Глава 5
23.20 — полночь
— Где он? — вскинулся Мэллори.
— Вон там, на ездовой дорожке. Теперь видишь?
Смахнув с глаз дождевые капли, Мэллори прищурился:
— Я не вижу даже ездовой дорожки. А с ним кто-нибудь есть, или он бегает сам по себе?
— Не разберу.
— А ты можешь разобрать, Лютик ли это?
— Все единороги на одно лицо, — развела руками Фелина и задумчиво помолчала. — Да и люди все на одно лицо.
— А далеко он? — не унимался детектив, все еще тщетно пытаясь разглядеть силуэт животного.
— Не очень. — Фелина снова сосредоточила внимание на грызуне, которого держала в руке, и промурлыкала:
— Привет, закусочка!
— Пошли! — распорядился Мэллори.
Фелина уселась на траву, скрестив ноги по-турецки.
— Очаровательный окорочок. Я думал, что вывела тебя на бедолагу.
— Фелина, вставай! — потребовал Мэллори.
— Я занята, — отрезала девушка, отпуская грызуна и тут же хватая снова, пока тот не убежал за пределы досягаемости.
— Проклятие! Нам нужна твоя помощь!
— Просто ступайте по ездовой дорожке и рано или поздно нагоните его.
— Да где же эта ездовая дорожка?!
— Вон там, — указала она грызуном на восток. Мэллори обернулся к Мюргенштюрму.
— Пошли!
— Она может нам пригодиться, — запротестовал эльф.
— Если мы будем торчать тут достаточно долго, чтобы полюбоваться, как она терзает свой обед, то рискуем никогда не нагнать чертова единорога. — Мэллори зашагал по волглой траве в указанном Фелиной направлении. Мюргенштюрм открыл было рот, чтобы что-то сказать, но вовремя одумался и последовал за детективом.
Пройдя почти триста ярдов, они наконец-то вышли к гаревой ездовой дорожке.
— Любопытно, какое направление выбрать? — вслух размышлял Мэллори, глядя поочередно то в одну, то в другую сторону.
— Может, мне вернуться и спросить? — пожал плечами Мюргенштюрм.
— Чересчур долго, — покачал головой Мэллори, снова окинув дорожку взглядом из конца в конец, и решительно свернул на север.
— Что заставило вас избрать это направление, Джон Джастин? — поинтересовался эльф, прошагав в молчании пару минут.
— Тут меньше народу. Если кто-то заполучил единорога, который ему не принадлежит, то вполне резонно считать, что он не захочет идти туда, где его сможет увидеть любой и каждый. Ну, в моем Манхэттене в южном конце парка находится площадь, Парк-Лейн и всяческие магазины.
— В этом Манхэттене то же самое. — Мюргенштюрм сделал паузу. — Значит, вы говорите, что если он свернул на юг, то это вряд ли Лютик?
— Верно, — подтвердил Мэллори. — Надеюсь. В парке разгуливал холодный пронизывающий ветер. Дождь вдруг сменился легким снегопадом. Не прошло и пяти минут, как снег уже валил валом.
— У меня складывается впечатление, что мы идем не в ту сторону, — остановившись посреди дорожки, объявил Мэллори.
— О? Почему?
— Потому что Гранди еще не пытался меня отпугнуть.
— Может, он знает, что вы ожидаете чего-нибудь подобного, и в этом случае самой разумной стратегией, с его точки зрения, было бы ничего не предпринимать. — Мюргенштюрм сосредоточенно наморщил лоб. — Если, конечно, он не предполагает, что вы можете ожидать подобной тактики, и в этом случае…
— Хватит, — оборвал его Мэллори.
— Я просто стараюсь чем-нибудь помочь, — обиделся Мюргенштюрм.
— Тогда почему бы тебе вместо этого не попытаться помолчать?
Вдруг с дерева взлетела гарпия и закружила над ними.
— Ступай назад, Джон Джастин Мэллори! Мэллори обернулся к Мюргенштюрму.
— Огромное тебе спасибо, зеленый ублюдок недоношенный!
— Да что я такого сделал?
— Две минуты назад я бы знал, какого черта это означает!
— Не слушай ее! — ухнул филин, дрожавший от холода на ветке облетевшего дерева. — Жми вперед, Мэллори! Только вперед!
— Замечательно, — проворчал Мэллори.
— И что вы собираетесь предпринять, Джон Джастин? — поинтересовался Мюргенштюрм.
— Идти дальше.
— И какой же фактор склонил вас в пользу этого решения? — спросил эльф.
— Тут слишком холодно, чтобы торчать на месте, ломая голову, что делать дальше, — отрезал Мэллори, наконец-то вспомнив, что надо затянуть пояс на вторую дырочку, и сразу почувствовал себя поуютнее, когда накидка начала излучать тепло.
Они прошли еще пятьдесят ярдов, и Мюргенштюрм потянул детектива за рукав.
— Ну, что еще? — спросил детектив.
— Как по-вашему, вы сможете справиться без меня… э-э… минут пятнадцать?
— Зачем?
— Видите вон тот многоквартирный дом напротив? — Эльф указал на разваливающееся здание со шпилями и башенкой, которому вряд ли нашлось бы место в параллельном Манхэттене.
— Вид такой, будто там в подвале какой-то сумасшедший ученый разводит монстров, — заметил детектив.
— Не знаю, что там творится в подвале, хотя, пожалуй, все может быть, — согласился Мюргенштюрм.
— Ближе к делу.
— У меня… э… дружба с домоправительницей, если вы разумеете, что я имею в виду.
— Через семь часов тебе грозит неминуемая гибель, если ты не найдешь единорога, а ты хочешь урывать время от поисков ради того, чтобы запрыгнуть в постель? — поразился Мэллори.
— До меня дошло, Джон Джастин, — вздохнул Мюргенштюрм. — Предложение покинуть вас — недомыслие и эгоизм с моей стороны. — Вдруг его невзрачное личико просияло. — Я могу выяснить, нет ли у нее подружки.
— Выбрось это из головы.
— Вы абсолютно правы, Джон Джастин, — покаянно согласился эльф. — Я должен научиться держать свои страсти в узде. Урывать пятнадцать минут из нашего ограниченного остатка времени бесчувственно и неблагоразумно. — Он искоса поглядел на Мэллори и едва слышно предложил:
— А как насчет десяти минут?
Мэллори резко развернулся к нему:
— А как насчет пинка в пах, если ты не выбросишь посторонние мысли из головы?!
— О-о-ох! — простонал Мюргенштюрм, словно от настоящей боли, сжав колени и прикрыв ладонями упомянутую область. — Даже не предлагайте! Что вы за чудовище!
— Ужасно хладнокровное, — ответил Мэллори, жалея, что накидка не снабжена капюшоном. — Ну, ты готов тронуться в путь?
— Ладно, — согласился эльф, все еще храня на лице страдальческое выражение. — Но только без пинков.
— И без дезертирства, — откликнулся детектив.
— О дезертирстве и речи не было, — запротестовал Мюргенштюрм. — Речь шла скорей о физическом и нравственном обновлении. — Он помолчал. — А вы абсолютно решительно уверены, что мы не можем уделить даже пяток минуточек?
Мэллори схватил эльфа за тощую шею и яростно прошипел:
— Послушай, ты…
— Прочь с дороги! — прокричал кто-то. — Освободите дорожку!
Разжав руки, детектив отпрыгнул в сторону, и в это самое время сухопарый субъект, одетый только в кроссовки, спортивные трусы и майку с номером 897 на груди, с разбегу врезался в Мюргенштюрма. Эльф отлетел в снег, толстым слоем лежавший вдоль дорожки, но субъект сумел удержать равновесие и перешел к бегу на месте.
— Тысяча извинений, — произнес он, когда Мюргенштюрм выбрался из снега. — Но преимущество было у меня.
— А я и не знал, что преимущество бывает и на ездовых дорожках, — заметил Мэллори.
— На ездовых дорожках? — озадаченно спросил субъект. — Вы хотите сказать, что это не шоссе А-98? — Мэллори покачал головой. — Тогда я могу заключить, что мерцающие вдали огни находятся не на Виа-Венето? — несчастным голосом спросил субъект, указывая на Пятую авеню и не пропуская ни шага.
— Это огни Манхэттена, — поведал Мэллори.
— Манхэттена? — удивился субъект. — Вы вполне уверены?
— Не так уверен, как вчера, но довольно уверен.
— Гм, — задумчиво произнес бегун. — Похоже, я отклонился от курса куда сильнее, чем думал.
— А куда вы направляетесь? — поинтересовался Мэллори.
— В Рим, конечно.
— Ну конечно, — сухо повторил Мэллори.
— Ах, я же забыл о приличиях! — воскликнул субъект и протянул руку, по-прежнему не останавливаясь ни на миг. — Меня зовут Иан Уилтон-Смит.
— Британец? — спросил Мэллори, пожимая протянутую руку.
— До мозга костей, — кивнул Уилтон-Смит. — Смерть ирландцам! Грабь колонии! Боже, храни королеву! — Он вдруг осекся. — У нас еще королева, да? Или уже король?
— По-прежнему королева. Как я понимаю, вы давно не были дома?
— С весны 1960-го, — признался бегун. — В то лето я отправился в Рим на Олимпийские игры.
— В качестве зрителя?
— В качестве марафонца. Фактически говоря, я все еще на дистанции, но где-то по пути свернул не в ту сторону.
— Не знаю, как бы вам это преподнести, но с тех пор было не так уж мало Олимпийских игр. Забег завершен.
— Нет, не завершен, пока я не пересек финишную черту, — несгибаемо заявил Уилтон-Смит.
— А не проще ли остановиться?
— Так нечестно. Правила игры, знаете ли.
— В правилах нигде не сказано, что надо бегать десятилетиями после того, как все остальные финишировали, — возразил Мэллори.
— Побеждает не быстрейший, а упорнейший, — процитировал Уилтон-Смит.
— Но только не в этом забеге. В нем победители уже определены.
— Но разве я в том повинен, правда? — парировал Уилтон-Смит. — Моя работа — знай потей да делай все, что в твоих силах. — Он помедлил. — Вы не видели тут поблизости фотографов, нет?
— Нет.
— Жаль.
— Почему? Вы их ожидали?
— Ну, ведь я являю собой величайшую сенсацию в мире спорта, — пояснил Уилтон-Смит. — С каждым шагом я увеличиваю свой рекорд.
— Какой рекорд? Вы же проиграли.
— Рекорд длительности пробега дистанции олимпийского марафона, разумеется. Я все жду, когда люди из Гиннеса возьмут у меня интервью, измерят длину моего шага или еще что-нибудь такое для их книги. Я все гадаю — почему?
— Может, они не в курсе, что вы все еще бежите, — предположил Мэллори.
— Не может такого быть! — насмешливо улыбнулся Уилтон-Смит. — Вероятно, ждут меня миль на пять — десять дальше по дороге.
— Возможно, — не слишком убежденно вымолвил Мэллори. Уилтон-Смит зевнул.
— Что-то меня в сон клонит. Пожалуй, мне стоило бы чуток поспать перед встречей с ними. Я должен быть в наилучшей форме, когда у меня будут брать интервью и делать снимки.
— Сомневаюсь, что вам повезет найти комнату, — уведомил Мэллори. — Ночь-то новогодняя!
— А зачем мне комната?
— Мне показалось, что вы хотите поспать.
— Я сплю на прямых и просыпаюсь на поворотах, — растолковал Уилтон-Смит. — Я не хочу, чтобы закралась даже тень подозрения, что я жульничаю.
— Так вы и едите на бегу?
— Конечно.
— Простите, что спрашиваю, но как, черт возьми, вас занесло на ездовую дорожку в Центральном парке?
— Хотел бы я и сам это знать, — признался Уилтон-Смит. — Я полагаю, что в Мельбурне мне следовало свернуть налево.
— В австралийском Мельбурне? Бегун кивнул.
— Загадочно, правда?
— Это еще слабо сказано, — согласился Мэллори.
— Что ж, я искренне насладился нашей небольшой беседой, но теперь я все-таки вынужден бежать.
— На вашем месте я бы купил карту дорог! — крикнул вслед Мэллори.
— К чему? — прокричал тот в ответ. — Все дороги ведут в Рим!
Когда бегун оказался достаточно далеко, чтобы не подслушать разговор, Мэллори повернулся к Мюргенштюрму.
— Ну, каково твое мнение?
— Дурак он, — тотчас ответил эльф, потом нахмурился и почесал в затылке.
— С другой стороны, он постоянно трудоустроен уже более четверти века, в то время как большинство воистину разумных людей из числа моих знакомых не может удержаться на работе. Я нахожу это весьма загадочным.
— Ничего особенного, в моем Манхэттене происходит то же самое.
— Неужели? Мэллори кивнул:
— Светлые умы способны решать большинство проблем мира, но как надеть одинаковые носки или сменить шину, остается выше их понимания.
— Как утешительно, — сказал Мюргенштюрм. — Я уж боялся, что это изолированный феномен.
— Увы, нет. — Мэллори снова зашагал на юг. — Давай-ка не будем задерживаться. В плаще или без плаща, на улице чертовски холодно.
— Может, снег окажется нам на руку, — с надеждой сказал эльф. — На нем могут отпечататься единорожьи следы.
— Если наш марафонец их не затоптал, — уточнил Мэллори. Они прошли еще с полмили, сгорбившись и пригнув головы против разгулявшегося ветра. Затем Мюргенштюрм тяжело плюхнулся на землю и заявил: