— Возьми тогда хоть это на память о наших беседах. А я их и так буду помнить вечно.
— Спасибо. — Элия тепло улыбнулась мужчине в ответ, принимая сделанный от всего сердца подарок, и нежно коснулась губами его губ.
Лорд Жером с жаром ответил на прощальный поцелуй. Потянувшись к его душе, истосковавшейся в сутолоке дней по настоящему чувству, принцесса привычно прошептала про себя: «Пусть в душе твоей не останется тоски и боли. Помни с радостью время, проведенное с богиней, и пусть та, что будет достойна твоей любви, поскорее появится рядом».
Коснувшись души Эверетта, Элия повторила:
«И тебе того же, мальчик».
Пусть сила богини была заблокирована, но энергии, вложенной Элией в Закон Желания и направленной на дело, соответствующее божественной сути, должно было хватить для исполнения задуманного.
Наконец господин искусств нехотя оторвался от сладких губ девушки и, бережно, словно ребенка, подхватив менестреля на руки, вышел за дверь, боясь обернуться, боясь, что не выдержит и, пав на колени, будет униженно, как ослепший от страсти мальчишка, молить о невозможном и ныне безвозвратно утерянном.
В это время в комнату Джея, собирающего вещи в наилучшем расположении духа — все прошло как по нотам, — просочился Вильн и тихо заметил:
— Я думаю, вам будет интересно узнать, молодой человек: ваша сестра почти приказала наместнику явиться к ней. Это может плохо кончиться. Лучше бы им не встречаться. — И шпион исчез за дверью.
Принц, бросив все, мгновенно вылетел в коридор, надеясь вытрясти из Вильна побольше. Но того и след простыл — небось опять ускользнул через потайной ход. Джей выругался сквозь зубы и решительно направился в комнату сестры. На пороге он нос к носу столкнулся с лордом Жеромом, уносившим куда-то спящего менестреля. Мужчины обменялись понимающими взглядами.
«Значит, хоть с мальчиком проблем не будет», — с облегчением подумал принц и вошел к сестре.
— До меня дошли слухи, что ваше высочество решило разъярить наместника напоследок. Как раз этого нам не хватало! — с порога бросил Джей.
— Это мое личное дело, милый, которое я должна закончить. Нашим планам оно ни в коей мере не повредит, — спокойно ответила принцесса, занимаясь сбором своих вещей.
— Значит, ты решила оставить Вальдорну сладкую память? — мрачно осведомился принц, сложив руки на груди.
— О, такую сладкую, что он никогда меня не забудет, — иронично хмыкнула принцесса.
— Возможно, оно того стоит, — горько прошептал Джей.
— Милый, — смягчившись, Элия решила объяснить свои действия, — я не могу оставить незаконченной начатую игру. Как ты не ушел бы от замка, к которому подбираешь отмычки, и не бросил бы начатую партию в карты. Наместник получит то, к чему стремится его душа, только для того, чтобы потерять навсегда. Это испытание назначено ему Силами. Что может быть досаднее и больнее?
— Более досадно быть твоим братом! — в сердцах воскликнул принц и, хлопнув бедняжкой-дверью, вылетел из комнаты.
«Все же повезло этому сукину сыну наместнику! И Жерому! О Тьма, но почему, почему самую потрясающую женщину во Вселенных угораздило родиться моей сестрой в придачу к куче братцев, из-за чего она, блин, блюдет себя, как девственница, чтоб мы, на хрен, не сцепились насмерть! Вот угораздило! Ну кто будет в силах смотреть на нее каждый день и знать, что у него не будет шанса познать ее?! Видеть такую грудь в вырезе платья и понимать, что никогда не коснешься ее. Смотреть на такие губы, осознавая, что никогда не поцелуешь их просто так, а не в качестве платы за сделку! О демоны Межуровнья, за что?!» — Вихрь безнадежных, яростных мыслей скрутил бога, слишком много времени проведшего бок о бок с юной богиней любви…
— Ах, вот как?! — прошипел наместник, в ярости отшвырнув бокал с вином.
Драгоценный хрусталь, жалобно звякнув, разбился о стену, дорогое вино расползлось кровавым пятном на обоях.
Вильн вжался в стену около двери, мечтая только о том, чтобы поскорее ускользнуть, пока наместник не метнул в него следующий подвернувшийся под руку предмет.
— Да что она себе позволяет, ничтожная тварь! Шлюха!!! Дрянь!!! — Заметив, что шпион все еще здесь, Вальдорн рявкнул так, что зазвенели стекла: — Вон!!!
Вильн, получив милостивое дозволение, тут же исчез.
«Все, хватит!» — решил наместник и, подгоняемый бушующим в нем гневом и горечью, понесся к комнате сказительницы и едва не столкнулся с парнем-сказителем в коридоре, у самых дверей дерзкой девчонки. Полный слепой ненависти, ярости и дикой неистовой зависти взгляд худощавого мужчины, почти пробежавшего мимо, странно подействовал на Вальдорна. Простолюдин, даже самый дерзкий и наглый, так никогда не посмел бы смотреть на наместника, плебеи на такое не способны. Так мог бы взирать на врага лишь равный. Наместник был несдержан в гневе, жесток, мстителен, но никогда не был глуп. Затуманенный пеленой ярости рассудок заработал. Своенравное поведение гордой женщины, ее красота, властная повадка — теперь все находило логичное объяснение и оправдание. Не зарвавшаяся нахалка дерзила Вальдорну, но равная вела какую-то свою тайную игру, возможно игру с Альвионом. Недаром же сказители появились в Альше так вовремя… Как бы то ни было, Вальдорна сейчас совершенно не беспокоили проблемы Мира Узла, куда больше волновали собственные нереализованные планы. Гневное бешенство стало стихать. Когда его светлость вошел, даже не хрястнув дверью о косяк, в комнату девушки, внешне он был почти спокоен. И вместо рвавшегося с языка еще минуту назад: «С каких это пор ты командуешь в моем дворце, девка?!» — Вальдорн задумчиво заметил:
— Кажется, твой брат, сказительница, готов был меня сейчас убить.
— Это только кажется, ваша светлость. Он убил бы вас лишь в том случае, если бы думал, что вы опасны для меня, — с безмятежным спокойствием отозвалась принцесса, складывая вещи.
— И куда бы вы дели труп? — заломил бровь Вальдорн.
— Спрятали бы под иллюзией или инсценировали самоубийство, мы все равно уезжаем, вас же хватились бы нескоро, а обнаружив, вряд ли стали доискиваться причин гибели, в любом случае, мы были бы далеко, — с прежней безмятежностью ответила Элия и легонько вздохнула. — Жаль, что уже пора прощаться. Мы с вами так и не закончили игру.
— И каков был бы финал? — против воли захваченный, словно околдованный, странным разговором уточнил наместник.
— О, тут все зависело бы от вас… — протянула богиня.
— От щедрых даров? — цинично усмехнулся мужчина, кивнув на перстень Элии.
— При чем здесь это? — почти брезгливо поморщилась она, стянула украшение с пальца и протянула его Вальдорну. — Забирайте, мне нет нужды в ваших побрякушках.
Вместо того чтобы принять перстень, наместник поймал богиню за запястье и крепко сжал его, требуя ответа:
— Кто ты?
— Сказительница, — пожала плечами богиня.
— Ты кто угодно, но не сказительница. Кто ты? Кто тебя подослал?
— В данный момент я сказительница. А будь иначе, неужели, вы думаете, я была бы с вами откровенна? В любом случае наши пути пересеклись случайно и сегодня расходятся.
— И почему я женат на дуре? — не отпуская руки Элии, с неожиданной горечью бросил наместник.
— Политика, полагаю, — снова пожала плечами богиня. — Впрочем, третировать жену все равно некрасиво, лучше бы обрюхатили да спровадили в провинцию…
Элия еще говорила что-то, но Вальдорн уже почти не слушал ее, вцепившись и сжимая все сильнее тонкую руку. Лицо наместника было маской безумца. Он лихорадочно думал: «Нет, ее нельзя отпускать, невозможно… — В спутанном клубке чувств и образов у Вальдорна мелькнула идея: — Надо угостить сказительницу вином, в перстне снотворное, подсыпать, спрятать… Пусть альвионцы уезжают без нее…»
— Я свою шляпу у тебя не забывал?
Скрипнула дверь, у которой застыли Элия и Вальдорн, Джей сунул нос в комнату. Мгновенно наигранная веселость испарилась с физиономии бога, уступив место леденящей ярости. Не рассуждая, принц резко распахнул дверь шире, так, чтобы ее угол пришелся наместнику по голове. Сила удара была такова, что рука Вальдорна разжалась и он рухнул на пол в беспамятстве.
— Он причинил тебе боль, сестра? — прошипел Джей, лаская удавку, словно сама собой скользнувшую ему в руку. Кинжала такая тварь, как Вальдорн, была, на взгляд принца, недостойна.
— Нет, мы лишь говорили, — качнула головой Элия. — Все нормально, успокойся, дорогой, и возьми свою шляпу. Она на столе.
— А что с этим? — Бог брезгливо дернул носом в сторону отключившегося наместника.
— Полежит пока тут, — с легким разочарованием пожала плечами принцесса. — Жаль, конечно, что ты и дверь столь радикально поменяли мои планы касательно прощания с Вальдорном. Но, возможно, именно такова воля Сил… Так тоже неплохо, возможно, даже лучше всего… Давай-ка свали его на кровать, раз уж взялся помогать, помогай до конца, мой благородный рыцарь.
— Ну уж какой есть, — отбрехался Джей, весьма удовлетворенный собственной точкой, поставленной в разговоре сестры и наместника об иллюзиях.
Подхватив мужчину, он играючи перебросил его на пустующее ложе и задернул полог балдахина, словно опустил занавес в театре. Подобрав забытую шляпу, принц отвесил сестре преувеличенно церемонный поклон и исчез за дверью в несколько лучшем настроении, нежели входил. Правда, оно все равно оставалось весьма хреновым.
Элия подошла к приходящему в себя Вальдорну и одарила несостоявшегося любовника очередной порцией обездвиживающих прикосновений. Очнувшись, тот мог лишь молча беситься от сознания собственного бессилия и следить за богиней глазами.
— Прощай, Вальдорн, — бросила завершившая сборы принцесса, подошла к ложу и небрежным движением провела по растрепавшимся волосам наместника, словно приласкала на прощанье пса.
«Даже если хозяина найдут слуги, решат, что у него очередной приступ, а шишек под волосами не видно», — решила Элия и, уходя, спокойно притворила дверь.
Вальдорн остался лежать неподвижно, сознавая: это больше не повторится. Единственная женщина, которая оказалась достойна его, уходит и никогда больше не вернется. Никогда! Никогда!.. Вальдорн застонал от досады и невыразимой боли, вцепившейся острыми когтями в его сердце, так долго бывшее бесчувственным. Слезы покатились из глаз. Мир из цветного навсегда стал черным. Накатила глухая тоска, поглотившая все, лишившая жизнь смысла…
Глава 21
В путь!
Одетая в дорогу — свободная светло-серая блуза, темный корсет со шнуровкой спереди поверх да длинная черная юбка — девушка небрежно стукнула в дверь комнаты Джея и, так и не дождавшись ответа, вошла. Принц сидел в кресле, сцепив длинные пальцы, и задумчиво буравил взглядом стену. (Кажется, подсвечник с магическим шаром уже погнулся.)
— Джей, — тихонько позвала принцесса.
Брат поднял на нее злобный взгляд.
— Ты уже собрался, дорогой? — мягко осведомилась девушка, опускаясь к нему на колени.
— Знаешь, ты все-таки сука! — с досадой бросил принц.
— Да, — спокойно согласилась принцесса. — Сука, стерва, отрава, блудница — таковы темные грани моего таланта и часть моей сути. А ты — вор, жулик, пройдоха, игрок, убийца. Ибо такова темная сторона твоих божественных дарований. Мы родичи. В нас течет кровь отца, и мы должны принимать друг друга такими, какие мы есть. Поэтому я люблю тебя, брат.
— Кроме всего прочего я еще и мужчина. А ты — богиня любви, — хмуро пожаловался Джей, спихивая принцессу с колен.
— Твое желание не оскорбляет меня, брат, — откликнулась девушка, вновь занимая удобное место.
— Слезай! А то оно немедленно перейдет в действие. Я же не евнух, — процедил принц, не в силах больше терпеть ощущение теплой манящей плоти рядом с собой.
— Как хочешь, милый. — Пожав плечами, Элия пересела на кровать.
— Сказал бы я тебе, как хочу, но это тебе совсем не понравится, — хмуро бросил Джей, борясь с возбуждением.
— О, ну почему же не понравится? Ты обыкновенно очень красноречив, а какая же женщина откажется от столь интригующей беседы? Кроме того, за слова я не бью! — невольно улыбнулась принцесса, нежась в лучах эмоций Джея.
Брат угрюмо промолчал, вспоминая, как когда-то, выпив лишнего, он слишком распустил руки и получил оглушительную оплеуху, а после — вежливую улыбку и объяснение мотива наказания на словах… Сейчас же слишком не вовремя всколыхнулись обычно отгоняемые запретные мысли. Да, сейчас, пожалуй, бог не отказался бы и от затрещины, отвешенной Элией…
Пожалев принца и сознавая, что сказала лишнего, девушка вздохнула:
— Извини, Джей, я же почти не нарочно. Это просто моя суть.
— Я понимаю. Но, когда знаешь, что рассчитывать не на что, терпеть тяжеловато, Элия, особенно когда кое-кому терпеть не приходится, пусть не Вальдорну, вовремя я к тебе заглянул, но Жерому-то точно, — мрачно обосновал причины своего пессимизма бог.
— Надежда всегда должна быть, — загадочно улыбнулась богиня. — Кто знает, как повернется Колесо Судьбы, какую карту выбросит Случай.
— Джокер знает, — ответил принц известной поговоркой и хмуро бросил: — К сожалению, эту колоду не подтасуешь.
— Желание бога редко остается безответным, — задумчиво промолвила Элия, и какое-то странное удивление было в ее взгляде, словно богиня сама удивлялась тому, что сказала.
— Ответ зависит только от тебя! — в сердцах воскликнул Джей.
Одновременно с его последними словами в дверь постучали.
— Войдите! — сквозь стиснутые зубы прошипел принц, мечтая задушить ту тварь, которая помешала ему услышать ответ.
На пороге появился слуга в уже знакомой пронырливому Джею ливрее дома Альвиона, за его спиной маячил провожатый — слуга Вальдорна. Лакей небрежно вопросил:
— Вы сказители, которых велел привести принц Кальм?
Джей кивнул.
— Тогда следуйте за мной. И поспешите: их высочества уже отправляются, — добавил слуга, гордо задрал нос едва ли не до потолка, стремясь продемонстрировать свою важность перед симпатичной девушкой.
Лоулендцы переглянулись и, прихватив свои вещи, в молчании последовали за альвионцем. Он вывел их к парадному подъезду дворца наместника. Там царили легкий бедлам и суета. Слуги поспешно шныряли взад-вперед, укладывая последние вещи в грузовые повозки. Принцы любили путешествовать с комфортом. Эскорт бряцал оружием, проверяя обмундирование и лошадей.
Принц Алентис, обмахиваясь кружевным надушенным платочком, выглядывал из окошка огромной роскошной кареты — целого дома на колесах. Его раздражала суматоха. Принц Кальм прохаживался рядом, нетерпеливо поглядывая на дворцовое крыльцо. Отис стойко ждал отправки.
— Кальм, ты сошел с ума. Я не поеду в одной карете с какими-то сказителями и менестрелем, от них же воняет. Это все равно что с рабами, — возмущался брезгливый Алентис. — Это недопустимо. Отис, ну хоть вы ему скажите!
— Быть может, ваше высочество, сказители действительно смогут скрасить нашу дорогу, — рассудительно заметил советник. — Вы же сами все время жаловались на скуку.
— И вы туда же, Отис! — с досадой воскликнул старший принц, манерно возводя глаза к небу.
— Ты сначала посмотри на них, а потом уже истерики закатывай, — приплясывая от нетерпеливого желания похвастаться своей находкой, заявил Кальм и выдохнул: — О, вот они! Эх, жаль, малышка переоделась…
Алентис недовольно передернул плечами, но взглянул в указанную сторону и тут же захлопнул рот, перестав доставать своих спутников капризными воплями.
Элия заметила, что на часах стоит знакомый усатый капитан, провожавший ее вчера на прослушивание, и послала ему очаровательную улыбку и воздушный поцелуй на прощанье. Девушка всегда была неравнодушна к военным, хоть и не любила длинных усов. Стражник просиял и отсалютовал принцессе пикой, с силой грохнув своим оружием по мраморным плитам крыльца.
Брат и сестра приблизились к карете. Джей поклонился своим потенциальным врагам — подвигла его на это не столько маскировка (сказители могут быть и экстравагантными невежами), сколько систематические тычки принцессы. Элия присела в реверансе.
Кальм бросил на брата задорный взгляд: