Открылась дверь, и в кабинет заглянул рыжий Стас.
— Разрешите? — привычно спросил он.
— Принес? — «врубил» ему с порога Паша.
— А как же. — Стас усмехнулся.
— Обошлось без эксцессов?
— А ты, Паш, съезди, на Сан Саныча посмотри. — Стас вошел в кабинет, положил на стол Волина толстую картонную папку. — Он до сих пор, наверное, не отошел.
Волин Сан Саныча понимал. Он тоже очень не любил, когда у него забирали дела, и тем более дела, практически готовые к передаче в суд.
Волин раскрыл папку. Фотографии, протоколы осмотров мест происшествий, заключения судмедэкспертов и криминалистов, килограммов на пять тянула папочка, никак не меньше.
Волин оценил жертвы. Все девушки молоды и очень хороши собой. Светлана Вихрева, на каком бы из снимков она ни была, не являлась исключением. Волин собрал фотографии, показал Паше, развернув веером:
— Которая из них Вихрева?
— Эта. — Оперативник наклонился, ткнул в карточку.
Светлана Вихрева была очень броской девицей. Вызывающе красивой. Обычно после смерти трупы выглядят весьма неприглядно. Смерть стирает с лиц красоту, делая покойников одинаково некрасивыми, страшными. Однако Вихреву она пощадила.
Волин отложил остальные фотографии, а снимок Светланы продемонстрировал задержанному:
— Об этой девушке вы говорили?
— Да, — кивнул тот.
— И вы утверждаете, что на фотографии не Светлана?
— Нет, — категорически, без малейшего промедления ответил Скобцов. — Мы со Светланой встречались каждый день на протяжении недели. Я не ошибаюсь. Это не она.
— А муж встречался с ней каждый день на протяжении без малого пяти лет, — усмехнулся Паша. — Как ты думаешь, какова вероятность того, что ошибается он? А отец Светланы знал свою дочь с самого рождения. Кому же нам верить?
Скобцов лишь вздохнул. Волин, искоса наблюдавший за ним, отложил фотографию. Если Скобцов играл, то делал он это фантастически талантливо. Гениально. «Загнать такого парня в угол — та еще задача, — подумал Волин. — Если его история — ложь, то отлично выверенная, просчитанная до мелочей».
Размышляя, он перелистнул страницу и… недоуменно посмотрел на упакованную в пластиковый пакетик записку: «От суеты до суеты два часа рая. Здесь тебя ждут, там тебя встретят». Буквы были вырезаны из газет и наклеены на лист обычной офисной бумаги. Наклеены не слишком ровно, строчки плясали, но тщательно. Нигде даже уголок не задрался. Волин пролистнул несколько страниц. Еще одна записка. Такие же пляшущие строки, те же наклеенные буквы. «Он уйдет среди ночи, вернется утром. Когда он уходит, ты грустишь, когда он возвращается, кто-то радуется». Третья: «Райский сад приходится пройти от края до края, иначе тебе никогда не удастся покинуть его».
— Что это?
Волин поднял пакетик с запиской, показал его Паше. Тот пожал плечами:
— «Райский сад приходится пройти…» Трали-вали. Да? Наш «клиент» оставлял их рядом с трупами. Буквы вырезаны из «Московского комсомольца», «Комсомольской правды» и «Известий». Кстати, на одной из записок имеются фрагменты его «пальчиков».
— Вы поняли, о чем идет речь?
— Нет. — Оперативник покачал головой. — Да это теперь уже и не важно. Все убийства совершены одним и тем же человеком, эксперты подтвердили. Их заключение подшито к делу. Так что игры в загадки можно оставить в стороне.
— Значит, не поняли, — констатировал Волин. — Чего еще вы не поняли?
— Да ладно, — окрысился Паша. — Убийца сидит перед вами. Это доказано стопроцентно. Какая, в цека капээсэс, разница, отгадали мы эти треклятые записки или нет?
Волин вернулся на несколько страниц назад, достал фотографию одной из убитых девушек, поднял, повернул лицевой стороной к оперативнику:
— Почему она?
— Да откуда мне знать! — уже не скрывая раздражения, ответил тот. — Вот у него спросите, — кивок на Скобцова. — Он же вам доверяет. Может, и скажет.
— Это не ответ. — Волин вновь вложил снимок в дело, взял вторую карточку, повертел в руках. — У всех пятерых девушек есть какая-то общая черта. Признак, по которому ориентировался убийца.
— Так. Уже появился некий «убийца», — жестко усмехнулся Паша. — Еще четверть часа — и вы, поди, скажете, что Скобцов не совершал ничего из того, о чем написано в деле. А там и до освобождения под подписку недалеко.
— Кто знает, — улыбнулся Волин. — Может и так случиться. Хотя маловероятно, конечно.
— Ничего. У нас еще куча времени, — не без язвительности пробормотал Паша.
Волин вступать в полемику не стал. Он закрыл папку, решив изучить документы позже, когда Скобцова увезут в ИВС.
— Итак, — сказал он, убирая дело в несгораемый шкаф, — вы отправились в гости к Чернозерскому.
Скобцов поначалу даже не понял, что фраза адресована ему. Он несколько секунд смотрел на Волина, запирающего шкаф на ключ, затем кивнул:
— Да. Я… поехал в гости к Чернозерскому.
— Там вы и познакомились со Светланой Вихревой?
— Да.
— Представляешь, — веселился Чернозерский, — я ему перезваниваю, а он мне и говорит: «Я сделал так, как ты и просил». — «Как?» — спрашиваю. «Я, — говорит, — их выгнал».
И вновь зашелся в приступе неудержимого смеха. За столом он был единственным смеющимся человеком. Андрей, правда, улыбался, но и только. Чувствовал он себя крайне неловко. Светлана сидела, отпивая вино маленькими глотками и исподволь, но с любопытством разглядывая Андрея.
— «Я, — говорит, — их выгнал», — повторил Чернозерский. — Андрюха, давай выпьем. Ты мне нравишься. Он их выгнал. — И снова засмеялся.
Виталий пил больше других и уже успел основательно нагрузиться. Андрей старался пропускать, но это удавалось не всегда.
— Давай. — Виталий поднял рюмку.
— Мне еще домой ехать, — напомнил Андрей, с ужасом понимая, что язык у него не просто заплетается, а едва не завязывается морским узлом.
— Ну и что? Такси возьми.
— Татьяна обещала подъехать к одиннадцати.
— Сюда зайдет?
— Нет. Договорились, что я выйду на Тверскую. На ту сторону. А то потом разворот искать.
— Жаль. Могли бы вместе посидеть, — сказал Чернозерский и взглянул на часы. — Тогда давай выпьем. У нас еще целых десять минут в запасе.
— Да и чувствую себя что-то не очень, — вяло сопротивлялся Андрей.
— Андрюха, — Чернозерский уставился на него мутным глазом, — чего ты боишься? Здесь все свои. Ты меня уважаешь?
— Уважаю, конечно.
— А раз уважаешь — пей! — неожиданно зло и очень трезво приказал Виталий.
Андрей покорно опрокинул в себя рюмку, закусил салатом и кусочком ветчины. Водка мягко обожгла пищевод. Хорошая была водка, легкая. Ударила в голову золотистым дурманом.
— А? — довольно спросил Чернозерский. — Как?
— Отлично, — ответил Андрей, переводя дыхание.
— Дерьма не держим. Еще по одной?
— А почему Татьяна не пришла? — спросила вдруг Светлана.
— Она… — Андрей хотел было сказать «заболела», но вовремя поймал себя за язык. — Она встречает родственницу. Из Кишинева. Первый раз в Москве, города не знает.
— Вот оно что. — Светлана улыбнулась. Правда, Андрей так и не разобрал, чего же в этой улыбке было больше: понимания или сарказма. — А то я подумала, может быть, ей просто не захотелось идти? Бывает, испытываешь к человеку неприязнь, а почему — сам не можешь сказать.
— Нет, что вы. — Андрей тоже улыбнулся. — Она очень переживала, что не смогла поехать.
— Я так и поняла.
Зазвонил лежащий на журнальном столике телефон.
— Момент. — Виталий поднялся, шумно отодвинув стул. Вторая трель прокатилась по комнате. — Кто бы это мог быть, такой настойчивый? — озадаченно пробормотал Чернозерский, протягивая руку за телефоном. — Да. Слушаю. А, это вы, Леонид Леопольдович. Секундочку, я выйду в кухню… — Прикрыл трубку рукой, прошептал: — Тесть. Андрей, сиди здесь, я сейчас вернусь. Выпьем и обсудим одно… дело. — Он сделал шаг от стола, покачнулся и был вынужден ухватиться за стул, чтобы не упасть. — Упс. Нет, это я не вам, Леонид Леопольдович. Ростовчане? Жаловались? Почему? Нет, насколько я в курсе, вопрос с кредитом решен положительно… — Заметно пошатываясь, он вышел в коридор и прикрыл за собой дверь. До Андрея донеслось невнятное бормотание, становившееся все менее разборчивым. — Осталось только провести заседание кредитного комитета, но это же формальность, вы понимаете. Довести до сведения… Сами? Тогда вообще никаких проблем…
Светлана посмотрела на Андрея, улыбнулась иронично.
— Мой благоверный принял сегодня больше обычного. Не обращайте внимания. После седьмой рюмки Виталий становится несколько странным.
— Н-не знаю, — неуверенно ответил Андрей. Он плохо представлял себе, как реагировать на подобные заявления. — Возможно.
— Почему «возможно»? Вы же сами видите. — Улыбка Светланы из ироничной стала ободряющей. — Андрей, я могу задать вам личный вопрос?
Андрей неопределенно пожал плечами. Жест можно было трактовать двояко. И Светлана, разумеется, истолковала его так, как хотелось ей.
— Вы давно женаты?
— Три с половиной года.
— И все еще любите свою жену?
Вот оно, с тоской подумал Андрей. Началось. Он вовсе не горел желанием вступать в более близкие отношения с женой собственного босса.
— Пожалуй. Все еще, — пробормотал он.
— И за три года вам не наскучил секс с женой?
Светлана резко брала быка за рога. Голос ее стал вкрадчивым, подобным мурлыканью сытой кошки.
Больше всего ему хотелось сказать: «Не твое дело». Однако вместо этого он произнес совсем другое:
— Я не заметил ничего такого.
Андрей зарделся. Он старался отвечать, не провоцируя собеседницу на новые вопросы. Но, похоже, его ответы Светлану мало интересовали. Она заранее знала, что услышит. И еще… у Андрея возникло ощущение, что Светлана следует уже многократно отработанной схеме.
— Вы хотите сказать, что ни разу не хотели оказаться в постели с другой женщиной?
Андрей поднял взгляд и тут же снова опустил. Светлана смотрела ему в глаза, и Андрею показалось, что, вздумай он ответить на ее взгляд, это будет расценено как согласие, начало некой связи. Связи, ведущей никуда и ничем хорошим не могущей закончиться.
— Нет.
— Не верю. — Она улыбнулась.
— Я… — Андрей кашлянул от волнения. — Ничего не могу поделать. Верить или не верить — это ваше личное дело.
— Вы хотите сказать, что за три года ни разу не хотели другую женщину? — прежним вкрадчиво-кошачьим голосом спросила она.
— Я не думал об этом.
— Вот как?
Андрей вздрогнул, ибо в эту секунду почувствовал, как под столом ее рука легла на его бедро. Он беспокойно оглянулся на дверь. Виталий бухтел что-то в прихожей и время от времени смеялся, видать, над собственными пьяными остротами.
— Не бойся, — услышал Андрей жаркий шепот.
Ее рука поползла выше.
— Что вы делаете?..
Он с ужасом почувствовал, что у него эрекция. Причем такой силы, какой он не испытывал уже очень давно.
Андрей попытался отодвинуться, но Светлана сжала его ногу. Вырываться же активно, с опрокидыванием мебели и грохотом бьющейся посуды, он не мог. Слишком позорно это выглядело бы. К тому же шум привлек бы внимание Виталия, он вернулся бы в комнату и… кто знает, насколько правильно истолковал бы увиденное. Вернее всего, истолковал бы именно так, как следовало, но сделал бы вид, что… и так далее. В любом случае последствия оказались бы самыми банальными. Виталий выкинул бы его, Андрея, с работы завтра же утром.
— Оставьте меня в покое, — сдавленным шепотом попросил Андрей, чувствуя, как лицо становится пунцовым и пышет жаром, подобно плавильной печи.
Ее рука сдвинулась еще выше, к паху, и нащупала возбужденный орган.
— В самом деле? — спросила Светлана и едва слышно засмеялась. — А вот твой дружок, похоже, этого совсем не хочет.
Шаркающе-нетвердые шаги в коридоре, а затем пьяный голос Чернозерского:
— Андрюха, наливай.
Светлана, глядя на Андрея и не переставая улыбаться, выпрямилась. По ее виду легко можно было понять, что она совершенно не боится мужа. Просто подчиняется приличиям. Неохотно, надо заметить, подчиняется.
— Андрюха. — Чернозерский вошел в комнату, нетвердо добрел до стола и, тяжко отдуваясь, рухнул на стул. — Уф, — выдохнул он, затем поднял пустую рюмку и не без изумления заглянул в нее. — Я не понял. — Чернозерский изумленно уставился на Андрея. — А где водка-то?
— Водка? — растерянно переспросил Андрей. У него в голове царил кавардак. — А-а-а… Да.
Пожалуй, ему не помешало бы принять граммов этак тридцать. Андрей поспешно наполнил рюмки. Чокнулись, выпили.
— И что сказал Леонид Леопольдович? — спросил Андрей, с трудом продираясь сквозь дурную муть, плавающую в голове.
— А, — Чернозерский махнул рукой. — Ростовчане, твари, позвонили-таки, наябедничали. Ничего. Я все уладил. Пообещал, что мы выдадим им кредит и все такое. Словом, проблема снята. — Он погрозил Андрею пальцем: — Только ты, Андрюха, не подведи меня. Иначе, сам понимаешь, обоим будет худо. — Подумал и добавил: — Но тебе хуже. — И засмеялся. — Наливай. — Они выпили. — Слушай, Андрюха, я вот о чем собирался с тобой поговорить. — Чернозерский отставил рюмку, потянулся за сигаретами. — Тут, понимаешь, такой расклад. У моего шофера завтра какой-то юбилей, а мне утречком в аэропорт нужно. К десяти. Ты меня не подкинешь?
— Э-э-э…
— Нет, если тебе неудобно, я могу такси нанять. Просто, подумал, ты отвезешь. Не в службу, так с’кать, а в дружбу.
— Конечно. — Андрей покосился на Светлану, потому что она, как бы случайно, снова коснулась его колена. — Конечно, подкину. Нет вопросов. — Он поспешно отодвинул стул. — Мне пора, наверное. Если с утра в аэропорт, надо выспаться.
— Погоди, а посошок? — возмутился Виталий. — На дорожку?
— О нет, я пас. — Андрей попытался улыбнуться, но улыбка вышла никудышной, скомканной. — Татьяна заждалась, наверное. Да и я… похоже, под завязку уже нагрузился.
— Ну, по граммульке-то можно? — пробормотал Виталий, наполняя рюмки.
Андрей собирался возразить, но лишь махнул рукой:
— Ну, разве что по граммульке.
— Правильно. Я же тебя бутылку допивать не заставляю, правда? О-от.
Соврал, как выдохнул. Бутылку-то они и прикончили. Впрочем, Андрей понимал: спорить обойдется себе дороже.
— Ну что, Андрюха? Вздрогнем? — прищурился Чернозерский, поднимая рюмки и отдавая одну гостю.
— Вздрогнем. Твое здоровье.
— Э нет. Наше! Наше здоровье!
— Наше здоровье. — Они «вздрогнули». — Все. Мне пора, — решительно произнес Андрей, повторил: — Пора мне, — и пошел к двери.
Его качало, словно ступал он не по твердому полу, а по палубе океанского лайнера в девяти балльный шторм. Паркет то и дело норовил уйти из-под ног. Приходилось раскидывать руки, ловя равновесие. Светлана засмеялась. Ей, похоже, это все казалось забавным. А вот Андрею — нет. Он перебрал, причем перебрал солидно.
Андрей неловко натянул пальто, оглянулся. Виталий вышел в коридор. Светлана стояла в дверях комнаты.
— Ну, — пробормотал Андрей, — я пошел.
— Давай, — разрешил Виталий и протянул руку. Пожатие оказалось на удивление твердым. — Значит, насчет завтра договорились.
— Угу. — Андрей мотнул головой. — Договорились.
— Смотри, — Чернозерский назидательно потряс пальцем, — не проспи.
— Не просплю.
На площадке Андрей остановился и перевел дыхание. Худшие опасения Татьяны сбылись. Светлана явно на него запала. Причем, надо отдать ей должное, момент для этого выбрала самый подходящий. Какова дамочка? Андрей подумал, что дело, пожалуй, обстоит даже хуже, чем он полагал. Особенно если учесть, что Виталий собирается в командировку, а Светлана производит впечатление не только умной, но еще и очень настойчивой женщины. Надо заранее придумать отговорки на случай, если она попытается в отсутствие мужа продолжить «любовное похождение». Ему, Андрею, приключения на стороне вовсе ни к чему.
Он спустился на первый этаж, вышел из подъезда, вдохнул полной грудью, пытаясь изгнать пьяную дурь из головы. Ничего не вышло. Золотистый алкогольный туман рассеивался на пару секунд и тут же сгущался снова. Андрей решительно сунул руки в карманы и зашагал по улице. «Девятка» ждала в двух шагах от арки. Татьяна нервно курила. Завидев мужа, она раздавила окурок в пепельнице, сообщила холодно:
— Между прочим, половина двенадцатого.