- Не сомневаюсь в этом, - согласился Джеймс, хотя не был в этом уверен.
- И как адвокат, майор, вы привыкли заниматься анализом фактов? Чтобы отличить правдивые от ложных?
- Несомненно.
- Я спрашиваю, - объяснил Пинкертон, - потому что в последнее время в своем бюро я страдаю от недостатка порядка. У нас отнимает слишком много времени поддержание бумаг в должном виде, и мне нужен заместитель, майор, человек, который может выносить суждения и сортировать факты. Уверяю, что генерал-майор Макклелан немедленно даст добро на перевод, так что с вашим прежним старшим офицером проблем не будет. Не слишком ли большая наглость с моей стороны предложить вам эту должность?
- Это весьма щедро, сэр, весьма щедро, - ответил Джеймс, совершенно позабыв свое твердое решение не называть этого человека "сэр".
- Для меня честь присоединиться к вам, - поспешно продолжил он, едва осмеливаясь поверить, что и правда будет вызволен из сырого и отзывающегося эхом на каждый звук склада отдела снабжения.
- В таком случае, добро пожаловать, майор, - Пинкертон протянул руку в приветствии.
- Мы тут ведем себя без церемоний, - сказал он, твердо и энергично пожав руку Джеймса, - так что с этого момента можете звать меня Бульдогом.
- Бульдогом? - запнулся Джеймс.
- Это всего лишь прозвище, майор, - заверил Пинкертон Джеймса.
- Хорошо, - Джеймс еще колебался, - Бульдог. И почту за честь, если вы будете называть меня по имени, Джеймсом.
- Я так и собирался, Джимми, так и собирался! Начинаем работу утром. Хочешь забрать свое барахло сегодня вечером? Можешь ночевать здесь, в буфетной, если не возражаешь против крыс.
- В плену я привык к крысам, - ответил Джеймс, - и даже к кой-чему похуже.
- В таком случае, майор, вперед! Нужно начать работу рано утром, - заявил Пинкертон, а как только Джеймс ушел, глава секретной службы сел за стол и написал короткое письмо для отправки на юг вместе с запиской Джеймса.
В письме он просил предоставить детальные сведения об оборонительных сооружениях к востоку от Ричмонда и особенно интересовался численностью войск на этих укреплениях. Потом Пинкертон попросил доставить эти сведения мистеру Тимоти Уэбстеру, в отель "Баллард-Хаус" на Франклин-стрит в Ричмонде.
Тимоти Уэбстер был лучшим шпионом Пинкертона, который уже подготовил три налета на Конфедерацию и разрабатывал четвертый.
В это время Уэбстер представлялся как прорвавший блокаду торговец, пытающийся основать свое дело в Ричмонде, хотя на самом деле использовал фонды секретной службы, чтобы приобрести друзей среди неосторожных офицеров и политиков Конфедерации.
Миссия Уэбстера заключалось в том, чтобы выяснить всё об обороне Ричмонда, и это задание было чудовищно рискованным, но теперь, с появлением осведомителя Джеймса Старбака, Пинкертон почувствовал уверенность в успехе операции Уэбстера.
Он запечатал конверт с двумя письмами, откупорил бутылку драгоценного шотландского виски и сам себе провозгласил тост:
- За победу.
Глава пятая
Полковник Гриффин Свинерд жадно поглощал жареную капусту с картошкой, когда в его палатку вошли Бёрд и Старбак. Начался дождь, и тяжелые тучи принесли с собой преждевременную темноту, так что в палатке пришлось зажечь два светильника, что свисали с верхней перекладины.
Только что получивший это звание полковник сидел под этими двумя фонарями в огромной шинели из серой шерсти поверх форменных панталон и грязной рубахи.
Он вздрагивал всякий раз, когда жевание вызывало приступ зубной боли в его желтой и гнилой челюсти. Его слуга, уродливый раб, объявил о прибытии майора Бёрда и капитана Старбака, а потом быстро удалился в ночь, где огонь костров арьергарда пробивался сквозь ветер и дождь.
- Значит, вы Бёрд, - произнес Свинерд, намеренно проигнорировав Старбака.
- А вы Свинерд, - ответил Бёрд с той же резкостью.
- Полковник Свинерд. Вест-Пойнт, выпуск двадцать девятого года, бывшая Армия Соединенных Штатов, Четвертый полк легкой пехоты, - налитые кровью глаза Свинерда в свете фонарей казались болезненно желтыми.
Он пережевал полную ложку своей еды, запив ее огромным глотком виски.
- Ныне назначенный заместителем командующего бригады Фалконера, - он ткнул ложкой в сторону Бёрда. - Что превращает меня в офицера, старшего вас по должности.
Бёрд признал субординацию коротким кивком, но не стал называть Свинерда "сэром", а, очевидно, тот именно этого и добивался. Свинерд не настаивал, вместо этого царапнув по тарелке острым ножом и наполнив рот еще одной ложкой неаппетитной смеси.
В его палатке пол был выстлан свеженапиленными сосновыми досками, там находился складной стол, кресло и походная кровать, а в качестве подставки для седла использовались козлы. Вся мебель, также как палатка и седло, была новенькой, с иголочки.
Это и до войны обошлось бы недешево, но Бёрд даже не мог представить, сколько подобные вещи могли бы стоить во времена дефицита. Рядом с палаткой расположилась повозка, в которой, как предположил Бёрд, с комфортом перемещался Свинерд, еще одно свидетельство потраченных на личное имущество Свинерда средств.
Свинерд проглотил очередную порцию еды и снова влил в себя виски. Дождь колотил по туго натянутому полотну шатра, а где-то в темноте заржала лошадь и залаяла собака.
- Теперь вы в бригаде Фалконера, - официально объявил Свинерд, - состоящей из Легиона, добровольческого батальона округа Изард из Арканзаса, Двенадцатого и Тринадцатого флоридских полков и Шестдесят пятого виргинского. И все они теперь под командованием бригадного генерала Вашингтона Фалконера, да благословит его Бог, чье прибытие к Раппаханнок ожидается завтра. Вопросы?
- Как поживает мой зять? - вежливо поинтересовался Бёрд.
- Военные вопросы, Бёрд, военные.
- В полной ли мере мой зять поправился, чтобы исполнять свой воинский долг? - любезно спросил Бёрд.
Свинерд проигнорировал издевательский вопрос. Его правая щека дернулась от тика, когда он провел искалеченной рукой по седеющей бороде, где застряли остатки капусты.
На край тарелки полковник положил мокрый кусок жевательного табака, который теперь засунул обратно в рот и усиленно зачмокал, а потом встал и подошел к козлам, служившим подставкой под седло.
- Вы когда-нибудь снимали скальп? - бросил он вызов Бёрду.
- Нет, насколько я могу припомнить, - Бёрд попытался скрыть удивление и отвращение, вызванные этим неожиданным вопросом.
- Для этого нужна сноровка! Как и для любого другого дела, Бёрд, нужна сноровка!
У молодых солдат всегда возникает с этим проблема, потому что они пытаются срезать скальпы, а так делать не нужно. Совсем не нужно. Нет, их нужно сдирать, сдирать! Помогая при этом ножом, если есть необходимость, но только чтоб края подравнять, вот так вы получите нечто прекрасное и с волосами!
Вроде этого! - Свинерд вытащил смотанные в клубок волосы из кармана шинели и помахал ими перед носом у Бёрда.
- Я снял с дикарей больше скальпов, чем любой человек из ныне живущих, - продолжал Свинерд, - и горжусь этим. Я хорошо послужил своей стране, Бёрд, никто не служил ей лучше, смею вас заверить, но в награду получил лишь возможность наблюдать за выборами этого черножопого шимпанзе Линкольна, так что теперь нам приходится драться за новую страну, - Свинерд произнес эту речь весьма эмоционально, наклонившись достаточно близко, так что Бёрд мог почувствовать смесь капусты, табака и виски в его дыхании.
- Теперь продолжим, Бёрд, мы с вами. Как мужчина с мужчиной, да? Как там полк? Скажите-ка мне.
- Полк в порядке, - коротко ответил Бёрд.
- Будем надеяться, Бёрд. Что с ним всё в порядке! Генерал не уверен, что майору пристало им командовать, вы меня понимаете? - Свинерд приблизил лицо к Бёрду.
- Так что нам с вами лучше поладить, майор, если вы хотите, чтобы мое хорошее мнение о вас изменило точку зрения генерала.
- Что вы предлагаете? - спокойно спросил Бёрд.
- Я ничего не предлагаю, майор. Я недостаточно умен, чтобы вносить предложения. Я лишь слепой солдат, которого только что оторвали от черного дула винтовки, - Свинерд разразился приступом сиплого хохота, а потом плотно закутался в шерстяную шинель, натянув ее на тощую грудь, и нетвердой походкой направился обратно в кресло.
- Для меня имеет значение, - продолжал Свинерд, усевшись, - лишь готов ли Легион к сражению и знает ли он, за что дерется. Ваши солдаты это знают, Бёрд?
- Уверен, что да.
- Я говорите так, будто не уверены, Бёрд. Совсем не уверены.
Свинерд замолчал, чтобы глотнуть виски.
- Солдаты - народ простой, - продолжал он.
- Нет ничего сложного в солдате, Бёрд. Направьте его куда надо, пните под зад и велите убивать, вот всё, что нужно солдату, Бёрд! Солдаты - это же просто белые ниггеры, вот что я вам скажу, но даже ниггеры работает лучше, если знают, ради чего они это делают. И вот почему сегодня вечером вы раздадите своим людям эти буклеты. Хочу, чтобы они знали, как благородно их дело, - Свинерд попытался поднять на стол деревянный ящик с памфлетами, но был побежден его весом, и потому просто пнул коробку в сторону Бёрда.
Бёрд нагнулся над одним из буклетов и прочел титульную страницу вслух:
- Джон Дэниелс, "Вопрос о ниггерах", - в тоне Бёрда чувствовалась неприязнь к злобной позиции Дэниелса.
- Вы и правда хотите, чтобы я раздал это солдатам?
- Должны! - объявил Свинерд.
- Джонни - мой кузен, видите ли, и он продал эти памфлеты генералу Фалконеру именно для того, чтобы его прочли солдаты.
- Как щедро со стороны моего зятя, - язвительно произнес Бёрд.
- И какими полезными окажутся эти памфлеты! - впервые с тех пор, как пересек порог палатки, нарушил молчание Старбак.
Свинерд подозрительно уставился на него.
- Полезными? - спросил он с угрозой в голосе после длительной паузы.
- В такую сырость ужасно трудно развести костер, - заявил Старбак любезным тоном.
Щека Свинерда задергалась. Он долго молчал, играясь с ножом на костяной ручке и уставившись на юношу.
- Дэниелс - ваш кузен? - внезапно нарушил молчание Бёрд.
- Да, - Свинерд отвел взгляд от Старбака и положил нож на стол.
- И ваш кузен, полагаю, - медленно произнес Бёрд, которого вдруг озарило, - написал статью с предложением повысить Вашингтона Фалконера?
- И что с того? - огрызнулся Свинерд.
- Ничего, ничего, - ответил Бёрд, хотя с трудом скрывал свою радость, сообразив, какую цену пришлось заплатить его зятю за поддержку Дэниелса.
- Вы находите в этом что-то смешное? - злобно накинулся на него Свинерд. Бёрд вздохнул.
- Полковник, - сказал он, - сегодня нам пришлось пройти долгий путь, и у меня нет ни сил, ни желания стоять здесь и рассказывать о причинах моего веселья. Вам что-нибудь еще от меня нужно? Или мы с капитаном Старбаком можем отправиться спать?
На несколько секунд Свинерд уставился на Бёрда, а потом махнул своей искалеченной левой рукой в сторону входа в палатку.
- Идите, майор. Пришлите человека за памфлетами. А вы останетесь здесь, - эти слова предназначались Старбаку.
Но Бёрд не сдвинулся с места.
- Если у вас есть дело к одному из моих офицеров, полковник, - сказал он Свинерду, - то у вас есть дело и ко мне. Я остаюсь.
Свинерд пожал плечами, словно сообщая, что ему плевать, останется ли Бёрд, а потом снова посмотрел на Старбака.
- Как поживает ваш отец, Старбак? - вдруг спросил Свинерд.
- По-прежнему проповедует братскую любовь к ниггерам, да? Еще хочет, чтобы мы выдали наших дочерей замуж за африканцев? - он помедлил, чтобы дать Старбаку ответить.
Один из светильников внезапно моргнул, но потом пламя опять разгорелось. Из дождливой тьмы донеслось пение солдат.
- Ну так как, Старбак? - вопрошал Свинерд.
- Ваш отец хочет, чтобы мы выдали своих дочерей замуж за ниггеров?
- Мой отец упоминает в проповедях о межрасовых браках, - тихо признал Старбак.
Он не любил своего отца, но перед лицом насмешек Свинерда почувствовал порыв защитить преподобного Элияла. Щека Свинерда продолжала подергиваться, а потом он вытянул искалеченную левую руку и показал на две звезды, которые украшали воротничок его нового мундира, висевшего на гвозде, вбитом в одну из стоек палатки.
- Что означает этот значок, Старбак?
- Полагаю, он означает, что мундир принадлежит подполковнику.
- Он принадлежит мне! - Свинерд перешел на повышенные тона. Старбак пожал плечами, словно принадлежность мундира не имела никакого значения.
- И я старше вас по званию! - выкрикнул Свинерд, разбрызгивая слюну вперемешку с табачной жижей на остатки капусты с картошкой. - Так что обращайтесь ко мне "сэр"! Так то!
Старбак промолчал. Полковник взглянул на него, скребя изуродованной рукой по краю стола. Настала напряженная тишина. Пение в окружающей темноте прекратилось, как только солдаты услышали, как полковник орет на Старбака, и майор Бёрд предположил, что половина Легиона сейчас прислушивается к этой стычке в залитой желтым светом палатке.
Полковник Свинерд не осознавал присутствия этой молчаливой невидимой аудитории. Он вышел из себя, подстегиваемый насмешливым выражением привлекательного лица Старбака.
Полковник неожиданно схватил хлыст с короткой рукояткой, лежащий на походной кровати, и щелкнул им в сторону бостонца.
- Вы просто северная сволочь, Старбак, республиканский мусор и любитель ниггеров, и в этой бригаде вам нет места, - полковник, пошатываясь, встал на ноги и снова взмахнул хлыстом, на сей раз всего в нескольких дюймах от щеки Старбака.
- Таким образом, вы уволены из полка, отныне и навсегда, ясно вам? Это приказ бригадного генерала, подписанный, заверенный и врученный мне, - Свинерд порылся левой рукой в бумагах на складном столике, но не нашел приказа об увольнении и прекратил поиски.
- Вы уберетесь отсюда немедленно, сию же минуту! - Свинерд щелкнул хлыстом в сторону Старбака в третий раз.
- Убирайтесь!
Старбак схватился за кончик хлыста. Он лишь хотел защититься от удара, но ремешок хлыста обвился вокруг его руки, предлагая дьявольское искушение.
Он слегка улыбнулся, а потом дернул, и Свинерд потерял равновесие. Полковник вцепился в стол, чтобы удержаться на ногах, но Старбак потянул сильнее, и складной стол рухнул под весом Свинерда. Полковник растянулся на полу, в каше из сломанного дерева и рассыпавшейся капусты.
- Часовой! - заорал Свинерд в падении. - Часовой!
Смущенный сержант Толливер из первой роты просунул голову через полог.
- Сэр? - он опустил глаза на полковника, лежащего среди остатков сломанного стола, а потом в отчаянии поглядел на Бёрда.
- Что мне делать, сэр? - спросил Толливер Бёрда. Свинерд с трудом поднялся.
- Поместите этот кусок северного дерьма под арест, - крикнул он Толливеру, - а потом передадите его в руки военной полиции с приказом отослать в Ричмонд, где его закопают, как врага государства. Вам ясно?
Толливер колебался.
- Вам ясно? - заорал Свинерд на злополучного сержанта.
- Ему ясно, - вмешался майор Бёрд.
- Вы уволены из армии! - рявкнул Свинерд Старбаку.
- Ваша служба окончена, и с вами всё кончено, вы уволены! - брызгал он слюной в лицо Старбаку.
Полковник полностью потерял самообладание, причиной чему стал алкоголь и провоцирующее поведение Старбака. Он ринулся к Старбаку, внезапно схватившись за ремень кобуры, висящей вместе с мундиром на гвозде.
- Вы арестованы! - Свинерд начал икать, всё еще пытаясь вытащить револьвер.
Бёрд взял Старбака за локоть и поспешил оттащить его из палатки до того, как произойдет убийство.
- Мне кажется, он сумасшедший, - заявил Бёрд, отталкивая Старбака подальше от палатки.
- Целиком и полностью сумасшедший. Не в себе. Безумен. Тронулся, - Бёрд остановился на безопасном расстоянии от палатки и уставился на нее, словно до сих пор не мог поверить в то, чему только что стал свидетелем.