К слову, абсолютно вовремя.
- Я тебя понял, как разберешься, дай знать, но только… - журналист поднялся с дивана и, прежде, чем направился к выходу, добавил, - без моего участия.
***
Нескончаемые потоки дождя лавиной обрушились на город. То мелко накрапывая, то барабаня во всю, мерзкий ливень не заканчивался уже второй день подряд, погружая жителей в пучину серости и тоски…
Ларсу несказанно повезло – последний день дождя выпал на его выходной, и без каких-либо трудностей он мог оставаться дома, особо не обращая внимания на творившееся за окном.
На первую половину дня журналист выстроил себе поистине грандиозные планы: необходимо было разобрать стиральную машинку и выяснить, из-за чего перестал работать отжим, а после приготовить еду перед началом рабочей недели. И какого же было его удивление, когда провалявшись дольше положенного в кровати и затянув с важным и не отлагаемым, он обнаружил себя за просмотром ток-шоу, приглашенным гостем в котором значился Кори Уаилд.
Яркий свет прожекторов, минимум четыре камеры, постоянно переключающиеся с крупного плана на дальний, полный зал воодушевленных зрителей, восторженно смотрящих на автора, и не умолкающая ведущая с безупречной прической и ярким макияжем. В центре всего, сложив руки на колени, в кожаном красном кресле сидел Кори, одетый в черный, выглаженный до парадного лоска узкий костюм. Скрывая за фальшивой улыбкой свое неудобство, он добрые двадцать минут отвечал на заранее подготовленные вопросы ведущей Карен Страйд, удовлетворяя любопытство телезрителей.
Несмотря на инцидент двухнедельной давности, по прошествии которого Ларс с Кори больше не виделся, журналист, не скрывая от самого себя, испытывал чувство жалости по отношению к звезде. Об эмоциях, которые переживал Уаилд, находясь под прицелом телекамер, Эванс мог только догадываться (безусловно, оказываясь близко к истине). Но он точно знал – присутствовать на подобного рода передаче парень не желал.
На возникший еще в начале трансляции вопрос, Ларс уже давно получил ответ: целью визита на «You’re in the shot» стала новость, требующая огласки, – книгу «Бетонные стены воздушного города» в следующем году собрались экранизировать. Конечно, эфир в сорок пять минут целиком и полностью не могли посвятить только освещению таких аспектов, как: «Кто станет режиссером»; «Где будут проходить съемки»; «Примет ли автор книги непосредственное участие в отборе во время кастинга» и «Какой успех пророчат фильму по предварительному прогнозу». Да и зрители у экранов ждали далеко не этого: ток-шоу уже давно переквалифицировались на вопросы личного характера, приобретая славу за счет скандальной известности. Посему, отчеканив официальную часть программы, Карен перешла к вопросам личного характера.
Ларс наблюдал за ходом передачи отрешенно. Мысли все время уплывали не в то русло…
Он смотрел на мелькающее на экране лицо Кори.
Стоило ли всерьез задуматься над его словами? Наверное, стоило. Но делать этого Ларс не собирался, окончательно поняв, что жизнь его ничему не учит.
Прежде всего, журналист хотел быть честным с самим собой: зачем ломать голову над тем, что не тревожит; разыгрывать спектакль, имитируя бурную мозговую деятельность, и мучить себя бестолковыми рассуждениями, когда в черепной коробке, как в пустыне, ветер гоняет перекати-поле.
Самое большее, что в этой ситуации мог сделать Ларс, не свойственное ему прежде, – задуматься о своей жизни, о безвозвратно прошедших годах. Десять лет. Подумать только, но ровно столько времени минуло с того момента, когда Ларсу еще не было все равно. Треть жизни журналист живет с абсолютной халатностью в сердце по отношению к своей судьбе, полнейшей незаинтересованностью в переменах, с мыслью «меня и так все устраивает».
Кто-нибудь решил бы, что прошедшая встреча с Кори вынудила Ларса встряхнуться, оглядеться по сторонам и осознать реальность, в которой находится, и непременно ошибся. Инцидент с автором не заставил парня пошевелить даже извилиной. Все случилось гораздо позже… Когда в неподатливую почву забросили зерно, и ему потребовалось время, чтобы свыкнуться с ней и пустить корни.
Неделя. Ларсу понадобилась ровно неделя, чтобы наконец обратить внимание на факты: ни непрочитанных сообщений, ни пропущенных звонков, ни случайных, как бы невзначай, встреч в офисе – ничего. Казалось, Кори залег на дно, покорно исполняя просьбу журналиста разобраться со всем без его участия. И тогда Ларс впервые поймал себя на мысли, что ожидал от автора других действий.
«Сравниваешь несравнимое?» - всплыло в голове. «Ожидал, что он поступит как Нил, и твой почтовый ящик будет ломиться от писем?» Журналист не знал, как реагировать на выпады головного мозга. Не желая подставляться под удар и проигрывать в борьбе с самокопанием, он просто задвинул эту мысль – так в голове начала разрастаться свалка вопросов без ответов.
Рабочая обстановка придала ускорение, и еще неделя пролетела перед носом, как выпущенная стрела. Все такая же бездумная, все такая же однообразная. Однообразие – именно оно стало причиной зарождения: «Благодаря Кори последние пару месяцев ты практически не задавался вопросом, чем себя занять?» И снова не единого вывода. Очередной выброс на свалку.
Ларс вынырнул из своих мыслей, внимательнее вслушиваясь в диалог между ведущей и автором.
- … недавно Мика Форетто, комментируя проделанную работу, высказалась на Ваш счет, как, цитирую: «Не представляю, с какой критикой в дальнейшем столкнется Кори Уаилд, но того, чем кишит сейчас Интернет, мне хватило, чтобы понять - мальчишка (Мика вдвое старше Кори) влип по самое горло. У людей не вяжется его красивое личико с талантом и тем, насколько глубоко он чувствует этот мир… Вот и прет изо всех щелей. Но знакомство с ним заставило поверить - такие, как он – не из тех, кто захлебывается в дерьме, что варится вокруг. Надеюсь, я не ошиблась, и прочные нервы автора и осознание многих вещей такими, какие они есть, сыграют ему на руку». У Вас найдется, что добавить к словам фотографа, с чем согласиться или что опровергнуть?
- Могу лишь сказать, что Мика не перестает меня удивлять. Наше с ней взаимодействие на площадке свелось к минимуму, куда больше я успел пообщаться с кисточками, пудрой и руками девушек, орудовавшими этими предметами. Просто буду надеяться вместе с ней, что она не ошиблась, - зал одобрительно загудел.
- А сейчас настало время перейти к финальной части программы – вопросы от наших телезрителей. Несколько из них, самых любопытных и нетерпеливых, уже ожидают на линии своей очереди. Что же… Пусть их вопросы растопят наши сердца и подогреют неугасаемое любопытство, надеюсь Кори, отвечая на них, нам в этом поможет.
В студии раздался механический женский голос, звук оказался нечетким – на линии были помехи.
- В статье вы не ответили прямо на вопрос, поэтому пользуясь случаем, спрошу еще раз. Ваше сердце свободно? – голос на втором плане восторженно визжал «она это сделала, сделала».
«Фанатки», - пронеслось в голове Ларса, а на губах появилась коварная улыбка – он был тем, кто приложил руку к этому «не ответили прямо».
- Здесь нет окон, поэтому не могу знать наверняка, дождь так и не кончился?! Иначе почему меня вновь так тянет на откровения? Сердце свободно? – задумчиво повторил Кори. – Как знать… Еще пару недель назад я думал, что оно «не совсем занято».
- Таким образом, вы признаетесь, что есть человек, в котором вы заинтересованы? – добавила Карен.
- Вы очень правильно выразились, - Кори подмигнул девушке, тут же театрально широко улыбаясь и в смехе склоняя голову, добавил. – Только он не заинтересован во мне!
Сердце пропустило удар – на последнем слове взгляд Кори был направлен точно в камеру.
Через мгновение у Ларса появилось желание удариться головой об стену.
- И сейчас вы раскроете нам этого человека?
- Нет, - на корню пресек Кори. Ларс на облегченном выдохе едва не выплюнул на диван легкие.
А на том конце провода задорно добавили.
- Значит, у нас есть шанс.
Аудитория зала, наполовину набитая девочками-подростками, поддержала говорившую аплодисментами, громкими выкриками и писком. Посыпались новые вопросы, конечно же, звонивших интересовало только одно – автор и его окружение: любимый парфюм; марка его личного автомобиля; еда, которую предпочитает; место, которое чаще всех посещает в городе и, конечно же, любимые музыкальная группа, книга и фильм.
В итоге, один за другим звучали ответы: Dior Homme Parfum; Mercedes-Benz S 63 AMG; автор признался, что ленив и чаще заказывает на дом - спагетти с цыпленком в остром соусе и пиццу с паприкой, отсюда появилась потребность два раза в неделю посещать спортзал; правда, если делать различия между местом, в котором он быть вынужден, и местом, в котором ему хотелось быть, Кори добавил в перечень «Вечный» фонтан и тест-драйв в автосалонах; в любимчиках оказались старая добрая группа «Arctic Monkeys», зачитанный до дыр в детстве «Гарри Поттер» и засмотренные до зубрежки два фильма «Бойцовский клуб» и «Начало» - интересный набор, ничего не скажешь. Позже в сети найдутся люди, которые окрестят его, как «типичный».
Конечно же, не все дозвонившиеся членораздельно смогли озвучить то, что хотели, но у Кори всегда находилось, что добавить и как поддержать стесняющегося (сходившего с ума от эйфории) телезрителя. Конечно же, глупо было надеяться, что хотя бы один колкий, лишенный приличия вопрос не пробьется сквозь пучины адеквата и не попадет в прямой эфир.
- Автор, как вы относитесь к насильственному сексу во время первой встречи?
У Ларса чуть глаза не выпали от удивления. А позже, в смехе он едва не попрощался с жизнью.
«Вот это неловкий момент», - заключил он.
- Знаете, меня пугает наличие словосочетаний «насильственный секс» и «первая встреча» в одном предложении, а еще тот факт, что голос задающей девушки так юн… - Кори покачал головой, сдерживая смех. – Боюсь, если отвечу на этот вопрос, с карьерой придется попрощаться.
- В тихом омуте… - осторожно намекнула ведущая, а на лице Кори отразилось удивление.
- Боже, вы не так меня поняли.
Аудитория взорвалась в дружном смехе, а щеки автора налились румянцем, не сумевшим укрыться от пристального взгляда телекамер.
Карен объявила о новом вопросе, и шум в студии стих.
- Как поживает Ваша мама, автор? А отец, ему спокойно спится? – мужской голос задающего был лишен задора своих предшественников, звуча уверенно и четко.
И пока зрители едва уловимо перешептывались между собой, ожидая ответа, Кори сидел без лица, белея на глазах камеры за долю секунды.
По ту сторону экрана Ларс не смог унять тревожной мысли: «Что-то пошло не так».
Не дав напряженной паузе продлиться долго, человек, задавший вопрос, громко рассмеявшись в трубку, продолжил:
- Они сорвали большой куш, когда явили миру такой талант. Тяжело справляться с ролью гордости семьи?
Кори не отмирал, и Карен попыталась исправить этот момент, отвечая за него.
- Кажется, нашего автора окончательно смутили. Думаю, каждый сын и каждая дочь захочет стать гордостью своих родителей. Кори с лихвой оправдал надежды своей семьи, а роль… Разве с ней нужно справляться? Этим моментом нужно наслаждаться. Не более.
Время эфира подходило к концу, и ведущая принялась зачитывать финальную речь.
И пока, находясь в студии, Кори пытался унять дрожь в руках, Ларс внимательно следил за выражением на его лице… Появившееся чувство беспокойства за Кори затмило все, а желание узнать причину такой реакции заставило забыть обо всем и, набрав короткое сообщение «перезвони», отправить.
***
Скрываясь под куполом капюшона, словно прячась от всего мира, а не от противного дождя, Кори вышел из машины, уступив место парковщику. До двери оставалось каких-то несчастных пять метров, но Уаилд не спешил заходить внутрь. Словно рой пчел, в его голове носились мысли, путаясь друг с другом и создавая неразбериху. Телефон разрывался от звонков – вибрация раздражала, не вынимая из кармана, Кори выключил источник противного звука.
Переступив порог просторного фойе, автор поспешил к лифту, когда его окликнул настойчивый голос.
- Мистер Кори, Вам письмо, - служащий, вытянул руку за стойку администрации, дожидаясь, когда вошедший перехватит конверт. Не найдя в себе сил для ответа, Кори молча кивнул.
Дверцы лифта закрылись, раздался короткий сигнал, и кабина стремительно взлетела вверх – все внутренности будто сдавило. Вода стекала с одежды на пол. Стараясь не замочить письмо, думая о том, кто мог быть отправителем, если домашний адрес никому не давали, Кори развернул бумагу. Фаланги пальцев лишись нервных окончаний, немея, все тело свело судорогой. На чистой белой бумаге было напечатано всего лишь пара строк: «Все тайное рано или поздно становится явным. Пришло твое время платить по счетам. Поиграем?»
Комментарий к Глава 12
SkillJam – Snake Eyes - Feint feat. CoMa (Guitar Cover)
Tai Reflections – League of Legend
The Glitch Mob – Our Demons
Vyces – Devil
Onlap – The Awakening
Five Hundredth Year – Blame
As We Ascend – Wash Away
========== Глава 13 ==========
Март, 2009 год.
Больничные стены, воздух, пропитанный запахом хлорки и аналита, продавленная тучным телом прошлого постояльца скрипучая кушетка, на ее углу покоится остывший завтрак - вряд ли к нему сегодня притронутся.
Первый день весны, проведенный в этом месте, для супругов и их ребенка уже не станет отрадой.
- У вашего сына болезнь Пертеса - остеохондропатия тазобедренного сустава.
- Ему всего четырнадцать… - попыталась оправдаться мать, стараясь держать под контролем свои эмоции – слезы готовы вот-вот навернуться на глаза.
- Это достаточно молодое заболевание, ему подвержены дети в возрасте от четырех до четырнадцати лет. Кристофу нужна операция. И я хочу вас сразу предупредить, период восстановления может занять до четырех лет, мальчику потребуется все ваше внимание, ваша поддержка.
- Не разговаривайте так, как будто меня здесь нет. Это мое тело – обращайтесь ко мне, когда говорите о нем.
- Кристоф! – в сердцах прикрикнул отец. Мать же тяжело вздохнула, опуская веки: «За что это все с нами?»
Кристоф был поздним и единственным ребенком, долгожданным и горячо любимым. Месяцы на сохранении, тяжелые роды, с самого раннего детства родители держали руку на пульсе – любая, даже самая легкая простуда, превращалась в головную боль, а теперь такое…
Ноябрь, 2009 год.
- Больничными счетами уже можно подтираться, - хмуря брови, мужчина отправил в урну очередную бумажку, ее текст за долгие месяцы зазубрен наизусть, меняется только сумма – она продолжает неизменно ползти вверх.
Кристоф лежал на животе, нацепив на нос очки и вставив в уши наушники, записывал надиктованный пропущенный в школе материал: учительница в прошлом месяце ушла в отпуск по уходу за ребенком, а заменить ее пока было некому. Он не слышал, как злой отец, вернувшись с работы, распалялся во весь голос на кухне, не жалея голосовых связок. Только когда на пол приземлилась тяжелая кастрюля с супом, а грохот не остался незамеченным, Кристоф окрикнул отца:
- Что там у тебя? Что-то упало, ты не ударился?
А в ответ только отборный нечленораздельный мат.
Парень так и не смог понять, что же так сильно раздосадовало мужчину, отчего он не мог унять свой гнев, отыгрываясь на всех предметах, что попались под руку на кухне. Следом за кастрюлей полетела посуда, звонко разбиваясь.
- Папа? Папа, что случилось? Подойди! – мальчик сорвался на крик, пытаясь сползти с кровати, но, неловко поставив руку, свалился на пол. В ушах зазвенело. А на том конце квартиры мужчина, без устали колотя посуду, продолжал игнорировать сына. Собирая последние силы, задавшись целью выяснить причину такого срыва, Кристоф стал ползти на кухню, отталкиваясь одной ногой от пола, стараясь не обращать внимания на болезненные ощущения.