Вчетвером они направились к ближайшим скалам. Горы в этой местности в основном сложены известняками, мергелями, мощными толщами сланцев и песчаников, причудливо деформированных, смятых в складки и поднятых на большую высоту. Пройдя всего пару сотен метров, они остановились возле одной такой горной складки, смахивающей по своей форме на сундук: верхняя часть ровная и плоская, а крылья складки почти отвесно падают вниз. Там, где полагается быть замку и скважине для ключа, и вправду обнаружился глубокий зев, увидеть который можно было, лишь подойдя к нему вплотную.
Здесь случилась небольшая заминка. Один из арабов, глядя в упор на «шурави» своими расширенными зрачками, попросил того представиться. Бушмин, сделав непонимающее лицо, обратился за помощью к Чермоеву, который почему-то не спешил со своими услугами переводчика:
— Что он говорит, Асланбек? Ты переводи, а то я же — ни бум-бум...
— Он спросил: «Кто ты такой?»
— Я? А разве не понятно? Скажи ему, что я — Мафусаил.
Араб удовлетворенно кивнул. Другой араб тут же выдал двум визитерам по электрическому фонарю и жестом попросил их следовать за ним, в глубь пещеры.
Метров тридцать, или чуть больше, они двигались по наклонной галерее, подсвечивая себе довольно мощными «бошевскими» фонарями. Судя по наличию боковых проходов, здесь имелся целый комплекс пещер, в которых в случае необходимости можно было надежно укрыть небольшую армию, оборудовав тут предварительно склады для хранения боеприпасов и продовольствия и разместив лазарет для раненых и больных. В таких вот примерно катакомбах в Одессе и Керчи месяцами укрывались советские бойцы и партизаны, нападая из своих глубоких каменных нор на немецкие гарнизоны.
Это была не первая подобная пещера, которую довелось видеть в горах Бушмину, и его особо не удивлял тот факт, что федералам до сих пор не удалось покончить с не такими уж и малыми силами боевиков в горной части Чечни.
Из галереи они попали в довольно просторный куполообразный грот. Сомнительно, чтобы эти пещеры были делом человеческих рук — за долгие тысячелетия вода во многих местах размыла мягкую, податливую породу, да и сама гора с ее карстовыми пустотами напоминала «Голландский» сыр...
В пещере было не то что прохладно, а, пожалуй, даже холодно, всего градусов шесть выше нуля. Желтые маслянистые круги фонарей разом высветили какую-то странную выпуклость на каменистой площадке грота. Не сразу, но Бушмин все же сообразил: перед ними человеческие тела, накрытые сверху обычной маскнакидкой.
Не задавая лишних вопросов, он склонился над этими жутковатыми бугорками, сдернув с них плотную прорезиненную материю. Потом вновь выпрямился, осветив поочередно каждую из трех обнаженных человеческих фигур.
Нет, руки у него не дрожали. Это было заметно хотя бы по тому, как ровно ложился на мертвецов направляемый им сноп света. Да, все трое: Сапронов, глава «филиала» в Шали, и двое сопровождавших его сотрудников были мертвы. Вполне возможно, что их убили еще в самом начале мая, когда, собственно, они и «пропали». Запаха гниения почти не ощущается, да и покойники почти что «свежак» — но порешили их явно не вчера. А сохранились в такой «кондиции» они исключительно благодаря здешним подземным условиям — трупы в такой атмосфере начинают разлагаться лишь спустя довольно длительное время.
Но их не просто убили, а зверски пытали. Отрезаны гениталии, отрублены пальцы, выколоты глаза. У Сапронова вдобавок голова отделена от туловища, а потом, когда, видимо, спохватились, ее на скорую руку подметали обратно, на штатное место.
Серьезные, надо полагать, пошли разборы, если те, кто это сделал, вынуждены покаянно предъявлять посланнику Джабраила свои жертвы. Хотя попытаются, конечно, свалить на других.
«Главное условие: пусть вернут наших людей. Живыми или мертвыми...»
Подумаешь, действительно, какая разница? Живые ли, мертвые, с головой или без оной...
И что за похабная манера отделять голову от туловища? Черт бы их побрал, этих ваххабитов! Совсем отвязанная публика, без мозгов и всяких тормозных приспособлений...
— Ты их опознал? — глухо спросил Чермоев. — Это они, да?
— Да, это они.
— Это не все, Андрей, — после паузы сказал Чермоев. — Пойдем на выход! Вот еще что... С тобой хочет лично переговорить один... очень важный человек.
Глава 6
Бушмин почувствовал некоторое облегчение, когда они выбрались обратно на солнечный свет. Дальнейшие переговоры ведь могли протекать там же, в катакомбах, где найдется немало свободного места и для новых трупов. В том числе и для него, Мафусаила, и для тех двух бойцов, которых к нему приставила «фирма».
Ваххабиты, они существа иного плана, с мозгами, устроенными по совершенно иному образцу, нежели у среднестатистического «хомо сапиенс». Поэтому-то трудно предугадать, что может взбрести им в одурманенные наркотой религиозного фанатизма головы в той или иной ситуации...
— Не мог сразу мне сказать, Асланбек? — хмуро произнес Бушмин. — О том, что все трое давно мертвы? На фиг, спрашивается, я сюда притащился? У меня что, других дел нет? Да и «соседи» твои хороши, блин! Тоже мне, некрофилы хреновы...
— Ты же сам сказал: «верните живыми или мертвыми», — напомнил Чермоев. — И какие могут вообще быть ко мне претензии?! Эти трое — они пропали не на моей территории!
— К тебе претензий нет, кунак... Но ситуация вообще-то хреновая, потому что случившееся так или иначе задевает каждого из нас.
Следуя гуськом, они вчетвером обогнули грязно-серую скалу, тот самый «сундук», на дно которого уложили для лучшей сохранности трупы трех агентов «фирмы». Прошли примерно сотню метров по ровной каменистой террасе, спустились по уступам к прильнувшему к скалам лесу и тут же нырнули в густую труднопроходимую «зеленку».
Очень скоро вышли на небольшую поляну, размерами с баскетбольную площадку, частично прикрытую от наблюдения с воздуха густыми, разросшимися кронами деревьев. В дополнение к естественному покрову часть открытого пространства была накрыта «маской» — для маскировки использовался обычный табельный армейский комплекс размерами 6x6, раскрашенный под летний растительный фон.
Один из сопровождавших их моджахедов предложил вновь прибывшим людям «разоружиться». Андрей не стал дергаться, дожидаясь разъяснений от «толмача» Чермоева — ему сейчас крайне невыгодно афишировать свое довольно неплохое знание разговорного арабского языка.
— Андрей, автомат там тебе не понадобится, — скупо усмехнувшись, сказал Чермоев и, подавая пример, первым снял с плеча «сучку» и передал арабу. — Ты ведь «дипломат», верно? Не бойся, оружие они вернут тебе в целости и сохранности...
Поколебавшись для вида, Андрей сдал-таки свой «калаш» на временное хранение одному из проводников. «Лифчик» в его экипировке отсутствовал, поэтому на просьбу сдать на хранение гранаты и спецбоеприпасы он лишь раздраженно пожал плечами — он что, похож на камикадзе? А вот на «стечкин», хранившийся в поясной кобуре, они вообще никак не прореагировали.
Кстати, кроме этих двух уже знакомых ему с виду «душков», из их компании ему на глаза больше никто не попадался. Но то, что немалое число их собратьев крутится где-то поблизости, в этом у него сомнений не было.
Чермоев, приподняв край маскировочной сети, пригласил жестом «кунака» следовать за ним.
Двое. Их там оказалось двое, под «маской», где оборудовано нечто вроде полевого «командного пункта».
Первый — довольно мирной внешности и плотного телосложения. Второй, что нечасто практикуется у арабов-наемников, целиком экипирован в армейский камуфляж. На плече и груди пришита эмблема исламского батальона «Фаттах». Судя по многим признакам, хотя бы по наличию у него «АК-74», он выполняет здесь функции телохранителя.
Под «маской» царил зеленоватый полусумрак. Кроме парочки «муслимов», здесь также обнаружились стол и четыре табуретки, две из них явно предназначались гостям.
Андрей не сразу смог разглядеть как следует «важного человека», поскольку в момент их появления тот не то медитировал, не то попросту задремал чуток — локти он держал на столешнице, упрятав лицо в ладони...
Охранник располагался чуть сбоку от стола, метрах в четырех. Автомат находился у него под рукой, готовый в любой момент вмешаться в ход назревающей здесь дискуссии.
Следуя выработавшейся с годами привычке обращать внимание на любые детали и мелочи, Бушмин бросил в его сторону подчеркнуто безразличный взгляд.
Их глаза на короткое время встретились, затем визитер вновь, напустив скучающий вид, уставился прямо перед собой.
Да, на первый взгляд типичнейший, зауряднейший «душок», каких он уже немало повидал на своем веку.
Тем неожиданнее показалась ему собственная реакция на увиденное: где-то глубоко под черепной коробкой — возможно, Андрею это лишь почудилось — отчетливо раздался щелчок, следом пошел резкий лавинообразный выброс адреналина в кровь, окружающие предметы стали видеться резче, контрастнее, а на периферии сетчатки глаз возникло слабенькое алое свечение.
Надо же, зажглась «красная точка»...
С чего бы это вдруг?
Араб, сидевший в одиночестве за столом, наконец соизволил отреагировать на гостей. Оторвав ладони от смуглого чернобородого лица, он некоторое время в упор смотрел на посланника Джабраила. Затем нехотя, как-то даже свысока, процедил приветствия на вайнахском наречии — после чего вялым жестом пригласил их присаживаться на свободные табуретки.
Чермоев занял место рядом с «важняком», но так, чтобы не заслонять обзора охраннику. Бушмин же, в облике которого ровным счетом ничего не изменилось, уселся по другую сторону стола, напротив Абдуллы Малеха, личность, да и сам факт присутствия которого здесь не вызывали у него никаких вопросов. Выполняя функции казначея, Абдулла наряду с Черным Арабом контролирует финансы, вернее, какую-то часть финансов, выделяемых различными исламскими организациями для продолжения «священного джихада» на Северном Кавказе. Во многом именно он отвечает за то, чтобы «каналы поступления» функционировали четко и бесперебойно, питая «воинов ислама» всем необходимым, начиная от денег, продовольствия и наркотиков и заканчивая разнообразным оружием, взрывчатыми веществами, боеприпасами и системами радиосвязи.
Холодный прием, оказанный людьми Черного Араба, не смутил ни Чермоева, который уселся рядом с иорданцем Малехом, ни тем более Мафусаила, который после недавнего посещения «гробницы» ничего хорошего от этой публики и не ожидал.
— Ты заставил нас ждать себя, Мафусаил, — сказал Малех, а Чермоев синхронно перевел. — Мы предполагали, что ты появишься в наших краях еще на прошлой неделе...
— Я рад приветствовать тебя от имени Джабраила, уважаемый Абдулла Малех, — спокойным тоном произнес Бушмин. — Тебя и твоих братьев... Теперь что касается моей якобы задержки... В начале этого месяца к вам был направлен на переговоры Караванщик. С ним были еще двое наших людей. Что с ними сталось, тебе, Абдулла, должно быть известно не хуже меня.
Справившись с переводом, Чермоев решил и сам подать реплику:
— Ты не прав, Мафусаил. Откуда ты взял, что именно они убили ваших людей? У тебя нет никаких доказательств.
— Тогда кто, спрашивается, повинен в случившемся? — после паузы спросил Бушмин. — Пусть назовут их имена. Они должны головой ответить за все! Это во-первых... Абдулла, твой человек в Шали, ближняя связь с «филиалом», гарантировал личную безопасность нашим людям. Вместе с ними в горы отправились двое проводников, насколько мне известно... И больше мы о Караванщике ничего не слышали, хотя вы должны быть в курсе, что все это время мы разыскивали наших пропавших сотрудников...
Андрей кожей чувствовал на себе взгляд охранника, но решил пока не раздваивать внимание, сосредоточившись целиком на разговоре с самым доверенным лицом Черного Араба.
— Слушай сюда, Мафусаил, — сказал устами Чермоева смахивающий внешне на ученого-богослова Абдулла Малех. — Не нужно вешать на нас всех собак! Давай отмотаем пленку назад, разберемся, как все было... Да, мы планировали встречу с Караванщиком, но он к нам так и не вышел... Сложной тогда была обстановка в горах, очень сложной — «егеря» ваши насели, авиация поприжала. Где-то в районе шестого-седьмого мая местные пастухи нашли здесь неподалеку несколько трупов — трое ваших и пара проводников. Чеченцев они вынесли, их похоронили вечером того же дня. А оставшиеся три тела — чабаны подумали, что они наемники из славян, — запрятали в пещеру, чтобы они не протухли на солнце и чтобы до них не добрались дикие звери. На теле убитых были видны следы пыток... Но ты сам это видел, да?