— Мисс Лемон, благодарю за помощь, дальше я сам разберусь, — голос Грина, когда доктор вышел из соседней комнаты, звучал уже достаточно ровно, но длинные предложения все еще требовали от него усилий. — Можете быть свободны.
— Но…
— Вы свободны. Спасибо.
Как она выходила, я не видела — закрыла глаза. Хотелось надеяться, что после этого эпизода фанатичная страсть Белинды поутихнет, но… для нее ведь ничего страшного, по сути, не произошло. Кроме того, что я облила ее водой…
— Бет, я…
— Как вы себя чувствуете? — спросила я, не открывая глаз.
— Дерьмово.
Все же посмотрела на него. Кивнула:
— Выглядите так же.
— Спасибо.
— Нейтрализатор действует так быстро? Раз — и все, прошла любовь?
— Не совсем, — Грин покачал головой. Поглядел на дверь, за которой не так давно скрылась рыжая. — Но я же… не мышь…
— Угу. Мышь тут я. Будете теперь страдать?
— Нет. Пойду к доктору Кленси. Посмотрю на котят. Мерзость редкая, должна быстро избавить от остатков… романтического настроения. Пойдете со мной?
— Я? Ну уж нет! Я почти час наблюдала, как вы пускаете слюни на Белинду Лемон. Так что мерзости мне на сегодня довольно.
— Понимаю, — криво усмехнулся мужчина. — А я схожу… ненадолго…
Он вышел, не попрощавшись. Возможно, рассчитывал, вернувшись, еще застать меня в своем кабинете, но я не собиралась задерживаться. Меня ждал Оливер.
А в соседней комнате стоял рядом со стеклянным мышиным домиком флакончик, и пары капель его содержимого хватило бы для того, чтобы к утру сделать меня леди Райхон. Соблазн был слишком велик.
И я поддалась ему. Всего на несколько секунд, которых хватило, чтобы войти в лабораторию, протянуть руку и…
Нет, это не решение. Смотреть на Грина под действием приворота действительно было гадко. И пусть Оливер не будет ничего знать и не станет сопротивляться силе снадобья, его не замучит одышка, а слова и поступки будут казаться естественными даже ему… Но нет, я этого не сделаю.
Рядом с флаконом лежал блокнот Грина, тот самый, в котором он делал заметки во время наших визитов к единорогу. Я пролистнула его чисто механически, чтобы отвлечься, и не поверила своим глазам: кроме сделанных мелким беглым почерком записей в блокноте были рисунки. Такие же беглые, скорее наброски, но их автор определенно обладал художественным талантом. Несколько зарисовок единорога в разных ракурсах. Отдельно — голова: большие умные глаза, витой рог, длинная грива. Эльф… Возможно, лорд Эрентвилль, рисунок шрамов передан не слишком четко. Через две странички записей — леди Каролайн: изящная головка, печальный взгляд. Снова единорог. Единорог и дева. Хм… Шея у девы длинновата, словно природа наградила ее лишними позвонками, руки слишком тонкие, преувеличенно изящные, улыбка сонная какая-то… Но в целом сходство есть.
Я захлопнула блокнот, с сожалением поглядела в последний раз на флакончик и вышла из лаборатории, а затем и из кабинета.
К Оливеру. И не нужны мне никакие зелья.
Глава 3
Встреча с ректором состоялась раньше, чем я думала, и не принесла ожидаемой радости: я зашла к леди Пенелопе, чтобы попрощаться и забрать верхнюю одежду, а выходя из кабинета, нос к носу столкнулась с милордом Райхоном. С первого взгляда на него было ясно, что душевное чаепитие нам сегодня не светит.
— Хорошо, что вы здесь, Элизабет, — волнение в его голосе скорее угадывалось, чем слышалось. — Не знаете случайно, где доктор Грин?
— Нет, — солгала я. Не говорить же ему о котятах? — А вы здесь… Что-то случилось?
— Да, — короткий кивок. — Вы все равно узнаете. Произошел пожар в библиотеке, есть пострадавшие. Пострадавший.
Он не добавил ничего больше, но я поняла. По неловкости, которую не получилось скрыть. По промелькнувшему во взгляде сочувствию. По тому, как виновато поникли его плечи.
— Рысь, — прошептала я, чувствуя, как внутри оборвалось что-то — сердце, наверное, — и рухнуло в бездонную пропасть.
Рванулась вперед, сама не зная, куда и зачем, но тут же была остановлена, прижата к широкой груди.
— Он жив. Слышите, Элизабет? Жив. Давайте найдем Грина и…
И что? Толку сейчас от него?
Придурок! Эгоистичный безответственный придурок! О чем он думал, затевая этот свой дурацкий эксперимент? Прямо на рабочем месте, днем, когда он в любую минуту мог понадобиться… Уже понадобился! Самовлюбленный самоуверенный болван! Убью при встрече! Если с Норвудом что-нибудь… Убью!
— Милорд Райхон! — влетела в коридор дежурная сестра. — Доктор Грин просит вас срочно прийти.
— Грин? — Оливер отпустил меня и отступил на шаг. — Где он?
— В приемном покое, — удивилась вопросу женщина. — Осматривает вашего погорельца.
Как он успел? Откуда узнал?
Нет, не то. Какого черта он там делает?! В его нынешнем состоянии… Боже, его же и на пушечный выстрел нельзя к больным подпускать! Ну, есть же в лечебнице другие врачи? Зачем нам именно Грин?
Но паниковала я зря.
То ли котята так подействовали, то ли, ко всем его талантам, у этого человека была способность в случае необходимости проводить мгновенную перезарядку и перезагрузку организма, но встретивший нас с Оливером в приемном покое доктор ничем не напоминал того дерганого типа, который от силы пятнадцать минут назад страдал от наколдованных чувств. Серьезный, собранный. Глаза красноватые, но не безумные. Руки не дрожат.
Дальше я к нему не присматривалась: взгляд скользнул вглубь помещения и остановился на лежащем на смотровом столе парне. Остановился, застыл на свесившейся вниз руке со скрюченными, темными от копоти пальцами. Глаза защипало в преддверии слез, в горле застрял горький ком…
— Мисс Аштон, вас я не звал, — Грин приблизился, заслоняя собой оборотня. — Подождите в коридоре.
— Или что? — спросила я, стиснув зубы — от злости и чтобы не расплакаться.
— Или возьмите себя в руки.
Соображала я плохо, но, видимо, это было разрешение остаться, при условии, что я не закачу истерику.
— Милорд Райхон? — доктор посмотрел на Оливера, затем — на меня, будто уточняя, уверен ли ректор, что мне нужно тут находиться.
— Все нормально, — глава академии мягко опустил руку на мое плечо. — Элизабет нам не помешает.
И мне все равно пришлось бы узнать. Все, в подробностях. Записать, чтобы еще одно происшествие не стерлось из памяти его участников. Иначе он первый выставил бы меня отсюда.
— Вы закончили осмотр, доктор? Что скажете?
— То, что вы и без меня знаете, — уголок рта Грина нервно дернулся. — Целитель ему не поможет.
Перед глазами все смазалось и поплыло, и только пальцы Оливера, вцепившиеся в мое плечо, удержали от падения… или от того, чтобы броситься к распростертому на столе телу…
— Демоны! — выплюнул доктор раздраженно. — Я не то хотел сказать. Бет… Да усадите же вы ее, м-милорд, раз уж привели сюда!
Он сам схватил стул, подтащил ко мне, позволил ректору усадить меня, а после неуважительно отпихнул того в сторону. Наклонился, заглядывая в глаза.
— Дышите ровнее, мисс Аштон. Помните, как я вам говорил? С вашим приятелем все в порядке… будет. Но помощь ему нужна в первую очередь не целительская. Так понятно? — И тут же вызверился на Оливера: — Какого вы вообще притащили его ко мне?! Сами не могли снять?
— Сниму, — хмуро пообещал ректор, в свою очередь отодвигая доктора от моего стула. — Элизабет, простите, я должен был объяснить сразу… От вас, мистер Грин, — бросил на доктора недовольный взгляд, — мне требовалось только подтверждение, что физическое состояние пострадавшего не помешает…
— Не помешает, — буркнул целитель. Прошел к столу, поднял свисавшую руку оборотня, придержал, нащупывая пульс. — Ждете инспектора, я так понимаю? — спросил не оборачиваясь.
— Да. Вы же не станете возражать, если мы сделаем все здесь? После молодому человеку все же понадобятся услуги медиков.
— Понадобятся, — согласился доктор. — Скажу, чтобы подготовили палату и все для перевязки.
Он вышел, оставив нас вдвоем… втроем… А я так ничего и не поняла, кроме того, что с Норвудом все будет хорошо после того, как ему поможет не целитель…
— Элизабет, — Оливер опустился передо мной на корточки. Сжал в ладонях дрожащие пальцы, — простите. Я собирался все объяснить до прихода инспектора, но нужно было сразу, пока Грин не…
— Что с Норвудом? — спросила я тихо, не забывая дышать, как учил добрый доктор: раз, два — вдох, три, четыре — выдох. Это и правда немного помогало. — Проклятие?
Голова работала, как ни странно. Целитель не поможет. Оливер сказал, что снимет «это». Если не проклятие, что тогда?
— Поводок, — ответил ректор. — Одна из разновидностей подчиняющих чар. По действию напоминает проклятие, да. Не совсем то же самое, но я знаю, как от него избавиться. Дождемся мистера Крейга… Это — запрещенная магия, я обязан известить полицию, а те — зафиксировать все. Возможно, удастся снять оттиск начального плетения и по нему найти создававшего его мага.
— Расскажите, что произошло.
Надоело складывать пазлы из обрывков информации. Да и не смогу сейчас. Переход от комедии с идиотскими экспериментами Грина к трагедии оказался для меня слишком резким. Уж не знаю, что я оставлю Элси, но здоровой нервной системы в списке моих подарков точно не будет.
Оливер не стал ходить вокруг да около, рассказал все, что знал. Рысь вместе с двумя младшими сотрудниками полиции с утра находился в библиотеке. Чтобы не парализовать работу восьмой секции, решено было не выносить оттуда читательские карточки и учетные журналы, а разбираться прямо на месте. Полицейским и стажеру выделили стол в подсобке, куда они снесли все документы. Ближе к обеду один из парней вызвался принести из столовой что-нибудь перекусить, а второй остался с Норвудом. Ничто, как говорится, не предвещало… Но через несколько минут Рысь, со слов полицейского, вдруг взбесился, вышвырнул его из каморки и закрылся внутри, придвинув к двери тяжелый шкаф. Пока полицейский гадал что к чему из подсобки потянуло гарью…
— Поводок, — я закусила губу. — Норвуду приказали сжечь архивы и… — голос дрожал, дыхательная гимнастика уже не спасала. — И сгореть самому?
— Сомневаюсь, — сказал Оливер. Он так и не поднялся, и рук моих не отпустил — может быть, поэтому я до сих пор не расплакалась. — Если это сделал тот, кого мы называем библиотекарем — тот, кто, по нашему мнению, был библиотекарем до того, как стать кем-то другим — он вряд ли рассчитывал, что мистер Эррол… Норвуд погибнет в огне. Библиотека защищена от пожаров мощнейшими чарами. Даже если облить все вокруг маслом из ламп, как это сделал ваш друг, охранная магия локализует очаг возгорания и не позволит ему разрастись, а отток воздуха постепенно потушит пламя. Так что, возможно, убийство не входило в планы преступника, достаточно было уничтожить записи.
— Но Рысь… — я все-таки всхлипнула. Попыталась подняться, но ректор не позволил.
— Не смотрите, — он стиснул мои ладони. — Позже. Доктор Грин усыпил его и провел первичное обезболивание. С минуты на минуту появится инспектор, мы снимем поводок, целители обработают ожоги…
Грин усыпил? Когда успел?
В мире магии я была слепым кутенком: ничего не видела и не понимала. Но раз Оливер говорит, так оно и есть.
— Зачем ждать инспектора? — я нетерпеливо заерзала на стуле. — И почему он так долго?
— Если кто-то сможет обнаружить остаточный фон заклинания, то это инспектор Крейг, — объяснил Оливер. — Он осмотрит все в библиотеке и придет. Уже скоро. Уже.
Дверь отворилась, едва он сказал это, и в приемный покой, тяжело дыша, словно проделал путь от библиотеки пешком, а не воспользовался служебным порталом, вошел господин инспектор собственной персоной. Кивнул то ли ректору, то ли мне, то ли обоим сразу и, не останавливаясь, направился к смотровому столу. Обошел по кругу и сокрушенно покачал убеленной сединами головой.
— Вот оно, что делается. Но не диво, не диво. Где одно запрещенное колдовство, там и другое жди. Хорошо, хоть чары в этот раз знакомые, а то ить снова что драконье устроили бы.
— Нашли что-нибудь в библиотеке? — оставив меня, ректор подошел к полицейскому.
— Нет. Где огонь прошелся, сложно след поймать. И на самом поводке вряд ли что заметим.
Может, для того и нужен был пожар? Не убить, а оборвать след?
— Но попробуем, — закончил инспектор. Размял с хрустом пальцы, потер виски. — Эд что сказал, хуже не сделаем? Может, сперва подлечить парнишку?
— Сказал, можно снимать.
— Значит, можно, — без сомнений согласился мистер Крейг. — А там наш мистер Эррол и сам оправится, без целителей. Оно у таких как он быстро. Заживет, затянется, и следа не останется. Снова будет девицам головы кружить… Да, мисс Аштон?
— Да, — улыбнулась я сквозь проступившие снова слезы. Пожилой сыщик ни на что такое не намекал — просто хотел приободрить меня. И, наверное, себя заодно. И Оливера.
Впрочем, для ректора у него нашлись другие слова:
— Давайте, милорд, начинайте, но потихонечку, не загубите мне парня. Перспективный он у меня… поджигатель. После такого начала далеко пойдет.
Далеко. Мэйтин тоже так говорил. Не оставит же он его теперь?
Если только знает о том, что у нас тут стряслось. У него же моими стараниями целый мир, за которым нужно присматривать… А я и молиться не умею…
И верить.
Только надеяться. Если не на бога, так на то, что стоящие над бесчувственным телом моего друга маги сумеют помочь.
Я не смотрела, что они делают, все равно не поняла бы. Уставилась на голую беленую стену, по которой ползла от пола к потолку тонкая извилистая трещинка, и прислушивалась к редким негромким фразам мужчин.
— Хитро, — это инспектор. В простуженном голосе тревога и задумчивость. — Видел такое раньше… видели? На круг некроса похоже.
— Круг некроса, — тихо согласился Оливер. — Ошейник на зомби, полное подчинение… На живых… сами знаете, как действует…
— Паскуда, — прошипел полицейский со злостью, и я поежилась от прошедшего по спине холода, до того не вязалось ни это ругательство, ни неприкрытая ярость с обычным образом добродушного простака Крейга. — Что ж это за тварь такая, а? И нашел же гад, на кого нацепить! На моих ребятах защита, сам проверяю, бляха опять же… А про мальчишку забыл совсем. Дык оно и не положено стажерам вроде как… Не тяните, милорд. Порвете, не распутаю уже.
— А сейчас? Сейчас распутаете?
— След не раскручу, но… Видите вот здесь? Снова некрос?
— Сможете сделать оттиск, чтобы показать профессору Броку?
— Отчего бы не сделать, — я, не глядя, представила, как инспектор прожимает плечами. — Да толку с него…
Глаза заслезились. Может, от того, что долго смотрела в одну точку, не моргая. Может, от того, что, даже не стараясь вникнуть в разговор за моей спиной, все-таки уловила смысл услышанного: след оборван и того, кто надел на Норвуда поводок, по нему не найти.
Но хоть снять-то получилось?
Обернуться я не решалась. Сидела, по-прежнему видя перед собой лишь трещину на стене, пока чья-то рука не коснулась моего плеча. Взглянула, сначала на эту руку с красивыми длинными пальцами, сейчас мелко дрожащими, затем в усталые черные глаза… но спросить не хватило духа…
— Все хорошо, — натужно улыбнулся ректор. — Вам не обязательно было присутствовать, но…
— Если б эта дрянь в парня въелась и стала на ту сторону тянуть, пришлось бы его сюда, к нам перетягивать. А для такого дела лучше, чтобы кто-то свой рядышком был, — разъяснил, подойдя, инспектор. — Мы-то с милордом Райхоном — чужие люди. А вы, мисс, — другое дело. Не первый год ведь дружите? А что сразу не сказали, так это… пугать не хотели лишний раз. Оно и так… эх… — он махнул рукой и поковылял к двери. — Идемте, что ли. Местечко подходящее найдем, поговорим спокойно. Протокол составим.
Полицейский посмотрел на меня. Я — дернувшись, через плечо, на Норвуда, о котором, казалось, все тут же забыли.
— Не волнуйтесь, мисс, — успокоил Крейг. — Им будет кому заняться. Лечебница тут или как? А уж как в палату определят, так и навестите. Только пообщаться сегодня у вас вряд ли получится. Да и завтра, боюсь, ничего интересного он не скажет. Но человека своего я оставлю на всякий случай.