Лия провела рукой по плечу и размазала светлый пепел по влажной ткани.
— Извини за беспорядок, — сказал Тони.
Гостья сморщила нос, когда запах горелых вишен на мгновение перебил ароматы китайской еды, и поинтересовалась:
— Чем ты нарисовал эти штуки? Вишневым сиропом от кашля?
— Да.
Она удивленно уставилась на него, и Тони осторожно пожал плечами. Он чувствовал себя так, будто его долго колотили по голове резиновым молотком.
— Сработал только сироп с вишневым вкусом, — сказал Тони и добавил, надеясь, что говорит достаточно убедительно: — Я метну в тебя шаровую молнию, если ты попытаешься что-нибудь выкинуть.
— Например?
— Прошу прощения?
Лия налегла на дверь и закрыла ее за собой. Тони вынужден был выпустить ручку.
— Что, по-твоему, я собираюсь выкинуть?
Он понятия об этом не имел, поэтому прошел за ней в квартиру.
— Наверно, на меня должно произвести впечатление, что парень твоего возраста сортирует белье для стирки, — пробормотала Лия, перешагнула через кучу джинсов и подошла к кухонному столу.
Она положила на него пакет с едой, сняла куртку, начала открывать ящики и пробурчала:
— Ага, тарелки. А где ножи и вилки?
— В ящике около холодильника.
— Так. Они почти все пластмассовые.
— Зато бесплатные.
— Хорошо, — Лия протянула Тони полную тарелку, перешагнула через носки и трусы и начала рассматривать его квартиру, — Дэниел сказал мне, что ты гей.
— Угу.
— Интересный способ нарушать стереотипы.
— Что?
— Все бежевое. — Она обвела рукой стены, пол и почти всю мебель.
— Так уже было, когда я сюда переехал.
— У тебя окно занавешено флагом.
— Я патриот.
— Единственное украшение на стене — постер сериала «Самая темная ночь».
— Он бесплатный.
— Я догадалась. Похоже, ты спустил весь прошлогодний заработок в развлекательном центре.
— Послушай-ка! — Тони отодвинул в сторону ноутбук и поставил свою тарелку на маленький квадратный столик. — Если ты здесь из-за какой-то странной тяги изменять все и вся, то знай, что мне не нужно ни переустраивать квартиру, ни менять свою жизнь.
— Ты уверен?
Улыбка полностью преобразила лицо женщины, сделала ее на несколько лет моложе, заставила глаза искриться. Теперь Лия выглядела так, что Тони не отказался бы познакомиться с ней как можно лучше. Ему невольно захотелось стянуть свитер с ее плеч, откинуть назад темные кудри и…
Внезапно он заметил, что прозрачный парень стал гораздо плотнее. Если не считать рогов и странного отсутствия белков глаз, он выглядел человеком. Кожа немного темнее, чем у Лии, — цвета обычного кофе, а вовсе не с двойными сливками. Длинные темные волосы закручены в дреды. Этот тип был голым. Он и Лия делили одно и то же пространство, поэтому нелегко было рассмотреть детали, но его мужское хозяйство оказалось в высшей степени впечатляющим.
«Какого черта?»
Тони тряхнул головой, и Лия снова стала невысокой каскадершей, уминающей чоу-мейн [19]в его гостиной. Она была одна. Никакие рогатые парни на нее больше не наслаивались.
Тони прищурился, шагнул назад, поднял пластмассовую вилку и спросил:
— Что это было?
— Проверка. — Она успела подхватить бобовый побег, прежде чем тот свалился с тарелки. — Девяносто процентов мужчин ее не проходят.
Тони прикинул в уме и заявил:
— Что ж, мне повезло. Я и в самом деле законченный гей.
— Но все равно не можешь позволить себе купить галлон голубой краски?
— Да. Я тут подумал… — Он сдвинул в сторону пачку старых расписаний — половинки листов со всей ежедневной съемочной информацией, нужными диалогам и — и сел на самый крепкий из двух раскладных стульев. — Если этот парень не ваш личный специалист по интерьерам, то, может, вы забудете о бежевом цвете и расскажете мне, что за дьявольщина здесь происходит?
Лия мгновение подумала, кивнула, опустилась на краешек кровати и сказала:
— Ты волшебник.
Тони чуть было не ответил: «Я это знаю, а вот кто ты?»
Ради всего святого, было только три часа утра. Колкости так и вертелись на языке парня. Он проглотил жареный рис, говядину и уточнил:
— А ты?..
— А я — не волшебница. — Взмах вилки, с которой свисала перетушенная китайская капуста, не дал прозвучать следующему вопросу Фостера. — Это сложно объяснить. Может, тебе стоит позвать своего учителя, чтобы мне не пришлось повторять все дважды?
— Кого?
— Наставника. Не знаю, как ты называешь старшего волшебника, отвечающего за твое обучение. — Глаза женщины снова заискрились. — Думаю, что в этом прекрасном новом тысячелетии слово «господин» уже не в ходу.
— Почему ты решила, что у меня есть учитель?
— Ты слишком молод для того, чтобы действовать в одиночку, — ответила Лия и вздохнула. — Сюрприз!
Тони развел руками.
Лия приподняла брови.
— А что случилось с твоим учителем?
Парень повозил рагу по тарелке и заявил:
— Я думал, мы собираемся говорить про голого рогатого чувака.
К счастью, Лия не очень сильно подавилась рисом.
Когда каскадёрша перестала смеяться, фыркать и сморкаться в скомканную туалетную бумагу, которую принес Тони, она ответила:
— Его зовут Райн Циратан. Это значит «Несущий страсть и уничтожение». Он Владыка демонов.
— Вот блин! — Фостер уронил вилку на стол. — Опять?
— Прошу прощения?
— Несколько лет назад мои друзья остановили одного такого. Они помешали ему пройти через Торонто.
— Даже так?
— Да. Демон помельче писал в городе кровью его имя… — Тони нахмурился, тщетно пытаясь вспомнить подробный рассказ Генри о том, как в конце концов была одержана победа. — Это довольно запутанная история, но у него ничего не вышло.
— Очевидно. — Тон Лии перестал быть сухим, сделался просто испепеляющим. — Что ж, насчет этого демона можешь не волноваться. Я его заперла. — Она поднялась и задрала свитер.
— Симпатичная татуировочка, — сказал парень.
— Спасибо.
Татуировка шла вокруг пупка. Круги черных знаков поднимались почти до ребер.
— Это демонские врата. Пока я живу, они остаются закрытыми. Моему повелителю заказан обратный путь в здешний мир. Это долгая история.
— Ладно. А что насчет обратного пути?
— Это существо появилось здесь примерно четыре тысячи лет назад. Почти пять веков его почитали как бога.
Насколько я могу сулить, он правил примерно там, где сейчас находится Ливан, имел свой храм, прислужниц и много секса.
«Вот почему «Несущий страсть»«, — подумал Тони.
— Потом что-то случилось — я до сих пор так и не знаю, что именно, — и Циратан создал врата, чтобы вернуться в ад, откуда вышел. Для это требовалось много энергии. Чтобы получить ее, он убил всех жителей деревни и их кровью закрепил врата на своей единственной уцелевшей прислужнице.
«А теперь понятно и насчет уничтожения».
Тони наклонился ближе. Татуировка была не черной, а красно-коричневой, хотя и очень темной.
— Выжившая прислужница — ты.
— А еще жрица и любовница. Я была его…
— Подружкой?
На лице Лии появилось такое выражение, что Фостер вздрогнул.
— Прости. Мне поневоле вспомнился «Молодой Франкенштейн» [20]. Помнишь сцену, в которой фрау Блюхер объясняет… Неважно. Извини. Я перебил не вовремя. Теперь буду помалкивать.
Лия выждала.
Тони взял вилку, отправил в рот немного риса и попытался притвориться, будто в квартире находится еще один идиот, не способный держать рот на замке.
— Я была его любимицей, — наконец продолжила гостья, кончиками пальцев слегка погладив края татуировки, и по коже Тони побежали мурашки. — Он врезал врата в мою плоть и написал знаки кровью моего народа, потому что собирался вернуться. Но Райн не смог бы открыть врата с той стороны. Распахнуть проходы в ад можно только отсюда, иначе демоны в мгновение ока захлестнули бы нас.
— Их надо приглашать войти?
Тут Тони вспомнил, что обещал молчать, и виновато пожал плечами, но, похоже, Лия смирилась с тем, что он то и дело ее перебивал.
— Ты путаешь. Это вампиров надо приглашать.
Сейчас был неподходящий момент для внесения поправки. Генри заходил куда угодно без приглашения.
— А почему этот Райн Цитатан…
— Райн Циратан.
— Да. Почему он просто не оставил врата открытыми?
— Это было бы все равно что попросить других владык демонов прийти вслед за ним и попытаться отобрать его владения. Прежде чем ты задашь вопрос, я скажу, что волшебник, открывший изначальные врата, давно уже мертв.
«Да, это ободряет».
— Мило.
— Вряд ли. В общем, Райн Циратан решил, что я смогу выдержать то, что ему захотелось сотворить с моим народом, ровно столько, чтобы он успел закончить свои дела дома. Потом горе и вина заставят меня покончить с собой. Даже если я справлюсь с горем, это неважно, потому что время на его стороне. Человеческий век ничтожен по сравнению с демонским, а в то время люди жили еще меньше. Но, к несчастью для его планов, он совершил небольшую ошибку… Хотя, честно говоря, я немного ерзала, пока он вырезал защитные руны. — Лия провела пальцем но внешнему кольцу. — Райн хотел защитить врата от меня, чтобы я не испортила узор, не уничтожила их, не дав ему вернуться. Вместо этого он создал куда более сильное прикрытие, распространяющееся не только на портал. Теперь этот проход сам защищает не только себя, но и меня. Я не могу получить ранение, потому что это повлияет на врата, не способна состариться по той же причине. Я ничуть не изменилась с тех пор, как Циратан покинул этот мир.
— Четыре тысячи лет назад? — «Значит, ей…». — Неужели тебе стукнуло именно столько?
Она пожала плечами, снова села на край дивана и взяла тарелку. На вид ей было лет двадцать с хвостиком. Джинсы. Свитер. Высокие ботинки.
— Около того. Наверно, все-таки ближе к трем с половиной тысячам. Спустя некоторое время сбиваешься со счета.
После всех вампиров, волшебников, других миров, теней-разведчиков, призраков, запертых в доме, у Тони не было оснований сомневаться в ее словах. Прецедент гласил, что мир примерно в сто восемьдесят раз необычнее, чем полагали люди. В последнее время Фостера мало что могло удивить. Кроме того, историю Лии не смог бы придумать обыкновенный человек. С другой стороны, она падала с крыш и поджигала себя, чтобы заработать на жизнь, поэтому о нормальности тут речь не шла.
Тони попытался вспомнить начало истории:
— Итак, этот Райн Циратан перерезал твоих знакомых, да?
— Всех до единого. Даже пастухов с холмов.
— Не хочу ворошить прошлое, но…
Тони гонял по тарелке орех кешью до тех пор, пока тот не соскользнул с края и не скатился на пол. Только тогда парень поднял глаза и встретился с Лией взглядом.
— Он всех перерезал, но ты не кажешься из-за этого очень расстроенной.
— А ты чего ожидал? — пожала она плечами с типичной скукой человека двадцать первого века — Это случилось очень-очень давно. Я справилась с потерей. Вот сразу после резни на меня было страшно смотреть. — Лия широко распахнула глаза, подняла трясущиеся руки с растопыренными пальцами и стала водить ими из стороны в сторону. — Я сошла с ума и лет триста жила в глуши. Сперва мной пугали непослушных детей, потом я вдруг очнулась в тот миг, когда меня выловили из Нила слуги жреца Тота. Этот человек привел меня в порядок, вернул мне разум. Он был волшебником. — Взгляд Лии затуманился, уголки губ изогнулись в улыбке, пока она перебирала воспоминания. — Причем довольно симпатичным, с бритой головой, фанатичный такой.
— Что же с ним случилось?
— Он стал слишком амбициозным, и правитель скормил его крокодилам.
«Кому? Я хотел бы, чтобы моей жизни угрожало нечто настолько же земное».
— Значит, жрец был не таким уж хорошим волшебником.
— Очень большим крокодилам. Их было много.
— А что сталось с тобой?
Лия снова сосредоточилась на собеседнике и спросила:
— Ты и вправду хочешь услышать мою историю? Не считая пары последних столетий, ее центр находился в постелях могущественных мужчин или возле них.
Жизнь Лии вовсе не ограничивалась этим. За ее бойким ответом Тони видел нечто намного большее, целую кровавую историю. Еще он понимал, что его гостья не хотела этим делиться.
«Что ж, пожалуйста. Я и сам не люблю разбрасываться деталями своей прежней жизни».
— Итак, демон пытается прорваться через врата уже тридцать пять столетий?
— Нет. Почему ты так решил? — Темные брови сошлись над переносицей.
— Но он же… Ты знаешь.
Тони показал туда, где мог находиться прозрачный силуэт, и запоздало понял, что рогач не появлялся с тех пор, как Лия провела свой небольшой тест.
— А, вот ты о чем. Разумеется, мы связаны, но после стольких лет он понял, что я не собираюсь кончать с собой, поэтому живет своей жизнью. Наверное, сейчас Райн болтается поблизости от врат из-за демонической конвергенции.
— Из-за чего?!
— По этой же причине я здесь.
— Так.
— Еще он обычно бывает рядом, когда я занимаюсь сексом.
Тони снова взялся за вилку. Лия ухмыльнулась и возвела глаза к потолку.
— Прекрати паниковать, мы уже сошлись на том, что у нас этого не будет. Но если бы мы занялись сексом, то энергия, которую я создала бы, перестраивая твой стиль жизни, прошла бы через врата в моего владыку, конечно, если бы в своем мире он находился неподалеку от них.
— Владыка демонов ловит кайф через тебя? — Парень счел, что это звучало малость неприлично.
— Не совсем так. Секс дает ему силу. Так было всегда. Правда, только с мужчиной. — Лия заговорила слегка насмешливым тоном. — Похоже, это ограничивает возможности демона, подпитывающегося сексуальной энергией, но тут уж ничего не поделаешь.
— Ты его подкармливаешь? С помощью секса?
Такое ему еще не встречалось. Тони нравилось думать, что он не судит других людей, но образ жизни каскадерши явно был извращенным.
— Что ж, он был моим богом, — многозначительно напомнила Лия и, не успел Фостер ответить, продолжила: — К тому же все это время я и сама извлекала выгоду из сложившейся ситуации. К примеру, прожитые годы и некоторую живость. — Ее темные глаза заблестели.
— Он перерезал весь твой народ!
— Тебе придется об этом забыть, — вздохнула она.
— Почему?
— Потому что это давняя и не столь уж важная история. У нас есть проблемы посерьезнее.
— Какие?
— Демоническая конвергенция. — Лия произнесла это так, что Тони ясно услышат в ее тоне одни прописные буквы. — Потоки энергии сливаются воедино. Они достаточно мощные, чтобы пробить брешь между мрачными потусторонними мирами и нашим.
Тони поневоле согласился с тем, что это выглядит скверно, и спросил:
— Мрачными? То есть ад не один?
— Много больше.
— Ну разве это не чертово везенье?
Внезапно китайская кухня стала казаться парню пресной. Тони отложил вилку.
— Эти потоки способны открыть демонские врата?
Лия прижала ладонь к животу. Такой жест Фостер видел у беременных женщин. После всего услышанного это заставило его содрогнуться.
— Нет. Как я уже сказала, они защищены. Возникнут новые. В общем, не совсем врата, скорее точки доступа, над которыми можно будет работать, пока через них кто-нибудь не пройдет.
— Персональный проход для каждого клиента?
«Вот это хорошо».
— Но таких врат могут быть сотни, — кивнув, уточнила Лия.
«А это плохо».
— Так много?
— По грубым прикидкам. — Лия успокаивающе посмотрела на него, и Тони догадался, что ошеломление написано у него на лице — Но не беспокойся, почти все дыры пробьют только несколько слоев, самых близких к аду. Конвергентная энергия должна попадать в одну точку снова и снова, лишь тогда мы получим что-нибудь покрупнее бесов.
Лия встала, прошла на кухню и поставила пустую тарелку в раковину.
«Надо же, она продолжала есть, рассказывая про демонов, врата и резню! Наверное, она действительно справилась с воспоминаниями о прошлом. Сейчас для нее это всего лишь история. Может, Повелитель Теней и дом с привидениями тоже станут для меня всего лишь историями. Или же нет. Три с половиной тысячи лет мне не протянуть».