Пока кишечник этой мрази скользкой массой стекал на тротуар, Ви разжал колгейт-хватку, позволяя убийце упасть и растянуться на асфальте.
Последовавшую тишину разрывало лишь тяжёлое дыхание.
— Какого чёрта… ты… вытворял? — выплюнул Бутч.
Ви согнулся и вцепился ладонями в колени, но этого явно было не достаточно, чтобы облегчить агонию, в которой он пребывал. В следующий миг брат встал на колени рядом с убийцей, которого вспорол, и просто… дышал.
— Ответь мне, придурок. — Бутч был так взбешён, что даже подумывал заехать сукиному сыну по башке. — Какого дьявола ты творишь?
Пошёл холодный дождь, изо рта Ви капала красная кровь, он кашлянул пару раз. И всё.
Бутч провёл рукой по своим влажным волосам и обратил лицо к небу. Прохладное благословение упавших на лоб и щёки капель немного успокоило Бутча. Но ничуть не облегчило язву в животе.
— Ви, как далеко ты собирался позволить этому зайти?
Бутч не хотел знать ответ. Поэтому не стал спрашивать лучшего друга ещё раз. Он просто смотрел в ночное небо, усыпанное размытыми звёздами, и на его необъятные, безответные просторы, надеясь почерпнуть немного силы. А потом до него дошло. Слабые искры наверху были не просто бликами огней города — они исходили от солнца, которое вот-вот согнёт свои яркие бицепсы и устроит «Лайт-Брайт»[37] во всех частях света.
Ему нужно двигаться быстро.
Когда Вишес сплюнул на асфальт очередную порцию плазмы, Бутч мигом встряхнулся и схватил свой кинжал. Времени на то, чтобы поглотить убийцу не было, но затруднение заключалось не в этом. После того, как он продемонстрирует свой Разрушительный фокус, Ви будет необходимо его исцелить, иначе Бутч погрязнет в сухих рвотных позывах, и чёрные, как сажа, остатки Омеги поглотят его. Прямо сейчас? Он едва доверял себе сидеть рядом с Братом по дороге домой.
Бога ради, Ви хотел знатной порки?
Что ж, Бутчу очень хотелось устроить ему таковую.
Когда Бутч заколол лессера, и пробоина в кишечнике отправила того обратно к Омеге, Вишес даже не моргнул при раздавшемся рядом с ним хлопке со вспышкой. И, казалось, он вообще не следил за происходящим, когда Бутч прикончил того, с перерезанным горлом.
Последним оставшимся убийцей оказался парень из Дампстера, который нашёл в себе достаточно силы, чтобы подтянуться на баке размером с автомобиль и свеситься с края как зомби.
Метнувшись к нему, Бутч занёс рукоять кинжала над плечом в полной готовности отправить этого…
Он только хотел нанести удар, как ему в нос ударил запах, и принадлежал тот не врагу… а чему-то другому. С чем он был знаком очень близко, даже слишком.
Бутч заколол убийцу, и, когда вспышка померкла, посмотрел на Дампстер. Половина крышки опущена. Другая болталась с края, будто её снесли, провозя мимо тележку, и тусклого света, чтобы рассмотреть находившееся в баке Бутчу было достаточно. Очевидно, здание, которое обслуживалось контейнером, работало с каким-то металлом, потому что в Дампстере было несметное количество металлической стружки, словно бредовый парик на Хэллоуин…
И среди них лежала грязная бледная рука с маленькими тонкими пальцами…
— Дерьмоооо, — прошептал он.
Годы тренировок и опыта пробудили в нём детектива, но ему пришлось напомнить себе, что торчать в этом переулке уже нет времени. Приближался восход, и если он не забудет о своей полицейской закалке и не вернётся в особняк, то наверняка задымится.
Кроме того, его будни детектива давно миновали.
Это дело людей. Уже не его.
В абсолютно отвратном настроении он подбежал к внедорожнику, завёл долбаный двигатель и вжал в пол педаль газа, даже если и нужно было проехать всего двадцать ярдов. Когда он надавил на тормоз, Эскалейд взвизгнул и развернулся на сыром тротуаре, остановившись в каком-то футе от согнувшегося тела Ви.
Автоматические дворники начали двигаться туда-обратно, и Бутч рывком опустил стекло со стороны пассажирского сиденья.
— Садись в машину, — приказал он, глядя перед собой.
Никакого ответа.
— Забирайся в гребаную машину.
* * *
В лечебнице Братства Пэйн находилась не в той палате, откуда её увезли, однако они все казались одинаковыми. Она неподвижно лежала на не принадлежащей ей кровати, охваченная беспомощным волнением.
Вот только теперь её волосы были распущены.
Когда мысли о последних мгновениях с целителем наполнили её разум, она не стала их сдерживать, слишком устав бороться с напряжением. В каком состоянии она его оставила? Сокрытие его воспоминаний казалось грабежом, а его пустой взгляд после этого напугал её. Что, если она навредила ему…
Целитель был абсолютно невиновен во всём этом — его использовали, а затем выбросили, а он заслужил гораздо, гораздо лучшего. Даже если он не сумел вылечить её, то сделал всё, что мог, в этом она была уверена.
И когда она отправила его туда, куда он, скорее всего, и пошёл бы в это время ночи, её переполняло сожаление, и она знала, что ей лучше не иметь информации о том, как связаться с ним. Те волнующие моменты между ними были слишком сильным искушением, чтобы от них отвернуться, а красть ещё больше его воспоминаний ей хотелось меньше всего.
С силой, которую придал ей страх, Пэйн начала распускать косу, которую он ей заплёл … пока маленькая карточка не упала на пол.
И теперь она здесь.
Поистине единственный путь для них — оборвать все связи. Если она выживет… если он действительно собрал её в единое целое… она бы стала искать его… ради чего?
О, да кого она обманывает. Ради поцелуя, которого никогда не было. Вот зачем она бы стала его искать. И на поцелуе они бы не остановились.
Она вспомнила об Избранной Лейле и поняла, что хочет вернуться к разговору у Озера Отражений, произошедшему между ними всего несколько дней назад. Лейла нашла мужчину, с которым бы хотела провести свою жизнь, и тогда Пэйн подумала, что девушка сошла с ума, — суждение как оказалось, порождённое неведением. За время, меньшее, чем требуется на приём пищи, человеческий целитель показал ей, что она может чувствовать к противоположному полу.
Боже, она никогда не забудет, как он выглядел, стоя у её кровати, его тело было возбуждено в готовности взять её. Мужчины прекрасны в таком состоянии, и каким же сюрпризом для неё было узнать это.
Ну, её целитель был прекрасен. Она сомневалась, что почувствовала бы то же самое, окажись на его месте кто-то другой. И задумалась, каково это, ощущать его губы на своих. Его тело в ней…
Ах, какие только фантазии не зародятся, когда ты одинок и в мрачном настроении.
На самом деле, какое будущее их ждало? Она была женщиной, которая никуда не вписывалась, воином, заключённым под прохладной кожей тела Избранной — не говоря уже о проблеме с параличом. В то время как он был полным жизни сексуальным мужчиной, принадлежащим к другому виду.
Судьба никогда не сведёт их вместе, и, может, так даже лучше. Было бы слишком жестоко по отношению к ним обоим, ведь их соитие попросту невозможно, как в церемониальном, так и в физическом плане. Она укрыта здесь, на тайной территории Братства, и если бы указ короля не разделял их, это бы точно сделала жестокость её брата.
Судьбой им не суждено быть вместе.
Когда распахнулась дверь и зашла Джейн, было облегчением сконцентрироваться на чём-то, на чём угодно, и Пэйн попыталась выдавить улыбку призрачной женщине своего близнеца.
— Ты очнулась, — произнесла Джейн, приближаясь.
Пэйн озадачило напряжённое выражение на лице женщины.
— Как поживаешь?
— Более важен вопрос о твоём самочувствии. — Джейн присела на край кровати, её взгляд блуждал по устройствам, контролирующим поступление крови и сокращение лёгких. — Тебе удобно отдыхать?
Совсем нет.
— Конечно. И я благодарю тебя за всё, что было сделано ради меня. Но скажи, где мой брат?
— Он… ещё не вернулся домой. Но скоро придёт. Он захочет тебя увидеть.
— А я его.
У шеллан Ви, казалось, на этом закончились слова. Но тишина сказала многое.
— Ты не знаешь, где он, так ведь? — пробормотала Пэйн.
— Ох… я знаю место. Даже очень хорошо.
— Значит, ты волнуешься о его пристрастиях. — Пэйн немного вздрогнула. — Прости. Я слишком груба.
— Всё нормально. Вообще-то, уж лучше грубость, чем вежливость. — Глаза Джейн ненадолго прикрылись. — Так ты знаешь… о нём?
— Всё. Я знаю всё. И любила его ещё до того, как встретила.
— Как ты… ты…
— Узнала? Это минутное дело для Избранной. Всевидящие воды позволяли мне наблюдать за ним во все периоды его жизни. И осмелюсь сказать, ему никогда не было так хорошо, как с тобой.
Джейн издала уклончивый звук.
— Ты знаешь, что будет дальше?
Ах, всё тот же вопрос, и, пока Пэйн думала о своих ногах, она поняла, что её тоже интересовало грядущее.
— Увы, я не могу сказать, они показывает лишь прошлое или ближайшие к настоящему моменты.
Повисла тишина. А затем Джейн произнесла:
— До Вишеса иногда так сложно дотянуться. Он прямо передо мной… но я не могу дотронуться. — Тёмно зелёные глаза блеснули. — Он ненавидит эмоции. И очень независим. Ну, я такая же. К сожалению, в подобных ситуациях мне кажется, что мы не столько вместе, сколько лишь находимся рядом, если ты понимаешь, о чём я. Боже, ты только послушай меня. Я несу бред… и говорю, будто у нас с ним какие-то проблемы.
— Но я знаю, как ты его обожаешь. И я не так уж несведуща о его природе. — Пэйн подумала о бремени, которое взвалила на плечи близнеца. — Он когда-нибудь говорил о нашем отце?
— Не особо.
— Я не удивлена.
Джейн встретилась с ней взглядом:
— Каков был Бладлеттер?
Что на это ответить?
— Давай просто скажем… я убила его за то, что он сделал с моим братом, и на этом всё.
— Боже…
— Скорее уж дьявол, если для понимания тебе более привычны человеческие архетипы зла.
Джейн нахмурилась так сильно, что на лбу появилась морщинка:
— Ви никогда не говорит о прошлом. Никогда. Он лишь раз упоминал о том, что случилось с его… — Она замолчала. Вообще-то, незачем было продолжать, поскольку Пэйн слишком хорошо знала, что она хотела сказать. — Может, мне следовало надавить, но я не стала этого делать. Подобные серьёзные разговоры его расстраивают, поэтому я оставила всё, как есть.
— Ты хорошо его знаешь.
— Да. И по этой причине волнуюсь о том, что он сегодня сделал.
Да. Секс с кровью, который он предпочитал.
Пэйн погладила прозрачную руку целительницы… и удивилась, когда та при соприкосновении обрела телесную форму. Когда Джейн вздрогнула, Пэйн извинилась, но женщина близнеца потрясла головой.
— Не стоит. Забавно… только Ви может так делать. Остальные просто проходят сквозь.
Какая метафора.
— Ты подходящая шеллан для моего близнеца, — чётко произнесла Пэйн. — И он любит только тебя.
— Но что, если я не могу дать то, что ему нужно? — голос Джейн сорвался.
На это у Пэйн не было простого ответа. И прежде чем она смогла что-то сформулировать, Джейн сказала:
— Я не должна так с тобой разговаривать. Не хочу, чтобы ты волновалась о нас с ним, или ставила себя в неловкое положение.
— Мы обе любим его и знаем, каков он, так что в этом нет ничего неловкого. И пока ты не спросила, я ему ничего не скажу. Мы стали сёстрами по крови в тот самый момент, когда ты вышла за него, и я буду хранить твоё доверие у самого сердца.
— Спасибо, — прошептала Джейн. — Огромное спасибо.
И в этот момент между ними была достигнута гармония, безмолвная связь, представлявшая собой силу и основу семьи, независимо от того, как эта связь возникла: по праву рождения или же в силу обстоятельств.
Такая сильная, достойная женщина, подумала Пэйн.
Она напомнила ей кое-кого.
— Мой целитель. Как ты его зовёшь?
— Твой хирург? Имеешь в виду Мэнни… доктора Манелло?
— Да. Он просил передать послание. — Джейн, казалось, застыла. — Он сказал, что прощает тебя. За всё. Я так понимаю, ты знаешь, о чём он.
Супруга Вишеса выдохнула, её плечи расслабились:
— Боже… Мэнни. — Она покачала головой. — Да, да, знаю. И действительно надеюсь, что с ним всё будет хорошо. Из его подсознания стёрли много воспоминаний.
Пэйн была полностью согласна.
— Могу я спросить… откуда ты его знаешь?
— Мэнни? Он много лет был моим боссом. Лучший хирург, с которым я когда-либо работала.
— У него есть женщина? — спросила Пэйн голосом, который, она надеялась, звучал обычно.
Теперь Джейн засмеялась:
— Не совсем… хотя, богом клянусь, они всегда вокруг него вьются.
Когда в тишине комнаты раздался приглушённый рык, добрый доктор от удивления моргнула, и Пэйн быстро заглушила собственнический инстинкт, на который не имела права.
— Каких… каких женщин он предпочитает?
Джейн закатила глаза.
— Блондинок, длинноногих и грудастых. Не знаю, видела ли ты куклу Барби, но именно такого типа женщин он всегда предпочитал.
Пэйн нахмурилась. Она не была ни блондинкой, ни особо грудастой… но длинноногой? Она длинноногая…
Почему она вообще об этом думает?
Закрыв глаза, Пэйн поняла, что молится о том, чтобы мужчина никогда, никогда не встречался с Избранной Лейлой. Как нелепо, что…
Женщина близнеца нежно похлопала её по руке:
— Я знаю, ты устала, поэтому я уйду, позволив тебе отдохнуть. Если понадоблюсь, просто нажми на красную кнопку на поручне, и я сразу приду к тебе.
Пэйн заставила веки открыться:
— Спасибо, целительница. И не волнуйся о моём близнеце. Он вернётся ещё до зова зари.
— Надеюсь, — сказала Джейн. — Действительно надеюсь… Послушай, отдохни, а потом мы сделаем несколько анализов.
Пэйн пожелала женщине хорошего дня и в очередной раз закрыла глаза.
Оставшись наедине с собой, она начала понимать, что чувствовала эта женщина при мысли о её мужчине с другой. Представив целителя с кем-то, вроде Избранной Лейлы, Пэйн почувствовала тошноту… даже если для расстройства желудка не было никаких причин.
В каком же она всё-таки беспорядке. Прикованная к больничной кровати, сразумом, атакованным мыслями о мужчине, на которого у неё во всех отношениях не было никаких прав…
И всё же мысль о том, что он разделит эту сексуальную энергию с кем-то, кроме неё, попросту разжигала в ней ярость. Думать, что вокруг её целителя вились другие женщины, в поисках того, что он, казалось, был готов дать ей, желая ту твёрдую длину у его бёдер и его губы на собственных…
Снова зарычав, Пэйн поняла, что оставить ту карточку с информацией о нём было к лучшему. Иначе она бы устроила кровавую бойню всем его любовницам.
В конце концов, убийство никогда не было для неё проблемой.
История тому доказательство.
Глава 13
Куин вошёл в особняк через вестибюль. И это было, мать его, стратегическим просчётом.
Следовало зайти через гараж, но, по правде говоря, те стоявшие в углу гробы пугали его до чёртиков. Он постоянно думал, что вот-вот откроются крышки, выползет нечто в духе «Ночи живых мертвецов» и не оставит от него живого места.
А ведь ему чертовски необходимо перестать быть сопливой размазнёй.
В знак учтивости приступу изнеженности, как только Куин зашёл в фойе, ему посчастливилось лицезреть спускающихся по главной лестнице Блэйлока и Сэкстона, безупречно одетых для Последней трапезы: оба в слаксах, а не джинсах, и не в повседневных рубашках, а в свитерах, также вместо ботинок они были обуты в туфли. Гладко выбритые, они пользовались парфюмом и были причёсаны, но при этом ничуть не выглядели женоподобными.
В этом случае всё было бы гораздо проще.
Бога ради, как бы ему хотелось, чтобы один из сукиных сыновей уподобился РуПол, нацепил на себя перья и накрасил ноготки. Но нет. Они продолжали выглядеть, как два очень горячих мужика, умевших со вкусом потратить свои деньги в «Сакс»… в то время как он просто спускал их на кожаные брюки и майки… и, как сегодня, укладывал волосы грубым сексом и одеколоном, если его можно так назвать, из одной линии продуктов для шлюх.