Фриц хрипло расхохотался.
– Что ты можешь предложить мне такого, что заменит мне на Встрече время вне корабля?
– Ну…
– В самом деле. А если серьезно, старый тупица, Мать не захочет меня и слушать, если даже я сойду с ума настолько, что обращусь к ней с этим предложением. Она говорила о тебе, и она имела в виду именно тебя. – Фриц зевнул. – Парень, ну и устал же я! Та маленькая рыженькая с «Сен Луиса» готова плясать всю ночь. Валяй отсюда и дай мне выспаться перед банкетом.
Прошел месяц после приземления. Мать не собиралась менять свои планы, и в это утро Торби с отцом спустились с корабля. Матери на борту не было. Был День Памяти. Службы должны были начаться не раньше полудня, но Мать ушла пораньше, чтобы провести подготовку к завтрашним выборам.
Торби был занят совсем другими мыслями: службы должны были кончиться общим мемориалом в честь Баслима.
Торби с Отцом оставили судно за два часа до начала служб. Капитан Крауса сказал:
– Мы еще успеем как следует повеселиться. Ты будешь долго вспоминать День Памяти – но сидения жесткие, и день будет долгим.
– Отец… но что я должен буду делать, когда придет время для папы… для Баслима?
– Ничего особенного. Во время церемонии ты будешь сидеть в первых рядах и подавать реплики во время Молитвы по Усопшим. Ты знаешь, как это делается?
– Не уверен.
– Я напишу тебе все, что ты должен говорить. Что же касается всего остального… будешь делать то же, что и я в честь своей Матери – твоей Бабушки. Наблюдай за мной, и когда придет твой черед, делай то же самое.
– Хорошо, Отец.
– А теперь успокойся.
К удивлению Торби, Капитан Крауса свистом подозвал машину. Она двигалась быстрее, чем те, которые Торби видел на Джаббуле. Едва успев обменяться несколькими словами с водителем, они оказались на железнодорожной станции. Поездка была столь стремительной, что Торби почти не разглядел Город Артемис.
Он еще раз удивился, когда Отец купил билеты.
– Куда мы отправляемся?
– Поездим по стране. – Капитан посмотрел на свои часы. – Времени хватает.
Монорельсовая дорога наполнила его восхитительным ощущением скорости.
– Как быстро мы едем, Отец?
– Думаю, не меньше двухсот километров в час. – Краусе пришлось повысить голос.
– Кажется, что еще быстрее.
– Во всяком случае, хватит, чтобы сломать себе шею.
Ехали они полчаса. Сельская местность была усеяна металлическими корпусами заводов и фабрик с большими складскими помещениями; все это было ново и необычно, и, рассматривая то, что открывалось его взгляду, Торби решил, что вся мощь Саргона ничтожна по сравнению с тем, что он видит. За зданием станции, где они вышли, простиралась длинная стена, за которой стояли космические корабли.
– Где мы?
– Это военный космопорт. Мне нужно увидеть одного человека – и сегодня самое подходящее время. – Они подошли к воротам. Крауса остановился и огляделся. Они были одни. – Торби…
– Да, Отец?
– Помнишь ли ты послание Баслима, которое доставил мне?
– Сэр?
– Можешь ли ты повторить его?
– Я не знаю, Отец. Это было так давно.
– Попробуй. Начни: «Капитану Фьялару Крауса, хозяину межзвездного корабля „Сису“ от Баслима Калеки. Приветствую тебя, старый приятель!..»
– Приветствую тебя, старый приятель… – повторил Торби, – Приветствую твою семью, клан и племя… – о, я понял!
– Конечно, – мягко сказал Крауса, – ведь сегодня День Памяти. Продолжай.
Торби слышал голос отца, исходивший из его горла, и по щекам его текли слезы.
– «…А также мое почтительное уважение твоей досточтимой матери. Я говорю с тобой устами моего приемного сына. Он не понимает языка Суоми…» – но ведь я понимаю!
– Продолжай!
Когда Торби дошел до слов «я буду уже мертв», он захлебнулся. Крауса яростно потер нос и приказал ему продолжать. Торби постарался добраться до конца текста, хотя голос у него дрожал и прерывался. Крауса дал ему поплакать, а затем строго приказал вытереть лицо и собраться.
– Сын… ты слышал, о чем шла речь в средней части? Ты понял?
– Да… я думаю, что да.
– Значит, ты должен понимать, что я вынужден делать.
– Вы имеете в виду… что я должен покинуть «Сису»?
– А что сказал Баслим? «Как только представится возможность». Это первая возможность, которая мне представилась… и я должен использовать ее до конца. Я почти уверен, что она же будет и последней. Баслим отнюдь не подарил мне тебя – он дал тебя лишь в долг. И теперь я должен вернуть его. Ты можешь понять меня?
– Ну… я пытаюсь.
– Тогда приступим к делу. – Крауса залез во внутренний карман куртки, вытащил сверток банкнот и сунул его Торби. – Сунь это в карман. Я должен был бы дать тебе побольше: это все, что мне удалось достать, не вызывая подозрений у твоей Матери. Прежде чем вы уйдете в прыжок, я пришлю тебе еще.
Торби взял деньги, даже не взглянув на них, хотя здесь было больше, чем когда-либо он держал в руках.
– Отец… вы хотите сказать, что я уже ушел с «Сису»?
Крауса остановился и повернулся к нему.
– Лучше сделать именно так, Сынок. Прощание не всегда доставляет удовольствие; приятна только память. Кроме того, у нас не было другого выхода.
Торби сглотнул комок в горле.
– Да, сэр.
– Идем.
Они быстро подошли к охраняемым воротам. Они были уже почти рядом с ним, когда Торби остановился.
– Отец… я не хочу идти!
Крауса посмотрел на него без всякого выражения на лице.
– Ты не должен так говорить. Возложенная на меня обязанность заключается в том, что я должен доставить тебя и передать послание Баслима, которое он предназначал для меня. На этом мои обязанности кончаются, долг выплачен. Не я приказываю тебе оставить Семью. Это идея Баслима… и я уверен, что он руководствовался только соображениями о твоем благе. Но как бы там ни было, ты обязан выполнить его пожелание. Я не могу решать за тебя. Что бы ты ни был должен Баслиму, это не имеет отношения к тому, что Баслиму должны Люди.
Крауса ждал, пока Торби молча стоял, собираясь с мыслями. Чего папа ждал от него? Что он должен делать по его указаниям? «Могу ли я положиться на тебя? Ты ничего не перепутаешь и не забудешь?» – «но что именно, папа?» – «…просто доставь послание и еще одно: делай все, что тебе скажет этот человек».
– У нас не так много времени, – торопливо сказал Крауса. – Я должен успеть вернуться. Но, Сын, что бы ты ни решил, возврата уже не будет. Если ты решишь остаться на «Сису», второй возможности у тебя уже не будет. Я в этом уверен.
«Это самое последнее, что я хочу от тебя, сын… могу ли положиться на тебя?» – услышал он звучавший внутри голос папы.
Торби вздохнул.
– Думаю, что я должен выполнить это, Отец.
– Я тоже так думаю. А теперь поспешим.
Стража у ворот не проявила особого рвения даже после того, как удостоверилась в личности Капитана Краусы и его сына, ибо он отказался сообщить, какое у него дело к командиру сторожевого крейсера «Гидра», кроме того, что «официальное и спешное».
Но наконец в сопровождении фраки, вооруженного с головы до ног, они подошли к трапу и были переданы другому стражнику. Они прошли внутрь судна и оказались у дверей с надписью «Секретарь Корабля – Входить Без Стука». Торби понял, что «Сису» была меньше, чем он представлял себе, и что никогда в жизни он не видел такого обилия полированного металла. Он успел лишь мельком пожалеть о своем решении.
Секретарем Корабля был вежливый подтянутый молодой человек с аксельбантами лейтенанта. Он был столь же тверд, как и стража у ворот.
– Простите, Капитан, но вам придется сообщить мне суть вашего дела… если вы хотите видеть Командующего.
Капитан Крауса застыл в каменной неподвижности.
Молодой человек, залившись краской, побарабанил пальцами по столу. Наконец он встал.
– Прошу прощения, я на секунду.
Вернувшись, он сказал невыразительным голосом:
– Командующий дает вам пять минут.
Проводив их в большой кабинет, он оставил их. За столом, заваленным бумагами, сидел человек постарше. Он был без кителя, и знаков различия не было видно. Встав, он протянул руку и сказал:
– Капитан Крауса? Из Свободных Торговцев… с «Сису», не так ли? Я Полковник Брисби, командующий.
– Рад быть у вас на борту, Шкипер.
– Очень приятно. В чем дело? – Он взглянул на Торби. – Один из ваших офицеров?
– И да, и нет.
– Э?
– Шкипер, этот юноша – Торби Баслим, приемный сын полковника Ричарда Баслима. Полковник поручил мне доставить его к вам.
Глава 15
– Что?
– Это имя что-то значит для вас?
– Конечно, значит. – Он взглянул на Торби. – Но сходства я не вижу.
– Я сказал, что он приемный сын. Полковник усыновил его на Джаббуле.
Полковник Брисби прикрыл двери.
– Полковник Баслим мертв, – сказал он Краусе. – Или же «пропал и предположительно мертв» в последние два года.
– Я знаю. Мальчик был со мной. И я могу сообщить некоторые детали о смерти полковника, если до сих пор они остаются неизвестными.
– Вы были одним из его связных?
– Да.
– И вы можете доказать это?
– Икс-три-оу-семь-девять, код ФТ.
– Это необходимо проверить. Но в данный момент примем это за истину. Но что заставило вас принять… Торби Баслима?
Торби не прислушивался к разговору. В ушах его стоял постоянный гул, как у изнемогающего от усталости наводчика, комната то разбухала, то съеживалась в размерах. Он понимал, что этот офицер знал папу… и это было хорошо… но что там говорилось относительно того, что папа был полковником? Папа был Баслим Калека, дипломированный нищий милостью… милостью…
Полковник Брисби резко приказал ему сесть, что он с удовольствием и сделал. Затем полковник включил вентилятор и повернулся к Капитану Краусе.
– Хорошо, вы купили меня с потрохами. Я еще не знаю, куда нас направят… предполагается, что мы будем оказывать содействие людям из корпуса «Икс», но это еще не совсем точно. Но я не могу подвести полковника Баслима.
– Человек в беде, – напомнил Крауса.
– Что? Я не представляю, как на планете, принадлежащей Гегемонии, человек в самом деле может оказаться в беде. Но я все сделаю.
– Благодарю вас, Шкипер, – Крауса посмотрел на часы. – Могу ли я идти? В сущности, я уже должен.
– Минутку. Вы просто оставляете его со мной?
– Боюсь, что так оно и должно быть.
Брисби пожал плечами.
– Как скажете. Но оставайтесь на завтрак. Я хотел бы порасспросить вас о полковнике Баслиме.
– Простите, не могу. Если у вас будет необходимость, вы сможете найти меня на Встрече.
– Попытаюсь. Ну что ж, кофе на прощание. – Командир корабля нажал на кнопку.
– Шкипер, – с легким раздражением сказал Крауса, снова бросая взгляд на часы, – я вынужден уже оставить вас. Сегодня у нас День Памяти… и похороны моей Матери состоятся через пятьдесят минут.
– Что? Почему вы не сказали мне об этом? Боже мой! Ведь вы же не успеете.
– Очень боюсь, что… но я должен успеть.
– Мы поможем. – Полковник рывком распахнул двери. – Эдди! Аэрокар для Капитана Краусы! Сию секунду! Взять его на борт и высадить там, где он скажет. Мигом!
– Есть, Шкипер!
Повернувшись, Брисби вскинул брови и вышел в приемную. У Краусы, сидевшего лицом к Торби, горестно искривился рот.
– Пора, сынок.
– Да, Отец.
– Я должен идти. Может быть, ты сможешь побывать на Встрече… когда-нибудь.
– Я постараюсь, Отец!
– А если нет… что ж, кровь на стали и сталь в крови. Ты по-прежнему принадлежишь «Сису».
– Сталь в крови.
– Отличное дело, сынок. Будь хорошим мальчиком.
– Отличное… дело. О, Отец!
– Перестань! А то и я не выдержу. Сегодня я передам от тебя приветы. Ты не должен больше показываться.
– Да, сэр.
– Твоя Мать любит тебя… и я тоже.
Брисби постучал в открытую дверь.
– Машина ждет вас, Капитан.
– Иду, Шкипер. – Крауса расцеловал Торби в обе щеки и внезапно повернулся, так что единственное, что Торби удалось увидеть, была его широкая спина.
Вернувшись, полковник Брисби уселся, посмотрел на Торби и сказал:
– Я толком даже не знаю, что с тобой делать. Но мы придумаем. – Он притронулся к тумблеру. – Эдди, пусть кто-нибудь поищет место у мастера по вооружению. – Он повернулся к Торби. – Мы все наладим, если ты не очень придирчив. Я знаю, что вы, торговцы, живете в роскоши.
– Сэр?
– Да?
– Баслим был полковником? Вашей службы?
– М-м-м… да.
Торби задумался на несколько минут – старые воспоминания с силой нахлынули на него.
– Думаю, что у меня есть послание для вас, – медленно сказал он.
– От полковника Баслима?
– Да, сэр. Желательно, чтобы я был в легком забытьи. Но думаю, что смогу начать и так. – Торби тщательно процитировал несколько кодовых групп. – Это для вас?
Полковник Брисби снова торопливо закрыл двери. Потом он сказал со всей серьезностью:
– Никогда больше не употребляй этот код, пока не будешь совершенно уверен, что его слушает лишь тот, кому он предназначен и что помещение проверено и не прослушивается.
– Простите, сэр.
– Ничего, все в порядке. Но содержание этой шифровки жжется. Я надеюсь, что она не остыла за эти два года. – Он снова нажал клавишу переговорного устройства. – Эдди, мастер по вооружениям отменяется. Пришли ко мне офицера-психолога. Если он вне судна, найди его! – Он посмотрел на Торби. – Я по-прежнему не знаю, что с тобой делать. Я должен присмотреться к тебе.
Длинное послание было вытянуто из Торби лишь в присутствии полковника Брисби, его заместителя подполковника Станка и психолога корабля медицин-капитана Исадора Кришнамурти. Дело шло медленно; доктор Криш старался не прибегать к гипнотерапии. Торби был в таком напряжении, что невольно сопротивлялся, и Заместитель проклинал все на свете, записывая данные. Наконец психолог выпрямился и вытер лицо.
– Думаю, что это все, – устало сказал он. – Но что это?
– Забудьте все, что вы слышали, док, – посоветовал Брисби. – А еще лучше, перережьте себе горло.
– Спасибо за совет, босс.
– Давайте пропустим его еще раз, – предложил Станк. – Когда наш псих-доктор погружает его в сон, дела идут лучше. А то у него дикий акцент, как бы чего-то не спуталось.
– Чепуха. Мальчишка использует чистый язык Земли.
– О'кей, значит, дело в моих ушах. Они подвергались плохому влиянию – я слишком долго был на борту. А как быть дальше с этой историей? Я хотел бы отсеять шумы.
– Док?
– Хм-м-м… Субъект очень устал. Нет ли другой возможности?
– Он будет у нас. Ладно, будите его.
Пока Торби расправлялся с несколькими литрами кофе, подносом с бутербродами и куском жареного мяса, полковник с помощником расшифровали тысячи слов старого Баслима, доставленные в последнем донесении Нищего. Наконец Станк откинулся на спинку стула и присвистнул:
– Можешь расслабиться, папочка. Эта штука будет жечься еще, я прикидываю, полстолетия.
– Да, – грустно ответил Брисби, – но несколько ребят погибнет прежде, чем она сработает.
– Не сходи с ума. Меня поражает этот мальчик-торговец, который мотался по всей Галактике, неся в себе донесение под грифом «до прочтения сжечь». Мне отравить его?
– Я думаю, что если кто-то притронется к этому мальчишке, полковник Баслим поднимется из могилы и придушит его. Ты знал Баслима, Станки?
– Когда мы в последний год в Академии изучали психологическое оружие, он вел у нас этот курс. Как раз перед тем, как он вступил в Корпус «Икс». Самый блестящий ум, который я когда-либо встречал – конечно, не считая вашего, сэр, босс, папочка.
– Не напрягайся. Без сомнения, он был блистательным преподавателем – лучшим из всех. Но если бы тебе доводилось знать его раньше! Мне повезло служить под его командой. И даже теперь, когда у меня свой корабль, я часто спрашиваю себя: «Что бы сделал Баслим?» Он был лучшим из командиров, которые когда-либо стояли в ходовой рубке. А второй раз он пошел на понижение, когда уже должен был получить маршальские крылышки, но он предпочел не уходить с палубы.