Глава 21
Войдя в свой кабинет, Ричард Мейтленд приветственно кивнул головой троим мужчинам, которые дожидались его возвращения. Ричард только что приехал из Оксфорда, где занимался делом студентов, организовавших тайное общество для того, чтобы взорвать здание парламента. Больших дураков ему еще не приходилось видеть. Раскрыть их примитивный заговор не составило никакого труда, все общество развалилось, словно карточный домик, стоило лишь арестовать пер. вого из его членов. Дальше, дрожа за свою драгоценную шкуру, они пошли выдавать друг друга наперегонки.
Конечно, по большому счету, заговором это назвать было нельзя, и угрозы национальной безопасности эти юнцы не представляли. Просто мальчишки, заигравшиеся мальчишки. Правда, игра, которую они затеяли, была опасной, и для того, чтобы навсегда отбить охоту к подобным играм, их пришлось арестовать, продержать пару дней в тюрьме, а затем раздать на руки отцам — людям уважаемым, солидным, имеющим немалый вес в обществе. Они, несомненно, сумеют довести до конца дело, начатое Ричардом, и выбьют из своих сыновей остатки мальчишеской дури. А пока их просто выгнали из Оксфорда без права на обратное зачисление, и «заговорщики» могли считать, что им чертовски повезло.
Дело, казалось, было закончено, однако Ричард до сих пор продолжал бурлить. Его всегда приводила в ярость любая, даже самая безобидная, на первый взгляд, попытка покуситься на устои и законы Империи.
Ну а сейчас ему предстояло вернуться к расследованию убийства Джонни Роуленда. В отсутствие Ричарда этим делом занимался его помощник Месси, посвященный во все подробности. Правда, опросить миссис Бэрри Ричард ему не поручал, предполагая, что сам сделает это. После поездки в Оксфорд Ричард должен был вернуться к кабинетной работе, которая казалось ему самой трудной, потому что нет ничего хуже, чем сидеть на месте, когда остальные занимаются интересным делом.
Сказать по правде, Джонни Роуленд мало интересовал Ричарда. Ему нужен был Гарри.
Ричард уселся в свое кресло, посмотрел на зевающего в кулак лорда Айвена и спросил:
— Танцевали до утра, лорд Айвен?
Лорд Айвен испуганно вздрогнул и выпрямился на стуле.
— Нет, сэр. Всю прошлую неделю колесил по Англии, собирал сведения о гостях, бывших в тот вечер в доме Сэквилла. Многие из них живут не в Лондоне.
— И далеко ли пришлось ездить?
— Хоршэм. Виндзор.
Ричард заметил, что щеки лорда Айвена слегка покраснели, и решил пощадить его. Над светской жизнью лорда Айвена в их отделе не подтрунивал только ленивый. Однако нужно признать, что, несмотря ни на что, лорд Айвен старался, очень старался. Младший, третий сын в семье, он выбрал для своей карьеры армию, а уже оттуда перешел в Особый отдел. Он очень старался, но тем не менее Ричард не раз пожалел о том, что лорд Айвен решил в свое время стать офицером, а не адвокатом или священником.
— И вам удалось переговорить со всеми, лорд Айвен?
— Да, за исключением миссис Бэрри и ее родственников. Мистер Месси сказал, что с ними вы будете говорить сами.
— Да, и сделаю это как можно скорей. Хорошо. Теперь вы, Месси. Что нового у вас?
Месси обладал феноменальной памятью, способной удержать каждое слово, любую, самую мелкую, деталь.
— Мы знали, что Роуленд оставил прежнюю работу. Теперь стало известно, что он нашел себе другое место, в Бристоле, и должен был приступить к работе ровно через неделю после того дня, когда его убили. Друзья Роуленда отмечают, что в последние дни он выглядел озабоченным. Кто-то накануне смерти Роуленда расспрашивал о нем, но кто это был и как он выглядел, мы не знаем. Факт непонятный, но любопытный. И еще. Накануне смерти у Роуленда появились деньги — не бог весть сколько, но достаточно, чтобы купить новую одежду и обувь. Другой любопытный факт. Одному из своих приятелей он сказал, что собирается дать хорошего пинка некоему Великому-и-Могучему господину.
— Мистер Великий-и-Могучий, — задумчиво повторил Ричард. — Скорее всего, он имел в виду своего бывшего хозяина.
— Я тоже так подумал, — сказал Месси. — Однако никакой ссоры с ним у Роуленда не было.
— А что насчет предыдущих хозяев Роуленда?
— Их у нас целый список, — вступил в разговор Лэндон. — Джонни был не из тех, кто подолгу задерживается на одном месте. Он очень часто менял хозяев.
— Среди них есть такие, кого можно назвать Великим-и-Могучим господином?
— Есть, и не один. Мы начали работать со списком, но оказалось, что некоторые из бывших хозяев Роуленда живут очень далеко.
— Например? — спросил Ричард, откидываясь на спинку кресла.
— Ирландия.
— И ты ездил в Ирландию?
— Нет, сэр. Оставил этот вопрос до вашего возвращения.
Все трое рассмеялись, и Ричард, покачав головой, присоединился к своим подчиненным. Лэндон смеялся нечасто, хотя и обладал прекрасным чувством юмора. Это был человек лет тридцати с вечно виноватым, стертым и совершенно не запоминающимся лицом — идеальным для той работы, которой он занимался.
— А что с портретом? — спросил Ричард, и вместо смеха раздался дружный стон.
— Портретов и миниатюр полно в каждом доме, где мне довелось побывать, — сказал Лэндон. — Разве узнаешь, который из них — наш?
— У меня то же самое, — покачал головой лорд Айвен. — Куда ни зайдешь, все стены увешаны портретами. Я как-то для интереса сосчитал, сколько портретов висит в столовой в доме моего отца, и получилось, что шесть больших и десять маленьких.
Все опять рассмеялись.
— Пока мы не будем знать, чей это портрет, мы его не найдем, сэр, — подытожил Месси.
— Что еще? — кивнул Ричард.
— Самое важное мы оставили на десерт, — сказал Месси. — Давай, Лэндон, выкладывай.
— Девушка, — сказал Лэндон. — Мы нашли девушку, которая провела девять ночей в гостинице «Ангел» на Оксфорд-стрит. Семь из них вместе с Роулендом и еще две ночи после его смерти — одна. Мы полагаем, что она ждала его, а затем, когда Джонни не вернулся, съехала.
— Как вам удалось ее найти?
— Джонни часто заходил в бар при «Ангеле», чтобы опрокинуть там стаканчик-другой. Там же он поселил и свою девушку. Она зарегистрирована в гостинице как Мэри Смит, но я полагаю, что это не настоящее имя.
— Что ж, с каждой минутой это становится все интереснее, — сказал Ричард. — Отличная работа. Продолжай.
— Хозяину гостиницы Роуленд представил эту девушку как свою невесту и сказал, что они вскоре поженятся, но друзья Джонни говорят, что этому трудно поверить. Судя по их рассказам, Роуленд любил женщин, но относился к ним очень легко. Ко всем, за исключением одной девушки-горничной, которую он почитал как свою сестру.
— Кто эта девушка? Где работает?
— Ее имени Джонни не раскрывал никому, — покачал головой Лэндон. — Говорил лишь, что им пришлось побывать в различных переделках и что в дальнейшем они собираются работать вместе.
— Хорошо, — сказал Ричард. — Мы знаем, что она не могла работать у Сэквилла — ведь в его доме, как известно, исключительно мужская прислуга. А как ты считаешь, может ли оказаться, что эта загадочная девушка и Мэри Смит — одно и то же лицо?
— Вполне возможно, — кивнул Лэндон.
— У тебя есть ее словесный портрет?
— Да, но, боюсь, он мало чем может помочь. Молодая, хорошенькая, светловолосая, с голубыми глазами. Под такое описание подойдет каждая вторая горничная в Лондоне.
— Что-нибудь еще?
— Когда она покидала «Ангел», — сказал Лэндон, покопавшись в своих записях, — ей потребовался носильщик. Если Мэри Смит и та девушка, о которой мы говорили, — одно и то же лицо, то… вы догадываетесь, что это означает?
Ричард утвердительно кивнул.
— А что это означает? — недоуменно спросил лорд Айвен.
— Это означает, — пояснил Лэндон, — что она либо уволилась с работы, либо ее выгнали с места. Потому-то все ее вещи были при ней. Все это хорошо согласуется со словами Джонни Роуленда — о том, что он будет работать на новом месте вместе с горничной, которую он считает своей сестрой. Вполне возможно, что оба они при этом оказались втянутыми в историю, из-за которой Джонни лишился жизни. Может быть…
— А может быть, — перебил его Ричард, — мы просто все придумываем. Давайте оставим предположения и будем собирать факты. Известно что-нибудь о том, куда направилась та девушка после того, как покинула «Ангел»?
— Когда мы спохватились, ее и след простыл, — пожал плечами Лэндон. — Если бы нам стало известно о ней немного раньше — другое дело, а так мы опросили всех кебменов, но никто не смог ее припомнить.
— А что с тем человеком, который напал на миссис Бэрри? Есть какие-то зацепки?
— Просматриваем старые дела, — удрученно покачал головой Месси.
— Ясно. Что еще?
И они принялись обсуждать всю полученную информацию, стараясь не упустить ничего и рассмотреть каждый факт со всех сторон, для того, чтобы найти для него правильное место в общей картине.
Спустя еще десять минут Ричард сказал:
— Сосредоточьтесь на поисках девушки, работавшей вместе с Джонни. Может быть, именно она сможет вывести нас на загадочного Великого-и-Могучего господина. Я хочу знать, кто эта девушка и у кого она служит.
Он прервался, когда в кабинет заглянул Харпер с конвертом в руке. Это оказалась записка от Джесона Рэдли, который сообщал, что ждет Ричарда в его собственном доме на Джермин-стрит для того, чтобы переговорить об очень срочном деле. Прочитав записку, Ричард поднялся с кресла и сказал:
— Я полагаю, что всем нам есть над чем подумать. Давайте прервемся до вечера, и пусть каждый подготовит свои предложения. Встречаемся в восемь часов. А сейчас прошу меня простить, джентльмены, у меня срочное дело. Харпер, вы пойдете со мной.
* * *
Джесон первый услышал шаги Ричарда, вскочил и приветствовал друга уже на пороге.
Они крепко пожали друг другу руки, и Джесон сказал:
— Мы решили дождаться тебя, как только узнали от твоего дворецкого, что ты в городе. Они нашли нас, Ричард, и теперь мы не можем вернуться ни на Мун-стрит, ни в другое место, где нас знают. Я не мог оставить Гвинет одну и поэтому взял ее с собой, — он отступил в сторону. — Ты помнишь мою кузину, миссис Бэрри?
Гвинет сидела возле камина с чашкой чая в одной руке и сухим кексом в другой.
Она знала о том, что Ричард шотландец, и мысленно представляла его рыжим, неразговорчивым и слегка неотесанным, но джентльмен, который склонился сейчас для того, чтобы поцеловать ее руку, выглядел настоящим аристократом. Ричард был тридцатилетним, хорошо сложенным мужчиной, среднего роста, с правильными чертами лица и голубыми, словно полевые васильки, глазами.
— Миссис Бэрри, — сказал он. — Я хорошо вас помню, и я ваш вечный должник.
Гвинет отметила приятную, мягкую улыбку Ричарда и его легкий, едва уловимый шотландский акцент.
— Благодарю вас, — ответила она. — Простите нас за беспокойство, мистер Мейтленд, но нам нужна ваша помощь.
— Я еще в Лиссабоне сказал, что вы всегда можете на меня рассчитывать.
— И очень быстро выписались назад в свой полк, — покачала головой Гвинет. — Да, я уверена в том, что так оно и было, хотя и не запомнила лично вас. Просто вы все были такими, рвались как можно скорее вернуться в строй.
Они дружно рассмеялись, а Джесон нетерпеливо напомнил:
— Я рад, что ты пришел сразу же, как только получил мою записку.
— Ты написал, что дело срочное, и я отложил в сторону все остальное, — сказал Ричард, отпуская руку Гвинет. — Кроме того, я и сам хотел повидаться с вами. Могу я вам что-нибудь предложить? Мадера? Кофе?
— Ваш дворецкий уже обо всем позаботился, — сказала Гвинет.
— Отлично! — воскликнул Ричард, усаживаясь в кресло и предлагая Джесону сделать то же самое. — А теперь рассказывайте, что у вас стряслось.
— На Гвинет снова напали, — сказал Джесон.
Ричард внимательно и спокойно выслушал сначала Джесона, а затем Гвинет, описавших происшествие во всех подробностях. Задал несколько на первый взгляд не значащих вопросов, сидя с опущенной головой и сцепленными руками.
— Мог это быть Гарри? — в свою очередь, спросил Джесон.
— Полагаю, что в этом нет никаких сомнений.
— Но этот человек выглядел иначе, — возразила Гвинет. — Он был старше, шире.
— Я думаю, что в жизни тот человек, которого мы ищем, не похож ни на Гарри, ни на того всадника, — ответил Ричард. — Удивительно, но для того, чтобы полностью изменить внешность, требуется очень немного — другая одежда, прическа, очки, немного пудры и краски, — и перед вами совершенно другой человек.