Анналиррия, чьи родители погибли в авиакатастрофе, стала просто Аней. Девушкой без способностей. Девушкой, не имеющей смысла жизни. Девушкой без будущего.
Зачем он привез меня к себе и теперь требует, чтобы я привела себя в порядок? Почему не убить сразу?
– Да. Нет. Да, я обяза…
Прошло от силы десять минут, когда дверь ванной комнаты открылась, и в нее вошел разговаривающий по телефону Кирилл, уже успевший снять пиджак и на ходу развязывающий галстук.
Увидел меня… Замер.
– Я перезвоню.
Сбросил вызов, наклонил голову набок…
– Анна?
– Да?
Я тоже не совсем понимала, причем в первую очередь – его реакцию. Он вел себя так, словно не ожидал меня здесь увидеть. Слава всем богам, вода с обильной пеной была мне уже по грудь, скрывая все то, что положено скрывать от посторонних глаз.
– Это моя ванна.
– Но…
Его тихое заявление обескуражило. Не может быть!
– Да, это мои комнаты. Анна, я сказал – вторая дверь налево.
О мой бог…
– Простите…
Впервые за много лет мне стало стыдно. Стыдно, потому что я вошла во вторую дверь, но справа.
Он ничего не ответил. Постоял еще несколько секунд, задумчиво рассматривая мое пылающее лицо, затем осуждающе качнул головой и вышел, уже в дверях тихо добавив:
– Служанка принесет сухие вещи сюда, не торопитесь. Я буду внизу.
В голове билась лишь одна мысль: позор. Почему я пошла направо? Почему не так, как сказал он? Что за чертовщина?! Взгляд сумасшедшей белкой метался по комнате, не в силах остановиться на деталях. Вот почему тут все так дорого… Вот почему тут все так изысканно… Мой бог…
Не знаю, сколько времени я так просидела. Лишь шорох закрывающейся двери вывел меня из оцепенения, но все, что я успела увидеть, – это лежащую на стульчике одежду. Кажется, длинный махровый халат и несколько полотенец… Только вот я не могла заставить себя завершить водные процедуры и выйти к нему.
Когда вода начала остывать, я наконец убедила себя, что он все поймет и без моих оправданий. Он ведь эмпат. Он поймет, что я не специально. Надеюсь…
Но почему халат? Быстро вымывшись, я торопливо вылезла из ванной и тут же убедилась в своих предположениях. Да, именно халат. Хмуро осмотрев пол, констатировала – мою одежду и сумку унесли. Все, вплоть до нижнего белья, причем нового не выдали. Глупо как-то… Зачем ему мое тело, если он питается лишь эмоциями? Или слухи лгут, и телом он тоже не брезгует? Зачем тогда сейчас вышел из ванной?
Вопросы плодились с бешеной скоростью, пока я одевалась, их стало столько, что разум предпочел абстрагироваться и просто выбросить все из головы. Мне было уже все равно.
Из ванной я вышла, полная решимости закончить все сегодня. Он был прав – он может мне помочь. Он может выпить мои эмоции. Он может сделать так, что я перестану рыдать каждый вечер и ненавидеть мир каждое утро. Он может… Может убить меня быстро.
– Анна, вы меня неправильно поняли.
Наверное, я слишком громко думала, потому что внизу меня встретили чрезвычайно недовольным взглядом. Кирилл стоял у подножия лестницы, словно специально ждал. Уже успел переодеться в сухое: светло-серые брюки и чуть более светлого оттенка рубашку, рукава которой были закатаны до локтя. Волосы он не сушил, и теперь они вились темными, влажными кольцами, отчего хозяин дома сейчас был похож на испанца.
– Ждал.
Как же это неприятно, когда твои мысли не только твои…
– В мире есть вещи куда более неприятные.
Судя по тому, что он отвечал на мои мысли, он больше не собирался щадить мои чувства, и сейчас разговор пойдет о таких вещах, после которых все это покажется сущей ерундой.
– Вы правы.
Как мило…
– Пройдемте.
Мужская ладонь галантно указала на дверь, расположенную чуть дальше по коридору. Я прошла в комнату. Как оказалось, это был кабинет. Странно… Он делает «это» в кабинете?
– Нет, Анна. В кабинете я решаю рабочие вопросы.
Интересно, если я подумаю о нем плохо… в смысле, совсем нецензурно…
– Я не удивлюсь.
Кирилл скривил губы в ироничной усмешке и прошел за большой рабочий стол из черного дерева. Сел, вальяжно откинулся на спинку кресла, переплел руки на груди и начал меня рассматривать так, словно впервые увидел.
– Анна, вы не поверите, но я действительно вижу вас впервые. Мало того, я очень удивлен. Признаюсь честно: я просто хотел помочь той, в чьих глазах было слишком много дождя. Теперь же… Вы чересчур громко думаете. Садитесь.
Демон говорил тихо, но так уверенно, что я потрясенно открыла рот и послушно села в кресло, на которое мне указали ладонью. То есть я?..
Это шутка?!
– Нет, Анна. Это не шутка. Скажем так – это нелепая случайность. Вы не нужны мне в качестве закуски. Я «ел» меньше недели назад и ближайшие три недели не нуждаюсь в подобных «деликатесах». Кстати, попытайтесь вернуть защитный блок на место, вы думаете так громко, что мне неприятно.
– Я не могу… – прошептала я. Мозг отказывался думать и анализировать.
Я в логове монстра только потому, что он пожалел ту, кого обрызгал…
– Анна, я не монстр. – Серые глаза снова недовольно потемнели, а губы на мгновение поджались. – Если уж на то пошло, то вы монстр больший, чем я. Я хоть чистокровный…
Спасибо за напоминание. Криво усмехнувшись, я попыталась взять себя в руки. Ладно. Меня не выпьют досуха. По крайней мере сейчас. Тогда зачем я здесь? Не став задавать вопрос вслух, потому что это было бессмысленно, я чуть наклонила голову набок. Так зачем? Мне ответят?
– Возможно… Вам никто не говорил, что у вас очень красивые глаза?
Бред…
– Совсем нет. Цвет спелой вишни… Аристократический, королевский цвет. Вы знали, кем был ваш отец?
– Да.
Так вот оно что…
– Нет, Анна, вы ошибаетесь.
Но…
Я уже ничего не понимала, а потому задала вопрос вслух:
– Кирилл, что вам от меня надо?
– Ваше счастье.
– Что? – Мне показалось, что я ослышалась. Что за бред? Пожиратель – и счастье?
– Почему нет?
– Нелепо… Зачем вам мое счастье? – От непонимания я начала хмуриться, неприятно кольнуло в виске. Черт… Мигрень. Как не вовремя…
– Скажем так – оно мне необходимо потому, что я так решил.
– Бред…
– Возможно. – На его губах обозначилась странная, какая-то угрожающая улыбка. – Если вам так будет легче, то можете думать, что я буду добиваться вашего счастья для того, чтобы его съесть.
– Но… но зачем? Не понимаю. – Я правда не понимала.
Это было глупо. Можно пойти в любой клуб и найти там тонну счастья. Зачем взращивать его в той, кто не хочет жить, но слишком труслив, чтобы совершить самоубийство?
– Затем, что это будет моим развлечением и одновременно вашим наказанием. Я ведь монстр… – Пожиратель снова неприятно усмехнулся и кивнул на дверь. – А теперь идите. Второй этаж. – Многозначительный прищур и ехидное дополнение: – Налево.
Ах так? Что ж… В душе всколыхнулся такой сильный протест от подобного обращения, что из кабинета я вылетела, едва не снеся с дороги служанку. Значит, деликатес. Значит, развлечение. Значит, изысканный десерт… Слышала я о нем нечто подобное, но не верила. Видимо, зря.
Замерев на площадке второго этажа, я поняла, что первый раз за эти недели испытываю что-то, отличное от тоски, горя и раздражения. Возмущение. Яркое, незамутненное. Да как он посмел?! Да что он о себе возомнил?! А вот не пойду я налево! Мне направо ходить понравилось!
Решительно шагнув направо, я вошла в хозяйские покои, но моего глупого порыва хватило лишь до дверей спальни. Что я делаю? Замерев в дверях и заторможенно рассматривая большую комнату с огромной кроватью, я понимала, что совершила глупость и теперь прежде всего в своих глазах выгляжу идиоткой, но вернуться и пойти туда, куда сказали, не могла. Просто застыла, как физически, так и мысленно.
– Анна, у вас странные понятия о направлениях.
Когда позади раздался чуть недовольный, но при этом насмешливый голос хозяина покоев, я даже не вздрогнула. Лишь нервно дернула плечом.
– То есть вы настаиваете? – Мужчина шагнул ближе.
– Да.
– И вы думаете, что можете заинтересовать меня своей пустотой? – Кирилл подошел еще ближе и оперся плечом о дверной косяк, нависнув надо мной. Рост у него был не меньше двух метров, тогда как у меня – чуть меньше метра семидесяти. – Анна, думаю, я не удивлю вас, если скажу, что вы не просто пресная – вы протухшая. Вы мне неинтересны. Сейчас неинтересны…
С этими словами его взгляд стал таким многозначительным, что меня передернуло. Какой бред. Зачем? Зачем говорить жертве, что она станет жертвой? Причем не сейчас, а потом. Потом, когда перестанет болеть…
– Почему нет? – Кирилл склонился ниже, и мне некуда было деться, поэтому пришлось лишь поджать губы. – Анна, не бойтесь. Вы ведь хотели умереть? Обещаю, вы умрете. Просто чуть позже. Но сначала вы станете счастливой. Смерть от счастья – это здорово, поверьте.
Как дико…
– Я могу уехать домой?
– Нет.
Логично, но спросить я была должна.
– Сколько у меня времени?
– Вы будете жить здесь до тех пор, пока не станете счастливой и я не решу, что настало время расплаты за ваши прегрешения.
Нереально…
– Реально, Анна. Очень реально. А теперь идите. К себе. Налево.
Бред…
Бледная. Худая. Потерянная. Одинокая. Почему он решил поступить именно так? Сам не знает… Зачем сказал так двусмысленно? Наверное, затем, чтобы попробовать вернуть ее к жизни.
Жалость? Да, скорее всего. Ему не чужды подобные эмоции. Мало кто знал, а еще меньше кто верил, но он не монстр. Он просто делает свою работу. Ну и что, что сейчас он решил помочь, не сказав всей правды? Это его обязанность – помогать обществу и реанимировать тех, кто в этом нуждается. А уж какими методами, он решает сам. Это его право. В любом случае эта девочка еще не заработала себе на смертную казнь, но вот на кое-какое наказание – несомненно.
Глава 2
На этот раз я действительно отправилась в комнату слева и, как только открыла дверь, сразу поняла – это гостевая. Обстановка отличалась разительно – всего одна комната, без гостиной, без дорогущих картин, без бесценных статуэток. Кровать большая, но не королевских размеров. Ковер мягкий, но не такой шикарный, как у хозяина дома. Мебель качественная, но без тех изысков, которые были в соседних комнатах.
Стильно, дорого, но без кичливости и перебора.
Он мог себе это позволить…
Усмехнувшись своим мыслям, я прошла в комнату, плотно закрыла за собой дверь и отметила, что изнутри на ручке есть блокиратор. Тут же повернула и убедилась, что замок и вправду работает. Хотя глупо радоваться крохотному замочку, ведь открыть его проще простого, в крайнем случае, можно без особого труда выломать дверь.
Какие-то у меня странные мысли.
Мотнув головой, открыла замок и отправилась изучать свое временное пристанище. Я не тешила себя глупыми надеждами и мечтами. Кирилл, насколько я знаю, никогда не бросал слов на ветер, и я уверена, что совсем скоро он сделает все, чтобы я стала счастливой, а затем выпьет мои эмоции так, как некоторые пьют коллекционный коньяк. Смакуя по капле, перекатывая янтарную жидкость на языке и, наконец, улыбаясь, когда бесценный напиток приносит желаемый эффект.
Демоны, пожирающие эмоции, очень редки в нашем мире, а демоны такой силы, как Кирилл, так и вовсе уникальны. И страшны они тем, что питаться им необходимо регулярно, иначе они становятся опасны для окружающих. Он эмпат и телепат одновременно. Считывает даже те мысли, что скрыты глубоко в подсознании. Судья и палач в одном лице.
С существованием этих демонов все давно смирились, потому что уничтожить пожирателя эмоций почти невозможно. Общество поступило умнее – оно предоставило этим демонам возможность вершить суд и питаться теми, кто так или иначе преступил закон. Теперь они маршалы. Правосудие в последней инстанции.
Мозг же самих пожирателей был устроен таким образом, что сами они почти никогда не совершали правонарушений, их это просто не интересовало. С малых лет они воспитывались с убеждением, что необходимо чтить