— Агнара Флоретта, вы совсем не поели, — всплеснула руками кухарка, когда пришла забирать посуду. — Ох, и выглядите вы не очень. Уж не приключилась ли с вами хворь? Девицы перед свадьбой часто себе придумывают всякие ужасы.
Она вдруг уселась напротив, пользуясь тем, что хозяина и его сына нет, а близнецы все еще сопели в своих кроватях. Женщина подперла щеку кулаком и посмотрела на меня с покровительственной улыбкой.
— Вы уж не обижайтесь на меня, агнара Флоретта, — начала она. — Но я все же скажу. Все свадьбы боятся, а все из-за чего? Это ж только немного больно по началу, а потом… Ох, помню, когда я замуж-то выходила, и чего только не надумала. А ведь сладко-то как оказалось. Так и бегут мурашки, как вспомню.
— О чем вы, инара Лирия? — недоумевая, спросила я.
— Так о ночи первой, — женщина удивленно смотрела на меня. — А чего вам еще опасаться? Жених — сам диар. Богат, представителен, собой хорош. Вот уж жених, так жених. Вон, как семейство ваше обхаживает. Видать, приглянулись вы ему. И то правильно, чего на этих расфуфыренных дамочек-то смотреть? То ли дело девушка скромная, да неприхотливая. А вы же у нас умница какая, агнара Флоретта. И веселая. Так что опасаться вы только одного можете, вот я вам и говорю — не бойтесь. А диар — мужчина опытный, он вас не обидит, все аккуратно сделает.
Я слушала Лирию и пылала от стыда и возмущения. Мало того, что подобное я готова была узнать, если бы только сама спросила, (а я бы ни за что не спросила, это уж точно!) так я даже не задумывалась до настоящего времени об этой стороне супружеской жизни. Мои тревоги касались намного большего. И если эта ночь должна случиться, то она случится… Великая Мать!
Осознание накатило ледяной волной — у меня будет это с диаром. Он будет трогать меня, наверное, целовать…
— Лирия! — воскликнула я, но тут же осеклась и сказала спокойно: — Благодарю, вы можете идти.
— Если хотите, я вам порасскажу, что там и как, — оживилась кухарка
— Нет! Вы очень любезны, но у меня ужасно болит голова, и я лучше прилягу, — слушать ее рассказы мне вовсе не хотелось.
— Я вам сейчас травку дам, а после погуляйте лучше, — женщина поднялась из-за стола и направилась на кухню, а я поспешила вернуться к себе.
И уже в своей комнате подумала, что и правда стоит сбежать на прогулку с близнецами. После разговоров Лирии смотреть в глаза д'агнара Альдиса мне было и вовсе стыдно. Вдруг во время беседы с ним я подумаю об этом, я ведь тогда ни слова не смогу произнести вслух. Буду краснеть и хлопать глазами, и диар посчитает, что я не в своем уме. А я ведь непременно вспомню! Какой ужас… Нет, определенно мне стоит избежать нашей встречи. Я ужасно выгляжу, мне не здоровится, и я имею полное право сослаться на плохое самочувствие… Папенька мне сошлется! За руку притащит к диару, еще и под дулом пистолета выгонит на прогулку. Да, нужно сбежать из дома, сказав, что близнецы умоляли меня, и я не сумела им отказать. Я добрая сестра, а вовсе не трусиха, и не невежа, как вы могли подумать, дорогой жених. Именно так! Уф…
Вскоре пришла Лирия со своим отваром. Она посмотрела на меня чуть насмешливо, подмигнула по-свойски и заговорщицки произнесла, понизив голос:
— Если всё же надумаете, агнара Флоретта, я буду на кухне. Я много чего могу рассказать, и как мужу угодить…
— Я поняла, — спешно прервала я кухарку.
Женщина удалилась, а я вытянулась на постели, ожидая, когда мне станет легче. Не дождалась. Пролежав совсем немного, я вскочила на ноги и поспешила к близнецам, твердо решив стащить их за ноги из кроватей, если они имеют наглость все еще спать, когда их сестра так отчаянно желает быть доброй и заботливой, самой лучшей старшей сестрой на свете.
На счастье близнецов, они уже проснулись и теперь брызгали друг в друга водой, пока умывались. Увидев меня, сестры изумленно округлили глаза. Я мило улыбнулась им, а девочки сделали слаженный шаг назад.
— Доброе утро, — проворковала я, сестры переглянулись, после посмотрели на меня и слаженно ответили:
— Доброе утро, Фло.
— Мы идем гулять! — почти воинственно объявила я.
Девочки снова переглянулись и помотали головами.
— Мы не хотим, — ответила Мелина.
— Совсем не хотим, — поддержала сестру Тирли.
— Ни капельки не хотим, — хором закончили они.
Я поджала губы, упрямо глядя на близнецов.
— Как же не хотите? — фальшиво удивилась я. — Очень даже хотите.
И даже покивала для значимости. Девочки слажено помотали головами. Ну вот еще новости! Других сестер у меня нет, и теперь нужно доказать не только папеньке и диару, что близнецы умоляли погулять с ними, но и самим близнецам.
— Мел, Тирли, — всплеснула я руками, — вы же сами уговаривали меня отвести вас к источнику!
— Это было две недели назад, — насупилась Мелина.
— И ты отказалась, — добавила Тирли. — Еще и наврала, что там видели злющего вепря.
— Только бы с нами не ходить, — проворчала Мел.
— Отчего же наврала? Был вепрь, — снова соврала я. — Но его убили охотники. Теперь можно сходить.
— А мы уже не хотим, — близнецы дружно повернулись ко мне спинами.
Негодницы! Я опустила было руки в бессилии, но… Если я уже согрешила, наврав им два раза, то от третьего хуже не станет.
— А на завтрак каша с комками, — произнесла я и даже не устыдилась того, что оговорила Лирию. Если бы не она, я бы сейчас не множила свои прегрешения. — И немного подгорела.
— Фу-у, — протянула Тирли.
— Бе, — скривилась Мелина.
— Но мы можем взять с собой что-нибудь из еды и устроить пикник у источника, — лукаво улыбаясь, предложила я.
— Да! Пикник! — запрыгали близнецы, и я облегченно вздохнула.
— Одевайтесь, а я пока соберу корзину, — сказала я им. — Гребень и ленты прихватите с собой, причешу вас на улице.
— Ура! — закричала Мелина, которая больше всего на свете не любила, когда ее причесывала наша престарелая горничная.
— Фло, ты лучшая старшая сестра на свете, — Тирли подскочила ко мне, крепко обняв.
— Да! — подхватила Мели, а я стыдливо потупилась, но согласно кивнула, испытывая огромное облегчение.
Спустя полчаса мы покидали усадьбу. Благодаря моему жениху наши закрома оказались набиты столь щедро, что я снова немного устыдилась. Диар помогает нашему семейству, стараясь для своей невесты создать уютный дом, где в кладовых кроме мышей теперь водятся колбасы, сыр и прочие изыски, о которых раньше мы могли лишь мечтать. А неблагодарная невеста бежит, отказывая жениху в такой малости, как прогулка и беседа. Крайне не воспитанная особа… сказала бы я, но ничего менять не стала, предпочитая тащить тяжелую корзину встрече с д'агнаром Аристаном Альдисом.
То место, где из-под земли бил источник, было невероятно красиво. Но находилось оно столь далеко, что ходить туда я не любила и бывала лишь вместе с братом или папенькой. Но сейчас из-за собственных страхов и опасений я упорно шла к источнику, таща с собой корзину, изрядно надоевшую и оттянувшую руки. Спустя еще полчаса я уже злилась на себя за глупость и трусость. Однако впереди меня, весело напевая, бежали сестры, и теперь было бы жестоко возвращать их в усадьбу. Поэтому, вздохнув, я покорилась судьбе. В конце концов, это был мой собственный выбор и винить некого.
До источника мы добрались спустя полтора часа, когда солнце уже приблизилось к зениту. Пекло стояло невыносимое, корзину я уже ненавидела, свои скоропалительные идеи тоже, даже близнецы не скакали уже столь радостно, как прежде. По крайней мере, мне казалось именно так. Но завидев знакомые места, мы оживились. Я думала о том, что вскоре избавлюсь от своей ноши, усядусь в благодатной тени, и жизнь вновь заиграет красками. Мои же сестры желали одного:
— Сейчас мы поедим! — воскликнула Мели.
— Сейчас нам будет вкусно! — подхватила Тирли, и я почувствовала себя виноватой.
Поэтому, заняв наше излюбленное место, я спешно раскрыла корзину, достала оттуда покрывало и, убрав тряпицу, покрывавшую еду, принялась потчевать девочек заготовленными скромными яствами.
Мои сестры уплетали за обе щеки все, что я добывала из недр корзины, беспрестанно болтали, вертели головами и менее всего напоминали юных агнар. Лишившись своей ноши, я стала намного благодушней и не спешила их ругать, позволяя получать маленькую радость от нашей скоропалительной прогулки, нарушая правила хорошего тона. Впрочем, я и сама с удовольствием их нарушала, делая все то же самое, что и мои сестры: набивала щеки, отвечала на их вопросы, не успев проглотить пищу, даже позволила себе запустить в лоб Мели шариком, скатанным из хлебного мякиша. Правда, расплата за шалость пришла немедля, и близнецы вдвоем атаковали меня, вновь щекоча и повизгивая от удовольствия, но я им простила все.
Голова моя уже не болела, а после того, как ополоснула лицо ледяной ключевой водой, почувствовала себя намного свежей и бодрей. Девочки оставили меня в покое, и я, удобно расположившись под сенью деревьев, следила за тем, как сестры играют в мяч, весело перекрикиваясь. Потом голоса их отдалились, веки мои сомкнулись, и я задремала…
Что мне снилось? Сказать точно не берусь. Это была мешанина образов, смысла в которой искать было бесполезно, но единственное, что я особо четко запомнила, была наша кухарка, которая стояла в изголовье большой кровати, где вольготно раскинулся диар, заложив руки за голову. Я лежала рядом, скованная невидимыми путами, а кухарка все говорила и говорила что-то жутко неприличное. Д'агнар Альдис кивал головой и со значением произносил:
— Это вам не на полу валяться.
А потом велел папенькиным голосом писать письмо кухарке с извинениями. На этом я проснулась. Потерла лицо, скидывая тяжелое оцепенение сна, нашла взглядом девочек, да так и застыла с неприлично открытым ртом, глядя на третьего участника их игры. Сиятельный диар, скинув прямо на траву свой сюртук, бродил по поляне, вытянув руки. Глаза его были завязаны кушачком Тирли, и д'агнар Альдис пытался поймать двух вертлявых девиц. Девицы хихикали и ловиться не желали. Но вот диар делает шаг в сторону одной и вдруг резко разворачивается к той, что стоит за его спиной, и ловит ее.
В это мгновение я поняла, что мой жених не имеет ни стыда, ни совести. Он жульничал! Подглядывал из-под повязки, заманивая доверчивых агнар в ловушку. Впрочем, у близнецов совести оказалось не больше, чем у его сиятельства. И как только Аристан Альдис произнес:
— Мели, — Мелина тут же бессовестно соврала:
— Я — Тирли.
— Вы меня обманываете, юная агнара, — ответил диар. — У Тирли нет кушака.
— И у меня нет, — нагло заявила Мели, стягивая свой пояс.
— Вы нечестно играете, — укорил моих сестер д'агнар Альдис.
— Кто бы говорил! — не сдержалась я и прикусила язык, отчаянно краснея.
— А вот еще одно ветреное создание, — насмешливо изломил бровь диар. — Так идите и научите нас играть честно.
— Точно! Пусть Фло водит! — обрадовались близнецы, и я одарила их испепеляющим взглядом.
Вот уж чего мне не хотелось, так это играть с его сиятельством. Насколько я боялась его надменного, настолько я сейчас стеснялась его вот такого: без сюртука, с кушаком моей сестры в руках и лукавым блеском в серых глазах.
— Вы трусиха, Флоретта, — вдруг произнес д’агнар Альдис.
И как он догадался?! Неужто это написано у меня на лбу? Ну уж нет, допустить, чтобы диар потешался надо мной, я не могла. Потому поднялась на ноги и гордо вздернула подбородок:
— Ничуть, ваше сиятельство, — высокомерно ответила я, стараясь изо всех сил не смотреть на мужчину.
— Правда? — от неприкрытой иронии в его голосе, мои щеки снова вспыхнули.
— Мать Покровительница мне свидетель, — я кивнула, и его сиятельство направился в мою сторону, так и не дав мне самой приблизиться к нему и близнецам, с интересом слушавшим наш диалог.
Ноги тут же приросли к земле, и я едва сдержала желание попятиться, потому что прекрасно понимала, что произойдет дальше. Удержалась от позорного бегства только благодаря тому, что подняла взгляд на диара и увидела, как откровенная насмешка кривит его губы. Его сиятельство явно забавлялся моим замешательством. Это вызвало протест, и я шагнула ему навстречу.
Аристан Альдис остановился, давая мне подойти, после взял за плечи и развернул к себе спиной. Кушак Тирли накрыл мои глаза, и на затылке затянулся узел.
— Не слишком туго? — участливо спросил диар.
— Нет, — пискнула я и дернулась в сторону.
Однако ладони сиятельного диара снова сжались на моих плечах, не позволяя отойти.
— Куда же вы бежите, дорогая невеста? — усмехнулся он и добавил, как-то особенно понизив голос: — Игра только началась.
После повернул меня трижды вокруг своей оси, и я оказалась предоставлена самой себе, совершенно перестав ориентироваться в пространстве.
— Фло! — крикнула одна из девочек. — Фло!
— Фло! — тут же подхватила вторая.
Диар молчал, и где он, я представляла с трудом. Поймав себя на мысли, что меньше всего хочу найти именно его, я снова прислушалась к голосам сестер. Неловко вытянув руки, я направилась на детский голосок. Сквозь тоненькую полосочку под повязкой я разглядела зелень травы, этого вполне хватило, чтобы, заметив черные начищенные ботинки, тут же развернуться в противоположную сторону.
Справа послышался голосок одной из сестер. Я повернулась на звук, прислушалась, еще раз повернулась и опять увидела черную полоску ботинок д’агнара Альдиса. Отвернулась и побрела вперед, уже не слушая голосов сестер, только мечтая избавиться от кушака на глазах и прекратить игру.
— Вы покидаете нас, агнара Флоретта? — диар снова взял меня за плечи и развернул в обратную сторону, откуда неслись возмущенные крики близнецов:
— Фло, ты куда?
— Фло!
— Мы все там, — снова произнес мой жених, и я поспешила прочь от него.
А потом игра и вовсе стала напоминать издевательство. Стоило мне остановиться, как за плечом слышалась очередная реплика диара, и я тут же спешила увеличить расстояние между нами. Должно быть, со стороны это смотрелось забавно. В игре в салочки ведущий не ловит того, кто подал голос, а бежит от него, слепо выставив руки перед собой. Или же случайно дотронувшись рукой до найденного человека, ведущий отдергивает руки, разворачивается и, как ни в чем не бывало, уходит от цели игры.
— Фло! — возмущенно воскликнула одна из сестер. — Что ты делаешь?
— Ваша сестра, юная агнара, учит нас играть честно, — насмешливо ответил диар. — Я даже восхищен ее умением настолько честно жульничать.
Я вспыхнула и воскликнула:
— Я не жульничаю. Я никого не могу поймать!
— Итак, — с меня вдруг стянули повязку, и я, поморщившись от яркого света, увидела перед собой широкую грудь диара, — подведем итог. Моя невеста: жулик, врушка и трусиха. Какой приятный набор добродетелей.
И пока я шумно сопела, спешно подыскивая достойный ответ, д’агнар Альдис отдал Тирли ее кушак и предложил мне руку, не сводя с меня взгляда. У меня не осталось выхода, кроме как принять ее, чтобы не выглядеть еще большим посмешищем. Вздернув нос, я позволила увлечь себя под сень деревьев к нашему покрывалу и опустевшей корзине. Усадив меня на прежнее место, диар беззастенчиво стащил из корзины полуспелое яблоко, одно из любимых лакомств Мели, откусил и даже не поморщился от кислоты. Я чопорно расправила складки платья и отвернула голову в сторону близнецов, уже придумавших новую забаву.
— Вы меня боитесь, — вдруг припечатал жених.
— Вот еще глупости, — вырвалось у меня, и очередной румянец разлился по щекам.
— Вы все же потрясающе стыдливая врушка, — отметил Аристан Альдис, догрыз яблоко и выкинул огрызок.
— Почему вы оскорбляете меня, ваше сиятельство? — возмутилась я, упорно глядя в сторону.
— Разве? Всего лишь называю вещи своими именами, — невозмутимо ответил д’агнар, продолжая рассматривать меня. — Начнем с того, что вы сбежали, хоть и были осведомлены, что я приглашаю вас на прогулку. И что это? Неуважение, презрение… страх? И та ли это агнара, которая прислала мне такое трогательное письмо с извинениями? Столько мольбы в строках и вдруг побег. Отсюда я делаю вывод, что в письме вы не были искренне, и, скорей всего, оно написано под давлением вашего отца.