– Ты хочешь, чтобы я что сделала?
В ответ из тени вылетела коробка «Л’Ореаль»[45], и женщина поймала ее с мыслью… что да, ночь началась шикарно. Она уже была измотана, на взводе и готова закончить смену в час ночи… и ее «клиент» был каким-то психом, помешанным на краске для волос?
Вся эта проституция уже в печенках сидит. На самом деле. Ее тошнило от злачных, темных комнат в мотелях, уродливых мужчин с гениальными идеями… и невозможности наехать на «менеджера».
– Ты хочешь, чтобы я выкрасила волосы в блонд? Серьезно?
Веер из пяти стодолларовых купюр показался из угла, свет падал на них с потолка, заставляя банкноты мерцать в тусклой комнате. Бенджамины[46], казалось, сошли с небес… особенно с учетом того, что придурок уже заплатил за возможность приехать в эту почасовую комнату вместе с ней.
– Окей, заметано. – Она подошла ближе и вырвала купюры. – Что-нибудь еще?
Низкий голос звучал тихо. – Я хочу, чтобы ты выпрямила их.
– И все?
– И все.
– Никакого секса.
– Я хочу тебя не для этого.
Дрожь защекотала тату на ее копчике и холодком поднялась вверх по позвоночнику до затылка. Но беспокоиться ведь не о чем. В комнатах напротив были девочки, а ее босс прогуливался на парковке. Всего в двадцати футах от нее. К тому же, она носила «Мэйс»[47].
Ну что он может ей сделать.
Бормоча себе под нос, она направилась в ванну и включила свет. В зеркале она выглядела на все сорок, с залегшими под глазами мешками и волосами, напоминавшими кукурузную шелуху. Хорошо хоть, ей нужно было обновить корни… сбоку пролегла дорожка, засаленные черные волосы сверкали у корней. Но не потому, что она косила под Мэрилин Монро.
Ей нравилось быть рыженькой. И черт, если ее волосы и так были ужасно ломкими, покраска вряд ли поможет… о, вы только посмотрите, они вложили кондиционер. Какая прелесть.
Она достала пластиковую бутылочку с кремовой хренью, тюбик с краской и постблондиновскую эмульсию. На прочтение инструкции ушло какое-то время, потому что у нее всегда были проблемы с буквами-словами. Но это ведь не ядерная физика.
Сквозь открытую дверь она увидела, что клиент сел в дальнем углу комнаты, его ноги были широко расставлены, вместо паха руки покоились на коленях. Его было почти не видно, свет охватывал только ноги. Так лучше… больше анонимности.
Забавно, она не помнила, чтобы в этих комнатах было так темно.
Возвращаясь к делу, она проткнула тюбик пластиковой крышкой, выдавила вонючее дерьмо в бутылку с острым наконечником, а потом встряхнула смесь, будто мастурбировала кому-то. Пластиковые перчатки были приклеены к оборотной стороне инструкции, и она запустила в них руки. Слава богу, они были большого размера, и оставалось место для ее накладных ногтей.
Она без проблем окрасила бок, но колтуны не давали распределить смесь по длине. Достав из сумки расческу, она продиралась от корней, чтобы разделить концы и закончить начатое; потом быстро окрасила все, что росло из ее головы.
Дерьмо пахло освежителем воздуха и синтетическим клеем, по консистенции напоминало сперму.
Вот что заводило этого парня?
Мужчины такие свиньи.
Во время процесса окраски, пока ее голова грелась, а нос щипало, она набирала смски о том, какой чокнутой работой сейчас занималась. Нет причин говорить с клиентом… он просто продолжал сидеть там, словно статуя.
Спустя тридцать пять минут она зашла в душ с бутылкой шампуня, который оставили на столике. Жидкость кто-то использовал на половину, но осталось еще достаточно для смывки краски.
Было приятно ощущать теплую воду, а кондиционер пах в разы лучше отбеливателя.
Когда она вышла из душа, ее волосы были цвета поп-корна, эта золотисто-желтая копна придавала ее коже зеленое мерцание. Надев свои развратные шмотки, она не сильно спасла ситуацию.
Включив фен, она повернулась на голых ногах. – Ты готов?
Мужчина поднялся с кресла и подошел, выходя на свет. Он был достаточно красив, и, по какой-то причине, ей захотелось вернуть деньги и уйти. Быстро.
– Я займусь этим, – сказал он ей, забирая фен и расческу.
Шум от потока горячего воздуха ревел в ее ушах, когда мужчина начал проводить щетиной щетки по ее волосам.
Уверенно. Ровно. Будто он делал это и раньше.
Псих.
Когда все было высушено и гладко уложено, он щелкнул на выключатель «Conair»[48] и положил фен на столик возле нее.
Встретив ее взгляд в зеркале, он просто смотрел на нее.
Она прокашлялась. – Мне нужно идти…
Внезапно, что-то случилось с его лицом, черты, казалось, изменялись на…
Когда лезвие занесли над ее головой, она открыла рот и сделала свой последний вздох, чтобы закричать.
Резким движением по горлу монстр открыл новый выход для воздуха из ее легких, недостаточно высоко, чтобы жертва не смогла попросить о помощи.
Последним она увидела мертвый, ходячий труп, на гниющей плоти которого расплылась улыбка.
– Самое время повеселиться, – раздался женский голос.
Глава 15
Самоубийство.
Пока Матиас переваривал слово, в надгаражную квартиру вошел мужчина размеров автобуса, благодаря куртке, перчаткам и кожаным штанам он выглядел словно Ангел ада[49]. Суровое выражение лица подходило работенке… а пирсинги также не выставляли его тряпкой.
Джим познакомил их, назвав Матиаса «другом», а носящего кожу соседа – «Эдрианом».
Самоубийство.
Примерив на себя это предположение, Матиас обнаружил, что все сходиться, и принялся ожидать, пока в памяти всколыхнется все остальное: подоплека, место, роковая причина. Ничего не всплыло на поверхность, даже когда он напрягся от запора в голове…
С неожиданной ясностью он взглянул на Херона. – Пустыня.
Мужчина с ответами перестал говорить с приятелем и кивнул. – Ага. Там все и произошло.
– И ты был там. – Когда Херон кивнул, раздражение взревело в Матиасе. – Откуда, черт подери, мы знаем друг друга…
Все ответы оборвал звук машины, подъехавшей к гаражу. Резко появились пистолеты, и Матиас присоединился к вечеринке, схватив тот, что лежал на столе.
Боже… было так приятно держать оружие в ладони. Так привычно.
Матиас протолкнулся к окну и, как тот пес, выглянул из-за штор. Как только он увидел, кто там был, он отклонился назад со стоном. – Черт возьми.
– Ты знаешь ее? – спросил Джим, стоя у окна в двери.
Снова повернувшись, он увидел, как Мэлс вышла из своей Тойоты и остановилась у Харлея. Неудивительно, что она выяснила чертов адрес; если он сделал это, могла и она. Просто у него в голове не укладывалось, что она приехала сюда. Он вывалил на нее суровую реальность прежде, чем они расстались, и большая часть людей тут же удрала бы от драмы.
У меня черный пояс, есть разрешение на скрытое ношение легкого огнестрельного оружия, и я не выхожу из дома без хорошего ножа или своего пистолета.
– Я разберусь с этим, – сказал он, подходя к двери и отодвигая Джима с дороги… несмотря на то, что мужчина весил больше на целый багажник. – И хочу прояснить… никто не прикоснется к ней. Поняли, вы, оба? Никто.
У него были физические недостатки, но не нужно быть силачом, чтобы нажать на курок. И если кто-нибудь и близко подойдет к этой замечательной женщине, он выследит их и убьет, даже если это станет последним, что он сделает на этой земле.
В тягучей тишине, две пары бровей взлетели до небес, но никто из мужчин не стал возражать.
Молодцы, мальчики.
В мгновение, как Матиас вышел на лестничную площадку, Мэлс подняла голову.
Уперевшись руками в бедра, она умудрилась посмотреть ему прямо в глаза, хотя она стояла на уровне земли. – Вот неожиданность.
Пряча оружие, он сказал, – Ты должна уйти.
Она кивнула на мотоцикл. – Байк мертвеца?
– Разумеется, нет.
Нахмурившись, она внезапно пересекла гравийную дорожку и подняла что-то напоминавшее гальку.
Но, когда предмет поймал свет и послал вспышку в ответ, стало очевидно, что это металл.
Выпрямляясь, она подняла гильзу к носу и понюхала. – Тренировался на меткость?
Мэлс держала пустой патрон, на что он хотел выругаться. Особенно когда она холодно улыбнулась, – Совсем свежая… вылетела из пистолета не больше двадцати, может тридцати минут назад.
Затолкав чужой пистолет за пояс брюк, он спустился так быстро, как только мог, и когда они оказались лицом к лицу, он почувствовал себя беспомощным как никогда в жизни. Он пытался отпугнуть ее: очевидно, прием не сработал. Может, поможет честность.
Он очертил ее упрямое, красивое лицо взглядом.
– Прошу, – тихо сказал он. – Умоляю тебя. Просто оставь все в покое.
– Ты все твердишь об опасности… но я вижу лишь мужчину без памяти, который гоняется за призраками. Слушай, просто поговори со мной…
– Джим Херон мертв. И я не знаю, кому принадлежит этот Харлей или кто стрелял…
– Тогда с кем ты там говорил? Если скажешь, что ни с кем, значит солжешь. Ты не мог пригнать этот байк сюда. Без вариантов… двигатель еще постукивает. Готова поспорить, если я подойду и положу на него руку, он будет горячим.
– Ты действительно должна оставить все …
– Я не стану писать ни о чем из этого… мы уже печатали об этом случае. Не под запись…
– Тогда почему тебя это волнует?
– Я – это не только моя работа.
Он вскинул руки. – Да почему вообще я с тобой спорю. Ты даже не пристегиваешься в чертовой машине. С чего мне ожидать, что ты…
В этот момент дверь открылась, и Джим Херон вышел на свет божий.
Мэлс взглянула на парня и покачала головой. – Честное слово… знаешь, ты безумно похож на того строителя, которого насмерть застрелили две недели назад. Более того, я работала над статьей для «ККЖ» о тебе.
Матиас с силой зажмурил глаза. – Сукин сын…
***
Первая хорошая новость: женщина отбрасывала тень. Значит, это сто процентов не Девино-грамма.
Вторая новость – проявление собственничества со стороны Матиаса. Жестокий ублюдок никогда не заявлял о своем праве на что-то, кроме цели… не защищал ни одну душу на земле. Но что-то в этой журналистке с характером и горящим взглядом достучалось до него… и это не так уж плохо.
Эта женщина взглянула на Матиаса. Скорее «сверкнула глазами». – Не представишь нас?
– Я сам представлюсь, – заявил Херон, начав спускаться по лестнице.
– Как замечательно осознавать, что хорошие манеры не мертвы, – пробормотала она. – Но с другой стороны, вы тут ходите, поэтому «мертвый» – не такое уж бинарное определение.
Глаза Матиаса под «Рэй Бэнами» не излучали особой радости, но ему придется перетерпеть это. А также кое-что еще.
– Я – Джим, – протянул он руку. – Приятно познакомиться.
Ее выражение говорило «о, да ладно тебе», но она протянула ладонь. – Не хочешь рассказать, что тут происходит…
В мгновение, когда произошло прикосновение, он ввел ее в транс: она просто смотрела на него, расслабленно, готовая воспринимать информацию, ее краткосрочная память была стерта подчистую.
Круто. Он не был уверен, что сможет провернуть трюк.
Матиас с силой сдавил плечо Джима. – Что за хрень ты с ней сотворил?!
– Ничего. Просто небольшой гипноз. – Джим перевел взгляд на бывшего босса. – И вот, что произойдет дальше. Она не вспомнит меня… так чище и аккуратней. Ты отвезешь ее в гостиницу, в которой я зарезервировал для тебя номер…
Матиас не отрывал глаз со своей журналистки. – Мэлс? Мэлс… ты в порядке…
Джим поместил лицо прямо перед глазом парня. – Она в порядке… ты что, не слышал про Херона Великолепного?
Ииииииии, тут он достал пистолет. Матиас приставил дуло к шее Джима, и внезапно подбородок мужчины оказался там, где и всегда был, напряженный, жесткий, весь из себя «Пошевеливайся!».
– Что за хрень ты с ней сотворил. – Не вопрос. Скорее обратный отсчет для спуска курка.
– Ну, – вразумительно сказал Джим, – прострелишь мне сонную артерию и никогда не выведешь ее из транса, ага.
На самом деле, если парень выстрелит, ничего не произойдет. Но им достаточно драматичных событий, и он сомневался, что сможет поколдовать с разумом сразу двоих людей одновременно. Более того, учитывая ментальный ландшафт Матиаса, полный ловушек, Джим не хотел рисковать и взорвать ублюдку мозг правдой обо всей этой ангельско-дьявольской чертовщине. Определенно не сейчас.
Оружие даже не шелохнулось. – Верни ее назад. Сейчас же.
– Ты отвезешь ее в гостиницу.
– Я тут с оружием. Поэтому приказываю тоже я.
– Подумай головой. Если ты с ней, значит, сможешь убедиться, что я оставлю ее в покое.
Голос Матиаса упал на октаву. – Ты не знаешь, с кем имеешь дело.
– Равно как и ты. – Джим наклонился к парню. – Я нужен тебе. Только я смогу рассказать то, что ты хочешь знать… можешь быть уверен. Мне лучше тебя известно, насколько глубоко зарыто твое прошлое, и никто кроме меня не сломает преграду. Поэтому садись в эту гребаную развалюху, попроси Мэлс отвезти тебя в Мариот[50] в центре, а я появлюсь там, когда буду в нужной кондиции.
Матиас продолжил стоять там, где был, в боевой стойке. – Я могу застрелить тебя здесь и сейчас.
– Ну так вперед.
Матиас нахмурился и поднес свободную руку к виску, словно его голову охватила боль. – Я… стрелял в тебя, ведь так…
– Нас объединяет длинная история. И если ты хочешь ее услышать, то останешься с девушкой… и никаких возражений. Я держу тебя за горло, и команды здесь раздаю тоже я. Охренеть как классно сменилось положение вещей, если спросишь моего мнения.
Джим вернулся к лестнице и поднялся по ней, оставляя Матиаса между молотом и своей журналисткой. На лестничной площадке, он ради шоу щелкнул пальцами и потом скрылся в квартирке. Из-за штор он наблюдал, как женщина вернулась в реальность, и они начали разговаривать.
– Значит, душа – Матиас, – сказал Эдриан, отрываясь от своего «Рубена»[51].
– Похоже на то.
– Уверен, что хочешь втянуть женщину в эту заварушку?
– Ты видел, как он на нее смотрит?
– Может, он просто хочется трахнуться.
– Ну, удачи ему с этим, – пробормотал Матиас. – И да, она будет ценна для нас.
Вопрос в том: где крылось перепутье? Рано или поздно, Девина расставит ловушку для выбора, и до того момента Джиму нужно наставить на путь истинный полностью бессовестного, жадного до власти деспота.
Блеск. Просто блееееееск.
Он был так доволен своей работой в данный момент, что его буквально распирало от радости.
– Двигаем в ту гостиницу, – сказал он.
– Какую гостиницу?
– Мариот. – Он потянулся за бумажником. Там лежала действующая кредитка на имя Джима Херона… и Мастеркард[52] не в курсе, что технически он мертв, потому что он не сообщал об этом.
Эдриан вытер губы салфеткой «Goldstein’s Deli»[53]. – Уверен, что хочешь такой публичности? В городе полно народу, а Девина любит находиться в центре внимания.
– Да, но недостаток уединенности свяжет ей руки… во-первых, она будет вынуждена убирать беспорядок. И, во-вторых, ей придется очень аккуратно действовать в этом раунде… и можешь быть уверен, убиение невинных гражданских едва ли осчастливит Создателя.
Джим подошел к какому-никакому, но шкафу, и достал две кобуры. Натянув их, он растолкал в одну кинжалы, и пистолеты – в другую. Проверив карманы, он хотел выяснить, сколько сигарет было в его распоряжении…
Свернутый листок бумаги в заднем кармане его джинсов остановил охоту, и он на краткое мгновение закрыл глаза.
Нет смысла доставать газетную статью; он знал ее наизусть. Каждое слово, каждый параграф… особенно фотографию.
Его Сисси.
Не то, чтобы она на самом деле была «его».
Всегда с ним. Никогда не забывая о ней.
Убедившись, что Эдриан не видит, он достал листок восемь с половиной на одиннадцать, развернул страницу и украдкой взглянул на ее лицо. В девятнадцать лет ее убила демон, вечность она проведет в той стене душ…