Задыхаюсь:
- Уходи…
Томи отпускает мой кулон, и тот касается раскаленной кожи груди, когда парень вновь опускается к шее, кусая.
- Ай! - визгнула, но не громко, ведь мой голос играет со мной плохую шутку. Толкаю его, пиная ногами. Корчусь, чувствуя, что умру. Прямо сейчас, ведь сердце больно сжимается в груди, которую Томи усыпает влажными поцелуями.
- Ты так пахнешь, - он, чуть ли не рычит, поэтому я рыдаю в голос, чувствуя, как ноги предательски подкашиваются. - И на вкус ты такая же. Вишня. Я тоже буду тебя звать Черри, можно? - мурлычет, сильнее впиваясь пальцами в скулы, чтобы держать меня на месте. - Черри. Моя Черри.
Меня передергивает. Лицо искажается в гневе, поэтому колочу его сильнее, выкрикивая:
- Отпусти меня!
Томи грубо накрывает мой рот ладонью, выпрямляясь:
- Тише, Черри, не надо так громко, - проводит пальцами по моим губам. - Господи, ты такое можешь вытворять своим ротиком и этими губами.
Я стискиваю зубы, когда Томи наклоняется:
- Хотел бы я, - заикается, ведь его язык все еще заплетается. - Глубоко. Хочу глубоко. В тебя.
Сжимаю губы, смотря прямо ему в глаза, хмурясь. От напряжения мои ресницы дрожат.
- Особенно, когда ты так смотришь на меня, - облизывает губы, делая их мокрыми.
- Отпусти, - мой голос дрожит, но звучит жестко. - Отпусти, сейчас же, иначе обо всем узнает Зои… - не контролирую себя, поэтому последние слова канут в небытие, ибо голос слабнет.
- О-у, - тянет. Его улыбка только шире. Его это забавляет. Ему это нравится.
- Ты такая, - хмурится. - С характером, Черри, - видимо, его нетрезвый разум с трудом подбирает слова.
Вновь опускает голову, касаясь губами ключиц. Я шмыгаю носом. Давление в голове вызывает боль, мешая разумно мыслить. Все, что я могу, - это пытаться оттолкнуть его от себя. Корчусь, когда оттягивает кожу зубами, рыча, словно дикий зверь.
Хочу смахнуть слезы с глаз, прекратить эти жалкие рыдания, но мое сознание против меня. Все тело слабнет, как и руки, которые давят уже не с такой силой, с которой хотелось бы.
Зажатая в ванной, в собственном доме. В доме, в котором я не чувствую себя защищенной. Теперь.
Томи с выдохом выпрямляется, грубо вонзив пальцы в подбородок. Поворачивает мою голову, заставляя взглянуть на него. Я роняю вздохи, смешанные с гребаным, беспомощным хныканьем.
Мне так стыдно. За себя. За эту чертову слабость.
Томи с диким желанием в глазах опускает лицо, и мне кажется, что я умерла. Как только его губы коснулись моих. Как только я почувствовала эту влажность, как только этот отвратительный вкус коснулся языка. Склизкий и влажный, до ужаса неправильный поцелуй. Кусает. Оттягивает. Рвет мои губы.
Я умерла.
Корчусь. Пихаю, толкаю, давлюсь, кашляю, пока его язык нагло врывается в рот, обследуя все внутри. Вновь и вновь.
Сжимаю зубы, кусая его язык, но парень лишь издает рык, жестко давя пальцам на подбородок. Мычу ему в рот, крича в подсознание. Вопя внутри так громко, что голова готова взорваться.
Томи резко отпрянул, оставив меня. От такого резкого действия я еле держусь на ногах, хватаясь за бортик ванной.
Голос.
Хрипло дышу, открывая рот.
Я задыхаюсь.
Опускаюсь на колени, скользя ногтями по белой поверхности ванной.
Голос.
Голос Зои.
Стук в дверь.
Я сжимаю веки, пытаясь усмирить головную боль, которая образует давление в глазах. Томи смотрит на дверь, покачиваясь.
- Томи, тебе нехорошо? - ее голос звучит звонко, что говорит о её нетрезвости. - Я проснулась, а тебя нет, - смеется.
Томи облизывает губы, переступая с ноги на ногу. Опускает глаза на меня, после чего отвечает:
- Я уже выхожу. Возвращайся в комнату.
Я трясусь, прижимая колени к груди. Уставилась в одну точку. Куда-то вниз. В пол. От дрожи голова трясется. Хватаюсь за края ванной, будто это единственное, что способно удержать меня в этом мире.
Ибо я чувствую, как умираю.
Прямо сейчас. Дайте мне умереть.
Томи опускается на корточки напротив меня. Я не могу заставить себя моргнуть, но когда он убирает локоны растрепавшихся волос за ухо, глаза отекают, вновь наполняясь слезами, которые тут же вырываются.
- Это было хорошо, - парень вытирает скатившуюся по щеке слезу, улыбаясь. Так же сладко и приторно. Встает, направляясь к двери, и спокойно выходит, хлопая дверью. Непринужденно, холодно, словно это - нечто нормальное. Словно все парни зажимают девушек в ванной. Словно все они оставляют на них следы.
Словно это нормально. Обыденно. Для взрослых.
Мои губы дрожат, когда я начинаю всхлипывать, скуля. Плачу, не пытаясь понизить тон голоса, и прикрываю глаза ладонями, сильнее вжимаясь в угол ванной.
Уходить.
Руки трясутся, когда я тяну их наверх, пытаясь ухватиться за что-нибудь, чтобы подняться. Ноги предательски подкашиваются, когда держусь за край ванной, передвигаясь. Хватаюсь за раковину, поднимая глаза на свое отражение.
Нет. Это не ужас.
Это только отвращение. Неприятие самой себя.
Мои губы ярко-красные, искусанные, влажные. Красные глаза по-прежнему мокрые. Шея покрыта багровыми отметинами. На подбородке четко выделяются отпечатки от пальцев.
Мои руки дрожат, а с губ срывается писк, когда я касаюсь пальцами своих ключиц. Меня трясет так, что голова опрокидывается.
Бежать. Просто бежать, Чарли.
Распахиваю дверь. Смотрю в темноту. Щупаю выключатель, и, после щелчка, все вокруг погружается во мрак. Иду вдоль стены, опираясь на неё ладонями.
Замираю, когда руки касаются деревянной поверхности.
Дверь. Не моя.
Мнусь, когда пытаюсь сжать ладонь в кулак, но все равно хлопаю. Кусаю губы, чтобы не вырвался всхлип. Слышу недовольное ворчание за дверью, а когда та раскрывается, отскакиваю на несколько шагов назад.
В проеме показалась высокая фигура Дилана. Парень сонно шмыгает носом, потирая глаза. Я не вижу его лица. Слишком темно.
Зато он видит меня.
- Ты, блять, издеваешься? Можешь донимать меня, когда угодно, но сон мой не тревожь, блять! - его хриплый голос звучит громко, поэтому я вздрагиваю, понимая, что от страха в глотке вновь образовался ком.
- Что тебе надо? - холодный. Злой. Раздраженный.
А я молчу, не могу выдавить из себя даже обыкновенного звука. Чем дольше продолжается молчание, тем тяжелее становится дыхание Дилана.
Он убьет меня. Прямо сейчас.
Что я делаю? Зачем пришла к нему?
Дилан все еще смотрит на меня:
- Ты ахуела?
Грубость. От нее по спине прошел холодок.
- Ты будишь меня, стоишь и молчишь, - знаю, что он щурит глаза. - Совсем мозгов нет?
Сжимаю губы, потирая дрожащие пальцы. Мое тело трясется, но Дилан вряд ли заметит это. Он делает угрожающий шаг в мою сторону, заставляя меня отойти к стене. Парень что-то ворчит, возвращаясь в комнату. Я поднимаю мокрые глаза, открыв рот, но дверной хлопок затыкает.
Роняю тяжелые вздохи с губ, заставляя себя продолжить идти к своей комнате.
Чего я хотела от него? Зачем постучала в эту дверь?
Хнычу, когда дикое аханье Зои доносится до ушей.
Я искала. Искала защиты. Прикрываю рот тыльной стороной ладони, сжимая глаза. Горячие слезы обжигают кожу щек, но не согревают.
Я искала гребаной помощи. Чертову, мать твою, защиту.
Нащупала ручку двери, что ведет в мою комнату.
И, в конечном итоге, пришла к Дилану.
Как глупо, Чарли.
***
Не выспался.
Проклинает это утро. Этот стол, полный еды, эту чертову мошку, кружащую над головами. Жужжание. Раздражение. Злость.
Доброе утро, Дилан.
Парень закатывает глаза, когда женщина что-то уныло бубнит, жалуясь на головную боль.
- Да, видимо, вчера вы неплохо погуляли, - заметила Зои.
- Не то слово, - женщина пытается насыпать себе сахара в кофе. - А вы тут как? Не скучали?
Зои обменивается довольным взглядом с Томи, вонзая ногти в его колено:
- Да, было неплохо.
- Вот и хорошо, - женщина смотрит на Дилана, который водит ложкой по тарелке. Она удивленно поднимает брови:
- Ты решил съесть хлопья на завтрак?
Парень вздыхает, ведь ему неохота открывать рот, чтобы отвечать:
- Тосты закончились, как и повидло, - объясняет, не поднимая глаз.
- Сегодня нужно съездить за покупками, - бубнит Нина.
- Да, в таком состоянии только за покупками и ездить, - Зои смеется.
Дверь открывается, и на кухню заглядывает Чарли. Девушка была уверена, что Томи уже ушел. Она, черт возьми, не спала все эту гребаную ночь, прислушиваясь к разным звукам и шорохам. Она надеялась, что его не будет здесь, но нет.
Отворачивается, чтобы уйти, но мать останавливается:
- У тебя болит горло?
Она о платке, которым Чарли обмотала шею. Девушка кивает, желая выйти, но женщина вновь подает голос:
- Иди, садись за стол, а я пока найду лекарство, - поднимается, направившись к ящикам полкам.
Чарли чешет щеку, проходя к столу. Чувствует на себе взгляды. Опускается на стул, невольно двигая его ближе к Дилану, ведь с другой стороны сидит Томи. Чертов круглый стол.
Мать роется на полках:
- Как у тебя болит?
Чарли пытается выдавить из себя слова, но лишь сильнее опускает голову, смотря в стол. Зои набирает кому-то сообщение в телефоне, Томи пьет кофе, а Дилан продолжает водить ложкой по дну тарелки.
Девушка пытается приподнять ткань платка, чтобы тот скрывал подбородок, ведь синяки выступили и там. Губы опухли, а покраснение не прошло.
Мать вытаскивает аптечку:
- Думаю, мне тоже стоит выпить что-нибудь от горла, а то подозрительно чешется. Может, вирус какой-нибудь.
Чарли скрывает под столом дрожащие пальцы. Она теребит край скатерти, боясь поднять глаза.
Томи хмурится, взглянув на темную жидкость в его кружке:
- Черри, передашь мне сахар?
Кажется, головы подняли все, кроме матери. Та продолжила свои поиски лекарства, что-то бормоча под нос. Зои моргает, сдерживая ухмылку:
- Черри, - повторяет чуть тише, вновь уставившись в экран телефона.
Чарли проглатывает собственный язык, когда рука не слушается, вынырнув из-под стола. Тянется к сахарнице, потянув ее к себе.
Удар.
Он пришелся не по руке девушки, а по предмету, который она перетаскивала. Дилан смахнул сахарницу локтем со стола, смотря на Томи. Тот перевел на него непринужденный взгляд.
- Упс, - Дилан выдавил улыбку. - Извиняюсь.
- Ничего, - Томи кивает. - С кем не бывает с утра пораньше.
Мать ахнула, вскинув руками:
- Милый, будь осторожнее, - перешагивает через разбитую сахарницу, протягивая застывшей Чарли стакан с водой. - Если ты не хочешь кушать, то хоть попей перед тем, как принять лекарство.
Девушка не думает. Она прекратила мыслить. Берет стакан, кивая, и подносит его к губам, невольно взглянув на Томи.
Случайно. Простив самой себя.
Давление в глотке, и вся вода вырывается наружу, когда Чарли отворачивается от стола, плюя на пол.
- Чарли! - мать вскрикнула, наклоняясь к ней. - Не торопись так.
Чарли кашляет, давясь. Стенки горла сжимаются, увеличивая позывы.
- Полотенце, сейчас, - мать поднимается, оглядываясь. - Зои, помоги. Возьми тряпку половую и…
- Пф, мам, фу, - девушка лишь корчит лицо от отвращения, и женщина закатывает глаза, как и Дилан, который слезает со стула, опускаясь на одно колено. Чарли продолжает трястись. Она чуть ли не вскрикивает, когда парень тянет с её шеи платок.
Поднимает руки, но тряска сковывает движения.
Кажется, она готова оторвать себе голову.
Умереть во второй раз, когда ткань платка немного оголяет кожу шеи. Чарли моргает, грубо хватая парня за руку, которой он сжимал разноцветную ткань.
Дилан щурит глаза, но выражение его лица - не читаемое. Парень лишь наклоняет голову к плечу.
Он заметил. Явно увидел, обратил внимание на отметины, которые к утру превратились в кровавые пятна, размером с кулак.
Чарли умирает в третий раз, когда Дилан поднимает темные глаза на нее. Девушка задерживает дыхание, рывком вырывая ткань платка, и вскакивает со стула, убегая с кухни.
- Ч-Чарли! - мать делает шаг, но останавливается, устало оперившись на раковину. - Ты прости её, - обращается к Томи, так как он гость в этом доме. - Она нехорошо себя чувствует.
Дилан хмурится, выпрямляясь. Его взгляд направлен куда-то перед собой.
- Ничего, - Томи сладко улыбается. - Черри такая забавная.
Прежде чем Томи договаривает, край стола сильно врезается в его живот, заставляя стул отъехать назад. Зои вскочила, визжа:
- Какого черта?!
Дилан явно не подумал, прежде чем ударить ногой в стол. Он сделал шаг назад, понимая, что внутри закипала злость. Не такая, которая сидела у него с пробуждения. Нет. Другая.
- Милый, - голос женщины неуверенный. Дилан смотрит на то, как лицо Томи еле заметно корчится, ведь удар был не слабым. Как и задумывал Дилан. Томи прижимает ладонь к животу, подняв глаза на парня, который спокойно дышит, отступая назад. Отворачивается, игнорируя ругань Зои, и направляется к двери.
Дилану хотелось сдохнуть. Он отказывался принимать тот факт, что его вывернуло, когда этот мудила обратился к Черри так, как это делает он. Только Дилану можно называть её так.
Пятна, отметины на шее.
Собирай мозаику.
Трет лицо, запускает пальцы в волосы, растрепав их.
Не верит, что мыслит правильно.
Просто, иди к себе в комнату, не оборачивайся, не возвращайся.
Не возвращайся на кухню, ибо тогда ты разобьешь ему ебало. Просто не возвращайся.
И тогда Дилан понял, что сдох.
Набить кому-то морду из-за Черри?
========== Глава 16. ==========
***
Терпи, мать твою. Просто терпи все то дерьмо, что преследует тебя сегодня. Как и вчера. Как и неделю назад, месяц назад. Как каждый гребаный день твоей прекрасной жизни, Дилан.
На кого ты так зол?
- Милый? - Нина вошла без стука. Она оглянулась, чтобы проверить, что никто не последовал за ней, и прикрыла дверь за собой, направляясь к кровати, на краю которой сидел парень. Он согнулся, поставив локти на колени, и уронил бледное лицо в ладони. Его тяжелое дыхание - все, что можно было услышать в комнате.
Женщина чувствовала себя неловко, поэтому не нашла себе места. Она остановилась в шаге от него, потирая руки:
- Милый, ты принимал лекарство?
- Лекарство, - произнес ядовитым голосом, не отрывая лица от ладоней. Он скрывает глаза.
Женщина откашлялась:
- Я имею в виду витамины.
- Витамины, - пустил смешок, тяжело вздохнув.
- Они не закончились у тебя? - Нина осмотрелась, чтобы найти оранжевую баночку с белой этикеткой. - Где ты их хранишь?
- Они еще есть, - бубнит Дилан, наконец, подняв лицо. Вытирает вспотевшие ладони об штаны, откашлявшись:
- Что ты здесь вообще забыла? - щурит глаза, и Нина готовится к очередному замечанию со стороны парня. - Ты должна пойти к мелкой. У неё явные проблемы, а вместо этого стоишь здесь.
Женщина вздыхает, смахивая с виска капельку пота:
- Она просто ребенок. Когда же она поймет, что нельзя себя так вести при гостях? - этот диалог с самой собой злит. Нина качает головой:
- У неё просто болит горло.
Просто. У тебя все всегда просто.
Дилан закатывает глаза, когда женщина начинает открывать ящики. Парень терпеть не может, когда кто-то находится здесь, в его комнате, а эта особа еще и позволяет себе рыться в его вещах.
- Вот они, - Нина довольно улыбнулась, откопав в ящике баночку, и повернулась к Дилану, протягивая. - Ты ведь не принимал сегодня, да?
- Нет, принимал, - отрицает.
- Ну, да. Конечно, - женщина открывает, высыпая две капсулы в свою ладонь. - А тот концерт на кухне? Зачем стол пнул? Ведь и Томи попало.
Дилан не скрывает довольной ухмылки:
- А я смотрю, тебе он нравится, - яд. Голос - яд.
Нина протягивает капсулы, соглашаясь:
- Да, по крайней мере, в отличие от других ухажеров Зои, этот еще кажется приличным.