Дилан наливает молоко в стакан, подходя к холодильнику. Гад, мне что, лишний раз вставать придется, чтобы взять его?
- Так трудно вернуть мне его в руки, да? - замечаю, не убирая вылезших локонов растрепанных волос. Выгляжу, как пугало. Удивительно, что он ещё не пошутил над моим видом. Теряет хватку, старпер.
Стук стекла по столу. Опускаю глаза, хлопая ими, когда вижу перед собой стакан с белым напитком. Открываю рот, поворачивая лицо, но ничего не говорю, как и Дилан, который спокойно покинул кухню, но дверной хлопок заставляет меня подпрыгнуть на стуле, чуть не свалившись с него.
Ладно, соглашусь, что это было странно.
Беру стакан в руки, обжигаясь холодом. Подношу к губам, отпивая, и смотрю в окно, что напротив меня. Чистое небо начинает покрываться белыми облаками, из-за чего солнце исчезает, прячась за ними. Опустошаю стакан, поднимаясь со стула, и иду к раковине, поставив туда. Вытираю рот тыльной стороной ладони, после чего выхожу с кухни, понимая, что в коридоре стало чище.
А Зои скоростная.
Девушка о чем-то говорит с Диланом и, кажется, ругает его. Поднимаю брови, проходя мимо.
- Чарли, - сестра зовет меня.
Что ж, план “быть не замеченным” проваливается, поэтому оборачиваюсь:
- Что?
- Ты не могла бы мне помочь с уборкой? - спрашивает с надеждой в больших глазах, но я хмурюсь, недовольно закатывая глаза:
- Зои.
- Чарли, пожалуйста, если родители увидят бардак, то не разрешат мне сегодня уйти на ночь.
Я моргаю:
- А веселье продолжалось.
- Да, - её улыбка прекрасна и свежа. - На пляже будет вечеринка. Выходные, как-никак. Может, хочешь с нами? - смотрит на Дилана, который поперхнулся слюной, поднеся кулак ко рту.
Сегодня мои друзья заняты… Верчу головой:
- Нет, я, пожалуй, посижу в тишине, которой мне так не хватало вчера, и поиграю в приставку, - складываю руки на груди, недовольно притоптывая ногой, ведь Зои и Дилан еле сдержали смешки.
Щурю глаза, отворачиваясь, и иду наверх по лестнице.
- Так ты мне поможешь? – вновь с надеждой в голосе спрашивает.
- Иди к черту! – сама не ожидала от себя такой грубости, но чувствую, что вскоре повешусь, если кто-нибудь из них пропустит смешок о моем поведении.
Что с того, что я люблю играть?
«Играть в одиночестве», - добавляет мое подсознание, за что хочется дать себе по голове.
Захожу в комнату, хлопая дверью, и несусь к мягкой кровати, чтобы упасть на неё лицом вниз. Сгибаю колени, поднимаясь на локтях, и достаю телефон из-под подушки, чтобы проверить почту. Сообщений много, и по большей части от друзей. Все сегодня заняты. Это так странно, необычно.
Переворачиваюсь на спину, открывая музыкальный плей-лист, чтобы послушать музыку. Делаю на всю громкость специально, чтобы голова Зои начала трещать.
Мне не нравится то, что в выходные сижу дома, но сегодня я – «тюлень», желающий лишь покоя и валяния на кровати или теплом мягком ковре. Это так не похоже на меня, но хочется немного побыть одной. Даже к Уне идти лень.
***
Время шло, и единственное, ради чего я покидала комнату, - это еда. Много еды. Господи. Я ела так, словно в последний раз. И, кажется, Дилан с Зои заметили это, ибо холодильник пустел на глазах.
- Эй, - парень сидит за столом, роясь в телефоне, когда я беру с полки печенье, идя к двери. Оборачиваюсь:
- Что? – сую печенье в рот.
Дилан щурится, вновь уставившись в свой телефон. Хмурюсь:
- А ты странный, - отворачиваюсь, слыша смешок за спиной:
- Черри, у нас еда осталась вообще?
Торможу, взглянув на него через плечо. Парень усмехается:
- Вон, какой зад отрастила, - добавляет, поднимаясь. Закусываю губу, после чего открываю рот, чтобы ответить, но парень грубо накрывает ладонью мою челюсть, отодвигая в сторону, чтобы выйти в коридор.
Проглатываю еду, следуя за ним, точнее, мне по пути. Он идет в гостиную, где я собираюсь играть в приставку.
- Не преследуй меня, - отрывает взгляд от телефона, толкая дверь ногой.
Я закатываю глаза, входя в гостиную, и сразу же сворачиваю к дивану. Беру один джойстик, падая на пол перед телеком, и зажимаю печенье между зубов, переключая каналы при помощи пульта.
- Выходной день сильной, независимой женщины, - Дилан садится на диван, по-прежнему пялясь в мобильное устройство.
- Придурок, - эти слова уже ничего не значат. Они просто на автомате вылетают, как воздух с губ. Я даже могу не заметить, как произношу их.
- Ах, да, прости, - откашливается. – Сильного, независимого ребенка, - исправляет, и я вздыхаю, включая игру. Беру яблоко свободной рукой и кусаю.
Играю в «Бои без правил» и вместо соперника представляю Дилана, поэтому игра приносит больше удовольствия.
Точнее, приносила, ведь не заметила, как Дилан переместился, сев у другого кресла, что стояло в метре от меня, взяв со стола второй джойстик. Выигрываю раунд, пережевывая яблоко, и поворачиваю голову, хмуро смотря на него. Парень внимательно рассматривает предмет, словно видит его впервые, так что его любопытство заставляет меня бросить смешок:
- Джойстик, это Дилан. Дилан, это джойстик, - представляю их друг другу, хихикая.
- Дура, - парень щурится.
- У тебя такой вид, словно ты не играл никогда, - смеюсь, но прекращаю, когда голос Дилана доносится до ушей:
- Как ею пользоваться?
Мои губы открываются, а яблоко выпадает из рук. Уставилась на него, не моргая:
- Шутишь?
Дилан хмурится, явно недоволен тем, что я заставляю его повторить сказанное:
- Просто объясни мне, и я тебя обставлю, - кивает в сторону экрана телевизора.
Возмущенно открываю рот:
- Ты? Меня? – кажется, я невольно начинаю разыгрываться. – На что спорим? – усмехаюсь, когда Дилан переводит на меня все тот же хмурый взгляд, переспрашивая:
- В смысле «на что»?
- Ты говоришь, что обыграешь меня, при этом спрашивая, как играть в эту штуку, - смеюсь. – Да, ты до ужаса уверен в себе. Бесишь.
Он пускает смешок:
- Хочешь заключить пари?
- Да, - непринужденно отвечаю, задумавшись. – Итак, если я выиграю, то ты должен будешь… - довольно улыбаюсь. – Ты должен будешь признать, что я взрослая и прекратить подкалывать меня этим.
Дилан усмехается, отводя взгляд:
- Поверь, чтобы ты стала взрослой, нужно сделать кое-что другое.
Недовольно ворчу, когда его выражение лица стало серьезным. Черт, он и впрямь задумался. А что, если он просто притворяется, а на деле играет не хуже меня? Точно, что, если оно так?
Стоп. Чарли, ты чего? Боишься, что этот лузер обыграет тебя? Пф, не смеши.
Давлюсь, начав кашлять, когда поняла, что Дилан краем глаза смотрит на мою шею, усмехаясь:
- Если я выиграю, то заберу твою…
- Фу, придурок! – перебиваю, на что Дилан смеется:
- Идиотка, я имею ввиду – удачу, дура, блять, - продолжает смеяться, чуть не заваливаясь на спину.
Я пристально смотрю на него, не понимая, о чем он, но, когда опускаю взгляд, осознаю. Дилан говорит о кулоне. Черт, зачем он ему?
- Это нечестно! – восклицаю.
- Все честно, - он смеется. Смеется надо мной.
- Это слишком. Она моя!
- Так значит, ты правда считаешь, что твоя удача зависит от нее? – щурится, не веря.
Киваю, хмурясь.
- Тогда, я действительно постараюсь лишить тебя её, - смеётся. – А теперь, объясни мне, что да как.
Секунду мнусь, не веря, что сама предложила пари, но двигаюсь ближе, начиная объяснять, что к чему. Настроение поднимается, ибо успеваю во время разъяснений подколоть Дилана пару раз. А такое не каждый день случается.
Дилан кивает, якобы понимает то, что я говорю. А мне до сих пор не верится, что он никогда не играл. Он либо прекрасный актер, либо чертов врун.
Сажусь на свое место, подальше от него.
Чувствую, что внизу живота завязался неприятный узел. Это странно, но не мнусь, включая игру:
- Три раунда.
- Окей, - парень тянет, цокая языком.
Что ж, игра началась.
[…]
Нет, он чертов врун!
Чувствую, как руки потеют, ибо третий раунд, а счет не на моей стороне. Черт! Он соврал мне! Все это время прикалывался, что правда ничего не понимает в этом! А я поверила. Если честно, то на секунду забыла, что он только рад лишний раз пошутить надо мной.
Кретин! Чертов урод!
Бой окончен.
Не верю, приоткрывая губы, когда Дилан довольно усмехается, опуская руки на пол:
- Что ж, думаю, я выиграл, так ведь?
Сглатываю, переводя на него глаза:
- Ты солгал! – я зла. Нет, разгневана.
- Не понял, - щурится.
- Ты сказал, что никогда не играл!
- Я этого не говорил, - отрицает.
Точно. Черт. Он не говорил, Я сама пришла к такому заключению.
Мои плечи опускаются, когда закатываю глаза. Кидаю приставку под стол, поднимая руки, чтобы снять цепочку, но Дилан смеётся во второй раз, чем сбивает меня с толку:
- Дура. Я не буду её забирать.
- Но, - заикаюсь. – Ты сказал, что заберешь мою «удачу».
- Именно, - поднимается, когда слышит голос Зои, зовущий его. – Я забираю твою удачу. Всю.
- Что за бред ты несешь? – шепчу, ведь действительно не понимаю.
Отряхивает джинсы, усмехаясь:
- Отныне, твоя удача не зависит от этого кулона. Её просто нет, - бросает, направляясь к двери.
Я невольно касаюсь пальцами кулона-вишни, хмуря брови.
- Уже поздно, и детям пора спать, - бросает смешок, выходя в коридор, после чего слышу недовольные возгласы Зои, которая искала его все это время.
Это бред.
***
Но Чарли «слишком ребенок», чтобы не поверить в это. Она действительно пытается не думать, но такую, как она легко заставить верить.
А ему это нужно. Нужно, чтобы кто-то еще, кроме него самого, чувствовал себя отвратительно. Все, что он делал, это лишь для такого результата.
И он добился его. Теперь, он не одинок в этом дерьме. В своем дерьме.
Парень набрасывает кофту, беря ключи, когда Зои вешается на него, оставляя поцелуй на щеке.
Но он правда впервые играл в приставку.
========== Глава 8. ==========
Внутри Он дико завидовал ей.
Я забираю твою удачу.
Ее просто нет.
Весь субботний день я провела одна дома. Уснула, слыша, как родители вернулись. Их уставшие голоса раздавались эхом, хотя они пытались шептать, зная, что я в это время уже в кровати.
Но я легла не потому, что хотела спать.
Мне просто было скучно.
Поэтому, твердо решив, что воскресение я проведу на улице, закрыла глаза, заставляя себя уснуть.
Каково было мое огорчение, когда, открыв глаза, поняла, что в комнате стоял шум. Дождь стучит по оконному стеклу. Сажусь на кровати, уставившись в окно.
Это было только утро, а я уже чувствовала, что ничего благого этот день не принесет.
***
Чихаю, прикрывая рот ладонью. Мать, вид которой немного беспокоит, подняла глаза, хмурясь:
- Ты простудилась?
Пожимаю плечами, продолжая водить ложкой в тарелке с хлопьями, в то время как все остальные ели то, что хотят. Такое неравенство раздражает.
- Опять, небось, окно на ночь не закрыла, да? - она как всегда права, и это тоже бесит.
Дилан и Зои о чем-то говорят, и их голос, нет, их присутствие здесь - бесит.
Мать и отец говорят о работе. Бесит.
Зои случайно смеется с открытым ртом, полным еды. Бесит.
Дилан отпивает сок из кружки, усмехаясь краем губ. Бесит.
Мать что-то с улыбкой восклицает. Бесит.
Дождь за окном усилился. Бесит.
- Чарли, ешь хлопья, - голос матери ровный, но не грубый, поэтому мой тон был неуместен:
- Я не хочу их есть! - бросаю ложку в тарелку, убирая руки под стол.
Опять. Опять все подняли на меня глаза. Что? Так нравится лицезреть меня в плохом настроении? Это тоже выглядит по-детски?
Мой крик был не к месту, ведь до этого мы даже не ругались. Это был мирный и спокойный семейный завтрак за столом. И меня это раздражает. Бесит, что они такие нормальные, в то время как внутри меня что-то скребется и жжется, довольно-таки неприятно.
Сама не замечаю, как провожу языком по внутренней стороне щеки, чем вызываю ухмылку у Дилана, который наблюдал за мной, сидя напротив.
- Ну, - мать казалась какой-то потерянной. - Не хочешь, не ешь, - переглядывается с отцом, который чешет щетину.
- У тебя все хорошо? - мужчина откладывает газету, взглянув на меня. Я открываю рот, понимая, насколько неловко себя чувствую, поэтому потираю вспотевшие ладони под столом, виновато опуская глаза:
- Да, извините, - смотрю на хлопья в тарелке, и меня передергивает. - Просто, - сглатываю. - Не хочу их.
- Тогда, съешь что-нибудь другое. Мы с отцом вчера закупились, просто, - она явно в недоумении. - Ты всегда завтракала хлопьями, сама просила их покупать.
Мой пыл угасает, ведь это тоже правда. Странно, что сейчас я не могу даже видеть эту еду, хотя вчера спокойно пила молоко. Поднимаю глаза на тост с джемом, который уплетает Дилан. Мне никогда не нравилось повидло, но сейчас я чертовски хочу его.
Не Дилана, а тост.
- Прекрати смотреть на меня, - ворчание возвращает меня в реальность, и отвожу глаза:
- Я задумалась, - пинок под столом, и невольно поднимаю голову, видя, как Дилан усмехается, проводя языком по внутренней стороне щеки.
Кретин.
Он словно читает мои мысли, поэтому его наглая ухмылка становится шире, будто говоря: “Фантазии нет, червивая башка?”
Коснулась кулона, начав теребить его, оттягивая цепочку. Поднялась со стула, направляясь к холодильнику.
Я даже не знаю, чего хочу на самом деле: пить, есть, спать или просто выблеваться, чтобы стало легче. Не пойму, что за нахер со мной сегодня. Резко открываю дверцу, отчего та дает мне по носу. Зои хихикнула, за что мать недовольно ворчит на неё, после чего обращается ко мне спокойным голосом:
- Будь внимательней, Чарли.
Будь аккуратней, Чарли.
Будь осторожней, Чарли.
Ложись спать раньше, Чарли.
Ты должна съесть это, Чарли.
Может, прекратишь себя так вести, Чарли?
Прими ванну, Чарли.
От тебя странно пахнет, Чарли.
Что с твоей прической, Чарли?
У тебя грязно в комнате, Чарли.
Уберись, Чарли.
Будь женственней, Чарли.
Не ставь локти на стол, Чарли.
Убери эту псину, Чарли.
Следующий выдох, слетевший с моих приоткрытых губ, был одним из самых тяжелых, неприятных, отчего все тело продрогло до самых костей.
Будь тем, кем я хочу тебя видеть, Чарли.
Прикрыла глаза, невольно коснувшись лбом холодной дверцы, чтобы остудиться. Мне жарко. Жарко до ужаса.
- Что с тобой, Чарли? - я слышу, как скрипит стул.
Но в глазах темнеет. Такое чувство, будто по голове дали чем-то тяжелым, отчего ноги подкосились, и я не могу удержать равновесия, падая.
“Черт”, - единственная мысль, посетившая меня в этот момент, до того, как я ударяюсь виском об пол, окончательно теряя сознание.
***
Вода касается ног, заставляя отступить назад. Пальцы исчезают под слоем белого песка, который впивается в кожу.
Ветер по-прежнему воет, но уже иначе.
Грядет буря.
Серое небо не светлеет за окном. Моя мать обеспокоено теребит сумку, пока Сандра осматривает меня, пытаясь понять, в чем причина моих падений.
- Витамины пьешь? - задает вопрос, но знает ответ.
Нет, не пью.
- Если ей не напомнить, то она не пьет. Её память - это нечто, - мать вздыхает. Она нервничает. Я вижу это, но остаюсь спокойной. Голова до сих пор тяжелая, словно вместо неё воздушный шар, который вот-вот должен лопнуть. И, такое чувство, что если он лопнет, то мне станет гораздо легче.
Моргаю, сильно сжимая горящие глаза. Жжется. До боли.
Женщина что-то пишет в своем журнале, начиная листать его:
- Подобное раньше не случалось, - уверенно говорит. - Питаешься ведь хорошо, спишь нормально, не тошнит, - задумалась. - Галлюцинации есть?
- Эм, - я хмурюсь. - Да вроде нет.