— Так что, это говно, а не «ювелирка»? — спросил Крюк.
— Нет, почему же. Картинку портят «новые» камни. Они хоть и огранены, но алмазы для их изготовления были использованы довольно низкосортные… сейчас китайцы и индусы заваливают рынки таким вот «хламом»… По огранке узнаю работу смоленских мастеров, из «кристаловского» завода… но они так вот небрежно гранили где-то лет тридцать тому назад… Впрочем, могу ошибаться. Вас, молодые люди, интересует цена изделия? Должен вам, кстати, напомнить, что для себя я давно ничего не покупаю… и никогда не покупал! Я только «оценщик»… можно сказать, любитель по части геммологии…
— Ну, так чё можно взять за эти серьги? — незаметно подмигнув корешу, поинтересовался Крюк. — Какие тут деньги, дед?
— Сережки эти стоят сейчас… с «новыми» камнями… ровно столько, сколько стоит пара изумрудов. Золото — это лом, копейки. За камни эти вы тоже ничего не возьмете… хлам! А вот изумруды… я не очень знаю нынешнюю коньюктуру…
— Не прибедняйся, дед! Все ты знаешь…
— Где-то в пределах между десятью и двадцатью тысячами… в долларах… но нужно еще поискать хорошего покупателя…
Шуми про себя усмехнулся. Вообще-то эти сережки принадлежат Чирухе и он, конечно, не собирается их кому-либо продавать. Во-первых, она дорожит именно этой парой цацок, и даже не в курсе, что Шуми знает ее нычку, где она прячет свои «драгоценности» (ох-х, не зря многие в округе считают, что у нее давно уже не все в порядке с головой). А во-вторых, это была лишь своеобразная проверка: надо было убедиться, что вышедший на пенсию Гема действительно профи в своем деле, и что он и к старости не подрастерял своих лучших качеств, как оценщика драгоценных камней. Насчет сережек он не соврал и ничего не напутал. Лет пять или семь назад Шуми показывал гарнитур другому «эксперту», тот сказал почти один в один то же, что они с Крюком услышали сегодня от этого шустрого старичка. Да.
Очень важно было убедиться в том, что дедок не «косит», что он говорит все четко и строго по делу…
— Ладно, Антанас, это была только присказка, — сказал Шуми, убирая футляр с не слишком ценной, как выяснилось, вещицей в карман куртки. — Давайте теперь перейдем от «цацок» к серьезным делам.
Он достал из «потайного» кармашка еще один футляр, и, ничего более не говоря, протянул его хозяину дома…
* * *
Эксперт осторожно, пинцетиком, один за другим, выложил на бархотку пять переливчатых, вспыхивающих разноцветными сполохами кристаллов — именно столько камней Шуми и Крюк решили взять на «экспертизу».
Лицо этого пожилого человека вдруг как-то оживилось… даже немного порозовело. Он рассматривал камни, кажется, целую вечность. И еще дольше — как ему самому показалось — он думал над тем, что ему сейчас делать, как именно следует поступить, чтобы этот нежданный визит не оказался чреват для него крупными неприятностями.
В нем, как это было и в годы его нелегкой «тайной» карьеры, боролись два разнородных чувства: алчность и осторожность. Существовала одна «фишка», о которой эти двое «братишек» наверняка ничего не знают (иначе они не заявились бы сюда с такими вот запросами). Вчера, то есть в пятницу, старику Антанасу, давно вышедшему на «заслуженный покой», — иногда, черт бы побрал собственную жадность и неуемность, он все же «консультирует» проверенных людей — позвонил один… скажем так, «знакомый». Человек, еще недавно работавший в полиции и, выражаясь современным языком, «крышевавший» до поры самого Гему. Он обратился к своему бывшему подопечному — впрочем, «бывших» в их кругах не бывает — со странной, на первый взгляд, просьбой. Он сказал по телефону: «Гема, если вдруг появятся слухи о „камнях“… какой-нибудь „залетный“ обратится, так ты мне сразу же „цынкани“ [37]. Получишь за эти сведения такую премию, что тебе и не снилось…»
Похоже на то, что именно об этих «камнях» и шла речь… И что теперь прикажете делать? А не попытаться ли, как это уже не раз случалось, сыграть в этом случае «свою игр»?.. Одно понятно уже сейчас: эти братишки не такие уж лохи, чтобы позволить себя провести на ровном месте…
* * *
После довольно длительных раздумий, — замаскированных под рассматривание «камней», с которыми ему давно все было ясно — он наконец поднял голову и посмотрел на тщедушного с виду мужичка, в котором, благодаря своему жизненному опыту, безошибочно угадал старшего…
— Что бы вы хотели от меня услышать, молодой человек?
— Правду, — сказал Шуми. — Другие варианты меня не устраивают.
— Все пять камней — бриллианты высокой пробы. Хотите, можем прикинуть их вес в каратах… Навскидку могу сказать, что среди этих камней — двухкаратовик, два трехкаратника, один около четырех, и последний, то что мы называем «бык»… или БК — «большой камень» — он не менее пяти с половиной карат…
— Значит, это качественный… дорогой товар? — вперив в него немигающий взгляд, поинтересовался Шуми. — На этот раз — не «хлам»?
— Камни высшего класса, — подтвердил Гема. — Три камня сделаны в стиле так называемой «русской» огранки. Один — «королевской» огранки…
— Че-го? — переспросил Крюк, у которого, в натуре, отпала челюсть.
— Это такой вид огранки, когда сырец — высокого, конечно, качества — гранится на восемьдесят шесть фацетов… ну или граней…
— А пятый камень? — спросил Шуми.
— У него вообще редкая огранка, — ювелир осторожно взял пинцетом самый крупный из бриллиантов — он был голубой воды — и показал его «бролюкасам». — На сто два фацета… такая огранка носит название — «Величественная»…
— Млииин!! — простонал Крюк, который только сейчас, кажется, поверил, что в контейнере действительно находились «брилики», а не какой-то «хлам». — И сколько они могут стоить, дед?
— А вот это, ребята, самый сложный момент, — Гема по одному сложил камни обратно в футлярчик. — Это товар настолько штучный… что нужно еще суметь найти на него «купца». Причем взять не только хорошую цену, но и… как говорят наши коллеги-каталы… важно еще как-то и выигрыш с собой унести… Так вот, дорогие мои… Алдона! — он посмотрел на жену. — Чего застыла, как истукан! Мигом мечи… самое лучшее… на стол! Не видишь, старуха, что в гости к нам пожаловали… уважаемые люди?!!
Шуми переглянулся с корешом: пора, однако, закругляться. Хозяин тоже вдруг уставился на него. А потом неожиданно так спросил:
— Слушай… тезка… мы с тобой ранее не встречались?
— Нет. У меня хорошая память на лица… тебя, дед, я бы точно запомнил!
— А вот мне все время кажется, что я тебя где-то видел, — Гема прищурил левый глаз. — Нет… нет… не может того быть… Ты здорово похож на одного моего давнего клиента… Давно, правда, это было, почти с четверть века назад…
— Ну все, хватит базарить!
Крюк вскочил со стула и направился к хозяйке, которая, стоя к ним спиной, доставала из шкафчика посуду. Подойдя сзади, он ловко — вперехлест — набросил ей на шею удавку, и, помогая себе всем своим немалым весом, принялся ее душить…
Шуми извлек из-под полы куртки доставшийся ему от Бугра ствол и направил его на обмершего, побелевшего, как мел, старика… Кореш, покончив со старухой, тут же, без перекура, занялся Гемой, который в свой смертный час посулил им все свои деньги… но его участь была уже предрешена.
* * *
Еще через несколько минут двое бравых братишек покинули чужое домовладение, оставив за собой два трупа. Гема на этот раз просчитался: Шуми и его кореш заранее договорились, что при любом раскладе — каковы бы ни были полученные от «эксперта» сведения — придется мочить и самого старика, и его жену — до компании…
Чтобы не было преждевременного хиппеша по поводу этого двойного убийства, они придумали вот что: закрыли трупы в кухне, зажгли несколько свечей и, скрутив вентиль газовой колонки, создали все условия для того, чтобы взрывом накопившегося газа взорвало на фиг всю эту «избушку»… в этом случае смерть пары пожилых людей будет считаться рядовым несчастным случаем…
Проскочили мимо собаки, — та взвыла и даже попыталась рвануться им во след — затем под арку, и ходу — напрямки — к оставленной неподалеку машине!..
— Млин! — широкое лицо Крюка расплылось от довольной ухмылки. — Мы теперь богаты, братело! Ну просто охренеть…
Они уселись в «форд» и вскоре — еще до взрыва «бытового газа» — убрались из этого поселка. Шуми, в отличие от земляка, был молчалив и сосредоточен. Да, у них в руках оказались «бешенные» бабки. Вернее — «диаманты», эквивалент этих самых сумм со многими-многими нолями. Но важно еще суметь воспользоваться предоставленным жизнью шансом. Правильно все же он сделал, что придумал подбросить тачку и труп Бугра одному деятелю: у Шуми имелся давний зуб на кое-кого, и к тому же, просто-таки жизненно необходимо было перевести на кого-нибудь «стрелки», пустив тем самым возможную погоню по ложному следу…
ГЛАВА 13
ВАС УЖЕ ВЫПУСТИЛИ ИЗ СУМАСШЕДШЕГО ДОМА?
По прикидкам Стаса, проведшего последние полтора суток в знакомой ему еще по прежней «посадке» камере-двушке, было что-то около шести вечера, когда раздался звук отпираемых запоров.
Наверное, принесли тюремную пайку — предположил он. Или же собираются выдернуть на допрос (утром его водили в ОРЧ, но он напрочь отказался давать показания… так что уже через час его вернули обратно в камеру)…
Оказалось, что и не то, и не другое.
— Нестеров! — скомандовал один из двух явившихся за ним надзирателей. — Наденьте обувь! — он перебросил через порог пару туфлей, из которых были вытащены шнурки (все это время Стас вынужден был ходить по камере в носках, правда, пол здесь был идеально чист, как в операционной). — Быстрее! А теперь марш на выход!
Пройдя бесконечный коридор и миновав два «шлюза» с решетчатыми дверями, они спустились по отполированной ногами зеков лестнице на первый этаж. Куда теперь? Налево, в «административное» крыло? Направо, где находятся помещения для допросов местной ОРЧ?..
— Прямо! — скомандовал надзиратель.
Короткий коридор привел их к дверям «приемного отделения», через которое, надо сказать, не только «принимают», но и выпускают местную клиентуру.
Войдя в помещение, где имелись стойка, — наподобие «ресепшн» в гостинице — стеллажи-ячейки, два стола с пластиковым покрытием, чтобы было куда выкладывать вещи задержанных во время оформления и составления описи имущества — и несколько привинченных к полу металлических табуретов, Стас сразу же узрел своего компаньона, которого, кажется, тоже намеревались «выписать». Слон был одет в то, в чем его взяли на хуторе: выношенные джинсы, старый армейский свитер цвета «хаки» с кожаной заплатой на правом локте, на ногах разношенные кроссовки пятьдесят какого-то размера… Образина свирепая; более всего смахивает на викинга-берсеркера, который вот-вот впадет в священную ярость и тогда может раскидать всех, кто находится вокруг, а кое-кого и зашибить насмерть… Но как только он увидел приятеля, которого ввели двое местных вертухаев — на небритом лице тут же появилась широкая ухмылка.. Мажонас высоко поднял правую руку, показав Стасу знак «V» — мол, наша взяла, братишка, полная «виктория»…
Впрочем, они не успели обменяться и единым словом, потому что двое дюжих охранников тут же вывели Мажонаса во внутренний двор тюрьмы и повели к шлюзовым воротам…
Женщина инспектор выложила на стол пластиковый пакет.
— Ваши вещи, гражданин Нестеров… сверим с описью! Ремень кожаный… держите! Шнурки от ботинок… Сотовый телефон «нокиа» с наушником и микрофоном… чехол к нему… Портмоне… наличными — триста пятьдесят литов… семь литов тридцать два цента маталлом… две купюры по сто евро… три «дебитные» карты… две «Хансабанка» и одна — «Visa-Eleсtron» банка «Snoras»… зажигалка «ронсон» серебристого цвета… еще пластикова карта… водительские права… пластиковая карта по форме «Удостоверение личности»… Наручные часы «Роллекс» с кожаным ремешком… Все сходится? И последнее… — она достала из пакета футлярчик, раскрыла его, а затем, захлопнув, передала Нестерову. — Ювелирное изделие… кольцо из желтого и белого металла… ограненный камень… предположительно — бриллиант… Если нет вопросов, распишитесь, пожалуйста, вот здесь…
Вопросов у Стаса было до черта. Однако, он молча расписался в том, что все имущество, которое у него имелось при себе на момент ареста, возвращено ему в целости и сохранности. Затем посмотрел на местного «кума», — замначальника ОРЧ СИЗО «Лукишкес» — которой пришел лично понаблюдать за тем, как двое клиентов, так и не расколовшихся на том, в чем их пытались обвинить, теперь выписываются из его владений.
— Гражданка Барбара Ставицкая… задержанная по тому же высосанному из пальца делу, что и я… Она сейчас находится у вас, в «Лукишкес»?
— Нестеров, вообще-то на такие вопросы мы не отвечаем, — криво усмехнувшись, сказал «кум». — Но тебе, как «старому знакомому» скажу — эту девушку… довольно невоспитанную, кстати… выпустили из крытой всего около получаса назад…
Он взял со стойки какую-то бумагу — она была отпечатана на бланке апилинкового судьи и вложена в прозрачную пластиковую обложку — и передал ее частному детективу Нестерову.
— Это копия постановления судьи об отмене прежнего решения и изменении меры пресечения… Сейчас вас, гражданин Нестеров, сопроводят на выход! Кстати, если вам у нас понравилось, милости просим… шконка для тебя всегда найдется!
— Пошел нах, — процедил Стас. — Скажи своим шестеркам, чтобы вывели меня за ворота… а то от всех вас за версту дерьмом разит!..
* * *
Выйдя на волю, Стас первым делом перекрестился на луковки храма Николая Чудотворца… определенно, какая-то неведомая сила в этот смутный и смурной период жизни не оставляет его без своей поддержки и защиты…
Затем он поочередно поручкался с компаньоном и со стажершей, которые — оба — дожидались его у ворот.
Бася, как и двое мужчин, была в том, в чем их повязали на хуторе примерно двое суток назад. На ногах джинсы и кроссовки, поверх майки одета ветровка, бейсболку держит в руке; голова, стриженная и выкрашенная по случаю «крутой вечеринки», оставалась оранжевой, как баскетбольный мяч. Под левым глазом у младшего агента красовался натуральный фингал, несший в себе весь спект оттенков в области бордового, зеленого и желтого цветов. Стас, покосившись на здание СИЗО, спросил:
— Тебя, что… били, Барбара?
— Кто? Эти? — девушка протянула ему пачку «мальборо» (рядом был киоск и Бася первым делом купила там сигареты). — Да куда им… хлопы без яив! Это мне «аровцы» еще на хуторе «засветили»…
Стас выковырял сигарету, прикурил.
— Так ты, значит, в порядке?
— У меня вшистко в пожондке! [38] — бодро отрапортовала младший агент Ставицкая. — Но я вот хотела спросить…
— Не сейчас, — сказал Стас. Он посмотрел на Мажонаса, у которого тоже был подбит глаз, но не левый, как у Баси, а правый… и еще на скуле у него виднелась нашлепка пластыря, наклееная поверх ссадины. — Как здоровье, Римас?
— Нормально… нах! — лаконично ответил тот, прикуривая новую сигарету от своего же окурка. — Считай, все это время «прессовали»… на тему — «расскажи-как-и-за-что-вы-убили-Бугра…»! Но не так, чтоб «зверствовали»… короче, будет что сегодня обсудить…
— Еще один вопрос, — после двух-трех глубоких затяжек, сказал Стас. — Где Ирма? Я так понимаю, что это она добилась отмены прежнего решения по факту нашего ареста?..
— Ирмуте наша… юж така умна… — Бася всхлипнула от переполняющих ее эмоций. — Шеф, я пыталась ей дозвониться со своего сотового… И на ее оба мобильных звонила… и на офисный телефон! Ниц… не берет трубку… Я уже вызвала такси… сейчас «мотор» должен подьехать…
— А может, Ирма того… задержалась в суде? — высказал предположение Слон. — Там у них все строго… мобилы просят отключить еще на входе!.. Ну или еще где по этому «делу» зависла?..