Дверь открылась. Джейн прервала их беседу, заглянув в комнату.
— О, — смутилась она. — Извините, я искала Бенедикта. Вы его не видели?
— Он ушел куда-то с моим отцом, — сказал Эван. — Ты ведь знаешь моего отца—на твоем месте я бы заглянул в оранжерею. Джейн, как Лайза? Я не видел ее утром.
— Ну, — Джейн смущенно заколебалась, — она по-прежнему ужасно переживает. — Джейн сделала глубокий вдох. —Я предложила ей вернуться в коттедж и пожить с нами, пока она не придет в себя. Точнее, она сама попросила об этом, и мне не хватило мужества отказать ей. Надеюсь, Бенедикт меня поймет. То есть я знаю, что он поймет, но...
— Да, конечно, — сказал Эван, — но разве с коттеджем у нее не связаны печальные воспоминания?
— Да, но Мэтт погиб не в коттедже... — неуверенно пробормотала Джейн и смолкла. Она смущенно покраснела. — Извини, Никола.
— Ничего, — сказала девушка. — Все в порядке, Джейн.
Джейн испытала облегчение.
— Ну, мне действительно надо найти Бенедикта... извините меня...
Она вышла из комнаты, закрыла за собой дверь.
Молча налив себе третью чашку кофе, Никола сказала:
— Это все решает. Если Лайза будет в Колвине, я туда не приеду.
— О, Ники, ради бога...
— Я ничего не могу с собой поделать, — сказала Ники. — Я просто не переношу ее общество. Не буду лицемерить. Извини, Эван.
— Ники, Лайза будет находиться в коттедже, а ты со мной в Колвин-Корте.
— Этого я тоже боюсь, — сказала Никола.
— Слушай, если ты хочешь наказать меня, пожалуйста, я это заслужил, но зачем наказывать себя? Не будь такой гордой!
— Я не могу не быть гордой, — сказала Никола. — Такая я есть.
— Ники, я люблю тебя! Как только я улажу домашние дела...
— Я всегда жду, когда ты уладишь свои дела, — сказала Никола. — Ты отправился в Африку, чтобы разобраться в самом себе. Теперь ты едешь в Уэльс, чтобы решить семейные проблемы. Между тобой и мной всегда стоят какие-то дела, требующие твоего времени.
— Я пытаюсь быть с тобой, верно? Почему, думаешь, я пригласил тебя в Колвин?
— Потому что ты хочешь получить свой пирог и съесть его, — сказала Никола.
— О господи! — закричал Эван и в ярости выбежал из комнаты.
Прислуга, собиравшаяся убрать со стола, столкнулась с Эваном; она удивленно, с укором проводила взглядом молодого человека, который не извинился перед ней. Придя в себя, она спросила Николу:
— Извините, мисс, вы уже кончили есть?
— Да, — ответила Никола. — Извините, что я так поздно встала.
Она поставила чашку на стол и вышла в коридор. Дом угнетал своими размерами. Никола открыла входную дверь и шагнула под лучи утреннего солнца. И тут, не успев пожалеть о ссоре с Эваном, она увидела черный «ягуар». Машина с мягким урчанием подъехала к крыльцу, на котором стояла девушка.
Любовник Лайзы, подумала Никола. Как он посмел вернуться в дом моего отца. Гнев сдавил ей горло, но она преодолела его и легко сбежала вниз по ступеням. Пуул вышел из автомобиля.
— Доброе утро, мисс Моррисон, — приветливо произнес он и улыбнулся.
Сейчас он выглядел иначе, нежели прежде. Никола растерялась и забыла, что хотела сказать. Она уставилась на него. Дорогая спортивная рубашка бледно-розового цвета плотно облегала его тело, позволяя видеть мускулистые грудь и плечи. Его брюки были черными, идеально сшитыми и тщательно отглаженными. Никола подумала, что она никогда не видела человека, одетого столь просто и элегантно одновременно.
— Доброе утро, — услышала она свой голос, донесшийся словно издалека.
Он вежливо протянул руку; спустя мгновение она сделала то же самое и почувствовала прикосновение его длинных пальцев. Она впервые заметила, что он был смуглым. У него были темные блестящие глаза, темные волосы и кожа, загоревшая под летним солнцем полуострова Говер.
— Вы изменились, — внезапно произнесла она.
—= Нет, — отозвался он, — просто вы стали наблюдательней, вот и все.
Он по-прежнему сжимал ее руку; она вдруг остро ощутила контакт его длинных пальцев с ее кожей. Никола освободила свою руку и отступила на шаг назад.
— Вы зайдете? — сказала она и шагнула в прихожую.
— Спасибо, — он прошел в дом.
— Наверное, вы хотите видеть Лайзу. Думаю, она еще в постели; я могу сказать ей, что вы здесь.
— По правде говоря, — донесся из-за ее плеча голос Тристана, — я приехал увидеть вас, а не Лайзу.
Она в изумлении повернулась.
— Меня? — удивленно произнесла Никола и почувствовала, что краска заливает ее лицо, точно в школьные годы.— Почему меня?
— Мы можем побеседовать где-нибудь наедине?
— О... да, конечно... пройдите в гостиную.
Он открыл перед ней дверь.
— Я могу предложить вам кофе? — растерянно произнесла Никола, еще не решив, как ей реагировать на его присутствие.
— Только если он приготовлен без этого ужасного теплого молока, которое так обожают англичане.
Никола обнаружила, что смеется.
— С поварихой случилась бы истерикаГ У нее на кухне есть только быстрорастворимый кофе. Как насчет чая?
— Я не пью его, — сказал Пуул. — Не думайте, что я не ценю ваше гостеприимство, мисс Моррисон, просто я очень привередлив в этом отношении. Присядем?
— О... да, разумеется.
Она скованно села на край дивана, после чего Тристан опустился в кресло напротив девушки и сплел свои длинные тонкие пальцы.
— Я должен извиниться перед вами, — произнес он наконец.
— Да? — удивилась Никола.
— К сожалению.
— За что?
— За мое вчерашнее вмешательство в исключительно семейное дело.
— О, — Никола смутилась.
— Ваша сегодняшняя вежливость удивила меня. Когда вы увидели меня, я испугался, что вы позовете слуг и прикажете им вышвырнуть меня вон в лучших традициях девятнадцатого века. Разве не так поступали с жуликами, бродягами и нежелательными претендентами на руку и сердце?
— Наверно, так, — с любопытством сказала Никола. — Но к какой из перечисленных категорий вы относите себя?
— Ко всем, конечно, — с широкой очаровательной улыбкой произнес Пуул. — Разве вы не слышали обо мне? Если верить слухам, я хитростью отнял у Уолтера Колвина его родовой дом, разместил нудистский лагерь и нечто похуже в Колвин-Корте, соблазнил вашу мачеху. Несомненно, такая слава не могла пройти мимо ваших ушей!
Никола засмеялась.
— Вы преподносите этот слух как нелепую глупость!.
— Слух часто является нелепой глупостью. Никто не потрудился проверить наличие договора об аренде между мной и Уолтером Колвином; никто не хочет понять, что слово «натуральный» в названии общества относится к пище и не свидетельствует о пренебрежении к одежде. Все предпочитают видеть худшее, потому что оно всегда гораздо забавнее хорошего, верно? Люди обожают волнующие развлечения. Даже глупая сплетня в подобных обстоятельствах предпочтительней отсутствия всяких сплетен.
— А Лайза? — спустя мгновение спросила Никола.
— Я не несу ответственности за Лайзу, — сказал Пуул. — Это была проблема вашего отца, а не моя.
— Перед смертью он решил, что Лайза неверна ему.
— Ну конечно, — сказал Пуул. — Мужья всегда считают, что никто не может устоять перед их женами. Поверить в обратное — значит нанести удар по своему самолюбию.
— Хм.
Переваривая услышанное, Никола нахмурилась.
— Послушайте, — Пуул вдруг наклонился вперед, — я действительно должен извиниться, мисс Моррисон. Я знаю, вы ‘считаете, что вчера я вторгся сюда, чтобы увидеть Лайзу, но на самом деле она сама потребовала встречи со мной. Она была близка к истерике, и я, вопреки голосу рассудка, уступил миссис Моррисон и провел с ней некоторое время после похорон, пытаясь успокоить ее.
Он помолчал.
— У меня есть опыт в области клинической психиатрии. Я подумал, что смогу помочь ей.
— Понимаю, — медленно произнесла Никола.
— Познакомившись с Лайзой несколько дней тому назад, я заметил, что у нее есть душевные проблемы, и невольно совершил ошибку, попытавшись помочь ей. У нее очень быстро сформировалась психологическая зависимость от меня — это произошло скорее, чем я предполагал, — и ситуация вышла из-под контроля. Когда я попытался отдалиться, она стала истеричной и... ну, вы можете представить, что случилось. Не стану вдаваться в подробности. Достаточно будет сказать, что вчера я посоветовал Лайзе обратиться по поводу ее нервного расстройства к одному
лондонскому специалисту. Надеюсь, мне удалось убедить Лайзу.
— По-моему, нет, — сказала Никола. — Она решила вернуться в коттедж к Джейн и Бенедикту.
Его глаза вдруг резко потемнели, став почти черными. Подвижные губы замерли.
— Да? — произнес он наконец. — Очень жаль. Думаю, скоро ей придется понять, что наши весьма поверхностные отношения закончились. Больше я ничего не могу для нее сделать.
— Я этому рада, — не успела одернуть себя Никола.
Он улыбнулся ей. Его исключительно выразительные глаза заблестели, стали светлее, в их уголках собрались морщинки.
— А как вы? — спросил он. — Вы не собираетесь оставаться в этом огромном доме?
— Нет, я... должна в понедельник вернуться на работу. Я здесь не живу. У меня есть квартира в Хэмпстеде.
— Если вы извините меня за непрошенный совет, — сказал Пуул, — я бы не рекомендовал вам так быстро возвращаться на работу.
— Но я этого хочу, — заявила Никола, повторив то, что она сказала Эвану. — Если я не сделаю это, то останусь наедине со своими печальными мыслями. Я хочу быть занята и не думать о личном.
— Иногда подобное вытеснение весьма нецелесообразно, — сказал Пуул. — Гораздо лучше позволить ощущению горя самостоятельно покинуть вашу душу.
— О, — промолвила Никола и снова испытала чувство растерянности, — вы действительно психолог? — невольно спросила Пуула девушка.
— У меня есть научная степень по психологии. Я обладаю клиническим опытом в этой области. Меня нельзя назвать дилетантом.
— Какой университет вы заканчивали?
— Я учился в одном калифорнийском колледже.
— Это все объясняет!
— Что именно?
— Ваш акцент. Иногда он заметен. Вы — американец?
— Нет, я — британский подданный. Но молодость провел в Штатах. Вы никогда не были в Калифорнии?
— Нет. Хотя с радостью побывала бы там когда-нибудь.
— Вам следует это сделать, — сказал Пуул. — Это удивительное место, земной рай... После грехопадения, разумеется.
Он улыбнулся.
— Но забудем пока о Калифорнии. Я думал о более близких местах. Например, о Колвине. Если бы я посмел дать вам совет — на что я не имею никакого права, — я бы порекомендовал вам еще на неделю освободиться от работы и отдохнуть в Колвине. Мое общество занимает восточное и западное крылья дома; в центральной части здания есть одна свободная комната. Все будут рады, если вы проведете там несколько дней. У меня есть основания так говорить, потому что вчера после похорон я беседовал с Уолтером Колвином, и он сам предложил нечто подобное.
— Ну...
— Не беспокойтесь из-за Лайзы. Вам нет нужды встречаться.
— Почему вы решили, что я...
— Дорогая мисс Моррисон, не надо быть психологом, чтобы догадаться о вашем отношении к мачехе после ее недавнего поведения.
— Я... — Никола растерянно замолчала.
— Я буду заботиться о вас, если вы приедете в Колвин. Если вы боитесь своих мыслей или просто боитесь собственного страха, думаю, я смогу вам помочь.
— Со мной все будет в порядке, — тотчас заверила Никола.
— Значит, вы приедете?
— Ну, я;..
— Вы приедете, верно?
— Я...
— Вы приедете.
— Почему бы и нет? — неожиданно произнесла Никола. — Бояться своих мыслей — это проявление малодушия. Почему бы мне просто не провести несколько дней у моря?
— Отлично! — сказал Пуул. — Это более здоровая позиция.
Вставая, он небрежно добавил:
— Может быть, подвезти вас до Уэльса? Я поеду туда в понедельник утром, мне не составит труда забрать вас отсюда.
— Но я тоже буду в Лондоне, — сказала Никола. — Я собиралась вернуться в город завтра утром, когда все отправятся в Уэльс.
— Еще лучше! Дайте мне ваш адрес, и я приторможу возле вашего дома.
— Вы хотите сказать, что зайдете за мной, — сказала Никола, и они оба рассмеялись.
— Когда я волнуюсь, я забываю, по какую сторону Атлантики нахожусь, — обезоруживающе улыбнулся Пуул.
Никола заметила, что она весьма неожиданно воспряла духом.
— Хотите остаться на ленч? — внезапно предложила она.
— Да, но, к сожалению, мне пора в город. Пока я не забыл — где вы живете?
Она продиктовала ему свой адрес и телефон, потом спросила, где он остановился.
— В отеле «Солсбери», возле Британского музея. Я заеду в понедельник в половине десятого — или это слишком рано?
— Нет, нормально.
Они вышли в пустой коридор.
— На вашем месте я бы не стал говорить Лайзе о моем приезде, — Пуул открыл входную дверь. — Лучше избежать ненужных осложнений. Уверен, вы меня понимаете.
— Конечно, — согласилась Никола.
Он снова протянул свою руку, и Никола машинально коснулась ее.>
— До понедельника, — сказал Пуул, поворачиваясь.
Яркий солнечный свет позолотил его темные волосы.
— До понедельника, — отозвалась Никола.
Она проводила зачарованным взглядом Пуула, севшего в свой черный «ягуар» и отъехавшего от дома.
II
— Я передумала насчет приезда в Колвин-Корт, — сказала Никола Эвану, когда они случайно встретились перед ленчем. — В понедельник я отправлюсь туда на неделю.
— Почему ты думаешь, что приглашение осталось в силе? — спросил Эван, задетый их неудачной утренней беседой. — И вообще, что заставило тебя передумать? Ты решила позволить мне съесть пирог?
— Что? О, Эван, извини меня! Я от волнения не соображала, что говорю... Ты не хочешь, чтобы я приехала?
— Не говори глупости, — грубовато сказал он и попытался поцеловать девушку, но она отвернулась.
— Наверно, я завелась из-за ерунды, — рассеянно сказала Никола. — Ты имел право рассердиться на меня.
— Забудем об этом. Ники, позволь мне отвезти тебя в понедельник в Уэльс — завтра Бенедикт и Джейн доставят папу домой, а я могу остаться здесь.
— Нет, не надо, Эван. Спасибо за предложение, но у меня другие планы.
— Ты хочешь поехать поездом?
— Нет, на машине. Я уже договорилась.
— Не валяй дурака, мне вовсе не трудно...
— Мистер Пуул возвращается в понедельник в Колвин, он предложил подвезти меня.
— Пуул! — Эван уставился на девушку. — Ты хочешь сказать мне, что намерена провести бог знает сколько времени в обществе этого... этого...
— Тсс! — сказала Никола. — Не кричи об этом на весь свет! Я не хочу, чтобы Лайза закатила сцену.
— Черт возьми, когда ты говорила с Пуулом?
— Сегодня утром. Он подтвердил правильность твоего совета и сказал, что мне станет лучше, если я проведу неделю в Колвине вместо того, чтобы вернуться на работу; я решила, что глупо игнорировать рекомендации двух докторов.
— Он вовсе не врач! — закричал Эван.
— Нет, он психиатр!
— Он проходимец! Ники, не верь этому человеку. Не верь ни единому его слову.
— Мой дорогой Эван, он лишь дал мне тот же совет, что и ты!
— Но...
— Почему ты невзлюбил его?
— Он жулик, — сказал Эван. — Мошенник. Он хитростью забрался в мой дом.
— Он говорит, что заключил договор.
— Я в это не верю!
— У него есть степень по психологии, полученная в калифорнийском колледже...
— Калифорнийском! — фыркнул Эван.
— И клинический опыт.
— Он назвал тебе колледж, присвоивший ему степень?
— Нет, не назвал, но...
— Я не верю ни единому его слову, — сказал Эван. — Он прохвост.
— Нет, — рассердилась Никола. — По-моему, ты потерял благоразумие, если веришь в эту болтовню!
— Слушай, Ники, позвони Пуулу, отмени поездку, давай поедем завтра со всеми.
— Не могу, — упрямо сказала Никола. — Сначала я должна вернуться в мою квартиру, постирать, погладить, собрать вещи.
— Тогда позволь мне отвезти тебя в понедельник. Мы поедем вдвоем.
— В этом нет необходимости, Эван. Мистер Пуул...
— Будь проклят этот чертов Пуул! — закричал молодой человек.
— Ради бога, Эван! --- рассердилась Никола. — Что с тобой?
Они снова расстались, злясь друг на друга.