Очень скоро все сидели за большим столом и привычно хвалили новый суп Тара. А потом – новую кашу. Крупы старый боцман выгреб из трюмов «Лебедя».
От похвал травяному настою и пирогу вынудил воздержаться визит дочери вождя. Младшей и, само собой, самой любимой. Ей едва исполнилось шестнадцать, но черноглазую Сьерк уже считали первой красавицей племени. Как некогда – ее старшую сестру Бьер, похищенную Стервятниками. И потому очарование девушки не радовало отца, наполняя его душу новым беспокойством.
Сегодня Сьерк была непривычно серьезна и решительна. Она подошла к столу и встала напротив Ргиро, поклонившись ему.
– Я к вам с просьбой, вождь, – очень мягко начала она. – Это необычное дело. И я рада, что здесь есть снавь и наши друзья айри. Они помогут вам выполнить мою просьбу.
– Малыш, у тебя щеки горят, – встревожился отец ее тону. – Словно в бреду вся, и меня будто не узнаешь…
– Я здорова, – сердито тряхнула головой девушка. – И прошу тебя принять одного человека. Точнее, двоих – отца с сыном. Выслушать, не хватаясь за оружие. Просто дать им сказать важное. Пожалуйста.
– Я пригляжу за твоим папой, – улыбнулся Тоэль, догадываясь о предстоящем. – Обещаю. Тащи своих «человеков», наверняка оба замерзли и есть хотят. Они с упчочами?
– Да, – удивилась Сьерк. – Ты точно демон, все знаешь.
– Неси орехи, зови гостей, – кивнул Тар. – Никто их не обидит.
Девушка кивнула, заулыбалась и выскользнула в коридор. Зашепталась там с кем-то. В щель двери сунул мордочку крупный упчоч светло-серого, почти зимнего, окраса. Принюхался к пище, скользнул в комнату, осмотрел всех ее обитателей и нашел вполне приятными. Взлетел на стол одним прыжком, желая познакомиться поближе. Защелкал радостно, когда Тар подвинул на середину свою кашу, и деловито уселся возле чашки, загребая пищу лапками, жадно ее глотая, то и дело оборачиваясь ко входу.
Шепот за дверью стих, а сама она скользнула вбок, давая возможность рассмотреть гостей. Вернее, одного из них, рослого и широкоплечего, настороженно замершего на пороге и прикрывающего собой второго, явно не вполне согласного с происходящим.
Ргиро зарычал и вцепился в кинжал. Точнее, ощупал пустые ножны, так как кинжал уже лежал на столе, проворно извлеченный чуть ранее – рукой Тоэля. С той же издевательской ловкостью все более звереющий вождь лишился пары метательных ножей, длинного клинка и даже ложки. Он на мгновение замер, возмущенно изучая ряд своих вещей, выложенных чуть в стороне на столе. Потянулся к кинжалу, опять исчезнувшему из-под самой руки, – и откинулся на спинку стула, сдаваясь.
– Ты и правда демон, – тихо и зло отметил вождь. – Человек не может быть и вполовину так быстр. И человек не стал бы мне мешать. Этот, в дверях, – Стервятник. И он жив до сих пор.
– Я вот не демоница, но тоже не готова позволить бессмысленное убийство, – мягко возразила Деяна. – Тоэль, мне понравилось, как ты обращаешься с оружием. Это подобно игре. У нас, на севере, есть легенда о Черном человеке…
– Я, – нехотя подтвердил Тоэль.
– Приятно познакомиться, – рассмеялась Деяна.
– Их НАДО убить, – вернул всех к действительности Ргиро, снова метнувшись, но теперь уже к клинку, и снова не дотянувшись. – Они – зло.
– А жених твоей Кьенс изуродовал упчоча. И, вопреки закону, еще жив, – сердито возразила Деяна, собирая со стола оружие и сваливая его кучей в дальнем углу комнаты. – Хотя за такое в горах полагается казнь на месте. Уж поверь снави, в том человеке больше зла, куда больше, чем в двух этих. Ну, не стойте в дверях, проходите.
– Обедать будем, – согласно кивнул Тар, доставая новую пару чашек. – И потом слушать, как просила умница Сьерк. Вы ведь этот язык понимаете?
– Вполне отчетливо, – ответил второй гость, отодвигая, наконец, стоящего в дверях воина. – Не ожидал, что нам удастся просто и без помех высказаться, о демон! Вот уж правда, зло всегда ищут в привычном, и слишком часто ошибаются. Мой сын прошлым летом убил подобного тебе в наших горах. Точно такого же, с когтями меж пальцев. Ходячее зло без проблеска света и доброты. И мы наивно полагали, что все беды в вас, демонах… Ронг, да сядь уже, никто нас здесь не будет обижать, не коли людей взором. Я зовусь Ларн. И я от души признателен вам за немыслимую возможность быть гостем в этом доме.
Он подошел к столу и сел, с поклоном принимая тарелку с кашей. Дождался, пока его спутник устроится рядом.
Этого времени всем хватило, чтобы рассмотреть так называемых Стервятников. Действительно – рослые и крепкие. Правда, явно истощенные и уставшие сверх меры. Старшему под шестьдесят, волосы уже полны серебра. И лежат непривычными для гор волнами на плечах. Глаза почти черные, с явным оттенком синевы. Фиолетовыми, – как и рассказывал Ргиро, – радужки оказались у младшего из гостей.
Ели оба быстро, но не быстрее упчоча гостей, который справился со своей порцией и уверенно направился к молодому воину, сел возле его чашки и запустил туда обе ручки. Когда каша кончилась, по-настоящему сыт из прибывших был именно он. Встряхнулся, счастливо вздохнул и пошел вперевалку через стол, поглаживая животик. Прямо к Ргиро, опознав в нем знакомого – горца. Уселся возле руки, дернул за мизинец, защелкал, требуя внимания. Вождь скривился, сердито зыркнул на потешающихся «демонов» и погладил малыша. Обижать священное животное невозможно…
– Имя упчоча Тирр, он старший брат того, что дружит с уважаемой Кьенс, – пояснил Ларн. – Ваша дочь Бьер, достойный Ргиро, хотела хоть так сохранить связь с домом, передав священное животное сестре. Очень давно мы с вами встречались и не поняли друг друга. Но я говорил правду, Бьер ушла в род Хранителей по доброй воле. Иначе не бывает.
– Ложь, – холодно процедил Ргиро. – Что могут хранить Стервятники?
– Это наша тайна, и мы связаны ею со своими друзьями, – горько вздохнул Ларн. – Но они покинули нас, и я полагаю, обстоятельства таковы, что я могу здесь рассказать всё. Мы храним гнездовье Огненных птиц. Единственное в северных горах. Есть еще племя на юге, которое хранит летний дом крылатых. Так продолжается очень давно. Против коварства и алчности людей крылатые беззащитны. Каждый правитель прежде желал получить в свои загоны крылатого золотого «зверя» из племени Торш. Они нанимали людей долин и горцев, чтобы воровать яйца, птенцов и подранков. Делали это, ничуть не беспокоясь о том, что птицы Торш разумны и чутки, они неизбежно гибнут в неволе. Огненные просили о помощи снавей, те, согласно легенде, передали просьбу кому-то высшему. Так появились Хранители, люди с особым даром воинов. Птиц более никто не беспокоит, наши предки первое время жестоко карали грабителей. Постепенно искать гнезда перестали. «Добудь птенца Торш» – это ведь пожелание смерти, все горцы знают. Мы оберегаем тайну своей долины. Именно поэтому мой брат был слишком поспешен и невежлив, когда вы, уважаемый, спросили о дороге к нашему дому. Но он понес наказание за вашу разбитую голову, если это может хоть как-то утешить вас.
– А в чем провинилась моя дочь? – с некоторым сомнением, но по-прежнему враждебно буркнул Ргиро.
– О, это наша беда, – вздохнул Ларн. – Может, дело в дружбе с крылатыми. А может, в самой долине, где расположен поселок. Но на три, а то и четыре, полных руки малышей рождается у нас лишь одна девочка.
– Одна из двух десятков? – удивился Ргиро, на миг забыв даже свою враждебность. Правда, обращался он не к Ларну, а к упчочу его сына. – Всегда?
– В моем роду уже двенадцать поколений не рождалось ни единой женщины, – грустно кивнул Ларн. – И что же нам делать? Расположение долины – тайна. А жить в ней одни воины не могут. Мы старались искать жен в селениях у подножия гор, где девушек отдают мужу за выкуп. Есть такие племена. Но юноши находят горских красавиц куда более интересными – умными, независимыми, верными, неунывающими. Да и не нельзя брать жену по принуждению или воле ее рода, а тем более – за деньги. Вот и не прекращается горе: женщины покидают дом и не могут рассказать о себе близким.
– Мерзавцы, – буркнул Ргиро. Тирр виновато вздохнул и сел поближе к сжавшейся в кулак руке, успокаивающе гладя ее. – Воры.
– Многие женщины гор знают, куда уходят их сестры, – виновато развел руками Ларн. – Они не столь агрессивны, как мужчины, с рождения получающие в руку кинжал. Не верят в кровную месть и не желают воевать с нами. И хранят тайну очень надежно, что даже удивительно для этих болтливых и своенравных особ.
– Сьерк! – взревел вождь. – Иди сюда, негодная девчонка!
– Да, папа, – она возникла в дверях немедленно.
– Ты никуда и не уходила, – догадался Ргиро. – Что делала?
– Подслушивала, – убито вздохнула младшенькая. – Вдруг станет совсем уж плохо…
– Ты знала всё?
– И я, и Кьенс, – опустила голову девушка. – Я же говорила тебе: у Бьер все хорошо.
– Да, тебе все время что-то снилось, – возмутился вождь. – Глупости вроде семьи, детей… Сколько тебе там снилось? Четверо? А нормально рассказать было трудно?
– Нельзя же! – Она всхлипнула и уткнулась в плечо Деяны, уже подошедшей утешать заговорщицу. – Я и так все раз-бол-та-а-ала… меня Кьенс потом отлупила! Бо-о-ль-но.
– А я добавлю, – зловеще пообещал папа. Поднял голову, впервые глядя на гостей прямо. – Почему моя дочь не пришла тогда с вами?
– Она ждала ребенка и боялась, что вы не сдержите гнева и проклянете, а тяжесть расплаты ляжет на ребенка, – вздохнул Ларн. – Глупые суеверия. Мы уговаривали ее. И я, и сын. И моя жена…
– При чем тут ваш сын? – снова почти рассердился Ргиро.
– Пап, ну ты сегодня совсем от гнева голову потерял, – Сьерк сердито вынырнула из-под ладони Деяны. – Ронг и есть его сын, который увел мою сестру. Уже все поняли, кроме тебя. Я маленькая была, но отлично помню, как он красиво за ней ухаживал… Они с осени встречались, возле самого селения. Бьер все дела забросила… Потому твоя обожаемая Кьенс очень сердилась. Их было трудно выследить, Ронг очень внимательный, но мы уж постарались! Если бы ты вечно не пропадал на охоте, вовремя задумался бы, откуда у Бьер берутся «серебряные снежинки», которые не цветут в нашей долине и вообще встречаются лишь на отвесных скалах под самыми вечными снегами. И тоже последил за дочкой, а не за очередным трофейным бараном с витыми в два оборота рогами!
– Было дело, – нахмурился Ргиро. – Если вспоминать толком, цветы у нее с зимы стояли очень необычные. Редкостные. Я даже удивился, но за ней ведь все ухаживали.
– А еще шаль, – напомнила постепенно наглеющая дочь, уверовавшая в отмену наказания. – Тонкая, как паутинка. У нас такие не плетут. И ожерелье, и…
– Ладно, понял я. – Ргиро чуть толкнул упчоча в плечико и недоверчиво спросил у него: – То есть твой друг и есть мой зять? И у меня целых четыре внука? Все мальчики?
Тирр серьезно кивнул, уловив согласие хозяина. Вздохнул и осмотрелся. Он счел свое первое в новом доме знакомство установленным и решил переместить внимание на пару демонов. Не злобных, в отличие от того, что они с другом выследили летом в горах. И даже…
Упчоч всплеснул ручками, сразу становясь до смешного похожим на Лой’ти. Восхищенно заверещал, одним движением взлетая на плечо Тоэля, по-хозяйски вцепляясь в его ухо. Не может быть плох тот, кто носит в кармане орехи для угощения! Вкусные, спелые орехи. Упчоч ел их один за другим, уверенно вскрывая скорлупу и счастливо жмурясь. Ел и не отвлекался более, чтобы слушать и смотреть, как люди с трудом пробуют договориться. Как Ргиро учится напрямую, без пушистого посредника, общаться со Cтервятниками. Как посылают за вождями иных родов, больших и малых, пришедших зимовать в долину. А Тоэль весело разоружает все новых мстителей, радуя зрелищем воинов, уже прошедших эту унизительную процедуру.
Вечером катер привез в долину много новых жителей. Тоэлю пришлось перевозить племя Ларна в семь приемов, с заката до серых рассветных сумерек. Их встречали все: никто прежде не видел так близко загадочных воинов, чье полное превосходство в бою, разведке и знании гор было признать очень трудно и, пожалуй, еще более того – неприятно – для самолюбия. И еще потому, что почти каждый род, устроившийся на зимовку в ангарах при корабле айри, обрел на удивление много давно утраченных и новых близких. И, если люди возле гнездовья Огненных птиц радовались рождению девочек, то чуть ниже с восторгом приняли именно мальчиков.
Смотреть на гордого Ргиро, для которого внезапно и четырехкратно сбылась мечта о наследнике-воине, любопытные горцы ходили еще несколько дней. А если кто-то не пришел сам, он немного потерял – вождь повадился таскать с собой по любым делам хотя бы одного из старших внуков, то и дело порываясь сообщить всякому собеседнику, сколь силен, умен и ловок его обожаемый мальчик.
А утром почти все мужчины рода Хранителей ушли в буран, не сочтя погоду достаточно плохой для того, чтобы отсиживаться в тепле. С запасами еды, в добротной зимней одежде, да к тому же при рациях – не это ли идеальные условия для поиска потерявшихся в горах! Тех, кто не может ждать оттепели и затишья. Искать сородичи Ларна умели: Тоэль вымотался, целыми днями отвечая на вызовы и свозя в долину новых и новых людей. Одичавших, отчаявшихся, оборванных, испуганных, больных. Или же вполне организованных, живущих трудно, но сохранивших подобие рода.
К тому времени, когда снег лег крепко, забелил все склоны, и морозы взялись за поселок всерьез, Ргиро, забавляя ехидных «демонов» еще более, начал всерьез гордиться… зятем. Кто еще нашел столько людей? Кто пригнал целое стадо полудиких и отвыкших от пастухов овец? Кто, наконец, лучший охотник всего их разросшегося поселка? А уж как он свою жену любит – дочь с ним по-настоящему счастлива. А как его слушаются мальчики…
Впрочем, Ргиро был не одинок в своем отношении к бывшим ненавистным кровникам. Когда выяснилось, что никакого жуткого ритуала они не исполняют, «пленницы» домой не готовы вернуться ни в какую, с живыми и соседствующими за одним столом Хранителями примирились вполне. Еще недели две-три синеглазых сторонились, а потом кончилось и это отчуждение. К середине зимы их привыкли уважать: все же единственный род, чьи люди не оказались в позорном подчинении и не исполняли приказов новых божков. Да и птицам они – достойная защита.
Ларн со временем рассказал, что Огненных его воины успели предупредить, издали приметив ведущую поиск летающую лодку. Птицы покинули долину, улетели на юг. А люди остались, их слишком много, чтобы устроиться на спинах крылатых, хоть те и предлагали спасаться вместе, и даже не хотели бросать друзей. Но их отправили прочь, убедив: охота идет именно на летунов, они в опасности. А людям ничто не угрожает, хватит времени спрятаться. И были почти правы: все семьи удалось укрыть. Разгневанные демоны нашли долину пустой. Мстительно сожгли дома и уничтожили скот, спекли в стеклянную корку поля, плодородную землю для которых носили из нижних долин многие поколения. И ушли.
Люди не интересовали гневливых демонов. Те уже отлично поняли: в горах нельзя выжить без пищи, и племя, столь ловко перехитрившее их, теперь обречено умирать от голода или идти на поклон к своими врагам. Так и вышло, осенью жить стало совершенно нечем. Когда положение оказалось отчаянным, пришел Ронг, один из лучших разведчиков рода, и рассказал о добром чуде, случившемся в долине реки.
Они шли к ненавидящим их и зовущим «стервятниками», не надеясь уцелеть. Рассчитывали лишь спасти от голода и холода женщин и детей, которых бы наверняка приняли их прежние семьи. Уж тем более люди Ларна не ждали уважения и даже оглашенного для всех вождем Ргиро нерушимого запрета как-либо выведывать расположение тайной долины. И не предполагали встретить помощь Тоэля, единственного, кому они открыли доступ в долину. Ведь именно он вывез оттуда людей! Айри летал в высокогорье еще неоднократно, притащил, дождавшись тихой погоды, на подвеске под брюхом катера новую почву взамен спеченной, а потом – материал для домов. Он обещал так же доставить по весне скот и самих жителей.