Оскэ протянул руку и мягко тронул Ним Гока за плечо.
– Ты не напрягайся. Мы, по ходу, все за марксизм, только опираться надо не на что попало, а на научные источники. У тебя Маркс, «Критика готской программы» есть?
– Да.
– Вот! Давай, мы не будем обижать эту кружку, а почитаем, что там про коммунизм.
Комбриг негромко выдохнул, разжал руку, и алюминиевая кружка упала на циновку. Потом он встал и молча вышел. Оскэ подобрал кружку, на которой были ясно видны вмятины от пальцев, и покачал головой.
– Вот это я понимаю: человек физкультурой занимается, не то, что мы.
– Вы его не очень сильно обидели? – осторожно спросила Элвира.
– Нет, – ответил Оскэ, доставая сигареты, – У нас чисто научный диспут. Все ОК.
Флер потянулась к кофейнику со словами:
– Я налью себе еще, ага? А то мы в Фак-Факе толком не поспали, а вчера мы летели с Восточных Каролин, с Понпеи. Я там собирала материал для диплома: «Инженерные решения при постройке искусственного мини-архипелага Нан-Мадол, XIII век». Типа, история технологии… Короче, никакого режима дня. А кофе, кстати, хороший.
– Он тоже исторический, – сказала Элвира, – Этот сорт кофе выращивают у нас с XVIII века. Когда-то его считали одним из лучших в мире, а потом из-за всяких событий его почти перестали выращивать. Сейчас политбюро решило восстановить плантации. Не знаю, получится ли. Кофе – это очень чувствительное растение. Почти как человек…
– Может, поговорить про это с дядей Микки? – спросил Оскэ.
– Слушай, Ежик, давай дадим моим предкам немного от нас всех отдохнуть, а?
– Но, я же не имел в виду звонить ему прямо сейчас. Это потом, при случае…
– А давай сначала разберемся с бальсой? – перебила она.
– С бальсой? – переспросила Элвира.
– Да, – Флер кивнула, – Это такая тема… А ты не в курсе, парень по имени Алибаба сегодня прилетает?
– Да. И вся интербригада. Они вылетели с Чагос на двух «Этажерках», на рассвете.
– Значит, будут здесь на закате или около того, – заключил Оскэ.
Вернулся Ним Гок, уселся на свое место, положил рядом книжку и коротко сказал.
– Ты права, Флер.
– Это не я, а Маркс. Вернее, материалистическая социология.
– Да, – он кивнул, – Любые универсальные нематериальные ценности, это буржуазный идеализм. Их следует уничтожить. Об этом говорил Пол Пот, но его не поняли. Даже хуже: его неправильно поняли, и стали расстреливать всех, кто умеет читать и писать.
– Я не знаю, что на самом деле говорил Пол Пот, – заметил Оскэ, – Но точно знаю, что объяснял он неправильно. Не только он, а практически все, кто получил гуманитарное образование в Европе, не умели нормально объяснять. Они усложняли простые вещи, вместо того, чтобы упрощать сложные, как делается в научной систематике.
– Кроме того, – добавила Флер, – Он заразился от гнилых европейских интеллигентов аскетизмом, а аскет никогда не придет к взаимопониманию с обычным человеком.
– Может быть, – отозвался комбриг, – Сегодня я понял одну очень важную вещь. И я должен донести ее до наших бойцов.
Оскэ прикурил сигарету и покатал по циновке смятую кружку.
– Слушай, Ним Гок, ты мог бы подарить мне эту штуку? Типа, как сувенир?
– Пожалуйста, забирай, – несколько удивленно ответил комбриг.
– Мерси, – сказал Оскэ, и поставил кружку рядом с собой.
– Вещь! – одобрила Флер, – Только, чур, она будет наша с тобой общая!
– Я рад, что поддержал здоровый коллективизм, – прокомментировал Ним Гок.
– Опять ты об идеологии, – вздохнула Элвира, – Лучше покажи нашим друзьям ту странную бумагу из Парижа, может, они что-то об этом знают.
– Очень разумная мысль, – одобрил он, снова поднялся с циновки, вышел на четверть минуты, вернулся и протянул Оскэ конверт с отметкой «DHL», – Это пришло одному парню, Эсао Дарэ, он внучатый племянник дядюшки Жосе, у которого здесь рядом таверна для рыбаков и туристов.
Оскэ выложил содержимое конверта на стол. Там оказалась яркая брошюра и письмо, украшенное ярким гербом. Флер вытащила из пачки сигарету и прикурила, в полном изумлении глядя на текст.
-
Дорогой сеньор Эсао Дарэ. Мэрия города Париж, Университет Сорбонна и Папская Академия Наук, приглашают вас принять участие в интернациональном фестивале «Католические студенты за прогресс и взаимопонимание». Фестиваль откроется в Париже, 20 июня, и будет проходить до 25 июня в городах-спутниках Парижа. В прилагаемой программе есть вся необходимая информация. Оргкомитет фестиваля оплатит вам дорогу, размещение в студенческом кампусе и трансферы во Франции.
-
Флер постучала пальцем по гербу и сообщила:
– Ага: два скрещенных ключа и сверху корона с крестиком. Герб транснациональной корпорации «Римско-Католическая Церковь». По их доктрине, ютайский бог дал эти ключи первому директору корпорации, в качестве стартового капитала.
– А что в них такого? – поинтересовался Ним Гок.
– Они открывают VIP-room в их мире мертвых. Кому не откроют – тот после смерти окажется в жопе. За вход платишь при жизни. Они на этом подняли хорошие деньги.
– Вообще-то я католичка, – сообщила Элвира с легким упреком в голосе.
– Ну, извини, гло, – Флер вздохнула, – Я это чисто с экономической точки зрения.
– Элвира, ты католичка? – удивился Ним Гок.
– Да. Ты разве не знал, что почти все восточные тиморцы – католики?
Комбриг чуть слышно вздохнул и повернулся к Оскэ и Флер.
– Друзья, вам что-нибудь известно про это мероприятие?
– А как же, – Оскэ утвердительно кивнул, – Это, как выражаются в нашем Гестапо, «мультимедийная спецоперация». У римской корпорации проблемы с бизнесом, их выдавливает с рынка мекканская корпорация, и они решили устроить что-то вроде поджога Рейхстага. А дальше, все чисто по марксизму: политика – это продолжение экономики, а война это продолжение политики другими средствами.
– Провокация войны между римской и мекканской религией? – уточнил Ним Гок.
– Да, – подтвердила Флер, – Причем воевать они хотят нашими руками.
– Это понятно. Эксплуататоры всегда воюют руками обманутых эксплуатируемых классов. Скажите, а меганезийские товарищи будут участвовать?
Оскэ снова почесал в затылке.
– В каком смысле, участвовать?
– В марксистском. Помочь католическим и мусульманским пролетариям превратить империалистическую войну в гражданскую войну против своих эксплуататорских классов. Ленин учил, что это единственный способ навсегда покончить с войной.
– Ну, да. Участвуют. В фестивале, я имею в виду. А дальше по обстоятельствам.
– Правильное решение, – одобрил красный комбриг, – Мы тоже будем участвовать.
– А что за парень этот Эсао Дарэ? – поинтересовалась Флер.
– Отличный парень, повар и механик, – сказала Элвира, – Работает в агрокооперативе.
– Он комсомолец, – добавил Ним Гок, – во время войны служил в добровольческом корпусе береговой охраны, а сейчас – активист нашего клуба астронавтики.
Флер чуть не выронила сигарету от удивления.
– У вас что, правда есть клуб астронавтики?
– Да, а что тебя удивляет? Еще в 1920 году, Ленин говорил Уэллсу: «Межпланетные коммуникации – это ключ к прогрессу человечества». 12 апреля, во Всемирный день космоса, ракета, сделанная в нашем клубе, выполнила суборбитальный полет.
– Ну, дела… – произнес Оскэ… – Надеюсь, беспилотный?
– Ракета была маленькая, – пояснил Ним Гок, – На вид, как трехметровый гвоздь.
– … И клубу помогала целая толпа волонтеров с тетрабублика, – вставила Элвира.
– Я этого не стесняюсь, – ответил кхмер, – Это проявление интернационализма.
– Тетрабублик это кампус, где подростки-мусульмане? – уточнила Флер.
– Да, – подтвердил он, – Но там еще есть двести волонтеров из Меганезии и Папуа.
– Ага, – сказала она, – Значит, Эсао Дарэ занимался этой ракетой.
– Ракетой он тоже занимался, – сказала Элвира, – но главное, он придумал рецепты тридцати блюд из флореллы для экипажей космических «Диогеновых бочек».
– Ну, дела… – повторил Оскэ.
В этот момент прозвучал тревожный зуммер, оказавшийся, впрочем, всего лишь оригинальным звонком на мобайле комбрига.
– Да… – ответил он, – … Очень хорошо. Я выезжаю.
– Прилетели? – спросила Элвира.
– Они в ста милях, – уточнил он, – Будут через двадцать минут. Ты едешь со мной?
– Да, конечно, – ответила она.
– А вы? – спросил он, повернувшись к меганезийцам.
– Еще бы, – подтвердила Флер.
– Форма одежды произвольная? – поинтересовался Оскэ.
– Для вас, да, – сказал комбриг, – А я переоденусь через две минуты.
…
…Как только H-образные силуэты пары «Этажерок» (небольших летающих лодок с тандемными парами крыльев), возникли в лиловом закатном небе, публика на пирсе пассажирского порта немедленно начала звуковую разминку. Гудение рожков, гулкие удары тамтамов и рев еще каких-то псевдо-музыкальных инструментов из арсенала футбольных фанатов, совершенно заглушил звуки, сопровождающие лэндинг. Было полное впечатление, что «этажерки» приводняются бесшумно, как призраки. Они с небрежным изяществом прокатились по спокойной воде бухты и остановились около широкого центрального пирса – шагов десять от хвоста первой до носа второй.
Ним Гок спрыгнул на грунт с водительского сидения трицикла, привычно поправил фуражку, одернул китель, сказал: «извините, служба», и двинулся в сторону бойцов, одетых в tropic-camouflage, уже высаживающихся и строящихся в четыре шеренги.
– Полста шесть, – сосчитал Оскэ, – Набили ребят туда, как селедок в бочки.
– Это опасно? – спросила Элвира.
– Это неудобно, – ответила Флер, – В «этажерке» пять рядов по два плюс два. Итого, двадцать пассажирских мест. Можно откинуть боковушки – еще плюс пять. Можно впихнуть еще троих рядом с пилотом. По весу все ОК. Но лететь так десять часов…
– Опять же, прикинь, гло, – добавил Оскэ, – Один сортир типа «чемодан» в хвосте…
А тем временем, командир прибывшего аэромобильного отряда уже успел что-то отрапортовать Ним Гоку, и тот, в свою очередь, взял микрофон.
– Товарищи солдаты – интернационалисты! От имени всего трудового народа и по поручению Политбюро Партии Народного Доверия, я поздравляю вас с успешным выполнением боевой задачи по освобождению братского Замбези из-под власти компрадорской буржуазии – служанки империализма и неоколониализма. В этой операции вы проявили лучшие качества солдата: дисциплину, смелость, владение наиболее современными видами боевой техники и прогрессивными тактическими приемами, и революционную гуманность к гражданскому населению. Вы сумели воспользоваться фактором внезапности, и с первого часа боевых действий вселить в сердце врага страх перед неминуемым поражением. Благодаря этому, и благодаря уверенности в правоте нашего дела, вы вернулись с победой и без потерь. Мы все гордимся вами, солдаты! И я тоже горжусь вами! Командиры – ко мне, остальным – вольно, разойдись!
Ровные шеренги рассыпались, бойцы смешались с встречающими, загудели рожки, загремели тамтамы, заревели, запищали и засвистели прочие шумовые устройства. Взмыли вверх, в темнеющее небо, яркие россыпи искр фейерверков…
Группа из шести человек во главе с Ним Гоком, протолкалась к трициклу.
– Знакомьтесь, товарищи, – сказал он, – это Янис Петроу, кэп-лейт морского спецназа Атауро, это Алибаба, сержант фиджийских волонтеров, это Гкн Нопи, мастер-пилот волонтеров спецотряда «Hybird» Папуа и Хитивао, а это наши линейные командиры аэромобильных войск СРТЛ: Даом Вад и Кхеу Саон… Соответственно, это – Элвира Лабриа, моя жена, а это Оскэ Этено и Флер Хок-Карпини, наши друзья с Футуна.
– Ним Гок, может, я пройдусь и подгоню свою тачку? – спросил Алибаба, – А то нас девять организмов на семь мест.
– А на фиг нам больше? – спросил Гкн, – Девчонок надо посадить на колени, и ОК.
– Это будет нарушение правил дорожного движения, – заметил Ним Гок.
Мимо проехал мини-трактор «jirafa» с прицепом, в котором сидели шестеро молодых людей. У водителя на коленях устроилась девушка в одних шортиках, держась левой рукой за его шею, а правой размахивая над головой яркой майкой, как флагом.
– Сегодня вечером с правилами все хорошо, – прокомментировал Янис Петроу.
– Не будем отрываться от народа, – согласился Ним Гок, – Кхеу Саон, садись за руль.
…
…На просторной террасе второго этажа, компания разместилась так, как принято на классическом армейском «разборе полетов». Элвира выразительно вздохнула (чтобы показать: такое обращение с гостями является несообразным и даже варварским) – и пошла на кухню, организовывать ужин. Флер, без труда преодолев ее символическое сопротивление, отправилась вместе с ней в качестве ассистента.
Ним Гок проводил их обеих взглядом, а затем коротким резким движением поднял правую ладонь вверх, призывая всех к вниманию.
– Я собрал вас, чтобы еще раз поздравить с успешной операцией, и кратко обсудить вопросы, которые нельзя откладывать до завтрашнего итогового совещания в штабе, поскольку товарищи Петроу, Гкн и Алибаба завтра будут заняты по своим вопросам. Присутствие товарища Этено с женой, я считаю важным, поскольку они имеют опыт технического обеспечения военных действий на том же африканском театре. Я хочу начать именно с вопроса о новой боевой технике. Товарищ Янис, что ты скажешь?
– В данной операции использовался один принципиально новый тип техники, – начал капитан-лейтенант, – это легкие десантные флоп-флаеры «ptero». Имея вертикальный взлет и посадку, они сильно уступают геликоптерам по скорости, но выигрывают по простоте управления, компактности, надежности, и по скрытности применения.
– Насколько высок выигрыш по скрытности? – спросил Ним Гок.
– Принципиально высок, – ответил Янис, – Они бесшумны и очень мало заметны. Но, необходимо специальное обучение тактике их применения. В этом случае, они дают решающий перевес при действиях на «мокрой зеленке».
– Только на «мокрой зеленке»? – переспросил комбриг.
– Возможно, и на другой закрытой пересеченной местности, но это надо проверять.
– Понятно… Я записал. А как себя показали на «мокрой зеленке» машины «Yeka»?
– Хорошо показали, как и предполагалось. При штурме Куэлиманэ мы подавили все огневые точки раньше, чем противник успел их целенаправленно задействовать.
– То же и при штурме Чиндэ, – лаконично добавил Алибаба.
– И при взятии под контроль особого района Аколере, между ними, – сказал Гкн.
– А минусы этих машин? – спросил Ним Гок.
Возникла некоторая пауза.
– Слишком большой габарит по ширине, – ответил Гкн, – Из-за этого их действия ограничены побережьем, широкими протоками и безлесными участками болот. В лесистой местности, собственно, в джунглях, они неприменимы.
– Так… Это я тоже записал.
– Высокий расход топлива при полете выше трех метров, – сообщил Алибаба.
– А чего ты хотел? – поинтересовался Оскэ, – Это недостаток всех скринеров. Они экономичны только до «экранной» высоты: полдлины хорды несущей плоскости.
– Ага, – согласился Алибаба, – Я и говорю: это надо учитывать в тактике.
– Да, – Ним Гок кивнул, – Мне про это говорили. Янис, как ты оцениваешь уровень подготовки наших бойцов, которые были в твоем экипаже?
Капитан-лейтенант посмотрел на Даом Вада, а затем на Ним Гока.
– ОК, комбриг. Если у вас так принято. У тебя отличные ребята, но им надо учиться, прикинь? У Даом Вада задатки штурмана, но образование на уровне базовой школы. Мальчишки, я имею в виду, Ан и Хин – им просто в школу надо. Вот такое мнение.
– Я понял… А в остальном?
– В остальном, хорошие солдаты. Быстрое понимание местности, наблюдательность, спокойствие, дисциплина, выносливость, хорошее владение стрелковым оружием.
– А минусы? – спросил комбриг, – Товарищ Гкн, товарищ Алибаба, что скажете?
– Неумение ценить жизнь и здоровье себя и подчиненных, – твердо сказал Гкн, – это опасное свойство. Кхеу Саон, я тебе это говорил несколько раз, помнишь?