла.
— Не говорите мне, Питер, что моя доля пойдет на укрепление Государства Пособий, — со смешком сказала Лайза. — Но думаю, это действительно произойдет, поскольку мы были женаты недостаточно долго для того, чтобы мне удалось избежать налогов.
— Верно, — сказал Маршалл и тут же снова открыл рот, чтобы что-то добавить, однако из него не вырвалось никаких звуков.
— Сколько оставил Мэтт? — спросила Лайза. — Полагаю, вы не должны учитывать вышеназванную сумму, поскольку формально она не является частью наследства.
— Правильно, — сказал юрист ,и прочистил горло. — В настоящее время общая сумма еще не определена, но, похоже, она близка к трем миллионам фунтов...
Мои двадцать процентов составят шестьсот тысяч, подумала Лайза. Шестьсот тысяч. Или налог на наследство превышает восемьдесят процентов? Как минимум я получу триста тысяч. Или больше. Возможно, пятьсот тысяч. Полмиллиона фунтов.
— Изначально, — снова прочистив горло, сказал мистер Маршалл, — все деньги предназначались вам, Лайза, поскольку Мэтт уже обеспечил Николу и оставил по тысяче фунтов двум вашим детям...
— Как благородно с его стороны, — сказала Лайза, едва не прослезившись. — Они очень любили его.
— В завещании есть также ряд пунктов, касающихся недвижимости, — продолжил мистер Маршалл и набрал воздух в легкие. — Незадолго до своей кончины Мэтт совершил очень... да, это был странный поступок. Я пытался отговорить его — советовал не спешить...
— Что вы хотите сказать? — спросила Лайза. — Что он сделал?
— Он составил дополнение к завещанию. Утром в день своей смерти он позвонил мне и удостоверился в правильности формулировки. В дополнении...
— Оно, конечно, не имеет законной силы, — сказала .Лайза.
— Ну, по правде говоря, — мистер Маршалл заметно покраснел, — боюсь, что имеет, Лайза. Он написал, что ваше имя везде по тексту завещания должно быть заменено на «Национальное общество защиты детей от жестокости».
В кабинете воцарилась тишина. Лицо Лайзы стало зеленовато-белым.
— Возможно, — сказал Маршалл, — судья проявит к вам сочувствие. Разумеется, при рассмотрении дел, связанных с получением наследства, суд должен определить, в чем заключалась воля завещателя, и исполнить ее, но... жена имеет право на что-то... закон принимает во внимание особые обстоятельства... на вашем месте я бы...
— Я оспорю завещание, — сказала Лайза.
— Да, воспользуйтесь моим советом. Я, разумеется, не могу представлять ваши интересы, но порекомендую вам превосходного адвоката, моего друга...
— Спасибо, — сказала Лайза. — Пожалуйста, запишите для меня его фамилию и адрес. Я свяжусь с ним в понедельник. А теперь извините меня.
С трудом поднявшись на ноги, она неуверенной походкой пересекла комнату, распахнула дверь и, плача, побежала искать Тристана Пуула.
IV
Вернувшись вечером в свой скромный лондонский отель, Пуул тотчас заказал разговор с Колвин-Кортом.
Трубку сняла Харриет, сестра Агнес Миллер.
— Позови Агнес, — сказал Пуул.
— Хорошо, Тристан.
Он уловил испуг в голосе женщины и понял, что его резкий тон поразил ее. После паузы Агнес произнесла:
— Что случилось?
— Агнес, какого черта ты посоветовала мне использовать в качестве ясновидящей Джекки, а не Сандру?
— Но я считала, что Джекки превосходно справилась с заданием! Она сказала вам, в какое время Моррисон покинул Свонси, когда он подъехал к Колвину, точно отследила его передвижения. Мне известно, что дух, вызванный вами и вселившийся в кота, хотел выполнить ваш наказ, но дух нуждается в руководстве, и если Джекки дала неточный прогноз...
Она внезапно смолкла, заметив тишину в трубке.
— Ты кончила? — вежливо поинтересовался Пуул.
— Да, Тристан. Извините меня. В чем ошиблась Джекки?
— Я спросил ее, что он делал в Свонси, и она ответила — говорил со старым другом.
— А на самом деле?
— Она была права! Он говорил с адвокатом по телефону! Сандра сказала бы мне это! Но слова Джекки прозвучали так, будто он заглянул на чаепитие и похвастался последней пойманной им рыбой! Скажи Джекки, если она хочет добиться высокой достоверности в своей работе, ей следует лучше концентрировать внимание и не позволять ему растекаться по астральной линии!
— О Боже! — испуганно произнесла Агнес. — Извините меня, Тристан. Вы правы, не следовало использовать ее. Должна признаться, у меня были сомнения, но...
—Ладно, Агнес, это скорее моя ошибка, нежели твоя. Я должен был принять во внимание ее слабости.
— Но что Моррисон сказал своему адвокату? Не хотите ли вы сказать, что...
— Он составил дополнение к завещанию.
— О нет!
— Разумеется, я могу не сообщать тебе. его содержание.
— Он оставил маленькую Лайзу без пенни, — упавшим голосом произнесла Агнес.
— Ну, в конечном счете она может что-то отсудить, но после уплаты налогов и гонорара адвокату у нее останется сущий пустяк. Моррисон завещал деньги Обществу защиты детей от жестокости и, по имеющимся у меня сведениям, весьма вероятно, что эта организация их получит. Если Лайзе повезет, какой-нибудь мягкосердечный судья выделит ей кусок, которого хватит на несколько лет, но и только. Так что забудь о богатой вдове по имени Лайза. Вообще забудь о Лайзе. Мы вернулись на исходную позицию.
— О боже! — Агнес едва не расплакалась. —. После таких трудов! Какая жалость!
— Не вешай носа, Агнес, — сказал Пуул, и она, не видя его, почувствовала, что он улыбается. — Возможно, мы вовсе не на исходной позиции. Скажем так — вместо третьей базы мы добрались лишь до второй.
Агнес воспряла духом.
— У вас есть другой план? — взволнованно спросила она.
— Да, думаю, можно так сказать, — невозмутимо произнес Пуул. — Но пока мы назовем это просто интересной возможностью.
I
Когда на следующее утро Никола проснулась, небо было ясным после грозы, воздух — чистым, прохладным. Было уже поздно. Девушка спустилась вниз к завтраку; часы в безлюдной столовой показывали десять. Она допивала вторую чашку кофе и пыталась съесть тост, когда в комнату вошел Эван.
— Привет, — он наклонился и поцеловал ее. — Как себя чувствуешь?
— Не знаю, — сказала Никола. — Кажется лучше. Спасибо. Вчера у меня голова раскалывалась от боли, но сегодня все прошло.
— Гроза сделала воздух чистым.
Он передвинул стул и сел рядом с Николой.
— Какие у тебя планы?
— Никаких. Вероятно, я сегодня уеду к себе в Лондон и постараюсь вернуться к моей обычной жизни. Я не хочу задерживаться здесь, так как чувствую, что обязательно разругаюсь с Лайзой. Ты, конечно, слышал, что случилось вчера.
— Лайза разнесла новость по всему свету.
— Все это неприятно. Мне жаль Лайзу, ей не досталось и шиллинга, в то время как я теперь неплохо обеспечена, но я знаю, что папа не изменил бы завещание подобным образом без веских оснований.
— Готов спорить, она спуталась с этим Пуулом.
— Согласна.
Никола с отвращением вспомнила сцену в летнем домике.
— Хотя я не могу понять, что она в нем нашла. Он показался мне заурядным типом.
— А мне — нет, — сказал Эван. — Он производит впечатление исключительно ловкого жулика. Как только я вернусь в Колвин-Корт, я прослежу за тем, чтобы он и его друзья были как можно скорее изгнаны оттуда... Кстати, о Колвине. Ники, почему бы тебе не отпроситься с работы на всю следующую неделю и не пожить у нас? Несколько дней отдыха пойдут тебе на пользу; по-моему, тебе не следует возвращаться одной в Лондон.
— Это... очень любезно с твоей стороны, Эван, но сейчас я не могу пропустить вторую рабочую неделю — это будет неудобно для моего шефа, к тому же... ты можешь меня не понять, но мне хочется вернуться на работу. Она означает сейчас для меня стабильность, постоянство... В Колвине я буду сидеть без дела и копаться в своей душе, а на службе у меня нет времени на размышления о чем-то личном... Ты скоро приедешь в Лондон?
— Не знаю. Я должен привести в порядок домашние дела.
Он подался вперед.
— Ники, ты подумаешь о моем приглашении в Колвин? Я размышлял об этом всю прошлую неделю и пришел к заключению...