— Вот дерьмо… — Стиснув зубы, он прислонился к влажным стенам душа, испытывая оргазм, столь же интенсивный, как и на диване. Он истощал его тело, пока член не стал единственной частью, которая бесконтрольно подёргивалась. Каждый мускул, казалось, участвовал в этом, и Мэнни пришлось закусить нижнюю губу, чтобы не закричать.
Когда он наконец выбрался из этого сумасшедшего торнадо, его лицо было прижато к мрамору, и он дышал, будто пробежал из одного конца Колдвелла в другой.
Или, может, даже до Канады.
Повернувшись к струе воды, он снова ополоснулся и вышел из душа, схватил полотенце и…
Мэнни посмотрел на свои бёдра.
— Да. Ты. Издеваешься.
Его член был возбуждён так же, как и в первый раз: невзирая ни на что. Горд и силён, как может быть только бесчувственная рукоять.
Неважно. Он больше не станет обслуживать его.
В конце концов, можно ведь просто спрятать чёртову штуку в своих штанах. Очевидно, такой метод не работал, и у него уже не осталось сил. Чёрт, может, он подхватил простуду или ещё что-то? Бог его знает, работая в больнице, можно много чего подцепить.
Включая амнезию, как оказалось.
Мэнни завернулся в полотенце и вышел из ванной в офис… только чтобы застыть на месте. В воздухе витал странный аромат… что-то вроде тёмных специй?
Не его одеколон, это точно.
Пройдя по ковру босиком, Мэнни открыл дверь и выглянул наружу. В административных офисах было темно и пусто, не чувствовалось и намёка на этот запах.
Насупив брови, он оглянулся на свой диван. Но знал, что не стоит думать о только что произошедшем на нём.
Десять минут спустя, Мэнни переоделся в чистую форму и побрился. Мистер Счастливый, всё ещё прикидывающийся Монументом Вашингтона, был упрятан под брюками и прижат к месту, как пойманное животное, кем он и являлся. Взяв свой портфель и костюм, который носил на скачки, Мэнни был более чем готов оставить позади сон, головную боль и весь проклятый вечер.
Выйдя из офисов хирургического отделения, он спустился на лифте до третьего этажа, где располагались операционные. Члены его команды занимались своими делами, оперировали в неотложке, принимали или перевозили пациентов, прибирались, готовились к работе. Он кивнул присутствующим, но проронил всего пару слов… поэтому никто не заметил ничего необычного. Какое облегчение.
И он почти дошёл до парковки, не утратив его.
Однако стратегия ухода затрещала по швам, когда он оказался у палат, где восстанавливались больные после операций. Он хотел пройти мимо, но ноги просто замерли, а мысли смешались… и вдруг Мэнни почувствовал побуждение зайти в одну из них. Когда он повиновался импульсу, головная боль тут же ожила, но он не стал обращать на неё внимания, ворвавшись в отдельный бокс, находившийся у запасного выхода.
Койка у стены была идеально заправлена, простыни так сильно подоткнуты, что казались выглаженной равниной на матрасе. Никаких записей на доске, ни пиканья оборудования, и компьютер не подключён.
Но в воздухе витал запах Лизола. А также какой-то парфюм…?
Здесь кто-то был. Кто-то, кого он оперировал. Сегодня.
И у неё был…
Агония захватила его, и Мэнни снова пошатнувшись, ухватился за дверной косяк и прислонился к нему, чтобы удержаться на ногах. Когда мигрень, или чтобы это ни было, усилилась, ему пришлось наклониться вперед…
И тогда он увидел это.
Сморщившись от боли, он доковылял до прикроватного столика и опустился на корточки. Протянув под него руку, он нащупал согнутую жёсткую карточку.
Он понял, что это, ещё до того, как посмотрел на неё. И по какой-то причине, пока Мэнни держал визитку в ладони, у него что-то тоскливо сжималось в груди.
Разглаживая складку, Мэнни посмотрел на своё выгравированное имя, название и адрес больницы, телефон и факс. На белом пространстве справа, где размещался логотип Святого Франциска, он приписал номер своего мобильника.
Волосы. Тёмные волосы, заплетённые в косу. Его руки распускают…
— Да что за гребаный ад. — Он выбросил руку в сторону пола, но всё равно упал, сильно ударившись о линолеум прежде, чем перекатиться на спину. Качая головой, обхватив её руками, и пытаясь преодолеть агонию, он знал, что его глаза широко раскрыты, но всё равно ничего не видел.
— Шеф?
При звуке голоса Голдберга, снайпер в висках поумерил пыл, будто мозг нашёл слухового спасителя, и его оттащили от акул. По крайней мере, на время.
— Привет, — простонал он.
— Ты в порядке?
— Ага.
— Голова болит?
— Не особо.
Голдберг усмехнулся.
— Слушай, здесь что-то происходит. У меня четыре медсестры и два администратора поцеловались с полом, прямо как ты. Я вызвал замену и отправил остальных домой.
— Мудро с твоей стороны.
— Отгадай, что.
— Не говори. Я иду, иду. — Мэнни заставил себя сесть, и, настроившись, поднял свою жалкую задницу с пола при помощи поручня больничной кровати.
— У тебя же вроде отгул на эти выходные, шеф.
— Я вернулся. — К счастью, Голдберг не спрашивал о результатах забега. Опять же, он не знал, что здесь есть новости, какими Мэнни мог бы поделиться. Никто понятия не имел о том, чем занимался Мэнни за больничными стенами, преимущественно потому, что он никогда не думал, что это важно по сравнению с их работой.
Почему вдруг его жизнь оказалась такой бессмысленной?
— Подбросить? — спросил главврач травматологии.
Боже, он скучал по Джейн.
— Эээ… — Какой там вопрос? Да, точно. — Я принял Мотрина… справлюсь. Пиши, если понадоблюсь. — По пути к выходу, он похлопал Голдберга по плечу. — До завтра, до семи утра ты тут главный.
Ответ Голдберга остался незамеченным.
Как оказалось, такова была тема сегодняшней ночи. Мэнни совсем ничего не воспринимал, когда нашёл северные лифты и спустился на одном из них на парковку… как будто тот последний заход боли отправил в нокаут всё, кроме ствола его мозга. Выйдя из лифта, он начал переставлять ноги, пока не дошёл к своему месту…
Где, чёрт возьми, его машина?
Он огляделся. Всем главам отделений выделялись свои парковочные места, и «Порше» на месте Мэнни не было.
Как и ключей в кармане формы.
И единственной хорошей новостью было то, что когда он здорово рассердился, головная боль окончательно отступила… хотя это точно Мотрин постарался.
Где. Чёрт. Возьми. Его. Машина.
Бога ради, просто выбить окно, завести её без ключа и уехать нельзя. Нужно приложить карточку, которую он хранил в своём…
Бумажник тоже пропал.
Прекрасно. Как раз то, что нужно: украденный бумажник, «Порше» на пути к мастерской, где разбирают угнанные авто, и разговор с копами.
Охрана была на выезде из гаража, поэтому он пошёл туда пешком, вместо того, чтобы позвонить, потому что мобильник, конечно, тоже украли…
Он замедлил шаг. Затем остановился. На полпути к выезду, там, где парковались пациенты и их семьи, стоял серый «Порше 911 Турбо». Точь-в-точь как его. Такой же стикер Нью-Йоркской Ассоциации Гонщиков на заднем стекле.
Тот же номерной знак.
Он подошёл к автомобилю так, будто к его дну приделана бомба. Двери были не заперты, и он осторожно открыл ту, что со стороны водителя.
Его бумажник, ключи и мобильник лежали под передним сиденьем.
— Док? Вы как?
Лаааадно. Очевидно, у сегодняшней ночи было две темы: никаких воспоминаний, и люди, задающие вопросы, на которые он точно не ответит правдиво.
Посмотрев наверх, он задумался, что именно может сказать охраннику: «Эй, со мной что, кто-то решил сыграть в Бюро находок?»
— Что вы делаете на этой парковке? — спросил парень в голубой униформе.
Без понятия.
— Моё место кто-то занял.
— Чёрт, вам стоило позвонить. Мы быстро бы это исправили.
— Спасибо, вы незаменимы. — По крайней мере, это не было ложью.
— Что ж, берегите себя… и отдохните. Не так уж круто выглядите.
— Превосходный совет.
— Мне нужно было стать доктором. — Охранник махнул фонариком. — Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Мэнни сел в свой призрачный «Порше», завёл двигатель и включил задний ход. Подъехав к выезду из гаража, он вытащил пропуск и без проблем открыл ворота. Затем, на авеню Святого Франциска, повернул налево и направился в центр, в Коммодор.
Мэнни был уверен лишь в одном неоспоримом факте.
Он терял свой драгоценный разум.
Глава 12
Ви уже должен быть дома, подумал Бутч, оглядываясь в Яме.
— Он должен быть здесь, — сказала Джейн позади него. — Я разговаривала с ним почти час назад.
— Великие умы человечества[34], — пробормотал Бутч, проверяя часы. В который раз.
Поднявшись с кожаного дивана и обогнув кофейный столик, он подошёл к компьютерной установке своего лучшего друга. Четыре Игрушки, как они называли этих высокотехнологичных ублюдков, стоили добрых пятидесяти кусков… и это был максимум информации, которой Бутч о них владел.
Хотя нет, ещё он знал, как использовать мышку, чтобы активировать GPS-чип в телефоне Ви.
Показывать на карте не было необходимости. Адрес рассказал ему всё, что требовалось знать… а также обеспечил заворот кишок.
— Он всё ещё в Коммодоре.
Когда Джейн промолчала, он взглянул на неё из-за мониторов. Шеллан Вишеса стояла возле стола для настольного футбола, руки были скрещены на груди, тело и профиль прозрачны, поэтому сквозь неё была видна кухня. За год он более чем привык к различным её формам, и конкретно эта, как правило, означала, что женщина серьёзно задумалась, и всё её внимание поглощено мыслями, а на то, чтобы придать себе материальную форму, его просто не оставалось.
Бутч был готов поспорить, что они размышляют об одном и том же. То, что Ви задержался допоздна в Коммодоре, хотя знал, что его сестру оперировали и без осложнений перевезли сюда, в особняк, вызывало опасения… особенно учитывая настроение Брата.
И его привычки.
Бутч подошёл к шкафу и вытащил своё замшевое пальто.
— А ты случайно не… — Джейн запнулась и слегка засмеялась, — … читаешь мои мысли.
— Я приведу его. Не волнуйся.
— Ладно… Хорошо. Думаю, я пойду навещу Пэйн.
— Хорошая идея. — Его быстрый ответ был вызван не просто клинической пользой от того, что доктор сестры Ви будет с ней рядом… и он задумался, догадывалась ли об этом Джейн. Опять же, она не глупа.
И одному Богу известно, что он обнаружит у Ви. Ему претила мысль, что парень изменяет жене с какой-нибудь шлюшкой, но людям свойственно ошибаться, особенно, когда давление слишком велико. И лучше, чтобы на это возможное зрелище наткнулась не Джейн.
По пути к выходу он подарил ей быстрое объятие… на которое она ответила, приняв материальную форму и сжав его в ответ.
— Надеюсь… — она не закончила предложение.
— Пока нет нужды волноваться, — сказал он ей, солгав сквозь зубы.
Через полторы минуты Бутч сидел за рулём Эскалейда и мчался так, словно за ним гнались черти. Да, вампиры могут дематериализоваться, но у него, полукровки, этот полезный трюк в стиле «Я мечтаю о Джинни»[35] в репертуар не входил.
Хорошо, что он без зазрений совести мог превысить скоростной режим.
В несколько раз.
Центр Колдвелла всё ещё пребывал в режиме сна, когда Бутч до него доехал, и, в отличие от будних дней, когда грузовики с доставкой и ранние пташки заполонили бы улицы ещё до восхода, место выглядело словно город призраков. Воскресенье — день отдыха… или отлеживания, в зависимости от того, насколько ты трудоголик. Или любитель залить за воротник.
Когда он служил детективом по расследованию убийств в Колдвеллском отделении полиции, то очень тесно познакомился с дневным — и ночным — ритмами этого лабиринта переулков и зданий. Он знал места, куда обычно сбрасывались или прятались тела. И криминальные элементы, убивавшие людей либо из развлечения, либо по заказу.
Он столько раз ездил в города, подобные Колди, несясь на бешеной скорости, и не понимая, в какую трясину погружается. Хотя… если посмотреть с этой стороны, в чём заключается его новая работа в Братстве — поглощение лессеров? Абсолютно ничего нового, когда дело доходит до всплеска адреналина и мрачного осознания, что его поджидает смерть.
И на этой ноте, он мчал в каких-то двух кварталах от Коммодора, когда предчувствие о чём-то надвигающемся переросло в нечто особенное… лессеры.
Враг неподалёку. И не один.
Это не инстинкт. А знание. С тех самых пор, как Омега над ним поработал, Бутч стал своего рода металлоискателем врагов, и, хотя он ненавидел поселившееся в нём зло и намеренно не наступал на эту мазоль слишком часто, его способность была громадным преимуществом в войне.
Он был Разрушителем, появление которого предсказывало пророчество.
Когда волосы на затылке встали дыбом, он начал разрываться меж двумя полюсами: войной и своим братом. После того как Общество Лессинг решило восстановить свои поредевшие войска повсюду в городе начали появляться убийцы, враг оживился и увеличил своё количество за счёт новобранцев. Так что вполне возможно, что кто-то из его Братьев исполняет на «бис» для галёрки лессеров «Конец ночи»… и, вероятно, скоро ему придётся появиться и сделать своё дело.
Чёрт, вдруг это Ви? Тогда его задержка понятна.
Проклятье, может, всё не так ужасно, как они предполагали. Тем более, Коммодор располагается совсем близко, что объясняет показания GPS, и, к тому же, сражаясь в рукопашную, вряд ли представляется возможным нажать на паузу и обновить расчётное время прибытия.
Когда Бутч свернул за угол, свет фар Эскалейда озарил длинный узкий переулок, который являлся городским эквивалентом толстой кишки. Кирпичные здания, представлявшие собой её стенки, были грязными и в испарениях, а асфальтовая дорога покрыта выбоинами с мерзкими лужами в них…
— Что за… чёрт? — выдохнул он. Убрав ногу с газа, Бутч наклонился к рулю… будто это могло изменить то, что он видел.
Происходившая в дальнем конце переулка, драка была в самом разгаре, три лессера сошлись в рукопашной с единственным противником.
Который и не пытался отвечать на удары.
Бутч резко припарковал внедорожник и, взлетев с водительского сиденья, с бешеной скоростью понёсся по тротуару. Убийцы окружили Вишеса, и гребаный идиот медленно поворачивался в этом кругу… но не с намерением разметать всех по углам, и не ради предосторожности. Он позволял каждому из них добраться до него своими цепями.
В свете уличных ламп по чёрной коже струилась красная кровь, а массивное тело Ви принимало удары звеньев, летающих вокруг него. Если бы он захотел, то мог схватить концы этих цепей, притянуть к себе убийц и подавить нападавших, — они были новобранцами, чьи волосы и глаза всё ещё имели собственный цвет, уличными крысами, которых призвали на службу всего час и десять минут назад.
Боже, да со своим-то самоконтролем Ви смог бы сконцентрироваться и дематериализоваться из круга, если бы захотел.
Вместо этого он стоял в незащищённой позе, раскрыв руки, между ударами и его торсом не было никакого барьера.
Если это так и продолжится, долбанный ублюдок будет выглядеть как жертва автомобильной аварии. Или даже хуже.
Собираясь надрать задницы, Бутч разбежался и в мощном прыжке сбил с ног ближайшего убийцу. Когда они вдвоём оказались на тротуаре, он схватил того за тёмные волосы, оттянул их назад и перерезал ему горло. Чёрная кровь брызнула из яремной вены и растеклась вокруг, но на то, чтобы перевернуть убийцу и вдохнуть его сущность в свои лёгкие, не было времени.
Уборка потом.
Бутч вскочил на ноги и поймал разрывной конец летящей цепи. Хорошенько потянув, он отклонился и закрутил её, что выдернуло лессера из зоны самобичевания Ви и во всей красе доставило в Дампстер[36].
Когда поганец увидел звёзды и растянулся как приветственный коврик для последующих выбросов мусора, Бутч развернулся и был готов положить всему конец, но, сюрприз, сюрприз, Ви решил выйти из летаргии и наконец взяться за дело. Несмотря на явные ранения, Брат был силой, с которой нельзя не считаться, когда ударил, а затем с обнажёнными клыками атаковал противника. Сократив дистанцию своими резцами, он вцепился в плечо лессера, словно питбуль, а затем вспорол ублюдка чёрным кинжалом.