Вишня и никотин - "Paprika Fox" 7 стр.


- Точно? Точно не тошнит? А голова? Голова болит? - мать потирает мое плечо, привлекая к себе внимание. Я вздыхаю, понимая, что лучше сказать:

- Временами меня подташнивает, вечером голова болит, но от усталости.

- Давно? - Сандра поднимает голову.

- Я не знаю, - говорю.

Женщина хмурится, обращаясь к матери:

- Есть ли то, что может тебя беспокоить в ее поведении?

Она задумалась:

- В последнее время она слишком эмоциональна.

Не правда.

Закатываю глаза, ведь терпеть не могу, когда обо мне говорят в моем же присутствии. Складываю руки на груди, но невольно начинаю потирать виски, ведь голова, кажется, разваливается на части. Хочется спать. И есть.

- Я выйду пока, - не выдерживаю, поднимаясь с места, и не жду разрешения, направляясь к дверям. Открываю одну, желая просочиться, но бьюсь плечом о другую, роняя с губ недовольный стон.

- Осторожней, Чарли, - просит мать, вздыхая. - Она так часто бьется обо все, - шепчет, но Сандра слышит, заинтересовавшись:

- То есть, она неуклюжа?

- Да, кажется, всегда такой была.

Я хлопаю дверью за собой, выходя в коридор. Понятия не имею, куда мне идти, но ноги сами ведут вперед.

Не хочу возвращаться в кабинет Сандры, поэтому выхожу на улицу, направляясь к скамейке, чтобы посидеть. Ветер неприятный, так что складываю руки на груди. Чихаю, встряхивая волосами. Трогаю висок. Будет синяк, и это не очень хорошо, хотя вряд ли будет сильно заметен на моей загорелой коже.

***

- Думаешь, что-то серьезное? - женщина начинала заикаться.

Сандра писала на листочке названия витамин:

- Знаешь, мне кажется, у неё такой период. Так что ничего страшного. Пусть просто пьет витамины, - протягивает листок. - Хотя, то, что она так неуклюжа, меня беспокоит. Может, стоит проверить ее рефлексы?

- Возможно, - берет бумажку, сунув в сумку.

- Просто, проследи за ее поведением в течение следующей недели, потом позвони мне, Нина, - Сандра улыбнулась подруге, и та поблагодарила ее, покинув кабинет.

***

***

Я понятия не имею, какой по счету ем тост. Кажется, даже Дилан, сидящий на диване, нагло вытянув ноги, пришел в легкое недоумение:

- Ты в курсе, что обычно я этим завтракаю?

- И что дальше? - продолжаю играть в приставку, не поворачивая голову.

- Я тебя запру в ванной, если все сожрешь, Черри, - заканчивает, но я не нахожу в себе силы, чтобы ответить, поэтому продолжаю тупо пялиться в экран телевизора.

Родители уехали на работу. Срочный вызов. Они, как какие-то агенты. Если работать, то вместе.

Мистер и миссис Смит.

Улыбнулась от собственных мыслей, на секунду представив, как моя мать воюет с отцом, но фантазии разрушились, когда ко мне подошла Зои со стаканом воды и парой капсул, которых я так терпеть не могу. Ставлю игру на паузу, корчась:

- Это обязательно?

- Пей, - приказывает, и я закатываю глаза, не возражая.

- Дилан, - сестра тут же переключает свое внимание на парня, который слушал музыку в наушниках:

- Чего?

- Ты уже собрался?

- Куда? - его голос стал ниже.

- Сегодня вечеринка в клубе, вход свободный, - она недовольно взмахивает руками. - Ты вообще слушаешь, что я тебе говорю? Предупреждала ведь утром.

- Ты мне говоришь, но, заметь, я не согласился идти, - ворчит, а я чувствую себя тем, кто случайно стал свидетелем семейной драмы. Зои надула губки, обижено бубня:

- Без тебя там скучно будет, - опирается руками на спинку дивана. - К тому же, мы не будем танцевать.

- И что мы, по-твоему, будем там делать? - Дилан усмехается, когда я давлюсь водой, корча лицо, ведь не люблю пить таблетки. Они так скользят по горлу, словно я не капсулы глотаю, а какие-то личинки.

- Дилан, не глупи, - я не знаю, что она сделала, но это вызвало вздох у парня.

- Мне лень, - но он отрезает. Все происходит за моей спиной, но могу представить выражение лица Зои:

- Дилан! Я ждала этого всю неделю.

- Ты ждала, я - нет, - кажется, Дилан серьезно настроен на отказ.

- Хорошо, - спокойно произносит, но я-то знаю, что она бесится. - Тогда пойду одна. Найду с кем там повеселиться, - выделяет последнее слово, направившись к двери.

- Хорошо тебе отдохнуть, - Дилан бросает смешок, шепча, но я слышу. - Дура.

Поворачиваю голову, хмуро смотря на парня, который подносит бутылку воды к губам, щурясь:

- Чего уставилась?

- Ты с ней спишь и смеешь называть “дурой”? - вот так просто. В лоб спрашиваю, ведь не понимаю этого.

Дилан улыбается, но не по-доброму. Проходит языком по нижней губе, поясняя:

- Мы же просто трахаемся. С чего мне быть вежливым с ней?

Тяжко вздыхаю, отворачиваясь:

- Не понимаю я вас.

- Не удивительно, ты ведь…

Я перебиваю:

- Да-да, очередная шуточка о том, что я ребенок. Спасибо, я оценила, но знаешь, - продолжаю играть. - Если все вы такие - взрослые - то нахер мне быть похожей на вас? Уж лучше буду одинокой, но счастливой, чем иметь парня, который так будет отзываться обо мне.

- Что ты знаешь об отношениях, дура? - его голос громче. - Кого-то трахать и состоять с кем-то в отношениях - две разные вещи.

Моргаю, задумавшись над его словами:

- То есть, если бы у тебя была девушка, то ты бы так не говорил о ней?

Молчит. Не отвечает.

- Людей, которых любишь, уважают, - наконец, слышу его ответ, принимая с умным выражением лица.

- Неплохо звучит, - сама удивляюсь тому, что говорю.

Вновь молчание. Нажимаю на кнопки, проигрывая бой.

- Черт, - бубню, вновь взяв тост с тарелки, и откусываю, пережевывая. Давлюсь, отчего кашляю, и на глазах выступают слезы. Смахиваю их, моргая.

Сегодня был трудный день. Эти выходные не задались, а завтра меня ждет учеба. От этой мысли становится только хуже.

Проигрываю, бросая джойстик на пол, и потираю ладонями горячие щеки. Выпрямляюсь, хмурясь:

- А чего ты тут сидишь? Если честно, меня это нервирует, не люблю, когда позади меня кто-то есть.

Дилан шевелится, и, секунду спустя, я вижу его краем глаза, садящегося на пол с джойстиком в руках.

- Нет, - выдавливаю. - Я больше не буду спорить с тобой.

- Отстань. Я просто хочу поиграть. Так что, если ты закончила, то освободи мне.

Хмурюсь, кривя губы:

- Как же бесишь, - встаю, покачиваясь, и иду к двери.

- Тарелку убери за собой! - кричит в спину, отчего я закатываю глаза, чувствуя, как раздражение переполняет меня.

***

- Сам уберешь! - девушка бросает в ответ, быстро выбегая из гостиной.

- Чё? - Дилан щурится, но больше ничего не говорит, уставившись на экран телевизора.

Включает игру, но что-то идет не так.

Ему не нравится.

Цокает языком, бросив взгляд на недоеденный тост в тарелке.

Ему не нравится играть одному.

========== Глава 9. ==========

***

И долго мне идти?

Выхожу из комнаты, не узнавая собственный коридор. Он растянут, так что не вижу конца. Закрываю дверь за собой, оглядываясь по сторонам. Серое. Я различаю только такие оттенки. Темные и неприятно холодные, отчего все тело немеет под тяжестью воздуха. Слышу собственное дыхание, когда делаю шаги. Сердце бьется спокойно, но у меня такое чувство, словно оно сжимается. Боль в груди.

Стены давят. Вытягиваю руки перед собой, ведь не могу разобрать дороги.

Касаюсь чего-то теплого и мягкого.

Щурюсь.

Рука.

Отступаю, ощущая то же самое позади. За спиной. Оборачиваюсь. Рука.

Половина руки. Нет. Их много.

Начинаю нервно оглядываться, понимая, что все они, будто вбиты в стены. Шевелятся. Сжимают и разжимают пальцы, отчего противный хруст оглушает. Я верчусь, не зная, куда отступать. Их много. Слишком. Прижимаю свои руки к груди, отступая к стене, когда рядом вытянулись костлявые тонкие пальцы. Моргаю, роняя тяжелые вздохи с губ.

Губ.

Мои пальцы дрожат, когда я медленно тянусь ко рту, щупая.

У меня нет губ. Нет рта. На этом месте натянута кожа.

Хнычу, мыча, и пытаюсь разодрать эту поверхность ногтями. Плачу, когда чувствую ледяную хватку.

За плечи, за ноги, за волосы. Они цепляются, притягивая меня к стене. Мычание глухо раздается по всему коридору, когда я больше не могу сражаться, понимая, что мое тело не слушается. Движения даются мне с трудом. Я не могу даже перевести взгляд с одной тянущейся ко мне руки к другой. Стены сузились. И я застряла.

Застряла, дав себя впитывать.

Кажется, кожа на том месте разорвалась, когда я завопила, ведь несколько пальцев больно надавили мне на глазницы.

Вскакиваю, вытягиваю руки перед собой.

Тяжело дышу, чувствуя, как все мокрое тело напряжено и каждая его часть подрагивает. Губы сухие и дрожат. Моргаю, продолжая держать руки перед собой, словно не в силах согнуть их. Смотрю на пальцы. Под ногтями красные следы.

Брови хмурятся, когда я вскакиваю, еще толком не придя в себя, и подбегаю к зеркалу, понимая, что ужас полностью сковал мое тело.

Мои губы практически разодраны. Пятна от крови размазаны по лицу.

Я открываю рот, накрывая ладонями губы. Мои красные глаза слезятся. Глубоко вдыхаю, роняя всхлип. Затем еще один. И еще. Стону, отступая от зеркала. Солнечный свет слепит в глаза, поэтому не вижу толком, бросаясь к столу, чтобы найти салфетки. Руки дрожат. Паника охватывает мое сознание.

Просто нужно убрать кровь.

Не нахожу салфеток, продолжая шептать губами, все время касаясь их пальцами, словно боясь, что вместо них будет просто натянутая кожа.

Я все еще плохо соображаю. Все, что делаю, - это способ доказать себе, что проснулась, что это был сон.

Но настолько реальный, что я могу даже сейчас невольно почувствовать хватку на плечах.

Выбегаю из комнаты, несясь по коридору, не смотря по сторонам, ведь из стен могут вылезти руки. Захожу в ванную комнату, оставляя дверь распахнутой, ведь это последнее, о чем я беспокоюсь сейчас. Подскакиваю к раковине, начиная крутить ручки крана. Вода не льется.

- Да чтоб тебя, - шепчу, скуля. - Давай! - почти кричу, когда поднимаю глаза на зеркало. Вместо рта одно красное пятно. Дрожу, судорожно моргая, когда тянусь рукой к нему.

Щупаю.

Мои зрачки замирают.

Нет рта. Только натянутая кожа.

Начинаю мычать громче, впиваясь ногтями в кожу, чувствуя под ней ровный ряд зубов.

Стону, роняя слезы, когда боль становится нестерпимой. Сжимаю глаза.

“Это все сон”, - медленно раскрываю.

Мое прерывистое дыхание сбивает нормальный сердечный ритм. Хлопаю ладонями по простыне, заставляя себя сесть. Смотрю в стену перед собой. Уставилась на неё, не моргая. Глотаю комок в горле, стирая ладонями пот с лица. Невольно опускаю на пальцы глаза: нет ничего под ногтями.

Облегченный вздох с губ, которые тоже на месте.

Глаза горят. Трогаю теплые щеки. Чувствую, как капельки пота стекают по шее к ключицам. Восстанавливаю дыхание. Паника отступает, когда слышу вой ветра за окном. Дом трещит.

Медленно передвигаюсь, слезая с кровати. Прохожу мимо зеркала, не желая взглянуть в него. Я не хочу видеть себя.

Перед тем, как коснуться ручки двери, мнусь, перебирая пальцами. Сжимаю и разжимаю их, после чего толкаю дверь, уставившись перед собой.

Руки тянутся из стен, яро хватая друг друга. Они рвут ногтями кожу и, кажется, издают шепелявые звуки.

Отступаю, качая головой, но за спиной хлопает дверь. Понятия не имею, как я оказалась за порогом комнаты, но оборачиваюсь, начиная дергать ручку двери.

Давление в висках увеличилось, отчего мои глаза начали закатываться, но держусь, продолжая попытки попасть туда, где буду чувствовать себя в безопасности. Только там.

Замираю, когда поверхность двери треснула. Смотрю перед собой, приоткрывая рот, испуская вздох. Краска на двери начала бугриться, после чего я отчетливо вижу пять холмиков, которые шевелятся, не переставая.

Моя рука отпускает ручку двери.

Делаю шаг назад, роняя:

- Н-нет, - шепчу, сжимая губы.

Оно вытягивается, и, наконец, понимаю, что это - рука.

Распахиваю рот, желая завопить, что есть мочи, но она накрывает его, больно врезаясь в зубы, после чего мои глаза тут же закатываются.

Распахиваю глаза от дикой боли, что пронзила разом все тело. Кричу, сидя на кровати. Кричу в пустоту и осознаю это. Просто рву глотку, начиная реветь, когда понимаю, что вокруг по-прежнему темно. Сжимаю влажное одеяло руками, сгибая ноги в коленях.

И кричу. Долго, набирая в легкие как можно больше воздуха, словно мой вопль способен разогнать ночную темноту.

Или же я просто хочу убедиться, что действительно проснулась.

Глубоко вдыхаю через рот, вновь крича. Края моих губ растягиваются, отчего я чувствую рвущуюся боль. Но это - ничто, по сравнению с тем, что происходит сейчас внутри меня. Ощущение холодных рук, мерзкий шепот - все это никуда не исчезло, поэтому я должна разогнать остаток сна.

Дрожу. Зубы стучат, когда я оглушаю себя собственным воплем. В голове вновь образуется шар, давящий на глазницы и виски. Я плачу, колотя себя по голове и лицу, дабы избавиться от этого ощущения.

Сжимаю уши ладонями, прикрывая глаза. Жду, пока шепот не сольется с тишиной вокруг.

- Т-т-т, - отбиваю языком согласную, ведь зубы как раз стучат в ритм.

Моргаю, сжимая мокрые губы в тонкую полоску. Тишина. Наконец. Я больше ничего не слышу, кроме биения своего сердца и сбившегося дыхания.

Сглатываю, чувствуя боль в горле. Выпрямляю спину, садясь ровно, когда руки обмякли, упав на кровать по обе стороны от ног.

Громкий стук заставляет мое сердце сжаться. Кто-то дергает ручку двери, вновь повторяя стук, бьющий мне по ушным перепонкам, поэтому мое лицо корчится от боли, заставляя вновь прижать ладони к ушам, но прежде чем я это делаю, слышу охрипший голос за дверью:

- Чарли?!

Я хотела бы видеть кого угодно, только не его. Но вдруг вспоминаю, что дома, кроме нас, никого нет: мать с отцом на работе, сестра в клубе, поэтому опускаю руки, но не могу заставить себя слезть с кровати.

Открываю рот, чтобы крикнуть, что все в порядке, но выходит лишь жалкий всхлип.

- Ты в порядке? – он, кажется, услышал, что я затихла, поэтому сам понизил тон.

Мне жарко. Нужен душ, чтобы хоть немного прийти в себя, поэтому шевелюсь, спуская ноги на пол. Медленно шаркаю ими, и кажется, что проходит вечность, пока бреду к двери, открывая замок. Но ручка сама дергается, отчего дверь распахивается. В коридоре темно, поэтому глаза не щурю, когда поднимаю голову, уставившись на Дилана, темные волосы которого растрепались от сна.

Он смотрит на меня вопросительно, ожидая, что я скажу хоть что-нибудь, поэтому выдавливаю короткое:

- Порядок.

Кажется, парень дышит тяжелее, чем я, но могу ошибаться, ведь толком ничего не вижу в темноте. Он испугался за меня? Бред.

- Прости, что разбудила, - стараюсь держаться, но тон голоса все равно скачет, выдавая ему мое состояние. Не могу понять выражение его лица и только сейчас замечаю, что рост Дилана дает ему возможность дотянуться до самого верха двери.

- Кошмар? – спрашивает, выдыхая так тяжело, будто не дышал все это время.

Я чувствую легкие стыд и неловкость, поэтому киваю не сразу, чувствуя, что такое движение вызывает боль в висках. Парень проходит ладонью по своим темным волосам, после чего нажимает пальцами на глаза, растирая веки. Виновато опускаю лицо, переступая с ноги на ногу:

- Мне нужно в ванную, - нервничаю, перебирая пальцами.

Дилан облизывает губы, отходя с проема двери, чем освобождает мне путь. Сжимаю губы, выходя в коридор. Мой взгляд бешено мечется от стены к стене, и я могу нормально дышать, когда понимаю, что это обычный коридор. Оборачиваюсь, идя спиной, все еще чувствуя себя неловко:

- Прости, - извиняюсь, отворачиваясь, и быстро мчусь к ванной комнате, распахивая дверь. Невольно смотрю назад, видя, как Дилан останавливается у открытой двери своей комнаты, повернув голову в мою сторону. Из-за темноты я не вижу его лица. Это и не нужно.

Назад Дальше