— А вот и я.
— Да уж вижу, — насмешливо отозвался Потрошитель. — Что же это вы, Александр Евгеньевич, в таком состоянии по улицам ходите? Некрасиво. Еще подумают черт знает что.
— Вот, — Саша назидательно поднял палец.
— Что «вот»? — Потрошитель обернулся.
— Вот именно.
— Что «вот именно»?
— Это оно и есть!
— Да о чем вы?
— О черте!
— О чем, о чем? — прищурился Потрошитель.
— О черте, о черте, — с неожиданной даже для себя развязностью пояснил Саша. — О нечистой силе. О Дьяволе!
— И что же он? — с легкой улыбкой поинтересовался убийца.
— Дьявол? Это я у вас хотел спросить. Что же он? То есть вы? Что вам от меня нужно? Душу?
— Душу? — Потрошитель засмеялся. — Да что вы такое говорите, Александр Евгеньевич? Зачем мне ваша душа?
— Откуда я знаю? Это уж вам виднее. Дьявол всегда охотится за душами праведных.
— Это вы-то праведный? — Потрошитель расхохотался в голос. — Александр Евгеньевич, дорогой, да если бы мне понадобилась ваша душа, забрать ее не составило бы ровным счетом ни малейшего труда. Посмотрите на себя. Вы у нас кто? Святой? Или, может быть, Папа Римский? Или пророк какой-нибудь безгрешный? На что мне ваша душа? За вами же грехов — воз и телега. На троих хватит, не то что на одного.
— Тогда зачем же вы лгали мне вчера?
— Помилуйте, — убийца прищурился. — Когда это я вам солгал?
— Да вы только и делаете, что лжете.
— И в чем же, позвольте полюбопытствовать?
— Вчера ночью ко мне пришел какой-то человек, назвавшийся Леонидом Юрьевичем. — Потрошитель посерьезнел. — Он нажарил котлет, а заодно сообщил, что Гончий — я. И еще он сказал, что вы — Предвестник Зла. Вот так-то! Саша победно уставился на убийцу, чувствуя, как сердце его сладко ухает куда-то в пятки, а грудь прямо-таки распирает. От гордости за собственную храбрость, должно быть. Наконец Потрошитель вздохнул:
— Странно было бы, если бы этот человек признался, что Предвестник — он сам! Другого я от него и не ожидал.
— Насчет Предвестника — ладно… — начал было Саша, но Потрошитель перебил его:
— Да нет, не «ладно», Александр Евгеньевич. Какое уж тут «ладно», — сказал он и вздохнул еще раз.
— Но вы и насчет этого… как его… Гилгула, Гончего, тоже ничего не сказали.
— Однако я не утверждал и обратного, — заметил Потрошитель. — Если вы внимательно припомните наш разговор или пересмотрите запись, то легко обнаружите, что ничего подобного я не говорил. Я, конечно, не сказал вам прямо, кто Гончий, тут вы правы, но лишь потому, что пожалел вашу психику. И не хотел, чтобы вы воспринимали меня как сумасшедшего.
— А я вас и не воспринимаю как сумасшедшего, — громко сказал Саша, еще развязнее расплываясь в кресле. — И, к вашему сведению, даже ни секундочки не думал, что вы сумасшедший.
— Ну и отлично. — Потрошитель скрестил руки на груди.
— Наоборот, мне кажется, что вы — самый обычный симулянт!
— Вон что. — Убийца продолжал улыбаться. — Разумно. Это из-за книги?
— Конечно, — расплылся торжествующе Саша. — Тем более что вы о ней знаете!
— Разумеется, знаю, — согласился Потрошитель. — Я же вам ее передал.
— А тот, второй, утверждает, что это он отдал мне книгу!
— Лично?
— Что?
— Я спрашиваю: он сделал это лично? Бах! — В его голове вспыхнула молния. — Какая глупость! Если книга действительно принадлежала Леониду Юрьевичу, то почему он не отдал ее сам? Зачем доверять фолиант стоимостью в несколько десятков тысяч долларов алкоголику? А вдруг тот сбежит? Подобный способ передачи имеет смысл только в одном случае: когда хозяин книги не может сделать этого собственноручно. Физически не может. Например, если он заперт в охраняемом боксе больницы… Саша смутился собственной несообразительности.
— Эта книга… — сказал он, чтобы хоть что-то сказать и не выглядеть дураком. — Леонид Юрьевич говорил, что она обо мне?..
— Разумеется. Эта книга — не Библия и не Евангелие. «Благовествование» — всего лишь название, данное затем, чтобы человек, который будет читать, понял: писавший был на стороне добра!
— Но тексты «Благовествования» и Библии, — заметил Саша, — совпадают почти дословно. За исключением полярности трактовки!
— Ну, это уж вам лучше знать, — пожал плечами Потрошитель. — Вы же автор этой книги, не я.
— Я? — Саша почувствовал, как у него отвисает челюсть.
— Конечно. Вы пишете «Благовествование» для себя. Чтобы в следующей жизни можно было вспомнить о том, что происходило с вами раньше. Потому и многие его куски в прозе. — Потрошитель усмехнулся. — Вы боялись, что у вас — НЕПОМНЯЩЕГО — не хватит терпения прочесть ее до конца, если она будет написана библейским стихом. И официальной регистрации книги добились по той же причине. Чтобы не возникла у вас ненароком мысль, будто книга — обычная фальсификация, «новодел». — Саша подавленно молчал. — Вы сами заказывали ее в типографиях. По четыре экземпляра, — из предосторожности, — и на всех европейских языках, поскольку не были уверены, где переродитесь в следующий раз.
— Бред, — Саша зажмурился и тряхнул головой. — И кем же я был, по-вашему, в прошлой жизни?
— Доктором. Англичанином.
— Имя?
— Рослин Д'Онстон.
— Так звали моего прадеда, — пробормотал Саша. — По отцовской линии.
— Совершенно верно. Так звали вашего прадеда семейные и клиенты. А вот все прочие лондонцы благодаря «Таймс» знали его совсем под другим именем.
— Каким же?
— Джек-Потрошитель.
— Джек-Потрошитель — мой дед?
— Джек-Потрошитель, равно как и доктор Рослин Д'Онстон, один и тот же человек — вы сами. Просто пока вам еще не удалось этого вспомнить. Как, впрочем, и многого другого. Что же касается Предвестника… Не советую вам недооценивать его, — пробормотал убийца. — Если вы помните мой рассказ, а именно — беседу Лота с Нахором, то поймете: дальнейшие встречи с этим человеком не сулят вам ничего хорошего.
— Вы хотите сказать, что он может меня убить?
— Да, — Потрошитель кивнул, серьезно глядя на Сашу. — И не только может, но и попытается.
— Час от часу, — Саша наморщил лоб. — Но я ведь даже не помню…
— Не имеет значения. Вы — Гончий, и этого достаточно.
— Подожди, — сказал Саша, переходя на «ты». Причем далось ему это легко и свободно. — Если Леонид Юрьевич — Предвестник Зла, значит, ты — добрый Ангел!
— Я — твой Ангел, — поправил серьезно Потрошитель.
— Мой? — Саша засмеялся и хлопнул в ладоши. — Но все-таки ты — Ангел?
— Да.
— Не очень-то ты похож на Ангела. Потрошитель понимающе улыбнулся.
— Крылья, да? Белые одежды. Нимб над головой. Ты это имеешь в виду? — Саша неопределенно кивнул. — Всеобщая ошибка. Вы путаете духовное и телесное. Зачем ангелу крылья? Он же ангел, а не ворона. И, кстати, представь себе, что бы началось, если бы по улицам бродила толпа крылатых ребят с нимбами над головами?
— Толпа? Так ты, стало быть, не один?.. Потрошитель снова усмехнулся:
— Ты идешь по своим делам, спокойно, не торопясь. И вдруг… Наступаешь на банановую кожуру и падаешь. В это время из-за поворота выезжает грузовик и спокойно катит прочь. Если бы ты не упал — оказался бы под колесами, но… — Он хлопнул в ладоши. — Ты лежишь на тротуаре, а грузовик скрывается за углом. Итог: ушиб вместо гибели. Кто, по-твоему, бросил эту самую кожуру? Кто заставил тебя наступить на нее? Саша поджал губы:
— Ангел?
— Ангел. Но ангел не слишком благочестивого человека. Более… праведного остановят, чтобы проверить документы, или спросить сигарету, или поинтересоваться, который час. А настоящий праведник и вовсе пойдет другой дорогой. Каждому воздастся по его поступкам. — Потрошитель выдержал паузу, позволяя собеседнику осмыслить услышанное: — Нас много. Больше, чем ты думаешь. Мы рядом. Ходим по улицам, живем, общаемся с вами, растем и падаем вместе с душой, которую оберегаем. Мы везде… Он указал на окно, за которым раскинулся сырой, серый от дождя город.
— Я понял… — Саша на секунду задумался, а затем произнес решительно: — Но тогда получается, что ты не мог убивать женщин! Раз ты — Ангел, то не мог убивать женщин! А? Это не твоя работа, это работа Гончего! — И расплылся, безумно довольный ловким логическим вывертом. Однако тут же подумал, что на самом-то деле очень плохо представляет себе, что могут ЭТИ Ангелы, а чего они не могут. В Адме, во всяком случае, Ангел Нахор весело кромсал хасидеев направо и налево.
— Теоретически мог, — уклончиво ответил Потрошитель. — Но в целом ты прав.
— В смысле?
— В смысле, это действительно работа Гончего.
— И… что? — Саша почувствовал недоброе.
— Ничего, — Потрошитель пожал плечами и улыбнулся.
— Но убил-то их ты, — возразил Саша, сбиваясь с нахально-развязного тона.
— С чего ты взял?
— Как… Ты же сам вчера сказал.
— Ничего подобного я не говорил. Посмотри внимательно запись.
— А… Тогда кто же их убил?
— Ты.
— Я?
— Конечно, — Потрошитель убежденно кивнул.
— Подожди, но… Что-то я не припомню, чтобы убивал кого-нибудь, кроме комаров, тараканов и мух.
— Ты и о прошлых жизнях не помнишь, — возразил рассудительно Потрошитель. Это утверждение не противоречило ни словам убийцы, ни словам Леонида Юрьевича, ни элементарному здравому смыслу. О прошлых жизнях Саша действительно не помнил.
— Нет, это ерунда какая-то, — нахмурился он. Ему стало дурно. В горле застрял дряблый комок, а по спине побежал неприятный холодок. К тому же он вспомнил, что их разговор записывается на пленку и… Впрочем, Потрошителю все равно никто не поверит. — Нет. Я, может быть, не все понимаю в ваших раскладах, но женщин-то этих я не убивал. Это уж мне известно абсолютно точно.
— Ты поступил так, как должен был поступить, — спокойно возразил Потрошитель и улыбнулся.
— Нет. Я их не убивал.
— Конечно, убил.
— А-а-а-а, — вдруг злобно протянул Саша. — Я понял. Так вот зачем вам все это понадобилось! Вот, значит, какую игру вы затеяли! Вон оно, значит, что. Не выйдет, — он вскочил и потряс длинным пальцем перед самым лицом убийцы. — Ясно? Заруби себе это на носу, Ан-гел, твою мать! Не выйдет! Ничего у вас не получится! У меня железное алиби. В дни убийств я был в других местах и с другими людьми. Так что… — Он ернически развел руками. — Ваш хитроумный замысел провалился!!!
— По-моему, ты сегодня не в себе, — сказал Потрошитель, не переставая тонко, всепонимающе улыбаться.
— А вот ты убил! — выкрикнул Саша. — Врача!
— Нет, — тот покачал головой. — Он сам предпочел бегство из жизни.
— Но ты брал его за руку. Это все видели! Что ты с ним сделал? Загипнотизировал, а? Воздействовал на него этим своим «взглядом василиска»?
— Нет. Я просто показал ему все плохое, что он совершил в жизни. И то, что ждет его впереди.
— А ты показал ему, как он вылетает из больничного окна и разбивается об асфальт у главного входа больницы, а? Саша наклонился вперед и оскалился совсем по-звериному, приподняв верхнюю губу.
— Его смерть еще не была предопределена, — ответил тот серьезно. — Я показал ему будущее — и только! А уж он сам решил, что для него лучше.
— Мне ты тоже предоставляешь решать, что лучше? — На губах Саши возникла сардоническая усмешка. — Или как?
— У тебя свой путь, у него — свой. Как говорится, кесарю — кесарево.
— Так… — Саша снова тяжело бухнулся в кресло, подумал, глядя на Потрошителя исподлобья. — Значит, по-твоему, я убил этих женщин, так? Всех… шестерых? Или семерых? Сколько их там было?
— Всего пять. И не «по-моему», — покачал головой тот. — Просто убил.
— Но почему пятерых? Что, у всех пятерых должны были родиться тираны и деспоты? Потрошитель кивнул:
— Потенциально.
— Смотри-ка, даже глазом не моргнул, — буркнул Саша со злобным удивлением. — А ты здорово подготовился к разговору, верно?
— Пойми, — мирно сказал Потрошитель. — Мне не нужно готовиться. Подобные беседы мы с тобой ведем уже лет шестьсот. Или даже семьсот, не помню точно. Ты просто-напросто оказался слишком прилежным учеником. В свое время я учил тебя забывать боль. Душевную боль. Но ты не остановился на этом, а пошел дальше. Ты стал забывать все. Абсолютно. И теперь каждый раз мне приходится объяснять тебе все заново. Каждый раз! — Он вздохнул и горестно покачал головой. — Семьсот лет! С ума можно сойти. Хорошо еще, ты навыки сохраняешь. А то бы я вовсе не знал, что с тобой делать, долгожитель… Кстати, если тебя так уж угнетает мысль о смерти женщин, считай это необходимой самообороной. В масштабах человечества. Саша нахмурился. Он пытался осмыслить слова Потрошителя. Ангел и Предвестник Зла. Две противоположные чаши весов. Как их соотнести в этом мире? И как соотнести с этим миром его самого?
— Стоп, — сказал он вдруг и поднял руку открытой ладонью к убийце. — По твоим словам, Гончий охотится за Предвестником, а Предвестник — за Гончим, правильно?
— Правильно. И что же?
— А ты — Добрый Ангел! Так?
— Я — твой Ангел, — снова поправил Потрошитель.
— Но раз ты — Ангел, тогда какого беса сидишь здесь, в этой конуре? Почему не выйдешь отсюда? Почему не растаешь, не растворишься, не исчезнешь? И если не ты убивал женщин, то почему тебя вообще упекли сюда, а? Как можно посадить Ангела под замок, а?
— Ах, вон ты о чем, — вздохнул тот. — Ну, во-первых, я здесь из-за тебя.
— Из-за меня?
— Конечно. Ты можешь убить Предвестника. Я — нет. Значит, ты должен иметь свободу действий, что в первую очередь подразумевает свободу передвижения. Поэтому, когда твой арест стал неминуем, я сделал так, что меня арестовали вместо тебя. Если бы ты оказался в этом боксе, то Предвестнику не составило бы труда прийти и покончить с тобой. Второе: при аресте тебя могли убить. Просто пристрелить из ненависти, и все пришлось бы начинать заново. Но сейчас воплощение Предвестника очень удачно. Он не Царь, не президент, не депутат и не сенатор какой-нибудь. У него нет мощной официальной охраны, а значит, существует вполне реальный шанс покончить с ним. Третье: не имеет абсолютно никакого значения, где я нахожусь. За сто километров, за тысячу, хоть на другой планете. Важно, чтобы я мог помогать тебе, защищать тебя. — Саша плотнее сжал пальцами ободранные подлокотники кресла. — Но исходя из предыдущего опыта, я предпочитаю на начальном этапе общаться с тобой лично. Так проще заставить тебя вспомнить и поверить. Ведь, согласись, если бы я просто пришел к тебе домой и сказал: «Ты — Гилгул, Гончий пес Господа», что бы ты сделал, а? Плюнул бы мне в лицо, вызвал милицию и упрятал бы меня в сумасшедший дом.
— Постой, — Саша снова поднял руку. — Если ему так нужно меня убить, чего же он не убил-то? Вчера? Запросто ведь мог пырнуть ножичком. А он вместо этого котлет нажарил…
— Не мог. — Потрошитель улыбнулся. — Я все-таки тоже имею кое-какую силу. Это первое. Второе: не забывай, чтобы покончить с тобой раз и навсегда, Предвестник должен пролить твою кровь на Святую землю. На этот раз физически ты сильнее его. Колдовство ему использовать не удастся. Я об этом позабочусь. Обратиться к священнику, привести его в твой дом, освятить квартиру, а затем убить тебя в ней Предвестник не может тоже. Потому что он — Зло. Значит, у него остается один выход: заманить тебя на Святую землю. В церковь, на квартиру, уже освященную служителем Господа, еще куда-то и там спокойно с тобой разделаться.
— Ладно, предположим, ты прав! Но! — Саша поднял руку с оттопыренным пальцем. — Я не сказал «ты прав». Я сказал: «Предположим, ты прав».
— Ну и что дальше?
— Ты можешь доказать свою правоту?
— Доказать? — переспросил Потрошитель озадаченно. Словно подобная просьба ему даже не приходила в голову. — О чем ты говоришь?
— Если ты действительно Ангел — сотвори чудо. Или пусть Бог сотворит, мне без разницы. Для вас ведь это не составит труда, правда?
— Чудо? — прищурился Потрошитель. На лице его появилось странное выражение.