— Похоже, у нас с Джеком все кончено, — ответила Лори с несколько большей категоричностью, чем сама ожидала. — По крайней мере близкие отношения.
— Не может быть! И что же там такого наш мальчик натворил?
Вместо объяснений Лори, нахмурив лоб, пожала плечами.
Ей в
ее теперешнем состоянии не хотелось сейчас влезать в долгий, изнурительный разговор на эту тему.
— Знаешь, что я тебе скажу… оно и к лучшему. Уж ты проявила столько терпения с этим взрослым ребенком, что тебе медаль надо давать. А его уже все равно не изменишь.
Лори кивнула, но чуть было не вступилась за Джека, хотя Сью и была права.
Сью не позволила Лори расплатиться за обед, настояв на том, чтобы все расходы записали на ее счет. С подносами в руках они отыскали столик на двоих возле окна. Оттуда открывался вид на внутренний дворик с неработавшим фонтаном. Летом вода била из многочисленных рядов его каменной кладки и двор утопал в цветах.
Они еще несколько минут говорили о Джеке, и в этой беседе в основном солировала Сью. Она настойчиво предлагала Лори подыскать ей кого-нибудь более подходящего, на что та в шутливой форме дала согласие. Затем разговор перешел на причины, по которым Лори понадобилось сделать анализ. Лори рассказала ей о матери, о том, что та, по обыкновению, скрыла свою болезнь. В ответ на это Сью пообещала устроить Лори к самому лучшему онкологу, если результат анализа окажется положительным.
— А как насчет терапевта? — спросила Сью после некоторой паузы. — Теперь, когда ты официально стала нашим клиентом, тебе нужен основной врач.
— А как насчет тебя? — улыбнулась Лори. — Ты еще берешь новых пациентов?
— А ты уверена, что тебе будет комфортно, если я стану твоим лечащим врачом?
— Абсолютно, — ответила Лори. — Кстати, мне бы хорошо еще и с гинекологом определиться.
— С этим я тебе тоже могу помочь, — сказала Сью. — У нас в штате великолепные специалисты, и есть одна дама, к которой я сама обращаюсь. Она шустрая, деликатная и знающая.
— Весьма неплохая рекомендация. Но это не срочно: у меня следующее обследование примерно через полгода.
— Может, оно и так, но думаю, что начинать надо сейчас: дама, о которой я говорю, очень популярна. Насколько мне известно, чтобы попасть к ней на первый прием, надо чуть ли не шесть месяцев проторчать на листе ожидания. Вот такая у нее слава.
— Ну тогда конечно, — согласилась Лори.
На несколько минут обе сосредоточились на еде. Затем Лори прервала паузу:
— Есть еще кое-что важное, о чем я бы хотела с тобой поговорить.
— Неужели? — удивилась Сью. Она поставила свой чай на стол. — Ну давай.
— Я бы хотела поговорить с тобой о СВСВ.
Физиономия Сью скривилась в полном недоумении.
— А это что за хрень такая?
Лори рассмеялась:
— А это я сама только что придумала. Тебе знакома аббревиатура СВДС — синдром внезапной детской смерти?
— Ну разумеется!
— Ну вот, так я по аналогии придумала СВСВ — синдром внезапной смерти взрослых.
— Ну и?.. — по-прежнему недоумевала Сью. — Думаю, тебе лучше объяснить.
Лори придвинулась поближе к подруге.
— Я бы хотела подчеркнуть, что информация, которую ты сейчас услышишь, строго конфиденциальна. Забудь, что она исходила от меня. Своими соображениями о том, что здесь, в Центральной манхэттенской, произошло и что кто-то должен быть предупрежден, я поделилась с нашим замом. Но он, вспылив, сказал, что все это лишь пустые догадки и при отсутствии доказательств можно просто нанести вред репутации больницы. И все же я сейчас чувствую себя в роли исследователя, вынужденного работать в условиях двойной анонимности. И пусть я нарушаю условия договора, но раскрою результаты ради того, чтобы люди были спасены. — Лори рассмеялась. — Что — слишком напыщенно? У меня действительно нет конкретных доказательств, и я еще полностью не закончила работу над этими делами. У меня нет копий медицинских карт. Однако у меня есть твердое ощущение: тут что-то не так, и кто-то должен об этом узнать — лучше раньше, чем позже. А от присутствующей в медицине зависимости от политики просто хочется на стену лезть. Я просто ненавижу это в моей работе.
— Ну, ты меня заинтриговала! Давай выкладывай!
Понизив голос, Лори рассказала обо всем в хронологическом порядке — начиная с Макгиллина и заканчивая своим утренним случаем. Она рассказала о фибрилляции желудочков и том, что вскрытия ничего не показали. Вероятность того, что все четыре случая совпадение, равна предположению о том, что утром не взойдет солнце.
— И что ты хочешь этим сказать? — настороженно спросила Сью.
— Ну… — Лори несколько помедлила с ответом. Прекрасно зная Сью, она понимала, что сказанное ею могло показаться громом среди ясного неба. — Хоть я все еще допускаю, что ничтожная вероятность смерти существует в результате несчастного случая — например позднее осложнение от анестетика или какой-нибудь побочный эффект, — но сомнения очень сильны. И, говоря о крохотной вероятности, я имею в виду, что шансы действительно минимальны, поскольку результаты токсикологии до сих пор были отрицательными. Так или иначе, суть сводится к следующему: я подозреваю, что эти пациенты были убиты.
В течение нескольких минут обе не проронили ни слова. Лори хотела, чтобы полученная Сью информация немного уложилась у нее в голове. Она знала о ее сообразительности, но знала и о том, что Сью — патриотка Центральной манхэттенской, где прошла вся ее последипломная практика.
Сью откашлялась. Слова Лори явно произвели на нее сильное впечатление.
— Позволь, я хочу уточнить, правильно ли тебя поняла. Ты подозреваешь, что у нас тут ночами по палатам бродит лютый монстр?
— Примерно. По крайней мере это то, чего я опасаюсь. Прежде чем отбросить такую мысль, вспомни о нашумевших за последних два года случаях, когда психически ненормальные медицинские работники расправлялись со своими пациентами. Ведь ты помнишь об этом?
— Разумеется, помню, — ответила Сью, словно обижаясь на вопрос. Продолжая сидеть, она немного выпрямилась. — Но мы тут не в глухом лесу и не в сомнительной частной лечебнице. Это ведущий медицинский центр с соответствующими контролирующими инстанциями. И пациенты, о которых ты говоришь, не были прикованы к постели и не лежали на смертном одре.
Лори пожала плечами.
— С фактами не поспоришь: четыре необъяснимых смертельных исхода. И, насколько я помню, некоторые из тех медицинских учреждений, где произошли серийные убийства, тоже имели великолепную репутацию. Трагедия еще и в том, что эти преступления долго оставались нераскрытыми.
Сью глубоко вздохнула и посмотрела вокруг невидящим взглядом.
— Сью, я не жду от тебя лично каких-то радикальных действий, — попыталась объяснить Лори. — И я не собираюсь нападать на Центральную манхэттенскую — знаю, что это замечательный медицинский центр, и я не стремлюсь как-то очернить его. Я лишь надеюсь, что ты знаешь кого-нибудь, кому ты или я могли бы передать эту информацию, чтобы попытаться предотвратить подобные случаи. Я бы очень хотела рассказать этому человеку все то, что рассказала тебе, с условием, что нигде не будет фигурировать мое имя — по крайней мере до тех пор, пока это официально не связано с ОГСМЭ.
Сью расслабилась и безрадостно усмехнулась:
— Прости! Я воспринимаю любую критику в адрес больницы слишком близко к сердцу. Какая глупость!
— Так ты знаешь такого человека — может быть, кого-нибудь из лечебно-административной части? Или, например, заведующего анестезиологией? Может, с ним стоит поговорить?
— Нет, нет, нет! — выразительно повторила Сью. — У Роналда Хавермайера эго размером с тектоническую плиту, провоцирующую характерные вулканические извержения. Ему надо было быть хирургом. Нет, с ним тебе не стоит разговаривать. Он определенно примет это на свой счет и захочет отомстить источнику информации. Уж я-то знаю, несколько раз бывала с ним на больничных совещаниях.
— А ваш главный — как его?
— Чарлз Келли. Не лучше Хавермайера; пожалуй, даже хуже. Он же даже не медик, и для него это все — бизнес. Он ни черта не поймет и, не разобравшись, начнет искать козлов отпущения. Нет, тут нужен кто-нибудь потоньше. Возможно, кто-то из членов комиссии по исследованию причин заболеваемости и смертности.
— Почему ты так думаешь?
— Просто потому, что это их обязанность, и они собираются раз в неделю, чтобы отслеживать происходящее.
— И кто в нее входит?
— Я там была в течение шести месяцев. Из лечебной части туда входят люди по принципу ротации, а среди постоянных членов — начальник отдела по контролю качества, старший юрисконсульт, главврач, руководитель штата медсестер и руководитель штата врачей. Стой-ка!
Резко перегнувшись через стол, Сью так быстро схватила Лори за руку, что та чуть не подпрыгнула. Лори испуганно огляделась вокруг, словно ей угрожало неожиданное нападение.
— Заведующий медицинским персоналом! — радостно воскликнула Сью. Отпустив Лори, она взмахнула руками. — Как я о нем раньше не вспомнила?
— И что он собой представляет? — выдохнула Лори, приходя в себя от испуга.
Теперь Сью, в свою очередь, подалась вперед и, понизив голос, принялась рассказывать заговорщицким тоном:
— Ему далеко за сорок, холост и просто душка. Он проработал здесь всего три-четыре месяца. Все незамужние медсестры от него без ума. И я бы тоже оказалась в их числе, если бы не была давно и безнадежно замужем. Он высокий и худощавый, а улыбается так, что лед тает. Нос, правда, у него на двоих рос, но это не бросается в глаза. Самое главное, что у него просто космический интеллект и соответствующее обаяние.
Лори не могла сдержать усмешки.
— Тебя послушать, так он сплошное очарование, однако не совсем тот, кого я ищу. Мне нужен кто-нибудь влиятельный и вместе с тем сдержанный. Все очень просто.
— Я же тебе говорю: он заведует медперсоналом. Куда тебе еще влиятельнее? А что касается сдержанности, то он само ее воплощение. Из него клещами не вытянешь ни слова о себе. На рождественской вечеринке у меня четверть часа ушло только на то, чтобы просто узнать, что до прихода сюда он работал в организации «Врачи без границ» и объездил весь мир. И мне тут же пришлось прикусить язык, когда Глория Перкинс, старшая медсестра из операционной, влезла в наш разговор, чтобы пригласить его на танец.
— Сью, я думаю, ты слишком углубляешься в детали, которые мне нет необходимости знать. Мне не нужна его биография. Все, что я хочу знать, — это достаточно ли ты уверена в том, что он выслушает меня, предпримет какие-то шаги и не будет ссылаться на мое имя до тех пор, пока не последует официальных действий со стороны ОГСМЭ. Ну так что?
— Я же сказала тебе: он сама сдержанность. А еще думаю, что вы очень подходите друг другу, и взамен прошу, чтобы первенца назвали моим именем — шучу, конечно. А теперь давай-ка посмотрим, здесь ли он.
Отодвинув свой стул, Сью встала и осмотрелась.
Неожиданно догадавшись о романтических намерениях Сью, Лори стала дергать ее за белый халат:
— Уймись, Сью! Сейчас не время и не место, чтобы меня пристраивать.
— Помалкивай, девочка! — Сью отбивалась от Лори, продолжая поиск. — Ты же согласилась, чтобы я тебе кого-нибудь подыскала, а этот красавец подходит по всем параметрам. Да где же он, черт побери? Он всегда в окружении женщин, они липнут к нему как мухи. А, вот он где! Неудивительно, что я сразу его не увидела: он со свитой за дальним столом.
Не медля ни секунды и не обращая никакого внимания на сопротивление подруги, Сью отправилась по назначению. Лори оставалось только наблюдать, как та лавирует между многолюдными столиками. Остановившись возле одного из них, Сью обратила на себя внимание некоего светлого шатена, похлопав его по плечу. Когда тот встал, он оказался на голову выше Сью, и Лори предположила, что он был ростом примерно с Джека. С минуту Сью о чем-то с ним говорила, сопровождая свой рассказ энергичной жестикуляцией, и в завершение показала пальцем в сторону Лори. Почувствовав, что опять краснеет, Лори уставилась в свой поднос. В последний раз ей довелось испытать такой прилюдный позор еще в школе, и хотя тот эпизод закончился для нее вполне удачно, сейчас она не ощущала в себе такой уверенности.
Прошло еще несколько мучительных минут. Лори перевела взгляд на окно и пустой фонтан и поймала себя на желании сбежать. Однако в следующее мгновение ее уже окликнула Сью. Преодолевая растерянность, Лори обернулась и увидела перед собой весьма привлекательного и энергичного на вид мужчину с грубоватым улыбающимся лицом, стоявшего рядом с ее подругой. Он был похож на мореплавателя или на человека, проводившего долгое время на солнце. Он был в темно-синем костюме с белой рубашкой и ярким галстуком. Поверх костюма — белоснежный и накрахмаленный, как у Сью, халат. В сочетании все это производило впечатление культуры, изящества и элегантности, и он выгодно выделялся на фоне несколько неухоженного медперсонала. Что до его носа, то, на взгляд Лори, он прекрасно сочетался с его внешностью.
— Хочу познакомить тебя с доктором Роджером Руссо, — сказала Сью, слегка касаясь его плеча.
Выбираясь из-за стола, Лори пожала протянутую руку. Рука доктора Руссо оказалась теплой и крепкой. Посмотрев ему в глаза, она с удивлением обнаружила, что они светло-голубые. Промямлив традиционное «приятно познакомиться», Лори внутренне напряглась.
— Пожалуйста, зовите меня Роджер, — с теплотой в голосе сказал доктор.
— А вы меня — Лори. — Она пыталась держаться раскованно и обратила внимание на его действительно очень располагающую улыбку.
— Сью сказала, что вы бы хотели поделиться со мной некоторой конфиденциальной информацией.
— Да, верно, — подтвердила Лори. — Надеюсь, она вам также сказала, что информацию нельзя разглашать. Любая утечка ставит под угрозу мою дальнейшую работу. А у меня уже был печальный опыт.
— Даю вам слово. — Он окинул взглядом оживленный кафетерий. — Пожалуй, здесь не лучшее место для конфиденциальных бесед. Могу я пригласить вас в свой пусть и скромный, но все же личный кабинет? Там нам не придется перекрикивать шум, да и нас никто не подслушает.
— Это было бы замечательно, — ответила Лори. Она взглянула на Сью, которая ухитрилась одновременно и подмигнуть, и лукаво усмехнуться, и помахать на прощание рукой. Лори взялась за свой поднос, но Сью жестом остановила ее, сказав, что разберется здесь сама.
Лори последовала за Роджером, который начал пробираться к выходу из кафетерия. Миновав толпу, Роджер остановился и подождал Лори.
— Нам нужно на этаж выше. Я обычно поднимаюсь по лестнице, не возражаете?
— Нет, конечно, — ответила Лори, удивленная тем, что ему пришло в голову спрашивать о таких вещах.
— Сью рассказала, что вы работали во «Врачах без границ», — сказала Лори, поднимаясь по лестнице.
— Да, было такое. Почти двадцать лет.
— Впечатляет, — сказала Лори, наслышанная об этой организации, удостоенной Нобелевской премии. Краем глаза она заметила, что Роджер шагает через две ступеньки. — А как вы туда попали?
— Закончив в середине восьмидесятых интернатуру по специальности «инфекционные болезни», решил отправиться на поиски приключений. К тому же я был идеалистом, крайне левым либералом, и хотел изменить мир.
— Нашли приключения?
— Несомненно. Вместе с кое-какой практикой в области больничного руководства. И вместе с определенными разочарованиями. Порой в этом расшатанном мире не хватает даже самого элементарного. Однако меня лучше не заводить на эту тему.
— А где вы были размещены?
— Сначала в южном регионе Тихого океана, затем в Азии и в Африке. Я старался менять свое месторасположение.
Лори вспомнила поездку с Джеком в Западную Африку и попыталась представить, каково было бы там работать. Но прежде чем она успела об этом сказать, Роджер, поспешив вперед, открыл перед ней дверь лестничной площадки.
— И что же заставило вас покинуть эту организацию? — поинтересовалась Лори, когда они уже шли по оживленному коридору к административному крылу. Ее поразило, что многие сотрудники, здороваясь с ним, называли его по имени, несмотря на то что он работает здесь относительно недавно.