- Ты чего? – почему-то шёпотом спросила Кайра, подавшись вперед.
Подруга протестующее взмахнула ладонью, обещая всё объяснить потом.
С улицы вдруг послышался ужасный шум. Крики, гомон. Карета дёрнулась и встала, застряв в бушующей людской массе. Лошади испуганно заржали.
- Что происходит? – требовательно спросила Кайра, пока Шелара непонимающе выглядывала из-за занавески.
Толпа шумела и напирала куда-то вперёд так, словно сегодня король внеурочно раздавал монеты. Начиналась давка, ругань, топот сотен башмаков по мостовой… В этой кутерьме ловко шныряли беспризорники и мелкие лоточники, вклиниваясь в ругань своими рекламными выкриками.
Сурриаль отодвинул стекло окна и высунул ладонь с зажатой меж пальцев серебряной монетой. Как завороженный этим зрелищем, у двери кареты замер паренёк в длинном заляпанным переднике с подносом подгорелых карамельных леденцов. Сорванным голосом он предложил «сиятельству» свой сомнительный товар. Полуэльф встречно предложил рассказать, что за шум.
- Так это. Ведьму поймали.
- Какую ведьму? – Сурриаль нахмурился. Влияние радикально настроенных жрецов давно ослабло, за магически одарёнными, как за потенциальными приспешниками Тёмных богов, никто не вёл охоту уже лет пять. По крайней мере, в столицах.
- Ту, которая Управление обчистила. Сто тыщ золотых выкрала.
- Ско-о-олько? – ахнула Шелара, дивясь своей удали в устах народной молвы.
- Сто тыщ!
- И как же унести смогла? – заинтересовался Шерри.
- Так это, беса призвала! – козырнул познаниями отрок.
Шерри только фыркнул. Сурриаль подозрительно на него взглянул, потом снова поманил паренька поближе:
- А почему площадь перекрыта?
- Так интересно! Она там со стражей драку устроила!
Где-то вдалеке, впереди, снова раздались громкие крики, рокот разошёлся по толпе, как круги по воде, докатившись в конце и до увязшей кареты. Паренёк с леденцами весь подобрался, как охотничий сеттер, и вытянулся в струну. Над улицей громко прокатились самые грубые из площадных ругательств, и лоточник, жадно облизнувшись, схватил монету из руки полуэльфа и юркнул в людскую массу.
Толпа неспокойная, как море, волнами локтей и тел забила по бортам кареты. Лошади снова тонко заржали, экипаж закачался, как утлая лодка в шторм. Снаружи что-то происходило. Шелара вскочила с места и, перегнувшись через Шерри, жадно высунулась в окно. Впереди образовался просвет, там маяком торчала куполообразная крыша полицейской кареты, и возле неё шла активная возня. Двое стражей, без надежды на подкрепление, сражались с юркой и очень агрессивной девушкой в песочного цвета брючном костюме. Она была великолепна, дралась, как сумасшедшая, зная наперёд, что с площади ей не уйти. Шелара нервно сжала резную раму окна. Запал драчуньи быстро угасал, наконец, двое стражей сумели её схватить и, скрутив ей за спиной руки, стали заталкивать в карету. Тогда над толпой и показалось лицо девушки.
- Ох, нет! Мэлори!
- Что? – вскочила с места Кайра.
Шерри схватил Шелару за руку и рывком усадил на сидение кареты. Кайре оказалось достаточно одного его взгляда, чтобы усмирить чувства и опуститься без сил на дублёную кожу обивки. Шелара задыхалась от ужаса, прижимая ко рту ладонь.
- Они поймали её, поймали.
- Отлично, дороги теперь очистятся.
- Её же казнят! – вспылила Шелара, дергаясь с места, но была удержала за плечи наёмником.
Он встряхнул её, припечатывая горящим тяжёлым взглядом:
- Хочешь поменяться с ней местами?!
Девушка неуверенно притихла.
- Вот, и умница, - похвалил арши и отпустил свою жертву.
Карета дёрнулась вдруг и медленно покатилась вперёд. Толпа схлынула следом за полицейским экипажем, освобождая пространство площади так, что можно было теперь проехать до угла дома и свернуть на менее оживлённую улочку, чем и воспользовался кучер. Теперь ничто не задерживало их путь вперёд, к воротам из города.
Совет окончился, оставив густой осадок из тяжёлых мыслей. Старейшины становятся всё более и более невыносимыми, их желание контролировать жизнь правящей семьи всё более навязчивое и, если пока не связывает руки, то в пальцах уже путается, как паутина.
Селлестераль, всё такой же сумрачный и застывший, из зала заседаний направился прямиком к зимним садам замка. Крытые стеклянные галереи, залитые светом, наполненные ароматами дивных цветов, яркими красками их лепестков, услаждали взор и усмиряли любую печаль. Но не за душевным равновесием пришёл к цветам Селлестераль…
Плотно прихлопнув за собой двери и убедившись, что здесь его встретило уединение, Наместник закрыл чугунную задвижку художественного литья и вздохнул, сбрасывая с себя царственное оцепенение; при этом весь его облик как будто стал ярче. Подвижным, чистым взглядом он обвёл пышные цветущие кусты и вдоль стены, облицованной мелкими плитками небесной мозаики, пересёк сад. Пальцами он машинально вёл по холодным эмалевым квадратам, пока не почувствовал под их кончиками одну, чуть выступающую над остальными. Надавив на неё, он со щелчком привёл в действие механизм, плитка пружинисто выскочила и распахнулась наподобие дверцы. Под ней лучистой звёздочкой зияла замочная скважина. Селлестераль вложил в неё длинный ключ, прятавшийся до этого во внутреннем кармане, и дважды его провернул. С шелестом перед ним раскрылась пасть тайного хода, из которой дохнуло каменным холодом, сухим и пропитывающим пространство насквозь. Арши вытащил ключ и вошёл под свод коридора. Дверь за ним пришла в движение, с гранитным шорохом заскользила обратно, отрезая путь назад.
Селлестераль протянул руку вправо, безошибочно нащупывая выключатель. Вереница ламп из резного кварца бесшумно загорелась, освещая недра глухого коридора, уходящего вниз крутой лестницей. Наместник положил ладонь на страховочные перила и стал спускаться. Всё ниже и ниже.
Одна маленькая тайна великого рода Шанакарт. Заброшенная темница, следов которой не найти даже на первых планах замка. Селлестераль мысленно называл это место тоннелем забвения. Место на грани шанакартской вечности, единственное, которое способно хранить тайны бесконечно долго. И самое надёжное, чтобы спрятать что-то. Или кого-то.
Впереди показалась площадка этажа, тёмная, освещённая только лампами с лестницы и мерцающим голубым светом, льющимся от частого переплетения решётки, похожей на путаницу ветвей колючего терновника и преградившей выход из широкого каменного мешка.
Наместник подошёл ближе к камере. Рядом, возле стены, стоял наготове стул, арши легко перенёс его за спинку в центр коридора и поставил напротив решётки. Он часто приходил сюда, примерно раз в две недели, вряд ли его маленькая тайна успевала соскучиться.
- Селлестераль! – раздалось из каменного мешка пронизанное ненавистью шипение. Пленник поднял голову, голубое сияние решётки осветило его лучше и сделало поразительно похожим на призрака. Отражая свет, глаза горели ледяными хрусталиками, пронзая фигуру сидящего напротив Наместника.
- Добрый вечер.
- Вечер? – растерянно переспросил узник. – Сейчас вечер?
Селлестераль любезно улыбнулся:
- Прекрасный майский вечер, океан застыл в ожидании заката, и его прохладой просолен воздух.
Узник зарычал в своей клетке и рванулся с измятой постели вперёд, к решётке. Но, только коснувшись её, с шипением отпрянул, опалённый защитным полем. Наместник сдержанно и грустно улыбнулся, как обычно делают, когда собеседник попадает в неловкую ситуацию, и вежливость заставляет сгладить её. Узник заходил вдоль железного терновника, его волосы, золотистые от природы, приобрели в отсветах зеленоватый оттенок.
- Издеваешься. Плохой день, Наместник?
- Начинает налаживаться.
- Изводишь меня?
- Скорее, просто приятно видеть тебя здесь. Это зрелище умиротворяет.
Узник остановился и сомкнул отросшие вмиг чёрные когти на перекрестье шипов кованных лоз:
- Боишься, что я выйду отсюда.
- Не боюсь. Не выйдешь.
- Выйду. Выйду-выйду-выйду, - он безумно рассмеялся. – И заберу трон. Он мой. Мой-мой-мой.
Селлестераль лишь головой покачал.
- Ты теряешь рассудок.
- Он ясен, как никогда. Мне снилась женщина.
- Понимаю. Их у тебя давно не было.
- Нет! Мне снилась та, что освободит меня. Всех нас.
- У тебя прогрессирует раздвоение личности или воображаемых друзей завёл?
Пленник не слышал иронии, сквозившей в этих словах, впрочем, и слов самих не слышал. Он остановился, лицо его приняло странное выражение, будто на гладкой каменной стене, по которой растекалась в ореоле от света далёкого хрусталя тень Наместника, видел недоступные тому картины.
- Совсем скоро свободу получат те, кто ждал её так долго. Совсем скоро она освободит нас.
- И как выглядит твоя спасительница?
Узник нахмурился.
- Она… Я не помню, - заточённый арши схватился за голову и сжал виски. – Она прекрасна. Она… Её образ не помещается в моей голове.
Селлестераль сочувственно вздохнул и поднялся со стула.
- Куда ты? – снова приник к решётке безумец.
- Жизнь не останавливается, пока ты здесь сходишь с ума. Мне нужно править Шанакартом.
Пленник снова впал в ярость от этих слов. Бессильную и безумную. Он заметался по своему гладкому каменному мешку, зацарапал когтями по решётке так, что от неё на пол полетели острые синие искры, похожие на звёзды. Он рычал, шипел и проклинал Селлестераля на всех известных ему языках. Наместник покидал его, вслед за его шагами гасли кварцевые огни. И вскоре узник оказался в тихой темноте, где было лишь его сбитое порывом дыхание и мёртвое сияние решетки.
Всю оставшуюся дорогу Шелара молчала и смотрела в окно. Глаза, говорят, зеркало души, и, да, они были также сухи и пусты. Путешествие только началось, но уже требовало принятия тяжёлых решений и жертв. И если Марвелл, возможно, участь свою заслужил, то Мэлори было жаль до боли. Они не были близкими подругами, но часто виделись в Доме, и лёгкие узы знакомства делали её заключение под стражу тягостным для Шелары, возбуждая чувство вины. А ведь со встречи с арши не прошло ещё и суток. Что же будет дальше? Она посмотрела на Шерри, который, как конвоир, сопровождал карету верхом на своём коне. Где он оставлял эту зверюгу?
Девушка отвернулась от окна. Кайра перед ней, разомлев на мягком сидении и прохладе, дремала, восполняя бессонную ночь. Полуэльф был поглощён своим зачарованным стеклом, сосредоточенно с кем-то переписываясь. Мелодичный звон, возвещавший о прибытии новых сообщений, почти не переставая, играл затейливую ломаную мелодию. Каждый коротал дорогу по-своему. Шелара прикрыла глаза.
Резкий толчок разбудил её, прервав какой-то тревожный сон. Девушка потянулась, разминая затекшие мышцы. За окном простирался цветущий двор усадьбы. Шерри спешился и распахнул дверцу кареты с её стороны:
- Выходи, - он подал ей руку и помог спуститься. – Проводи подружку в гостевую комнату, я встречусь с Шейлиррианом, потом приду за тобой.
Шелара кивнула и повесила сумку на плечо. Кайрина, неловко путаясь в складках непривычного ей длинного подола, выбралась из экипажа, сдавленно ругаясь. Сурриаль галантно подал ей сумку, оставленную на полу.
- Спасибо, - она подхватила грубый ремень и обратилась к Шеларе, сонно стоявшей на дороге. – Куда дальше?
- Сюда, - кивнула она на роскошную каменную усадьбу и повела к входу. – Не терпится уже снять это платье!
- Вот это хоромы!
- Кайра, только ничего не трогай, ладно?
- Ладно-ладно.
Шерри проводил их тяжёлым взглядом, потом повернулся к Люцианелю, продолжавшему сидеть в карете. Арши повёл рукой, и на ладони его материализовался тяжёлый кожаный кошель. Блондин протянул его полуэльфу и переложил в его руку.
- На чай приглашать не буду, извините, Сурриаль.
Люцианель улыбнулся, взвешивая на ладони кошель, и положил его рядом с собой.
- Действительно, не стоит. С Вами очень приятно иметь дело, господин Шерри.
- Вы тоже не разочаровали меня, Люцианель, - кивнул Шерри.
Глядя, как карета ювелира описывает по подъездной дорожке круг и выезжает за ворота, демон с неудовольствием думал, что переборщил в прошлый раз с чарами, переборщил.
- Вашей подруге понравилась комната? – спросил Шейлирриан, закладывая руки за спину.
В этот раз разговор был приватный, они были совсем одни, и это добавляло напряжённости. Он стоял возле письменного стола в красном и строгом чужом кабинете с совершенно ужасным коричнево-красным ковром.
Шеларе было предложено присесть, но оставаясь на ногах, она чувствовала себя увереннее. Поэтому отказалась и подошла к дальнему окну, из которого открывался вид на внешний двор.
- Да, она в восторге. Жалеет, что не может остаться здесь жить.
- Что ж, должен сказать, что мы не останемся здесь даже ночевать, если договоримся.
- О чём?
Шелара повернулась к арши и сложила на груди руки. Весьма сомнительный защитный жест. Хотя, и говорит о многом.
Шейлирриан помолчал, до странного внимательно рассматривая хрупкую девушку, стоящую перед ним, словно прикидывал что-то в голове. В её удивительных синих глазах застыл вопрос, рождённый этим взглядом, но осторожность не давала его пока задать.
Принц что-то решил, наконец, для себя и признался:
- Мне нужна Ваша помощь в одном деле.
- О, мы всё-таки перешли на «Вы», - иронично подметила Шелара. – Значит, помощь, и правда, нужна.
Шейлирриан пропустил выпад мимо ушей.
- Шерри уже ввел Вас в краткий курс шанакартской истории?
- В общих чертах… Ваше Высочество.
- Что ж, вижу, главное Вы знаете.
- Ну, это, конечно, не всё, что мне теперь известно. Но экзамен по вашей истории я бы точно не сдала.
- У нас будет время восполнить пробелы, если Вы согласитесь сотрудничать. Как Вы уже знаете, мой отец, Император Эль-Ризар Шанакарт Астель исчез на закате войны. Я верю, он жив. И все прошедшие годы я прилагаю все усилия для его поисков, но тщетно. Ни отряды, ни магия, ни агенты… Ни одно средство не дало результата. У меня есть основания полагать, что в его исчезновении замешан наш Наместник, Селлестераль Шанакарт Астель. Который и займёт трон, если я не отыщу отца в ближайшие месяцы. А значит, его план полностью удастся.
Шелара шумно вздохнула:
- Я понятия не имею, где Ваш отец.
- Разумеется, не знаете. Но Вы последняя, кто его видел.
- Мне было десять, понимаете?
- Понимаю. И поэтому Вы мне нужны для запасного плана. То, что отец спас Вам жизнь, дал имя и подарил родовую брошь, даёт мне право назвать Вас сестрой, младшей принцессой фамилии Шанакарт. При этом, как персона со стороны, Вы не подвержены влиянию нашего двора, не имеете там интересов и не подвластны Наместнику. Вы чистая фигура, способная поломать политические игры моего окружения при правильной роли, отведённой Вам.
- Что Вам от меня нужно? – устала от предисловия Шелара.
- Мне нужно, чтобы Вы стали моей женой.
Глядя на её приоткрывшийся от удивления рот, Шейлирриан предупреждающе поднял руку.
- Фиктивно, разумеется. И временно. Вы уже в курсе, что Наследник престола – я. Если отец не будет найден до осени, мне нужно будет принять корону. И этого я не смогу сделать, не будучи женатым, это Закон. И Вы можете помочь мне его преодолеть.
Шелара задумалась, неосознанно глядя в окно. Там над кронами дальних деревьев загорался румяный закат, золотил их, запекал чистое небо.
- Почему бы Вам не сделать это предложение помощнице? У Вас, как я заметила, очень доверительные отношения. Она красива и, наверняка, знатна.
- Это невозможно. По тому же Закону, Наследник не может сочетаться браком с дочерьми Старейшин, чтобы не множилось влияние Князей на страну. И, хотя Айшариль предана мне, она остаётся предана и отцу, а другой женщиной я так и не обзавёлся. Не думал, что действительно понадобится.