— Взвешивание здесь, в спортивном зале, с восьми до десяти утра.
— Порядок! Можно после завтрака. Лишний килограммчик не помешает.
Омаров облизнул сухие губы.
— Придется до взвешивания не пить.
Коржавин взял талоны на еду, развернул тощую книжечку.
— Ребята, да тут и вчерашние обеденные!
— Конечно, обеденные, — сказал Никифоров. — Положено — отдай. Так что, друзья, обед и ужин нам полезен и нужен!
Ресторан находился в центре города. Высокое двухэтажное здание, просторный вестибюль. Швейцар с окладистой бородой и в темно-синей форме приветливо распахнул двери:
— Добро пожаловать!
— Спасибо, папаша! — сказал Никифоров и протянул гардеробщику офицерскую фуражку.
Тюбиков первым прошел в зал и занял столик возле окна.
— Сюда, чемпионы!
Боксеры уселись вокруг стола.
— Еще стул, — сказал Коржавин. — Никифорова забыли?
— Он с нами не будет, — ответил Тюбиков, — он с дамочкой.
— Понятно! — Коржавин раскрыл меню. — Кому что?..
6
Ночь накануне соревнований всегда самая длинная и томительная. Что принесет завтрашний день? Этот вопрос волновал всех. Не верю в железных людей, которым все нипочем. Ночь накануне соревнований — это как ночь перед битвой, нервы напряжены до предела. Хотя каждый старается показать свое внешнее спокойствие, однако волнение нет-нет да и прорвется наружу.
— «Что день грядущий мне готовит?» — пропел Тюбиков, разбирая постель.
— Волнуешься?
— Нисколечки.
— Треплешься.
— Заяц трепался, ему уши надрали, вот он и стал длинноухим.
Но Коржавин, чтобы только не молчать, продолжал спрашивать:
— А все ж таки?
— А ты?
— Я?
— Ты ведь тоже того…
— Разумеется.
— И я тоже.
Тюбиков лег, укрылся.
— Давай спать.
— У меня не получается, — признался Коржавин.
— Тише, вы! — произнес Омаров. — Пальчикову мешаете спать.
Пальчиков заворочался и тихо захихикал.
Тюбиков подошел и сдернул с него одеяло.
— Что притворяешься?
— А тебе что?
— Мне ничего, а вот людей в заблуждение вводишь.
Омаров взглянул на часы.
— Половина одиннадцатого.
Пальчиков вздохнул:
— Теперь часа два не уснешь, Хоть лежи, хоть не лежи. Я уж знаю.
— Да, — сказал Омаров. — Все ж таки завтра первый день.
— Первый день много значит. — Тюбиков сел на кровати. — В первый день важно победить. После первого дня образуются две группы: побежденные и победители. В группе победителей можно до финала дойти, а в побежденных нет. Там даже если и всех победишь, то все равно получишь лишь третье место.
— Проигрывать вообще нехорошо, — добавил Коржавин, — ни в первый день, ни в последний.
— Оно-то так, конечно. — Пальчиков натянул одеяло. — Но дважды проиграть хуже.
— Еще бы! Тогда вообще никакого места не получишь. Соревнования есть соревнования! Проигрыш — выбываешь из основной в группу побежденных. А там потерпел поражение — вылетаешь совсем.
— Проигрывать, конечно, мы не хотим, — задумчиво произнес Коржавин, — но и все, кто приехал, так думают.
— Хватит об этом! — Тюбиков встал, прошелся, распахнул окно. — Ночь-то какая!
Ночь была лунная, светлая. Откуда-то издали доносилась музыка.
— А в парке танцы, — сказал Тюбиков.
— На что ты намекаешь?
— Сделать культпоход. Как вы смотрите, Карим Омарович?
Омарову тоже не спалось.
— Не возражаю.
— Две минуты на одевание! — в голосе Тюбикова зазвучали командирские нотки.
— Я не пойду, — сказал Пальчиков. — Я останусь.
— Мять постель и переживать?
— Нет. Схожу в душ. Говорят, душ перед сном успокаивает и способствует засыпанию.
— Как хочешь.
Через две минуты Омаров, Тюбиков и Коржавин спускались вниз по лестнице.
— А ты знаешь, где парк? — спросил Коржавин.
— Знаю, — уверенно ответил Тюбиков.
Парк был неподалеку: через две остановки. Сели в трамвай. Он был новым, еще пах краской. Омаров взял билеты.
«Почти два года я не видал трамвая, — подумал Руслан. — Жаль, что в Ташкенте метро нет».
Около ворот парка находилась просторная чайхана. На широких деревянных настилах, устланных шерстяными паласами и коврами, сидели узбеки, пили чай, ели шашлык. На почетном месте, в окружении стариков, сидел белобородый узбек. Руслан обратил внимание, что на белобородом богатый шелковый халат, а в руках домбра.
— Вот что, друзья, — сказал Омаров. — Вы шагайте на танцплощадку, а я посижу в чайхане.
— Мучиться будете, Карим Омарович. Все чай пьют, а вам нельзя.
— Ничего. Я послушаю певца. Это — бакши, народный певец, он знает старинные сказания про богатырей народных.
— Как хотите.
— Через час встречаемся здесь. — Омаров показал на чайхану.
— Слушаемся.
Танцплощадка находилась в глубине парка. Народу было много. Коржавин и Тюбиков обосновались у прохода.
Оркестр заиграл танго. Тюбиков толкнул локтем друга:
— Выбрал?
Руслан отрицательно покачал головой.
— А я выбрал. — Тюбиков показал на двух танцующих девушек. — Разобьем?
— Давай.
— Я беру в светлом платье.
— Пожалуйста.
Боксеры подошли к танцующим.
— Разрешите?
Девушки не возражали.
Тягучие звуки танго располагали к раздумью. Танцевали молча. Руслану казалось, что черное платье не идет девушке. Платье было каким-то траурным и не гармонировало с ее лицом, глазами, каштановыми волосами. Но разве скажешь об этом незнакомой девушке? До конца танца они не обмолвились ни словом.
Музыка смолкла. Руслан учтиво поблагодарил.
— Разрешите проводить к вашей подруге?
Девушка, как показалось Руслану, взглянула на него как-то странно. Но не возражала. Пока они искали Тюбикова и подругу, заиграли медленный вальс.
— Разрешите пригласить? — обратился Руслан.
Та молча положила ему руку на плечо.
Снова весь танец промолчали. Только под конец вальса Руслан спросил:
— Скажите, как мне вас именовать?
— Аллой, — ответила девушка.
— А меня зовут Руслан.
Та снова как-то странно посмотрела на него и опустила голову. Руслан обратил внимание на ее лицо. «Что с ней, — подумал он, — или она долго плакала, или оно опухло».
Тут девушка увидела свою подругу:
— Лена!
Та бросила Тюбикова, устремилась к ней.
— Извините нас, — произнесла Алла. — Мы уходим.
— Мы проводим вас, — предложил Руслан.
— Спасибо, не надо.
И они быстро покинули танцплощадку.
Тюбиков пожал плечами:
— Странные какие-то. Моя все время искала твою и таскала меня по всей площадке.
Глава пятнадцатая
1
Утром, едва рассвело, Омаров сбросил одеяло.
— Подъем!
Тюбиков потащил одеяло на голову.
— Спать не дают…
— Вставай!
— Отстаньте! Мне надо вес набирать!
Комната наполнилась гомоном. Боксеры вскакивали, надевали тренировочные костюмы и спешно делали гимнастику.
— Руслан, как у тебя с весом?
— Порядок!
— Пошли, ребята. — Омаров взглянул на часы: — До начала взвешивания еще десять минут. Сделаем прикидку.
Взвешивание — тоже состязание. Каждый старается пройти контрольные весы пораньше. Особенно те, кто сгоняет лишний вес или набавляет. Им не хочется, чтобы их противники знали об этом. И конечно, они правы. Сгонка, так же как и натаскивание веса, бесспорно, отражается на организме, понижает работоспособность.
— Пошли!
Тюбиков помахал рукой:
— Топайте! Я пойду после завтрака.
В спортивном зале уже толпились боксеры из других команд. У весов стояла очередь. Прикидку делали сами тренеры и тут же давали указания своим воспитанникам:
— Два костюма и пять кругов по стадиону!
— На завтрак два супа и лимонад!
— В баню! Живо!
— Опять триста граммов лишних? Тебя-то в легком весе… Пять раундов на скакалке!
Боксеры, соскочив с весов, устремлялись исполнять наказ тренера.
В восемь часов в спортивный зал явилась комиссия: секретарь соревнований, судья при участниках, помощник судьи, два врача. Боксеры притихли.
Судьи расположились у весов, секретарь открыл папку с протоколами. Врачи — обе женщины — заняли отдельный столик, одна из них была молодой, черноглазой, и на нее с интересом поглядывали спортсмены. Другая — полная, пожилая, с добродушной улыбкой.
— Начнем, товарищи, — сказал помощник главного судьи — сухопарый майор со значком заслуженного тренера. — Кто первый?
После взвешивания, определив весовую категорию, заносили фамилию в протокол. Потом боксер попадал в руки врачей. Те придирчиво осматривали, выслушивали, измеряли кровяное давление, считали пульс.
Подошел черед Коржавина. Он шагнул на весы.
— Полутяжелый? — спросил майор.
— Средний.
— Лишние двести граммов.
Коржавин остолбенел. Откуда они?
А майор уже повернулся к секретарю:
— Пишите: Коржавин…
Руслан спохватился:
— Это прикидка, товарищ майор…
— Мы здесь не в бирюльки играем, товарищ. Взвесились, и точка. Идите к врачу.
— Снимай трусы! — крикнул Пальчиков. — Быстрее!
Со всех сторон на Руслана смотрели. Даже врачи повернулись в его сторону.
— Сходите с весов, — приказал майор, — дайте другим взвеситься!
Руслан рывком скинул трусы, потом снял боксерки.
— Смотрите на стрелку, товарищ майор!
Тот поджал губы и, как показалось Руслану, долго возился со стрелкой.
— Ну какой вес писать? — спросил секретарь.
— Пишите — средний, — сказал майор. — Следующий!
Коржавин поспешил натянуть трусы. Но тут что-то в них треснуло. «Резинка!» — Руслан мысленно выругался. Кто-то громко захохотал.
— Проходите, молодой человек, — позвала его пожилая женщина-врач.
Придерживая трусы рукой, он направился к ним. Лицо и уши его горели. Надо же такому случиться!
Старший лейтенант Никифоров появился к концу взвешивания. Омаров доложил, что все в порядке, и рассказал про Коржавина. Никифоров нахмурился:
— От него можно ожидать. Не успеешь уйти, как он что-нибудь сморозит.
Руслан даже не оправдывался. С первых же минут не повезло!
— Товарищи представители команд, прошу на жеребьевку! — позвал майор. — Прошу остальных боксеров покинуть спортзал!
Никифоров направился к судьям.
— Пошли в свою комнату, — сказал Омаров.
Боксеры двинулись за ним.
— Не тужи. — Тюбиков хлопнул Коржавина по плечу. — Считай, что тебе повезло!
— Повезло?!
— Ага! Еще как повезло. У меня, брат, дело было посерьезнев. В позапрошлом году, еще до армии, выступал на областных соревнованиях. И она, проклятая резинка, лопнула прямо на ринге! А зал полон-полнешенек, и все знакомые. Девки взвизгнули, парни загоготали. Им смех, а мне-то каково? Мне хоть проваливайся к чертям на съедение. Стою я на ринге и держу ноги пошире, чтобы трусы окончательно на пол не съехали. И придерживаю их руками. Но разве удержишь их, когда на руках боксерские перчатки? Я рад был бы сбросить перчатки, но они зашнурованы и накрепко завязаны. Прижимаю перчатками трусы к ногам и боюсь даже шаг сделать. Хорошо еще, что противник оказался сознательный. Отошел в дальний угол и наблюдает с сочувственной улыбкой. А ведь мог бы и не отходить. Судья-то не остановил боя, растерялся, стоит и смотрит то на меня, то на противника. Вот как оно было.
— А потом?
— Что потом? Потом трусы заменили и продолжался бой. Вот после было, это да! На улице не показывайся. А у тебя что! На взвешивании, и кругом чужие. Ну скажи, разве не повезло тебе?
2
Никифоров пришел довольный. Жеребьевка была удачной: никому из его команды не выпал бой с чемпионом.
— Теперь все зависит от вас, — сказал он. — На судьбу пенять нечего. Я, так сказать, создал вам отличные условия, вывел на старт. Вперед, к победам, ребята!
Коржавин взял у Никифорова лист бумаги с фамилиями соперников:
— Будем знакомиться!
Тюбиков и Омаров, участники прошлогодних состязаний, не разделяли восторгов Никифорова: чемпионов действительно не было, но призеры имелись.
— Корж, тебе достался Пулемет, — сказал Омаров, — трудно с ним будет.
— У меня Гарин, а не Пулемет.
— Я знаю, что Гарин. Но в прошлом году мы его Пулеметом прозвали. Все на дальней дистанции работает, руками — как автомат: туда-сюда, туда-сюда. Безостановочно, длинными сериями! К нему не подойдешь, а он все время шпарит. До финала дошел.
— Надо подумать.
— Именно! Мне кажется, что с ним следует работать на хитрость и спокойно. Заволнуешься, разгорячишься — пропал.
Пальчиков в первом бою должен встретиться с боксером, занявшим пятое место. Пальчиков нахмурился: поединок предстоит трудный. Тюбикову достался мастер спорта, а Омарову — чемпион Казахстана.
— Руслан, подержи лапы, — попросил Тюбиков.
— Хочешь подготовиться?
— Ага.
— Ты его знаешь?
— В прошлом году в четвертьфинале встретились. Он левша, но в нормальной стойке работает. А я не знал и все на левый прямой нарывался.
Руслан надел лапы.
— Бей правой вразрез. По корпусу.
— Я тоже так думаю. — Тюбиков провел несколько ударов. — Давай в темпе, атакуй!
Омаров остановился около стены и, став в боевую позицию, начал бой с тенью, но на сей раз тень была весьма конкретной.
До начала соревнований, до первого удара гонга оставалось еще несколько часов, но каждый из участников окружных состязаний мысленно уже вышел на ринг и вел бой со своим соперником.
3
До самого обеда в комнате было шумно. Боксеры готовились к выходу на ринг. Даже в ресторане разговор в основном шел о предстоящих поединках. Омаров заказал себе суп и на третье два компота. Это было нарушением режима. Но Омаров успокаивал:
— Я себя знаю! Бой лишнее заберет!
Обедали плотно. Каждый ел то, что ему нравилось. Никифоров следил за тем, чтобы боксеры были сытыми. Он знал, что порой перед состязанием у некоторых теряется аппетит, сказывается нервное напряжение. Никифоров старался развеять это напряжение, шутил, был заботливым и внимательным. После обеда уложил боксеров отдыхать:
— Подъем за час до начала соревнований.
Коржавин лег, укрылся простыней с головой, попытался уснуть. Но сна не было. Разве заснешь, когда тебя ждет выход на ринг, да еще на таких состязаниях! Он ворочался с боку на бок, закрывал глаза, считал. Ничего не помогало. Нервное волнение, которое ученые называют предстартовой лихорадкой, не проходило. Предстоящий бой не выходил из головы. И это вполне понятно. За последние два года его жизни это самые крупные соревнования, в которых он принимает участие. Что они принесут ему?
Конечно, он надеялся на успех, мечтал о победе. Кто же не хочет стать чемпионом? Но Руслан знал, что одного желания недостаточно, чтобы мечта сбылась. В Ташкент съехались лучшие боксеры Туркестанского военного округа, победители зональных, областных соревнований. Каждый из них, так же как и он, мечтал стать чемпионом. И не только мечтал, а, не жалея сил и энергии, тренировал свое тело, совершенствовал технику, отрабатывал тактику. Боксерское искусство — это сила, умение и знания, скрепленные волей. Быть первым в таком искусстве — большая честь.
Заставить себя не думать о том, что тебя ждет впереди, трудно. «Надо отвлечься», — решил Руслан. Он вспомнил советы тренеров, перед глазами встала фраза из книги: «Боксер порой еще до соревнований оказывается побежденным. Он слишком много думает и волнуется, переживает заранее и, как говорят спортсмены, сгорает еще до боя. Накопленная в процессе тренировок нервная энергия расходуется не по назначению». «Как бы и у меня так не получилось!»
Коржавин нагнулся и, открыв чемодан, вытащил книгу. Ее дал Зарыка. Руслан не хотел брать, но Евгений настоял:
— Будешь читать перед боем. Книга во всех отношениях полезная. Во-первых, отвлечет тебя, а во-вторых, и это главное, расширит твои знания.