— Джон, повторяю в последний раз. Иди и занимайся своим делом. И держись подальше от того, что тебя не касается.
Предупреждение или намек? А может быть, его прежний наставник ему угрожает? Вид у Ритчи сделался усталый, как у человека, который слишком много знает. Голос вдруг потускнел, и стало непонятно, говорит он как начальник или как друг. Но внутренний голос велел Керру не принимать все близко к сердцу и продолжать, поэтому он встал и потянулся.
— Ну и дела, тут практически достаешь до стен с обеих сторон! Билл, объясни, как тебе удается хоть что-то тут делать?
— Попробуй для разнообразия заняться делами в своем кабинете, — буркнул Ритчи, снова шелестя бумагами, — и исправь то, что натворил.
— Сегодня не получится, — улыбнулся Керр. — У меня репетиция хора.
* * *
В то время как Керр беседовал с непосредственным начальником, Анатолий Ригов вернулся на аэродром Фарнборо и поднялся на борт своего роскошного «Лирджета». Приготовившись отдыхать, он откинул спинку мягкого сиденья. Симпатичная стюардесса щедро плеснула ему водки. Нужно будет найти замену выбывшему агенту из службы перехватов, но во всем остальном Ригов чувствовал полную гармонию с миром. Самолет начал выруливать на взлетную полосу. Ригов только что заразил бывшего агента мощным штаммом кишечной палочки; его жертвой стал британский предатель, а не русский диссидент. Никакие действия Ригова не возбудили подозрений. Ни яд, ни жертва не укажут в сторону Москвы. Улыбнувшись ему в ответ, стюардесса пристегнулась к своему откидному сиденью. Взревели моторы; Ригов выпил водку одним глотком. Его смертельный обед не станет объектом пристального внимания, каким окружали других убитых врагов государства Российского! Ригов с нетерпением ждал ужина. «Бомбардье» взмыл в небо. Проблема решена, подумал он. Задание выполнено.
Глава 34
Вторник, 18 сентября, 20.23, Долфин-сквер, Виктория
Каждый вторник от семи до половины девятого вечера в церкви рядом с Долфин-сквер репетировал объединенный хор МИ-5 и МИ-6. Хор давал концерты для родственников, друзей и других близких людей на Пасху и Рождество. Кроме того, они выступали по другим особым случаям, например на поминальных службах по руководителям обоих ведомств, которые обычно проводились в военной часовне в Веллингтонских казармах.
Керр все узнал от Уилли Данкена на одном из координационных совещаний групп наблюдения в Темз-Хаус. Данкен руководил группами наружного наблюдения департамента А-4, с которыми в ночь с субботы на воскресенье работал Джек Ленгтон. Коллеги из МИ-5 хорошо наблюдали, подслушивали и подсматривали, но личной инициативы никогда не проявляли. В МИ-5 их считали низшим классом, «рабочими лошадками», прекрасно обученным вспомогательным персоналом. Они должны были делать только то, что им приказывали. Данкен занимался хоровым пением, потому что, по его словам, на репетициях он отдыхал от монотонной повседневной работы. Пение помогало восстановиться после долгих смен, посвященных наружному наблюдению и прослушке.
В департаменте А имелась собственная табель о рангах, которая весьма существенно отличалась от других подразделений МИ-5. У сотрудников департамента было меньше возможностей продвинуться по службе. Их часто набирали из бывших военных, таких как Данкен. Они, как правило, находились в распоряжении тех офицеров, которые разрабатывали стратегию. Нескольким удалось добиться перевода в другие подразделения, но вообще редкий наружник поднимался по скользкому шесту карьерной лестницы МИ-5. Керр подозревал, что Данкен посещал репетиции хора еще и поэтому. Пусть на работе ему не сделать карьеры, голос у него ничуть не хуже, чем у любой восходящей звезды. Никто еще не унижал его из-за его пения. Керр догадывался, что хор — единственная деятельность в МИ-5, в которой Уилли Данкен по-настоящему чувствовал себя в своей тарелке.
Подойдя к зданию церкви, Керр прислушался. Хор исполнял незнакомое произведение. Хористы смотрели на пожилого, тщедушного и подвижного дирижера; Керр признал в нем бывшего замдиректора МИ-6 по подготовке кадров. Хористов было восемнадцать, в том числе девять женщин разного возраста, которые стояли в первом ряду. Он узнал одного аналитика, трех или четырех референтов, двух руководителей агентской сети из прошлого и шифровальщика. В церкви было прохладно; некоторые женщины пели, не снимая пальто.
Если судить по фигуре, Керр предположил бы, что у Данкена баритон или бас. Однако Данкен стоял в ряду теноров. Волосы у него поседели раньше времени; верхнюю губу закрывали неопрятные усы. Лицо побагровело от натуги. Керр тихонько сел на скамью в заднем ряду, спрятавшись в полумраке за колонной, и стал ждать конца репетиции. Почти все выходили через дверь ризницы, откуда было ближе до паба в соседнем переулке, но Данкен заметил Керра и, держа под мышкой ноты, засеменил к нему по проходу. Он занял ряд перед Керром, загородив его от остальных. Данкен был в толстых вельветовых брюках, начищенных коричневых туфлях и толстом пальто с капюшоном на теплой подкладке. Чтобы ответить на рукопожатие Керра, ему пришлось развернуться всем корпусом.
— Рождественская программа. Поем кое-как, но мы только начали.
— А мне понравилось, — признался Керр. — Пива хочешь?
— Ты по делу или так? — Лицо у Данкена затуманилось.
— Зависит от многих факторов.
Лицо у Данкена снова покраснело — на сей раз от смущения.
— Джон, не обижайся, но… сейчас ты у нас стал персоной нон грата.
Керр знал, что Данкен служил в Саудовской Аравии и мечтал применить свои навыки в департаменте «Джи», который занимался противодействием международному терроризму. Он подал заявление на должность референта, но ему отказали. На его место взяли аспиранта-востоковеда из Лондонского университета. В тридцать девять лет Данкен достиг потолка своей карьеры. До самой пенсии ему суждено было тренировать зеленых новичков, обучая их азам. Керр всегда немного жалел своего знакомого.
— А я и не обиделся, — сказал он. — Все из-за того, что я заглянул в один интересный дом на Марстон-стрит?
— И еще из-за прошлого четверга, — быстро проговорил Данкен. — Из-за Джибрила. Его не было в согласованном списке разрабатываемых объектов. Ты должен был проконсультироваться с нами. — Он покосился в сторону прохода. Группка хористов еще толпилась вокруг фортепиано; один из мужчин показывал большим пальцем в сторону двери.
— Я скоро приду, — донесся до них его гулкий голос; хорист поднял растопыренную ладонь.
— Сейчас мне неудобно разговаривать, — тихо продолжал Данкен. — Все немного странно… Ты не можешь подождать до следующей недели?
Керр подался вперед, опустил голову и сложил руки, как будто молился.
— Друг мой, нет смысла втягивать в это других. Можно все решить сейчас же. В чем там дело с Марстон-стрит? То есть… кто всем руководил?
— Джон, тебе этого знать не нужно.
— Уилли, прекрати изображать из себя святошу. Джек Ленгтон помогал тебе, хотя его срочно выдернули из дома среди ночи. Поэтому я считаю, что ты у меня в долгу. — Ему показалось, что Данкен собирается перекреститься, но он просто хлопнул ладонями по коленям и сказал:
— Мне надо идти.
— Уилли, что оттуда вывозили в ту ночь? Скажи!
— Джон, оставь. Моя задача — организовать наружное наблюдение и не задавать лишних вопросов. Если хочешь, давай все обсудим на оперативке. — Данкен привстал. — Заодно и провал с Джибрилом. Из-за тебя у меня куча неприятностей.
— Джибрил не может ждать до следующей недели. Я намерен начиная с завтрашнего дня приставить к нему наблюдение, — солгал Керр.
— Не надо! — Данкен откинулся на спинку сиденья. — За ним следим мы.
— С каких пор?
— С тех самых, когда его освободили.
— Правда? И кто же его сообщники? Мы можем вам помочь, взять их в разработку.
— У него нет сообщников.
— Точно? Уилли, черт побери, не пудри мне мозги!
— Джон, не чертыхайся в церкви. Это грех.
Керр встал и пошел прочь. Обернувшись через плечо, он бросил:
— Ложь — тоже грех.
Еще не выйдя на улицу, он включил смартфон. Замаскированное предупреждение Ритчи и уклончивость Данкена напомнили ему об инстинкте самосохранения.
Джастин Хайн, совершенно голый, лежал в постели, а его подружка втирала ему в спину массажное масло.
— Джастин, ты сейчас можешь поговорить?
— Конечно, босс. — Они слушали Майкла Бубле, который всегда ее заводил; Керр позвонил, когда Джастин собирался перевернуться на спину и попросить подружку помассировать ему кое-что спереди.
— В моей квартире нужна дополнительная сигнализация.
— Согласен.
— Ты можешь установить ее сегодня?
Джастин покосился на часы, стоящие на прикроватной тумбочке; подружка нежно массировала ему плечи.
— Босс, сейчас я немного занят. У меня сеанс физиотерапии. Но если это в самом деле…
— Нет, ничего, дело терпит до завтра, — согласился Керр. — Если меня не будет дома, передам консьержке, чтобы впустила тебя. И спасибо за то, что ты сделал сегодня в Ламбете. Очень оперативно подсуетился. Молодец!
— Рад стараться, босс. И хватит об этом. — Джастин перевернулся на спину.
— Ты только не вздумай менять свои планы из-за меня. Я позвонил не вовремя.
— Вовсе нет. — Массаж резко прекратился; атмосфера была нарушена. Джастин наблюдал за тем, как его подружка с обиженным видом уходит в ванную. — Все в порядке, босс, честно. Увидимся завтра утром.
В ту же ночь, только позже, в скромной квартирке в Хаммерсмите, которая, по словам агентов по недвижимости, прельщала своей близостью к Темзе, Ольга, приняв душ, оправдывалась перед любовником. Она не опустила жалюзи, и темноту прорезал свет с плавучего дома, который стоял на якоре у Хаммерсмитского моста. Завернувшись в полотенце, Ольга тряхнула влажными волосами.
— Милый, всего один вечер. Деловая встреча в Сити, очень скучная, — сказала она по-русски. Они заговорили впервые после того, как он позвонил.
Карл вышел из кухни с обжигающим черным кофе. Полупьяный и страдающий, он сел на диван и сбросил туфли. Друзья неожиданно пригласили его выпить пива в пабе рядом со Скотленд-Ярдом.
— Когда ты вернулась домой?
— Карл Сергеев, ты пьян, у тебя двоится в глазах. Ты болтаешь невесть что. — Ольга стояла перед ним, вытирая груди и подмышки. — Значит, ты подозреваешь меня в том, что я трахаюсь с твоим новым боссом, да? Думаешь, я такая идиотка?
— Возможно, — сказал Карл, потирая ноющие виски.
Пара приятелей еще по Специальной службе, отцы взрослых детей и мужья терпеливых жен, оставались в пабе до закрытия. Он угостил водкой двух местных из участка Эшберн-Хаус за углом, а потом, по привычке, чуть не сел на последний поезд, чтобы ехать домой, к Нэнси.
— Ладно, не дуйся, — примирительно произнесла Ольга, тщательно вытирая волосы. Потом она вышла, и он услышал, как она включает чайник. — И не забудь о своей дурацкой работе!
Карл нагнулся, чтобы обуться, и в голове словно заработал молотком неутомимый гном. На мысках туфель он увидел грязь, похожую на засохшую рвоту. Или на помидорные шкурки? Он допил кофе одним глотком и рывком снял пиджак со спинки стула.
— Да пошла ты!
— Найди Таню! — отозвалась она из кухни и, услышав, как захлопнулась дверь, включила фен на полную мощность.
Глава 35
Среда, 19 сентября, 11.34, Беркли-сквер, Мейфэр
Через три дня после воскресной встречи у него дома Керр вызвал свою группу для очередного тайного совещания за пределами Скотленд-Ярда. Одно было ясно наверняка: после того как Джон Керр пошел против устоявшихся порядков, общение с ним возбранялось. Поэтому он особенно остро осознавал необходимость защитить от опасности друзей, рисковавших ради него своим будущим.
Через шесть дней после теракта журналисты не скупились на мрачные предположения. Подпитываемые интервью Финча и словами сотрудников МИ-5, не предназначенными для записи, репортеры увлеченно занимались домыслами. Говорили, что взрывы начали новую серию; «Аль-Каида» внедрила в Великобританию множество ячеек. Атмосфера страха положительно сказывается на финансировании спецслужб. И в Новом Скотленд-Ярде, и в Темз-Хаус намекали: весь вопрос не в том, будут ли теракты, а когда они произойдут. Улики, обнаруженные группой Керра, свидетельствовали о том, что Ахмед Джибрил, которого признали невиновным и отпустили, был одним из внедренных в страну боевиков. Возможно, он надзиратель, который руководит «пушечным мясом» — террористами-смертниками. И пыл, с которым его осуждали Филиппа Харрингтон и собственное руководство, лишь укреплял его подозрения. Зашифрованная записка, оставленная для Джибрила Джулией Баккур, перевела подозрения в разряд убеждения: «Доставка костюма в четыре тридцать в условленный день. Примерка в афганском, а не саудовском магазине. Жди звонка с подтверждением».
Для Керра и Алана Фарго расшифровка записки стала делом первостепенной важности, как и надпись, обнаруженная за кожухом водонагревателя в крохотной кухне Джибрила: «13 + ЕО — АТ — 4». Оба были согласны в одном: Джастин добыл две связанные между собой оперативные инструкции, которые указывают на еще один спланированный теракт. А сигнал к началу действий, скорее всего, должен подать Омар Талеб, звонивший Джибрилу за несколько минут до того, как тот в роковой день покинул явочную квартиру.
Фарго осторожно наводил о Талебе справки у знакомых из разведслужб по всей Европе, но безрезультатно. Он проверил все юридические справочники, какие сумел раздобыть в Европе и на Ближнем Востоке, но ни в одном из них адвокат Омар Талеб не значился. Пробелы в знаниях тревожили Алана Фарго. Он понимал, что у них, возможно, не остается времени для того, чтобы предотвратить новое кровопролитие. Фарго разослал ориентировки всем своим подчиненным; он срочно просил их поделиться мыслями — вдруг им удастся на что-нибудь набрести. Все сходились в одном: боевики часто называли «примеркой костюма» теракт.
Сосед Керра по дому возглавлял отдел бизнес-инвестиций в фирме, торгующей роскошной недвижимостью в Мейфэре. Керр позвонил ему, и сосед, не задавая лишних вопросов, позволил Керру провести встречу в конференц-зале в помещении своей фирмы. Компания базировалась на Керзон-стрит, меньше чем в двадцати метрах от прежней штаб-квартиры МИ-5, и контраст со Скотленд-Ярдом оказался разительным. Комплекс был малоэтажным, чистым, современным; минималистическая обстановка — стекло, нержавеющая сталь и черное дерево; в переговорной их уже ждали свежесваренный кофе, минеральная вода и диетическая кола.
Администратор выписала пять пропусков на вымышленные имена, которые придумал Керр. Все пришли по отдельности. Первой явилась Мелани, деловитая в темно-сером костюме и белой блузке — после обеда ей предстояла еще одна встреча. Через пять минут после нее прибыл Джастин — как всегда, в джинсах, кроссовках и фетровой шляпе. Хотя он надвинул ее на самые глаза, она не совсем скрывала повязку у него на голове. Ленгтон приехал прямо с наблюдательного пункта в Ист-Хэме и сидел в своем мотоциклетном костюме, положив шлем на ясеневый стол и расстегнув кожаную куртку.
Керр опоздал. После того как он заметил за собой слежку у штаб-квартиры Тео Каннинга, решил прибегнуть к методам «химчистки», которые были для него привычными много лет назад. Поэтому с работы он добирался кружным путем. По пути он не заметил ничего подозрительного, что его не успокоило. Либо наблюдение поставлено очень хорошо, либо наблюдатели поняли, что он засек машину, пробил ее по базе, и решили сменить средство передвижения. И то и другое плохо.
Отсутствовал только Алан Фарго. Он позвонил Керру с рабочего места, когда все уже собрались. Керру показалось, что голос у Алана встревоженный или просто взволнованный. По словам Фарго, ему только что позвонили из Исламабада и он дождется результатов по двум важным зацепкам, а потом присоединится к остальным. Он просил Керра никого не отпускать до его приезда.