Руслан развернул газету, в которую была завернута книга. Никифоров обернулся на шум:
— Коржавин, почему не спите?
— Не могу, — ответил шепотом Коржавин.
— Через «не могу».
— Я буду читать, товарищ старший лейтенант.
— Сон, теплый душ и массаж лучшие восстановители силы. Что же касается чтения, то оно, мне кажется, не является фактором восстановления сил.
— Зато помогает отвлечься, товарищ старший лейтенант, не думать о ринге.
— О ринге надо думать всегда. Но если вам так хочется, я не возражаю. Как называется книга?
Руслан прочел название:
— «Ракетное оружие капиталистических стран».
— Читал. Хорошая и полезная.
Рядом заворочался Тюбиков. Он тоже не спал. Ногой толкнул Руслана и шепнул:
— Давай вдвоем.
— Двигайся ближе.
Койки их стояли впритык. Руслан полошил книгу так, чтобы было видно обоим.
4
Соревнования армейских боксеров проходили в большом зале окружного Дома офицеров. Все билеты были распроданы за два дня до открытия первенства. Просторный зал о балконом не мог вместить всех желающих, и толпа любителей бокса осаждала подъезд.
Парад открытия состязаний прошел строго и торжественно. На ярко освещенном ринге в два ряда выстроились боксеры. С краткой речью обратился к ним заместитель командующего войсками округа. Коржавин ловил каждое слово, сказанное твердым властным голосом седеющего генерала. Сосед по шеренге шепнул:
— Орденов сколько!
Коржавин мысленно сосчитал: два ордена Ленина, четыре Красного Знамени, ордена Кутузова, Александра Невского, Красной Звезды, Отечественной войны и медали. «Отважный командир, — подумал Руслан, — за таким куда угодно пойдешь».
В своей речи генерал призвал воинов повышать спортивное мастерство с пользой для военного дела, стремиться к тому, чтобы мастер спорта стал мастером в своей боевой профессии, а мастера и классные специалисты добивались высоких результатов на стадионах. Когда он кончил, все спортсмены дружно ответили:
— Служим Советскому Союзу!
Главный судья наклонился к микрофону:
— Чемпионам Туркестанского военного округа, победителям первенства прошлого года поднять флаг соревнований!
Заиграл оркестр. В наступившей тишине торжественно плыла мелодия Государственного гимна. Десять спортсменов с алыми лентами чемпионов, надетыми через плечо, вышли из строя. Коржавин отыскал глазами Стокова, чемпиона в среднем весе. Высокий, жилистый, уверенный в своих силах, он с достоинством стоял рядом с тяжеловесом и медленно тянул за шнур. Алое полотнище плавно поднялось к потолку и, освещенное яркими лучами, величаво застыло. Соревнования открыты!
— На ринге остается первая пара боксеров, — скомандовал судья, — остальным — нале-во!
Под звуки марша боксеры покинули ринг.
В раздевалке тесно и шумно. На скамейках, стульях и просто на полу лежат раскрытые спортивные чемоданчики, около них тренировочные костюмы, гимнастерки, сапоги, ботинки. Боксеры, расположившись группами, готовятся к поединкам. Одни разминаются, другие уже надевают перчатки. Напряженность чувствуется во всем: в коротких отрывистых фразах, сосредоточенных лицах, резких движениях. Воздух, кажется, наполнен электричеством.
Судья при участниках — невысокий смуглолицый спортсмен в форме курсанта военного училища — ходил по раздевалке со связкой новеньких боксерских перчаток и, заглядывая в список, выкрикивал фамилии тех, чья очередь выходить на ринг.
Коржавин подошел к Омарову:
— Кто секундирует вас?
— Иди отдыхай, — сказал Никифоров. — С ним пойду я. Кто не провел свой бой, секундировать не будет.
Руслан раскрыл чемоданчик, достал картонную коробку. Румяные, поджаристые коржики аппетитно ласкали глаз. Они лежали ровными рядами, перегороженные плотной бумагой, чтобы не поломались в дороге. Руслана окружили товарищи:
— Что там?
— Одну минутку, сейчас узнаете! — Руслан каждому вручил по коржику. — Это эликсир бодрости. Калорийные штучки из орехов и изюма. Подарок команде от жены капитана Юферова. Она их специально для нас пекла.
Тюбиков откусил кусочек и скроил на лице гримасу.
— У-у-у!
— Ты что?
Од широко, радостно улыбнулся:
— Объедение! Руслан, дай еще!
— Омаров! Где Омаров? — раздался голос судьи при участниках. — Ваш выход!
Никифоров накинул на плечи Омарова мохнатый халат.
— Пошли.
— Ни пуха ни пера! — напутствовал Пальчиков.
Омаров ушел. Коржавин нервно прошелся по раздевалке. Он начал волноваться. В мыслях рисовалась картина предстоящего боя. «Надо взять себя в руки», — сказал он себе и вытащил из чемоданчика книгу.
— Садись поближе, — позвал Тюбиков.
Они углубились в чтение.
Через несколько минут Руслан заметил странную вещь. Он читает, понимает текст, но в голове ничего не задерживается. Он мысленно спросил себя о том, что прочел на предыдущей странице, и не смог ответить.
— А ты помнишь? — спросил он тяжеловеса.
Тот попытался что-то вспомнить, но пересказать не смог.
— А ты не обращай внимания, Корж. Это от волнения. Важно время убить.
— Верно.
Они снова принялись читать.
Рядом расположились боксеры из другой части. Они о чем-то разговаривали. Руслан не обращал на них внимания. Вдруг услышал свою фамилию. Руслан прислушался.
— Гарин, тебе повезло! Ты быстро его сделаешь.
— Надеюсь.
— Не скромничай, нащелкаешь в два счета! Знаю я этих перворазрядников с периферии. Там получить спортивный разряд — плевое дело.
Руслан обернулся. Перед ним стояли два боксера. Один — невысокий, худощавый; другой — черноволосый, плечистый, с хорошо развитой мускулатурой. Руслан обратил внимание на его руки. Они были длинными, с узлами мышц. «Он! — решил Коржавин. — Вот ты какой, Пулемет!»
Тюбиков тоже слышал разговор. Не успел Руслан сделать знак другу, чтобы тот молчал, как тяжеловес встал и пробасил:
— Кто тут про Коржавина мелет?
Невысокий ответил:
— А тебе что?
— А то, что информация у вас неточная. Коржавин действительно с периферии, из дальнего гарнизона. Но первый разряд получил до армии, в Москве. Он был чемпионом столицы среди юношей.
— Это мы еще посмотрим, что за чемпион! — поспешно ответил невысокий и взял Гарина под руку. — Пошли к своим.
Коржавин уставился на Тюбикова:
— Я же тебя не просил!
— Пусть знают, с кем дело имеют.
— На ринге реклама не помогает.
— Верно. Она, Корж, помогает до ринга. Действует на психологию.
— Это не… — Коржавин не находил слов, чтобы выразить протест. — Это не…
— Корж, я старше по званию, и ты мне не указ. Ясно?
В дверях раздевалки показался Омаров. Коржавин и Тюбиков кинулись к нему:
— Ну?
Омаров опустил голову:
— По очкам…
И стал торопливо разбинтовывать руки.
— Второй год не везет!..
Руслан знал, что утешать бесполезно. Слова тут не помогут.
Никифоров нервно прошелся по раздевалке.
— Надо писать протест! Преимущество в последнем раунде было очевидно!
Омаров махнул рукой:
— Не надо. Сам знаю, что первые два проиграл… Берег силы. Зачем берег? Зачем берег?
Поражение товарища, словно туча, заволокло солнце надежды. Боксеры загрустили. Победа товарища вселяет уверенность, окрыляет: чем хуже его? А поражение заставляет задуматься, еще и еще раз пересмотреть свои возможности. А может быть, и я, как он…
5
— Коржавин! Ваш выход!
— Иду!
Никифоров положил руку ему на плечо:
— Давай, Руслан. На тебя надежда.
Омаров накинул ему на плечи свой халат.
— Пошли.
Руслан по узкому проходу направился к рингу. Зал гудел, аплодируя Гарину. «Тут его знают, — подумал Руслан, — а дома даже стены помогают».
Ближний угол был занят. Гарин, в накинутом на плечи мохнатом халате, самодовольно улыбался. Во всем его облике чувствовалась уверенность. Горбоносый фотограф суетился около пего, щелкая блицем.
— Шайтан, занял угол, — сказал Омаров, — придется нам в дальний идти.
Руслан понял Омарова. Тот не хотел вести Руслана в угол, где не так давно находился сам. По боксерской примете, угол, принесший поражение, считается несчастливым.
— Ерунда, — ответил Руслан. — Я не верю приметам.
Он не спеша прошел через ринг. Зал молчал. Руслан сел на табуретку, осмотрелся. За судейским столом люди в белых костюмах с любопытством поглядывают на Гарина. На Руслана даже не смотрят. Судья-информатор взял в руки микрофон.
— На ринге боксеры первого разряда. В правом углу — призер прошлогоднего первенства сержант Андрей Гарин!
Зал ответил рукоплесканиями. Гарин шагнул из своего угла и, самодовольно улыбнувшись, поднял руку, приветствуя зрителей.
— В левом углу — рядовой Руслан Коржавин!
Руслан шагнул вперед, сделал легкий наклон. Кое-где вспыхнули робкие хлопки и тут же стыдливо погасли.
— Судят матч… — Информатор назвал фамилии боковых судей. — На ринге судья республиканской категории майор Буркин.
Зал снова аплодировал.
Руслан узнал майора: тот, что был на взвешивании.
— Он меня тоже судил, — глухо сказал. Омаров и осекся.
Руслан взглянул на Омарова и понял то, что тот не договорил: полное совпадение, остается лишь проиграть…
— Первый раунд! — крикнул судья-секундометрист и ударил деревянным молоточком в медный гонг.
Омаров снял халат с Руслана:
— Будь осторожен!
Боксеры сошлись в центре ринга. Коснулись перчатками, приветствуя друг друга, и сразу же приняли боевые позиции. Ни тот ни другой не хотел идти первым.
— Бокс! — скомандовал судья.
Едва Руслан сделал легкий шаг вперед, как Гарин стремительно, с дальней дистанции, провел двойной удар левой. Коржавин быстро подставил плечо и принял удары. Но тут же на него посыпался целый каскад прямых ударов. Они были легкими, разведывательными. «Прощупывает», — отметил Руслан и, сделав шаг назад, снова двинулся навстречу.
Гарин быстро передвигался на своих жилистых ногах, осыпал его сериями прямых ударов. Руслан едва успевал защищаться. Гарин, казалось, бил без передышки. Коржавин чертыхнулся: «Надо выйти из сферы боя».
Но едва он сделал шаг назад, как Гарин устремился за ним. Он не отставал. Раздались аплодисменты.
— Жми, Пулемет!
— Чеши по организму!
Руслан отступал, отвечая одиночными ударами, и главное внимание уделял защите. Черт возьми, каждый, даже легкий удар, — это очко. Но его беспокоило и другое: он чувствовал себя скованно и никак не мог сбросить с себя эту скованность. Не было ощущения легкости и уверенности. Прошло уже больше половины раунда, а Коржавин никак не может освободиться от нее. «Что я в самом деле? — подумал он, отбивая удар Гарина. — Так и буду все время вытирать спиной канаты?»
А Гарин бил и бил, находясь все время рядом и в то же время так далеко, что не достанешь.
— Андрей, давай!
— Угости как следует!
Коржавин уклонился от очередного удара, подставил плечо под другой и, шагнув вперед, попытался нанести встречный справа. Но Гарин был начеку. Он улыбнулся, легко парируя контратаку.
Эта улыбка подействовала на Руслана сильнее удара. Она встряхнула его. Гарин уже считает его почти побежденным! «Нет, друг, шалишь! Бой еще только начинается! — подумал Руслан. — Праздновать победу рановато!»
К Руслану вернулись спокойствие, уверенность. Он снова стал самим собой. Руки — точными, ноги — послушными, глаза — зоркими. Он увидел то, чего не замечал с начала боя: Андрей Гарин атакует волнами, не дает ему передохнуть, сосредоточиться. Они похожи друг на друга, состоят из серии прямых и боковых ударов, которые тот наносит с дальней дистанции. Надо расстроить эту налаженную систематичность атак!
Поняв это, Коржавин ждал момента. Гарин, кончив очередную серию, хотел отойти, чтобы снова атаковать. И тут, не давая ему времени на краткую передышку, Руслан ринулся на него, вошел в ближний бой.
Гарин попытался было ускользнуть, выйти из ближней дистанции. Но Коржавин был начеку. Осыпая Гарина тяжелыми ударами, он как бы прилип к сопернику.
Но развить атаку Руслану не удалось. Послышалась команда судьи:
— Стоп!
Боксеры сделали по шагу назад.
— Вы бьете открытой перчаткой. Коржавину делается первое замечание!
Руслан мысленно чертыхнулся: «Неужели я запамятовал и не сжал кулак?» Но оспаривать решение судьи не стал. Вступать в пререкание с судьей он считал для настоящего боксера недостойным. Судье виднее, раз есть нарушение, не надо его больше допускать.
Удар гонга прозвучал неожиданно. Так быстро кончился раунд!
Омаров подставил табуретку. Руслан сел, положив руки на канаты, расслабил мышцы.
— Дыши глубже! — Омаров мокрым полотенцем провел по лицу, шее, груди. — Дыши глубже! Все идет отлично! Раунд твой!
Коржавин усмехнулся: «Не надо ободрять, Карим Омарович! Я сам знаю, что раунд не мой».
— Очень хорошо начал. — Омаров старательно обмахивал лицо Руслана полотенцем. — Очень хорошо. Держи его на дистанции и сам атакуй! Обязательно атакуй!
Коржавин закрыл глаза. Да, надо атаковать, атаковать во что бы то ни стало, атаковать и атаковать, заставить принять ближний бой. В ближнем он, кажется, слабоват. Звук гонга прервал мысли.
— Второй раунд!
Омаров еще раз обтер лицо полотенцем.
— Обязательно наступай!
Коржавин кивнул и пошел навстречу Гарину. Едва сблизившись, они закружились в быстром боксерском танце, нанося легкие удары и пристально следя за каждым движением друг друга.
Успех первого раунда окрылил Гарина. Он чувствовал себя хозяином ринга, стал меньше уделять внимания защите, осторожности и больше — стремительным атакам. Руслан это заметил, но не торопился действовать, не спешил развеять заблуждения соперника. Он ждал удобного момента. Бить только наверняка!
И такой момент настал. Гарин сделал шаг назад и, имитируя усталость, чуть опустил руки. Коржавин понял, что тот вызывает его на атаку. Вызывает простым, элементарным приемом, который знаком любому третьеразрядному боксеру. Но виду не подал, а, собравшись, ринулся в атаку. На тонких губах Гарина снова скользнула улыбка. Он как бы говорил: давай, давай, парень!
Гарин даже не предполагал, что атака Коржавина тоже своего рода приманка. Уклонившись от простого прямого удара, Гарин пустил в ход обе руки, надеясь провести серию сокрушающих прямых ударов.
Не тут-то было. Удары прошли по воздуху, и по инерции Гарин «провалился», на какую-то долю секунды потерял равновесие. Этого было вполне достаточно Коржавину, чтобы войти в ближний бой. Гарин торопливо заработал обеими руками, осыпая Коржавина градом ударов. Но Руслан не обращал на них внимания. Чуть нагнувшись вперед, он провел свою длинную серию тяжелых ударов, в каждый из которых вкладывал вес всего тела.
Со стороны казалось, что преимущество на стороне Гарина: его кулаки чаще мелькали в воздухе. Зрители бурно выражали радость, подбадривая его:
— Жми, Андрюша!
— По корпусу, Пулемет!
В действительности все было иначе. Несколько сильных и точных ударов, которые провел Коржавин в ближнем бою, по сути дела, решили исход поединка.
Когда Гарину наконец удалось вырваться из ближнего боя, он так тяжело дышал, словно только что закончил марафонский бег. Схватка на короткой дистанции отняла слишком много энергии. Новичок Коржавин оказался далеко не таким новичком, как показалось в начале поединка.
Гарин попытался было наверстать упущенные очки атаками с дальней дистанции. Только Коржавина словно подменили. Он каждую атаку использовал для сближения. А в ближнем бою он работал превосходно.
Судьи, которые сначала недоуменно поглядывали на Руслана, принимая его контратаки за случайный успех, видели, что этот новичок переигрывает своего противника за счет тактики. Каждая его контратака была продуманна и целеустремленна. И Гарин, тот самый Гарин, который слыл одним из лучших тактиков, который умел использовать малейшую возможность для развития успеха, был побит его же оружием.