— Если каждое воплощение Эйдана ассоциировалось с какой-то его чертой, то какими были другие?
— Испанец Габриель был сексуальным юмористом. Эдвард, молодой английский кавалерист, был…— она затихла, всколыхнув душераздирающие воспоминания о нем. – Эдвард был чистой любовью.
— Ты думаешь, я одно из его воплощений. Так какую же черту раскрываю я?
— Мне кажется, ты мог бы воплотить их все, — сказала она, — но прямо сейчас ты – темное наваждение Эйдана. Ты пытаешься это скрыть, но в глубине души знаешь, что я – твой путь.
Он переплел свои пальцы.
— Я нахожу интересным то, что ты говоришь о человеке, который повернулся спиной ко всем, кто работал на него. О рыцаре, который закончил осаду из-за женщины. И это по его примеру ты советуешь мне управлять «Орденом»?
— Я просто рассказала тебе, что произошло с Триром. Кроме того, он ни в коем случае не был декоративной собачкой короля – он сомневался в действиях правителя изначально, и прежде не раз спорил с ним. Ходили даже слухи, что Трир мог захватить трон в любой момент, если бы захотел.
Поэтому Филипп и нанял убийцу, на всякий случай. После того, как Трир не повиновался приказу захватить замок, король велел его отравить.
«Трир предпочел меня победе, и заплатил за это жизнью».
Пристальный взгляд Валькирии стал пустым, а глаза засверкали. Когда же она вновь вернулась к нему, то сказала:
— А можно тебя спросить? Магистр, ты когда-нибудь противостоял своему боссу?
Раньше он подозревал, что этот рассказ был частью плана, что был у нее на повестке дня. Теперь эти подозрения подтвердились.
В то время как Деклан ослабил ее охрану, она обрабатывала его, каждое произнесенное слово, было тщательно подобрано.
— Если я не поступаю как твой рыцарь, значит, я – декоративная собачонка? – и тоном, полным отвращения, добавил: — Я должен предать все, что когда-либо знал, ради тебя?
— Я могу осчастливить тебя гораздо больше, чем это Убежище.
Она настолько уверена в себе.
— Я нахожусь здесь не ради счастья, Валькирия. И я не подвергаю сомнению команды, поскольку верю в их цель – защитить человечество. Мой вид!
— А я думаю, что ты хочешь оставить все это, чтобы быть со мной. Чейз, я жду только тебя.
— Оставить свою миссию? Никогда, Валькирия! Кто будет делать эту работу, если не я?!
Никто и никогда не приводил его в такое бешенство! Он должен быть бесчувственным по своей природе. Он вводил себе те, чертовы лекарства каждую ночь. Так почему же гнев все еще владел им?
Неосознанно он рванулся к шкафу, выдернул оттуда потертый файл с фотографиями жертв этой войны. Если Чейз когда-либо сомневался относительно своей цели, или его изводила боль в истерзанном теле, он доставал эту папку. Ничто не укрепляло его решимость сильнее.
Он хотел показать Валькирии, с чем борется, и взглянуть на ее реакцию. Лично убедиться, что она даже не моргнет.
— Если бы не я, тогда Убежище превратилось бы в гадючье гнездо! – Он кинул в ряд четыре фотографии. — Потому что оно было бы слишком легкой добычей!
На фотографиях были тела детей и монахинь, раздутых и выпотрошенных.
— Их вытащили из кроватей посреди ночи, затем парализовали ядом. Они не могли даже кричать!
Когда Реджин взглянула на них, ее губы задрожали.
— Или как на счет этого?
Он швырнул ей новые фото. Здесь были представлены жертвы вендиго, с оторванными конечностями, поломанными костями.
— Вендиго выпивали их сущность, пока жертвы были в сознании! Я уничтожил каждого из них! Даже людей, которых они уже успели превратить!
Словно чувствуя, что не сможетсказать ничего стоящего, Валькирия сидела тихо.
Следующий ряд фотографий заставил его покачнуться; его родители, связанные на полу. С почти содранной плотью, с навсегда застывшим ужасом на лицах.
— Что на счет неоптеров? – требовательно спросил он дрогнувшим голосом. – Я уничтожил большинство из них за двадцать лет пребывания в «Ордене».
По каким-то причинам он положил перед ней фотографию своих родителей.
И, будь проклята эта Валькирия, ее глаза смотрели на него ссочувствием. Он ударил кулаком по столу, заревев:
— Не смей, блядь, сочувствовать им! Они были простыми смертными, не стоящими твоего внимания!
— Конечно, я буду сочувствовать! – Она вскочила на ноги, ощетинившись. – Поэтому и убивала многих из этих существ, если встречала! Ты запираешь здесь бессмертных, с которыми мог бы сотрудничать…
— Сотрудничать с вами?! Да ты с ума сошла! Твоя собственная сестра сказала, что ты тратишь все свои силы на драки и склоки! Только в этом ты и ловишь кайф.
Они стояли лицом к лицу.
— А кто ты такой, чтоб говорить о кайфе, Главный Том! Ты вообще витаешь в облаках большую частьвремени!
Он проигнорировал ее слова.
— У вас нет никакой цели, никакой причины для существования!
Снова та вспышка боли в ее глазах.
— У меня есть цель, мудак! Слышал ли ты когда-нибудь о Круахе, боге человеческих жертв и каннибализма?! Каждые пятьсот лет он просыпается, горя желанием превратить все человечество в жестоких каннибалов-убийц! И я сражаюсь с ним, рядом с моей сестрой! И уже дважды становилась у него на пути! Только на этот раз он идет, заразный, как чума! И несет Апокалипсис!
Деклан уже слышал о Круахе раньше, но у них было очень мало информации об этом существе. Просто еще одна бессмертная угроза. Но все равно, дополнительная информация для осмысления…
— И сейчас я должна быть прямо перед ним! Но ты запер меня здесь! – ее губы поднялись, обнажая маленькие клыки, словно напоминая ему о том, кем она была. – Из-за тебя, Чейз, мир будет на краю Апокалипсиса, и бессмертные, и смертные будут в опасности!
Он должен поговорить об этом с Уэббом, нужно разработать план действий…
— Прости, что не запечатлела свои трофеи на фотографиях, но это не отменяет тот факт, что я дважды заковала в лед бога, и желаю сделать это снова!
Красная пелена упала на его глаза, и он заревел:
— Трофеи?!
Чейз вызвал Винсента, чтоб тот забрал Реджин до того, как он задушит ее.
— Пошла вон с глаз моих!
Глава 20
Перевод: Склепова, Dusiashka
Вычитка: AlexandraRhage
Поздно вечером, когда Деклану все же удалось, наконец, уснуть, его тело внезапно охватило странное напряжение, заставляющее его беспокойно метаться в постели. Его разум снова уплывал на волнах воспоминаний.
— Что ты за существо? — спросил Трир женщину, стоявшую перед ним.
Он надеялся, что они больше не враги, ведь в данный момент она находилась так близко.
— Ты не помнишь меня? — в его шатре ее лицо казалось еще более сияющим, а глаза и волосы сверкали, словно озаренный солнцем янтарь.
— Я никогда раньше не встречал тебя, ни разу не видел, до сегодняшнего утра. Разве что во снах. — Но как только он услышал ее голос, то ощутил необъяснимое волнение в груди. — Ты ведьма? Ты очаровала меня?
— Нет. Я не ведьма.
Она отстегнула мечи, и скинула свой плащ. Тем самым, открывая его взору странную одежду — защитный жилет из жесткой кожи, одетый поверх тонкой льняной туники, которая была столь коротка, что из-под нее виднелись бедра над высокими сапогами.
Он сглотнул.
У нее были гладкие, тугие бедра, явно созданные, чтобы качать в своей колыбели бедра мужчины. Не то чтобы он знал по опыту.
— Я Валькирия, бессмертная. Одна из любимых дочерей Одина. — Она произнесла это так, будто ее слова должны были что-то для него значить. — Ты слышал о нас?
— Только мифы, дошедшие к нам из Северных земель.
Он вспомнил, что Валькирии были воинственными богинями.
Эта женщина уверяет его в том, что она одна из них. Почему бы и нет? Чем еще можно объяснить сияние ее кожи, маленькие клыки и розовые коготки на нежных пальцах?
Он снял одну рукавицу, чтоб провести тыльной стороной ладони по ее высоким скулам, и его веки отяжелели. У нее была невероятно мягкая кожа. С каждым прикосновением он все больше восхищался этой женщиной, что оказалась в его власти.
«Моя награда. Заслуженная».
Потеря того замка может привести в ярость короля, который и так его едва терпел.
«Он уже мог потребовать мою голову».
Но это неважно.
Трир пристально смотрел на нее, понимая, что она будет стоить любых последствий.
Хомут и так плохо держался на его шее. Они с королем урегулируют этот вопрос.
«Или же я сдерну корону с его головы».
— Тебе известно, что я — Трир. Как тебя зовут?
— Мое имя – Реджин Лучезарная.
— Тебе идет это имя, красавица, — когда он заправил выбившийся локон за ее ушко, его глаза расширились от удивления.
Острый кончик.
— Ушко Валькирии?
Он был очарован этим существом. Он взял ее руку и погладил ею свое лицо.
— Почему ты кажешься мне знакомой?
И почему ему кажется, что он уже влюблен в нее?
И что кинется на собственный меч, если им придется расстаться?
— Мы встретились давным-давно, — она казалась то грустной, то взволнованной, ее брови взлетали вверх в один миг, а в— следующийна ее лице расцветала улыбка. – Но если я расскажу тебе, ты подумаешь, что я безумна.
— Не больше, чем я сам, влюбленный в женщину, которой никогда прежде не видел.
До тех пор, пока не приехал захватить этот замок, и ему не начали сниться сны о ней.
— В прошлой жизни ты был берсеркером, воином из охраны Одина. Ты служил моему отцу, — она сделала паузу и добавила: — И ты планировал жениться на мне.
«Жениться на ней?»
Он склонился еще ближе.
— Я не знаю, о каком мужчине ты говоришь, но я с удовольствием им стану.
Ее глаза скользили по его лицу.
— Тебя звали Эйданом Свирепым.
«Ясно, она была привязана к этому Эйдану».
— Почему ты думаешь, что я это он?
Она принимала Трира за кого-то другого.
«Я не могу отказаться от нее.
Я не хочу».
— Твои глаза пылали, как у берсеркера. И я чувствую, что ты — это он. И то, что я тебе снилась, лишь подтверждает мою догадку.
Когда он кинул ей взгляд, полный сомнений, она сказала:
— Ты был повторно воплощен, твоя душа теперь в новом теле.
Могло ли это быть правдой? Могла ли его душа жить в другое время?
Сколько он себя помнил, его всегда мучили кошмары об ангелах, демонах и холодном снеге, доводя его до потери рассудка.
Боль в груди.
Его родители боялись, что у него слабое сердце, и он умрет молодым.
Как настоящий мужчина, он противился этому напряжению в себе – и превратил черные мысли в черные дела.
Теперь же его боль исчезла.
«Возможно, мое сердце всегда было сильным, чтоб биться только для этой женщины?»
— Как я мог вернуться?
— Столетия назад, когда ты умирал на моих руках, то поклялся, что вернешься ко мне. Я не знаю, как ты это сделал. Иногда нам не дано понимать все вещи, что возможны в Ллоре.
— В Ллоре?
— Это наш мир. Мир бессмертных, где оживают мифы и легенды.
«Она бессмертная, а я нет».
— Ты не вернешься в тот мир, Валькирия! – скомандовал он. Его голос огрубел при мысли о возможности потерять ее. – Твое место рядом со мной!
Ее лицо засияло еще больше.
— Тогда напомни мне, почему я должна выбрать тебя среди всех мужчин?
— Я не знаю, как напомнить… — он затих, когда она начала расшнуровывать его броню, ее желания были ясны. Он не смог бы сорвать кольчугу и тунику достаточно быстро.
Но все же, когда его член восстал в брюках, он решил ей признаться:
— Милая, я никогда раньше не был с женщиной…
— О, ты был! – улыбнулась она, снимая собственную одежду. – Только ты не помнишь этого!
Его пристальный взгляд следил за ее ловкими пальцами, которые расшнуровывали кожаный корсет. Она сбросила одеяние с плеч, затем переступила через юбку, оставшись лишь в одной блузке. Настолько короткой, что он почти видел ее плоть, и настолько прозрачной, что он мог ясно видеть ее грудь.
Он восхищался открывшимся ему видом, затем громко сглотнул.
— Я никогда в своей жизни не хотел ничего так сильно, как тебя сейчас. Ты – моя жизнь. Так или иначе, но я знаю это…
Она встала на цыпочки, чтоб нежно скользнуть губами по его шее, затем по груди.
Когда она пробормотала:
— Сними свои ботинки…
Они вмиг улетели в сторону.
— И брюки…
Он сорвал их со своего тела.
Она отступила к кровати, пальчиком маня его за собой.
Откинув блузку, девушка вытянулась на его кровати, предлагая присоединиться к ней. Она была так потрясающе красива, что он затаил дыхание.
Первая женщина, которая согреет его постель.
«И последняя».
Когда он опустился рядом с ней, она обхватила ладошками его возбужденный член. Его бедра тут же взбрыкнулись ей навстречу, жаждая ее шелковистых касаний. Стон сорвался с его губ.
Она начала ласкать его легкими круговыми движениями, которые заставили его потерять голову. Возбуждение усиливалось, а когда она провела большим пальцем по головке, та увлажнилась.
— Ах, милая, я сейчас кончу…
Не выпуская его из рук, она заставила Трира лечь на спину. Когда она развела бедра, его пронзило желание познать ее всю. Она направила его в себя, медленно опускаясь на него. С каждым вдохом и выдохом ее грудь поднималась и опускалась так возбуждающе. Его руки накрыли эту податливую плоть, сжав ее с восхищением.
Ее напряженные ножны почти отняли его семя.
Сцепив зубы, он изо всех сил пытался не опозориться.
Она пыталась сдерживать себя, как только могла. Ее закрученные когти Валькирии впивались в его грудь.
— Как они могут…
«Я схожу с ума?»
Но все мысли исчезли, когда она поднялась на дюйм и снова вернулась на место, такая влажная и дрожащая. И снова вверх. И потом вниз.
«Она нуждается во мне, хочет, чтоб я удовлетворил ее жажду…»
Откуда Трир мог знать эти вещи?
Желая удостовериться в них, он обхватил ее за талию и перекинул на спину. Развернув ее бедра, он вошел между ними, заставив ее застонать от удовольствия. Ее грудь начала подпрыгивать, когда он задвигался. Он опустился вниз, чтоб поцеловать ее. Как только его рот коснулся ее, она распахнула губы и скользнула язычком по его устам. От ее вкуса у него закружилась голова.
— Такая сладкая…— застонал он прямо ей в губы.
«Словно маковый наркотик».
И тут же воспоминания обрушились на него. Темно-красные брызги на снегу. Находится вдали от нее, тогда как он готов уничтожить любого, кто встанет между ними. Его дикая потребность овладеть ею.
Он поднял голову, его пристальный взгляд сузился.
— Никто не удержит меня вдали от тебя, Реджин Лучезарная!
Когда он понял, что его акцент изменился, его челюсть отвисла.
«Я – тот мужчина, о котором она говорила».
Которому она предназначена.
— Моя. Ты моя женщина!
— Эйдан?
Кровь взыграла в нем, его охватило безумие.
— Я пришел за тобой!
Любовь к ней проснулась в его груди, заставляя лихорадочно хотеть ее.
Ее глаза широко распахнулись, в них засияло серебро.
— Ты вспомнил меня!
— В тот миг, когда прикоснулся к твоим губам.
— К-как? – она выгнулась под ним.– Как ты мог вернуться?
Он не знал; но пока он двигался в ней, ничто не имело значения.
— Ничто не сможет нас разлучить! Ничто!
Он взял ее лицо в чашу своих ладоней, притягивая к себе.
— Скажи, что ты принадлежишь мне!
— Я принадлежу тебе! — Ее когти впились в его спину, она задыхалась и извивалась под ним. — Ах, боги, как же я тосковала без тебя!
Он чувствовал, как напряглась ее плоть вокруг его члена, она собиралась кончить.
«Это я держу ее на краю, заставляя кричать…»
— Следуй за мной! — закричала она.
— Везде, куда ты поведешь!
Он яростно погружался в нее, он почти…