Ему повезло больше, чем Гиббу в тот раз, когда Джибрил вышел из дома в прошлый четверг, потому что его мочевой пузырь был пуст, а объект, на сей раз без куртки, в джинсах и тонком свитере, сунув руки в карманы, шел медленно. Хотя Джибрил держался настороженно, судя по его виду и жестикуляции, он отправился не на теракт, а на вечернюю прогулку.
— Джастин вызывает Мел. Объект вышел.
Он сразу же услышал голос Мелани:
— Спасибо. Мы его ведем.
«Красные», группа наружного наблюдения, сильно уменьшились. Почти всех оперативников по распоряжению Керра приставили к Самиру Хану, сообщнику Джибрила из Ист-Хэма. Мелани осталась следить за квартирой Джибрила в Ламбете. Ее напарником стал «Красный-четыре», молодой лингвист, в прошлый раз ухитрившийся следом за Джибрилом втиснуться в автобус. Джастин услышал, как хлопнула дверца машины. Мел и ее напарник вышли из темно-зеленой «хонды» и разделились, чтобы удобнее было следовать за объектом пешком.
Он откинулся на спинку стула и расслабился, представив, как Джибрил кружит по кварталу. Если все пойдет как обычно, он вернется где-то через полчаса. В дом, где жил Джибрил, вошла пара соседей — Джастин уже видел их и узнал. Он подумал, не вскипятить ли чайник. Если бы его смена подходила к концу, если бы он скучал, устал или хотел пить, он бы, возможно, упустил Джулию Баккур. Кроме того, если бы Алан Фарго не распечатал оперативно снимки, которые в воскресенье сделал Керр возле участка «Паддингтон-Грин», возможно, Джастин бы не осознал, насколько важно то, что он видит. Но он был опытным профессионалом, чутким на все необычное. Женщину-адвоката он заметил, как только та показалась из-за поворота.
Он успел сфотографировать ее четыре раза; Баккур в строгом деловом костюме и пальто подошла к дому и зашагала по дорожке. В руке она несла кейс. Джастин решил, что она пришла прямо из своей конторы в Уонстеде.
— Мел, срочно. Здесь Джулия Баккур, повторяю, Баккур. Идет пешком к дому объекта. Где он?
— На Саут-Ламбет-Роуд. Глазеет на витрины, постоянно переходит дорогу и озирается по сторонам. Все как обычно.
— Должно быть, она пришла к нему. Готовьтесь. — Глядя в видоискатель с увеличением, Джастин наблюдал, как Баккур подходит к двери, ищет на мятой панели домофона квартиру номер девять и нажимает кнопку. В ожидании она изумленно озиралась по сторонам; в незнакомом месте ей было не по себе. Джастин решил, что, не застав Джибрила дома, она позвонит ему, но адвокат не достала мобильный телефон. Она еще раз нажала кнопку домофона, немного постояла на месте, развернулась и зашагала туда, откуда пришла.
— Мел, она уходит, — сообщил Джастин. — По телефону не звонила. Будь осторожна: они могут столкнуться на улице.
— Поняла тебя.
Джастин наблюдал, как Баккур возвращается по своим следам. Она двигалась к перекрестку с Саут-Ламбет-Роуд.
— Мел, она идет к вам. — Джастин увидел, что Баккур снова остановилась и обернулась назад. Она явно не знала, что ей делать. Открыла кейс, порылась в нем, достала лист бумаги и шариковую ручку. — Уточняю. Она собирается оставить ему записку.
— Поняла.
— Где Джибрил?
— Покупает овощи с лотка. Не спешит. Наверное, он еще тут побродит. Обычная «химчистка», так что мы к нему не приближаемся.
Баккур снова заозиралась по сторонам, ища место, где можно было бы писать. Направилась на автобусную остановку в паре метров от поворота к дому. Она быстро покончила с делом. Не дожидаясь, когда она закончит, Джастин натянул куртку со всем необходимым.
— Мел, что делает объект?
— Да вроде все как обычно.
— Они прокололись. Отличная возможность!
— Повтори!
— Я хочу перехватить записку.
— Ответ отрицательный. Скорее всего, у нее нет ничего серьезного. Какие-то формальности, связанные с арестом и освобождением. Не ходи туда!
— Мел, я помню план. Она оставит записку в его почтовом ящике. Не волнуйся и, главное, предупреди, когда он повернет назад.
Мелани что-то возражала, но Джастин уже рванул с места, надвинув фетровую шляпу на глаза. На ходу он достал из сумки «Пентакс» и запихнул в карман. Включив видеозапись, он запер за собой дверь и сбежал вниз с четвертого этажа.
Он увидел Баккур, как только вышел на улицу. Один из жильцов шел по дорожке, и она поспешила его догнать.
— Мел вызывает Джастина. Объект повернул назад. Повторяю, объект возвращается домой.
— Понял тебя. — Жилец отпер дверь подъезда; Баккур, размахивая запиской, зашла за ним следом. — Сколько у меня времени? — спросил Джастин на бегу.
— Пять минут максимум. Ты где?
Через десять секунд после того, как Баккур вошла в подъезд, Джастин был уже на дорожке, ведущей к дому. С дверью он поравнялся в тот миг, когда она открылась. Из-за того, что он не остановился и держал наготове ключи, как будто возвращался к себе домой, Баккур инстинктивно придержала для него дверь.
— Спасибо, — буркнул он, опустив голову и проходя мимо.
Записка лежала в конверте, на котором значилась цифра «9». Джастин повертел конверт в руке. Баккур, очевидно, лизнула его, войдя в подъезд; слюна еще не высохла. Дождавшись, пока она дойдет до поворота, Джастин вскрыл конверт и достал записку.
Голос Мелани был встревоженным.
— Джастин, черт тебя дери, где ты?
— В подъезде. Взял. Не подходи.
— Он в трех минутах ходьбы. Меньше. Мы тоже ее видим. Они, наверное, встретятся.
— Она звонит по телефону? Мел, она ему звонит?
— Нет.
— Значит, больше у нас ничего нет, — ответил он, разворачивая листок.
— Оставь записку и уходи!
— Я успею. Мел, не мешай.
Записка была на арабском. Джастин быстро глянул в сторону лестницы и дорожки, прислушался, нет ли признаков жизни, и разложил записку на полке перед почтовыми ящиками.
— Джастин, они встретились, — встревоженным голосом сказала Мелани. — Вместе идут к дому. Очень спешат. Уходи, быстрее!
— Понял тебя.
Камера «Пентакс» была та же самая, которой он фотографировал ежедневник и визитные карточки в конторе Баккур. Джастин сделал три снимка.
— Они повернули на улицу. У тебя тридцать секунд!
— Понял. — Джастин сунул камеру в карман, сложил записку и аккуратно вложил в конверт. Поплевал на пальцы, распределил слюну на клапане и прижал, пока края не склеились.
— Ты задержался, Джастин! — взволнованно сказала Мелани. — Они на дорожке. Тебе придется импровизировать.
— Нет проблем. — Сквозь матированное стекло он различил фигуры Джибрила и Баккур. — Не приближайся и не выходи на связь, пока я не вернусь, поняла?
Джастин вспомнил, что на втором и третьем этажах имелись общие туалеты. Он спрячется в нижнем, пока Джибрил и Баккур не поднимутся. Сунув конверт туда, где он его нашел, он бросился по лестнице на второй этаж. Туалет оказался занят. Он услышал, как открывается дверь; из подъезда донеслись тихие голоса. Взлетел на третий этаж, тот самый, где была квартира Джибрила. Туалет находился справа и оказался свободен. Джастин заперся на крючок, закрыл матированную панель жалюзи и включил свет, отчего заработал шумный, старомодный вентилятор.
Они поднялись на этаж, говоря по-арабски. Джибрил звякнул ключами; Джастин живо представил, как он отпирает сначала американский замок, потом сувальдный — совсем как сам Джастин три дня назад. Он держал руку на крючке, готовый бежать в любую минуту.
Джулия Баккур что-то сказала и направилась в его сторону. Ручка двери повернулась; он включил холодную воду на полную мощность и ждал, пока шаги не стихнут. Выключив воду, он услышал, как закрывается дверь квартиры Джибрила.
Решив, что можно выходить, он бесшумно откинул крючок, спустил воду и быстро побежал к лестнице. Его шаги заглушались ревом воды и грохотом вентилятора. Спускался он осторожно, стараясь не наступать на скрипучие ступеньки. Внизу заглянул в ящик для писем и убедился, что записки там уже нет.
Через двадцать секунд он вышел на улицу, а еще через минуту был в безопасности — на своем наблюдательном пункте. Проверил качество видеозаписи и вызвал по рации Мелани:
— Я вернулся, Мел. Не засветился.
— Джастин, ты уверен? Прием.
— Все заснял, — сказал Джастин, подключая камеру к ноутбуку.
— Молодец.
— Пересылаю в 1830 для перевода. — Он нажал «Отправить» и позвонил Алану Фарго.
Фарго перезвонил ему меньше чем через десять минут, когда Джастин снимал, как из дома выходит Баккур.
— Ну что, готов? — спросил Фарго. — Она написала: «Доставка костюма в четыре тридцать в условленный день. Примерка в афганском, а не саудовском магазине. Жди звонка с подтверждением».
— И что вся эта хрень значит?
— Джон Керр только что задал мне тот же вопрос.
— Непонятно. Юристка хренова!
Глава 33
Вторник, 18 сентября, 18.56, кабинет Билла Ритчи, Новый Скотленд-Ярд
Керр, одновременно пивший диетическую колу из банки и проверявший входящие сообщения, столкнулся с Ритчи у лифтов на первом этаже.
— Есть проблемы? — спросил он, следом за Ритчи входя в лифт и изображая беззаботность.
— Потом, — проворчал Ритчи, нажимая кнопку. Он не сводил взгляда с панели этажей и вел себя так, словно незнаком с Керром. На девятнадцатом этаже, не глядя на Керра, он быстро зашагал по коридору к своему кабинету. Отпер дверь и включил верхний свет. — Садись!
— В чем дело?
Ритчи тяжело опустился на свое место за столом и поправил подлокотник — верный признак того, что он раздражен.
— Признавайся, что вы там задумали?
Керр хмыкнул:
— Пятый день после теракта. Все уработались как сумасшедшие!
— Я проверял график нарядов. — Ритчи принялся рыться в бумагах. — Некоторые записи не совпадают с журналом.
— Ты вызвал меня к себе, чтобы устроить разнос?
Ритчи отобрал несколько листков.
— Мне кажется, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Мелани Флеминг. Джастин Хайн. Алан Фарго. Торчали на службе все выходные без перерыва, заваливали себя работой выше головы. И Джек Ленгтон тоже трудился без отдыха. Чем они занимаются?
— Билл, я управляю сразу многими группами. Повсюду наблюдательные пункты. К тому же Джека дернули ночью с субботы на воскресенье и привлекли к операции МИ-5. — Керр отпил колы. — Пойми, их всех неделю назад чуть не убили, и все же они не расхотели на нас работать. Защищать простых граждан. Они по-своему справляются с посттравматическим шоком; сейчас для них лучшее лекарство — заваливать себя работой. Они сами не хотят отдыхать. Чем ты недоволен?
— Дело не в бумажках. Мы с тобой оба все прекрасно понимаем. — Снова поправив подлокотник кресла, Ритчи тяжело вздохнул, и Керр стал ждать очередного выговора. Его начальник не гневался; скорее, его лицо выражало печаль. Так было всегда. — Джон, коммандер с тебя не слезет, а мне очень трудно выгораживать человека, который упорно не слушает добрых советов. — Керр оказался прав. После того как Пола Уэзеролл заняла кабинет по соседству, Ритчи все чаще устраивал представления напоказ. — Сначала напортачили с Джибрилом, потом незаконно провели обыск на Марстон-стрит. Из-за тебя Харрингтон устроила ей веселую жизнь!
— А Дерек Финч унизил ее при мне. В этом тоже я виноват?
— Не наглей, — одернул его Ритчи. — Она собиралась отстранить тебя от работы и назначить служебное расследование, но я за тебя заступился. Помнишь? Но она ничего не забыла.
Керр смял пустую банку и огляделся в поисках мусорной корзины.
— У тебя так тесно, что даже кошка не поместится, — заметил он, стуча по гипсокартонной перегородке. — Как ты только здесь устраиваешься?
Он нарочно тянул время и отвлекал внимание Ритчи, а сам тем временем решал, выложить ли ему все как есть или сначала проверить, что ему известно. Кабинет Ритчи находился рядом с кабинетом Уэзеролл, но был почти вполовину меньше. Недавно по распоряжению Уэзеролл от кабинета Ритчи отделили часть, чтобы было куда посадить консультанта по «руководству и управлению», которого наняли по срочному контракту за очень большие деньги. Все знали, что для Ритчи тема кабинета — больная мозоль. Оперативные совещания часто устраивались именно у него, хотя тут можно было только стоять, а просторный кабинет Уэзеролл часто пустовал.
— Не отклоняйся от темы.
Керр выбрал второй вариант.
— Да брось ты, Билл! Команда Финча скрывает от нас правду с самого первого дня. Когда «пузаны» кого-то выпускали? Объясни, наконец, что же тут творится?
— Руководство операцией перешло к МИ-5.
— Билл, Джибрил — боевик. Финч освободил террориста, выпустил его на улицы Лондона. Мы с тобой все прекрасно понимаем.
— Это не наше дело. И точка.
— Как ты изменился! — заметил Керр, пристально глядя начальнику в глаза. — Ты совсем не похож на того парня, который всегда требовал все гребаные подробности до последней. Вот еще почему сейчас я тебе не верю.
— Ну так привыкай.
— Билл, почему ты что-то от меня скрываешь?
— Ахмед Джибрил — свободный человек, — ответил Ритчи. — Игра окончена.
— А может, МИ-5 разрабатывает его как потенциального агента? Они поэтому выпустили его, а ты не можешь себя заставить мне в этом признаться? Они пытаются его завербовать? — Керр язвительно усмехнулся. — Блестяще! Сколько пройдет времени, прежде чем из-за их гребаного умничанья снова прогремят взрывы? Уж лучше я прикажу своим войскам по-прежнему стоять в оцеплении.
— Если будешь продолжать в том же духе, рискуешь навлечь на себя наказание. Джон, я тебя серьезно предупреждаю.
— За что мне это? За то, что я делаю свое дело?
— За неподчинение. Тебе ясно?
Они молча переглянулись. Керр пытался прочесть, что написано на лице у человека, которого он знал почти всю профессиональную жизнь. Ритчи, не отвечая, смотрел на Сент-Джеймсский парк, на башню почты и огни в северной части Лондона. Керр решил рискнуть и прибегнуть к хитрости.
— Хорошо, я все отменю, — сказал он наконец, бросая банку в мусорную корзину. — А ты передай начальнице мое мнение: меня тут хорошо поимели.
— Похоже, ты ничего не понимаешь, да? — Ритчи вздохнул и наклонился вперед. Он рассердился не на шутку. — Джон, тебе нужно быть очень осторожным, или мне не удастся тебя выгораживать.
— Что ты имеешь в виду, черт побери? — тихо спросил Керр, думая, сказать ли Ритчи про слежку, которую он заметил, когда вышел от Тео Каннинга. — Выгораживать? Зачем?
В голове у Керра сработал сигнал тревоги. Он вдруг вспомнил, как много лет назад был агентом под прикрытием. Целых пять лет он доверял Ритчи свою жизнь. Не верилось, что его всегдашний защитник бросит его в трудную минуту.
— Перестань, Билл. Ведь ты много лет страховал меня со спины. Что случилось сейчас? Господи, как ты изменился!
— Нет. Времена изменились…
— Может, когда тебя сделали начальником, тебе заодно и яйца отрезали? Ты как будто стал другим человеком. Спроси любого, кто тебя знает…
— …а ты как будто ничего не заметил, мать твою, — продолжал Ритчи, возвышая голос.
— Поэтому пришлось уйти Карлу Сергееву?
Вдруг лицо у Ритчи сделалось озабоченным.
— Сержант Сергеев не прошел проверку из-за связи с проституткой, — ровным тоном произнес он, словно повторяя строку из должностной инструкции.
— Они познакомились в ночь с пятницы на субботу… Точнее, утром в субботу. С Уэзеролл слухами не делятся. С тобой теперь тоже. Так откуда же вы так быстро обо всем узнали?
— Телефонный звонок.
— Чушь! Карл все выходные не вылезал из койки.
— Нам звонили из МИДа. Представители российского посольства предъявили официальную жалобу на его поведение.
Керр смерил начальника недоверчивым взглядом:
— За что — за то, что он трахался?
— За упрямство. И за то, что он превысил свои полномочия.
— Ну, Уэзеролл все объяснила Карлу совсем не так, — возразил Керр. — Кажется, Карл докладывал тебе о том, что видел в тот вечер на Марстон-стрит?
— Не твое дело. — Ритчи отвернулся.
— Он должен был передать тебе распечатку звонков своего подопечного, заместителя российского министра Анатолия Ригова. Карл предупредил тебя, что в доме ведется видеосъемка? Он сделал все, что должен был сделать, будучи хорошим следователем, но ты позволил Уэзеролл нанести ему удар в спину!